Читать книгу Роковой выбор - Vladi N - Страница 3

You're the Sea – Andrew Belle

Четыре с половиной года назад

Брук

Секунду назад мы с Мэтью стояли напротив друг друга в шумном зале переполненного клуба, а сейчас он крепко держит мою ладонь в своей и ведёт нас к выходу.

Не могу смотреть никуда больше, кроме как на его спину, спрятанную за белой рубашкой, которую я так неосторожно испортила. Под тонкой тканью видны перекатывающиеся мышцы, когда мужчина тянет меня на себя, огибая препятствия в виде снующих вокруг людей.

– Знаешь, – перекрикиваю музыку, чтобы он услышал то, что я хочу сказать, – я обычно никогда не хожу с незнакомыми мне людьми в неизвестном направлении.

– Будем считать, что мне повезло, – он поворачивается ко мне и ухмыляется, как-то развязно и пошло, что я моментом заливаюсь краской от пробежавших в мозгу картинок.

– Не стоит обольщаться, это шоты текилы встретились в моем организме с теми тремя коктейлями с непонятными названиями, и теперь этот фейерверк вкусов заставляет меня творить крайне опрометчивые вещи. Ой, опять я много говорю, – накрываю рот рукой, а Мэтью задорно смеётся, открывая мне дверь и выпуская на освежающий сентябрьский воздух. – Но учти, моя подруга Зои как следует тебя рассмотрела. Если я пропаду, то к тебе нагрянут копы.

– А ты подготовилась, – он снова смеётся, задирая голову к небу и рассматривая черную бездну, лишённую светил. В Нью-Йорке не увидеть звёзд ночью. Колоссальный минус всех мегаполисов. Позволяю себе полюбоваться на красивого мужчину те несколько секунд, что он высматривает что-то там наверху.

Очень высокий, под семь футов ростом, что даже я, со своими далеко не маленькими данными, кажусь рядом с ним дюймовочкой. Русые волосы, острые скулы, достаточно мощное телосложение – не раскаченное, но жилистое и рельефное. Внешность больше выдает в нем аристократа. Но самое запоминающееся – глаза: ярко-голубые, словно нарисованные, четко выделяющиеся даже в приглушенном свете клуба.

– Не передумала ехать со мной? – Мэтью возвращает взгляд ко мне и игриво приподнимает бровь, параллельно делая вызов на телефоне. Только качаю головой и неосознанно ежусь от ночной прохлады. На мне одно платье с открытыми руками. – Замёрзла?

– Есть немного.

– Фрэд, – говорит он отрывисто в трубку, – да, жду тебя на входе. Давай только живее.

Отрывистые фразы по существу. Заинтересованно рассматриваю его уже исподтишка, пытаясь понять, к какой касте принадлежит этот представитель человечества, пока у самой в сумочке не начинает трезвонить сообщение уже моего мобильного.

– Твоя подруга проверяет, жива ты или нет? – ухмыляется Мэтью.

– А как ты хотел? Я тебя не знаю.

– Но, тем не менее, пошла со мной.

– Ты обещал мне избавиться от этой гадости, – демонстративно опускаю взгляд на кляксу на декольте, куда после ныряют и его глаза. Голубые зрачки слишком долго шарят по моей груди в откровенном вырезе. – Или это новая уловка маньяка по заманиванию жертвы?

– Ты не забыла, что я тоже попал под удар?

– Может это схема такая, чтобы отвести от себя подозрение. А ты специально все подстроил, – парирую, обращая внимание на то, как рядом с нами тормозит черный мерседес.

– Ага, и теперь воняю, как бочка со второсортной водкой, – мужчина прикрывает глаза и морщится. После чего кивает водителю и открывает заднюю дверь. – Карета подана. Или ты желаешь сфотографировать номер машины и отправить своей подружке? Исключительно для собственного успокоения.

В его лучистых глазах играют смешинки, заставляя и меня растянуться в улыбке. Сама не осознаю, почему веду себя подобным образом. И дело далеко не в платье и огромном пятне на нем. Дело в мужчине, который почему-то вызвал у меня неподдельную симпатию сразу же, как только показался на горизонте.

– Нет, пожалуй, опустим этот момент. Я тебе доверяю.

Снова вкладываю свою ладонь в его, когда он помогает мне сесть в салон автомобиля. На высоком лбу залегла морщина напряжения, а в глазах именно в этот момент промелькнуло что-то чрезвычайно опасное. Волнительное.

– Запомни, смелая Брук, – он наклоняется ещё ближе, оставляя свое дыхание на моем лице, – мне тоже нельзя доверять.

Наши дни

Брук

Захожу в дом, который стал моей тюрьмой на долгие годы. Как обычно, быстро скидываю с себя обувь и верхнюю одежду, чтобы не создавать лишнего шума, и взбегаю по лестнице наверх. Запираю дверь изнутри и только тогда выдыхаю.

За окном очередной предрождественский вечер, который должен накрывать теплом и соответствующей атмосферой, но в моей душе нет ничего – только одуряющая пустота, оставленная после катастрофы, спалившей все чувства и эмоции дотла. Я больше ничего не ощущаю. Только постоянное равнодушие ко всему, что происходит в жизни, и страх.

Всматриваюсь в хлопья снега, медленно опускающиеся на резную калитку и кованый забор, что окружает особняк по периметру. Они беззаботно летят вниз, укрывая все вокруг белым одеялом, а меня раздражает. Каждую зиму выворачивает от этого вида. Потому что как бы не хотела спрятать, все равно отдает где-то за ребрами и болит. Ноет и ноет, возвращая к разрушающему прошлому.

Где-то вдалеке послышался звук открывающейся двери и пьяный мужской хохот. Неосознанно сжимаюсь и замираю, хотя понимаю, что заперла дверь. Но паника все равно заполоняет каждую клетку моего напряжённого тела. Пожалуй, это единственная сильная эмоция, которую я испытываю.

Шум голосов плавно перемещается вверх по лестнице, и к мужскому смеху добавляется ещё и несколько женских. Нервно сглатываю, бесшумно забираясь на кровать, а когда шаги замирают возле моей двери, то просто цепенею.

– Эй, Брук! – тяжёлая ладонь тарабанит по полотну, каждым стуком проламывая мне ребра, через которые выпрыгивает сошедшее с ума сердце. – Открывай, маленькая дрянь! Я знаю, что ты дома!

Закусываю губы в попытках сдержать рвущийся наружу писк. Сжимаю ладони в кулаки, что ногти впиваются в кожу, оставляя там болючие отметины.

– Давай, выходи! Развлечемся все вместе! – снова отвратительный хохот, разгоняющий по телу огромные мурашки отвращения. – Ай, ну тебя нахер. Фригидная сука!

Контрольный удар по двери с особым остервенением, а затем три пары ног удалились дальше по коридору под громкие завывания очередных шлюх, которые посещают этот дом чаще домработницы. Ещё несколько минут сижу, не двигаясь, и прислушиваюсь к тому, что происходит за пределами комнаты. И когда наступает тишина, громко выдыхаю. Откидываюсь на подушку и вырубаюсь прямо в одежде.

Сегодня пронесло. Но что будет завтра?