Читать книгу Игра в одного - Влада Багрянцева - Страница 10

У Казлаускаса, по ощущениям, собрался весь город – коттедж большой, двухэтажный, а присесть некуда, но меня чудом впихивают между Иксонсом и Урисоном, а Ян сидит напротив с банкой пива и улыбается вроде бы вместе со всеми, но чувствую – конкретно мне. На тренировках я не обращал внимания на его пальцы, оказывается, они очень длинные, явно музыкальные – ну нельзя не уметь играть на клавишных, имея такие пальцы. Это мое хобби – когда есть время и возможность, я люблю разглядывать людей, делая свои собственные выводы на основе некоторых нюансов внешности и поведения, и они частенько подтверждаются. Про Яна могу сказать, что он всей своей внешностью говорит о том, что из уважаемой интеллигентной семьи, воспитывался в культурной среде и вообще пай-мальчик. Так и вижу, как вечерами, вместо того, чтоб дрочить в своей одинокой постели, – такие омег с ночевкой не оставляют – он наяривает вот этими вот пальцами на пианино Шопена. Странно, что его занесло в спорт, да еще в такой, может, знак протеста родителям, но тогда рушится образ примерного сына, возможно, единственного. Я смотрю в его спокойное лицо, – приятное лицо – и думаю, что в такого никогда не влюблюсь. Слишком идеальный альфа. Но почему-то, после двух банок пива, мы целуемся, запершись в туалете, пока за дверью долбит музыка, и я не сразу понимаю, что не только она.

– Я нассу в вазу, если не откроете, нахер! – орет кто-то, и Ян со смешком отстраняется, прикладывая палец к моим губам и отвечая:

– Две минуты! Мой друг перепил и блюет, извини!

– Гондоны! – доносится в ответ плаксивое, и альфа, судя по всему, уходит, чтобы либо продолжать терпеть, либо найти несчастную вазу.

Я шумно дышу, глядя в потемневшие голубые глаза, стопорю себя не на своих же руках под футболкой Яна, а на этой, первой попавшейся мысли, чтобы не начать делать большие глупости – почему глаза меняют цвет, когда меняется настроение? Если так разобраться, то радужной оболочкой тоже управляют мышцы, и они растягивают и сжимают ее ткани. Из-за этого, скорее всего, меняются ее оптические свойства и она меняет цвет. А еще зрачки, они сужаются или расширяются…

– Встретимся завтра? – спрашивает Ян, снова целуя меня и неохотно отпуская, чтоб мог ответить.

– Да! – говорю я.

После вечеринки и еще трех банок пива я иду в общагу и заваливаюсь в кровать одетым. Луи снова у друга, Джек у родителя с братом, можно выспаться в одиночестве, хотя мне никогда не мешало чье-либо присутствие или посторонние звуки. Утром я просыпаюсь от того, как Джек роняет что-то на пол. Резко оборачивается на меня, но не видит, как я смотрю на него сощуренным глазом из-за подушки, думает, что я сплю, и потому рассматривает. Знаете, что я считаю самым сексуальным в альфах? Они могут быть красавчиками, но если у них нет осмысленности в глазах, то я и не задумаюсь о том, чтобы отнестись к ним, как к альфам. У Яна есть осмысленность, даже печать интеллекта на челе, но все равно, даже когда мы сосались вчера, это не вызывало такой сильной отдачи, как сейчас, когда я вижу хмурую морду капитана нашей команды. Так и представляется его сосредоточенное лицо с немного другой эмоцией в глазах, закушенная губа, дрожащие, как у омежки, ресницы – альфы такие беззащитные, когда их член у тебя в глотке. Или только Джек так выглядит? Хотя нет, те, с кем у меня случался оральный секс до него, выглядели как-то расслабленно, на кайфе. Джека же хотелось… Хотелось, короче. Брать и трахать языком, пока не взвоет в голос.