Читать книгу (не) Целуй меня! - Влада Багрянцева - Страница 5

Себастьян ехать не собирался, но ему пришлось, потому что за ним явился лично я в семь утра с ультиматумом:

– Или ты едешь, или я всем рассказываю, что ты мажор.

– Шантаж еще никому пользы не принес, – проворчал он, но рюкзак из гардеробной вытряхнул.

Себастьян Холт живет на втором этаже роскошного особняка. Один на целом этаже – родители обитают на первом, младшие братья тоже там, потому что так его отцу удобно за ними следить, хотя для этого есть нянь. Отец Себастьяна давно одинок, потому что супруг погиб от несчастного случая почти сразу после появления на свет самого младшего сына. Свое финансовое благосостояние глава большого семейства тоже не демонстрирует, у них это общая черта – все они ходят в простых вещах, которые может себе позволить любой человек среднего достатка, машина у них обычная, семейного типа, телефоны у всех тоже не самые модные и не последней модели точно. Мистер Холт-старший заработал все это службой на благо Родины – он разработчик компьютерных программ и защиты для них в Министерстве Вооруженных Сил. Ему и его семье даже полезно не выделяться лишний раз, но Себастьян прячет свою истинную сущность богача не поэтому – он боится, что все его будут презирать за это. И что дружить с ним тоже никто не будет, потому что посчитают высокомерным, хотя по факту он просто застенчивый.

– Вот, поедешь, развеешься, коллективный труд сближает, – говорю, шагая с ним к универу. – Ты ходил в походы? Нет, конечно! Значит, не возникай. Тебе такое точно полезно, познакомишься с кем. Третий курс, а ты еще никого даже не присмотрел для выпускного бала.

– Ты тоже не присмотрел, – замечает Себастьян. – Я хотя бы поцеловался на первом курсе, а ты…

– Я тоже целовался! – заявляю, не уточнив, что это было на курсах по оказанию первой помощи утопающим. Дыхание рот в рот считается, ведь что это тогда, если не прямой поцелуй? Правда, мне не понравилось, потому что усы тренера, которого я спасал, искололи половину лица и Иви несколько дней стебал меня, всячески обыгрывая способы получения красноты вокруг моих губ.

Когда мы подходим к автобусу на парковке перед универом, там уже собрались почти все из тех, кто вчера записался, включая самого Михаэля, щеголяющего в костюме защитного цвета. Сразу видно – борьба с мусором это его личная битва, а он самурай с сачком наперевес. Я ищу глазами Томаса, не зная, чему больше обрадуюсь – его отсутствию или все-таки появлению.

– Вы уже можете занимать места в автобусе, в пути я раздам памятки юного эколога, мешки и перчатки для сбора мусора, – сообщает Михаэль. – Вещи складывайте на полки и в конец салона.

Отправление через пять минут, я еще раз всех сверяю со списком, успеваю вздохнуть с облегчением – Скотта нет, можно расслабиться, как за спиной раздаётся его голос:

– Доброе утро, Феншпельген.

– Не такое уж и доброе, – произношу. – Копался бы дольше, уехали бы без тебя! Почему опаздываешь?

– Ждал Джастина, – пожимает плечами он, и я даже глаза прикрываю от того, как ярко сияют пайетки на футболке его парня.

– Отлично, искать бутылочные осколки будет легче с дополнительным освещением, – говорю. – Проходим в автобус, занимаем места.

– Нам точно понедельник засчитают без пропуска? – спрашивает Джастин, и мне становятся понятны его истинные мотивы.

– Точно. Контрольные точки выставят автоматически как сданные, если они назначены на этот день.

Джастин издает радостный писк и виснет на шее Томаса, я отворачиваюсь и молча пропускаю в салон младшекурсников-омег в тонких цветных лосинах – лучше б шорты тогда надели… Позади, гыгыкая, как умственно отсталые, протискиваются альфы с их же потока, для которых лосины и филеи в них не остались неоцененными, потом ребята постарше, потом мы с Михаэлем. Себастьян сидит у окна с видом полной обреченности.

– Ты чего в самом начале занял? – говорю, плюхаясь на сиденье рядом. – Самое интересное всегда на последних рядах.

– А так ближе к выходу, можно в любой момент попросить водителя остановиться, чтобы отлить, – отвечает он, помогая пристроить на полку чехол с луком. – Ты что, взял с собой свой космический аппарат? Будешь стрелять по движущимся мишеням?

– Нет, конечно. По уже не движущимся.

– Давай «Green Day» лучше слушать.

– Врубай!

До Грейсвуда ехать меньше двух часов – это если без пробок по городу, но мы в них попадаем, поэтому добираемся к обеду. Михаэль сразу впихивает всем обещанные мешки и перчатки, заявив, что если мы начнем ставить палатки сейчас, то захотим развести костер, а где костер, там зефир на палочках и сосиски, никого потом не загонишь в лес. Я с ним тут же соглашаюсь и помогаю разделить всех по парам, чтобы разойтись по участкам.

– А свисток зачем? – спрашивает Себастьян, получив его вместе с мешком.

– Свистки нужны на случай, если вы потеряетесь, – произношу громко для всех. – Зона для отдыхающих ограничена указателями, но если вдруг вы свернете не туда и поймете, что это была плохая идея – свистите. Либо я, либо мистер Михельсон придем на помощь.

– Мы справимся и сами, – говорит Джастин, лопая жевательной резинкой.

Я показываю большой палец, натянув улыбку, и мы все разбредаемся по заранее отмеченным участкам. Младшекурсники-омеги убегают первыми, размахивая над головой мешками, следом, уже бодро, уносятся альфы, безошибочно ориентируясь среди деревьев по мелькающим цветным лосинам, Томас с Джастином уходят за ручку. Как будто в этом лесу их обвенчают гномы-сводники.

– Что у тебя с лицом? – спрашивает Себастьян.

– Что с ним не так?

– Как будто ты хочешь кого-то закопать в чаще.

– Да нет, нормально все, просто солнце яркое, в глаза светит, вот я и морщусь. На свое лицо посмотри, ты вообще как крот, которого из норы вытащили и заставляют брать на себя кредит. Так, тут сворачиваем, наша территория вот от той кривой сосны, там целая яма с бумажками.

– Какими еще бумажками? – кисло интересуется Себастьян, хотя я и так вижу, что он все понял сам. Как говорил мой папа – лучше смотреть на то говно, что пахнет говном, чем на то, что пахнет парфюмом за сотни долларов и при этом жалеет десять, чтоб отвести тебя в кино.

Транслируя эту же мысль Себастьяну, я обхожу дерево и врубаюсь в Томаса, который ловит меня за плечи и не дает упасть. И все прямо как в кино: я, он, бабочки, кружащие над его головой, его огромные глазищи и хвоинки, застрявшие у меня в волосах. Даже яма с бумажками, маячащая неподалеку, не портит впечатление так, как это делает Джастин:

– Ты точно слепой! – возникает он, и Томас отпускает меня. – То на велике людей сшибаешь, то из-за деревьев кидаешься!

– Немного перепутали направление, – говорю я, хватая Себастьяна за локоть и уводя его. – Ваш участок тут, наш левее!

– Так это же наш участок! – замечает Себастьян.

– Воспользуемся их тупостью. Или ты сам хочешь бумажки убирать?

Себастьян мотает башкой – конечно, не хочет. Джастин тоже не захочет, но кто его спрашивает?