Читать книгу Роковой выбор - Vladi N - Страница 9

Глава

8

Our Demons – The Glitch Mob

Наши дни

Брук

Выскакиваю из дома сразу же, когда его машина отъезжает от ворот. Плотнее натягиваю на лицо капюшон толстовки. Медленно спускаюсь по ступеням, превозмогая боль в боках и спине, и выхожу на залитый солнцем двор. Оглядываюсь по сторонам, натыкаясь на своих неизменных сторожевых псов в виде вороха охраны, призванных следовать за мной по пятам, куда бы я не направлялась.

– Доброе утро, миссис Крауц, – проговаривает один из молодых новобранцев, недавно пополнивших штат церберов моего мужа. – Куда направляемся?

– А доброе ли оно?

Голос хрипит, выдавая с потрохами мое состояние. Ловлю сквозь темные линзы солнцезащитных очков пристальный взгляд молодого мужчины.

– С Вами все в порядке, Брук?

– Все исключительно как обычно, – отвожу глаза в сторону, будто боясь, что парень прочитает мою ложь даже сквозь преграду. – Простите, не запомнила Вашего имени.

– У меня не было возможности представиться. Меня зовут Мэтью, миссис Крауц.

Выбивает из меня кислород только одно его слово, сказанное в этом предложении. Я не слышала уже годы имя, которое до сих пор заворачивает все мои чувства в один сплошной оголенный клубок нервов. Возвращаю взгляд на высокого мужчину с каким-то необъяснимым магнетизмом, который был присущ и моему Мэтью. Лавина дичайшей тоски поглотила нутро, провоцируя на очередные бесконтрольные слезы. Но я больше не плачу. Со мной столько дерьма произошло, что выработался иммунитет к такого рода проявлению эмоций.

– Что ж… Мэтью. Отвезите меня к моему врачу. Все мои передвижения Вам должны были разъяснить.

– Конечно. Поехали.

Мужчина даёт сигнал охране на воротах, и мы выходим к машине. Он открывает мне дверь, помогая сесть внутрь, и однозначно замечая то, как перекосило мое лицо, когда боль от вчерашних ударов стала отдавать при движении. Мэтью хмурится, но больше ничего не говорит. Медленно садится на водительское сидение и трогается с места.

Сиэтл. Город, ставший моей тюрьмой. Я так и не смогла понять и принять всего его очарования, так сильно привлекающего многих. Единственная эмоция, которую я испытываю, проезжая по колоритным улицам – это отторжение.

Спустя сорок минут мы останавливаемся у большого здания в центре города. Мэтью спешно открывает мне дверь, выпуская на залитую солнцем и кишащую машинами улицу. Молодой охранник позволяет себе больше, чем все остальные – стоит мне покинуть салон, как он цепляет мое запястье своими пальцами и осторожно разворачивает к себе, вынуждая столкнуться взглядами.

– Брук, с Вами точно все в порядке? – задаёт вопрос и буквально прочесывает своими серыми глазами мое лицо. Вижу, что прекрасно понимает, в чем дело, но у него нет полномочий выяснить больше.

– Все нормально. Освобожусь где-то часа через три.

Мужчина только едва кивает головой, а затем проводит меня вперёд, заводя в здание. К слову, наедине с самой собой меня не оставляют, чтобы я не наделала глупостей. Однажды, в самом начале моего пути в статусе жены Брайана Крауца, я уже совершила ошибку. Теперь надо мной установлен тотальный контроль. Я не могу и шага ступить без ведома мужа.

Мэтью идёт чуть позади меня, возвышаясь горой и ограждая от назойливого внимания посетителей центра. Здесь несколько раз в неделю я встречаюсь со своим психологом. И эти часы – лучшее, что есть в моей странной жизни.

Преодолев длинный коридор, мы тормозим перед темной дверью, за которой меня уже ждут.

– Дальше я сама. Это частный разговор.

– Я понимаю, миссис Крауц. Жду Вас здесь.

Легонько киваю. Ещё раз осматриваю мужчину, который сопровождает меня сегодня, и почему-то не испытываю привычного отвращения, как ко всем ищейкам мужа. Ещё несколько секунд наблюдаю, как Мэтью опускается на кресло рядом с кабинетом, а затем решительно захожу внутрь.

– Опять?

Сразу же наталкиваюсь на взгляд ярко-голубых женских глаз. При первой встрече я буквально зависла на них – до такой степени зрачки притягивали, не давая отвернуться. Вера, мой психолог, медленно поднимается из-за стола и шагает навстречу.

– Сними очки, Брук.

Только здесь я могу себе это позволить. Стягиваю свою временную защиту, обнажая уродливые синяки и гематомы.

– Что на этот раз? – она пристально разглядывает мое лицо. Ее брови все больше сходятся на переносице. Вера потрясающе красивая женщина. Хоть и в возрасте, но все в ней словно остановилось. Замерло лет так в тридцать и хорошеет с каждым годом.

– Он сказал, что я не хочу детей. Сказал это всем своим очередным подстилкам, которых он называет бизнес-партнерами.

Говорю, а из меня будто яд брызжет. Каждое слово обжигает горло, снова перекачивая внутрь дикую ненависть и обиду.

– Не смогла промолчать?

– Я все могу стерпеть, но не эту тему. Ты же знаешь.

– Только лицо?

– Нет.

– Снимай. Снимай все.

Мне не нужно с ней притворяться. Она видела меня каждый раз после очередного приступа воспитания Брайана. Поэтому я медленно, превозмогая боль, стягиваю с себя толстовку и бесформенные брюки, оставаясь в спортивной форме, и демонстрирую все прелести новых побоев. Надо отдать должное Вере – она всегда держит лицо, чтобы не увидела. Вот и сейчас, когда ведёт взглядом по опухшей плоти на боках, по синякам на ногах и следам пальцев на руках, то сжимает плотно челюсти, но больше никак не проявляет эмоции.

– Было ещё что-то?

Знаю, что имеет в виду. Она никогда не произносит это слово вслух, но мы обе понимаем, что подразумевает под этим "ещё что-то". Сексуальное насилие. Отрицательно качаю головой и наблюдаю вспышку облегчения в проницательных зрачках.

– Это не может больше так продолжаться, Брук. Он должен быть наказан.

– Ты же прекрасно понимаешь, что это невозможно, – хрипло смеюсь, на самом деле не испытывая ни капли веселья. – Он держит в своих руках пол этой гребаной страны. Я ничего не могу против него, – Вера молчит, продолжая рассматривать мое изуродованное тело. – Бас уже здесь?

– Да. Но тебе нужен врач, а не Бас, милая. Будь благоразумна.

Теперь взгляд голубых глаз буквально умаляет прислушаться. Но я здесь не за этим.

– Ты же знаешь, что я не могу. Мне нужен Бас.

– Знаю. Но я должна была попытаться.

Вера подходит ближе и осторожно берет меня за руку. После чего мы вместе проходим к дальнему углу кабинета, из которого ведёт ещё одна дверь. Как только я переступаю порог, то тут же облегченно выдыхаю. В большом помещении находится только один человек. И он уже готов и ждёт нас. Бас поднял голову, услышав приближающиеся шаги, а затем так же, как и ранее Вера, пробежался по мне взглядом. Только перед этими людьми я могу быть собой. Мне нечего скрывать.

– Когда-нибудь я сам лично сломаю ему пальцы, чтобы он больше не смог тебя трогать, – мужчина кривится, вызывая мою слабую улыбку. – Готова?

– Готова.

– Давай сюда руки, я перемотаю кисти бинтами. Сегодня покажу пару новых приемов.

– Бас, – Вера выходит вперёд, многозначительно посмотрев на меня, – только давай с учётом ее состояния. Без фанатизма.

– Без вопросов, доктор. Не волнуйся. Со мной она в безопасности.

К сожалению, эта безопасность длится очень недолго.

– Брук, у тебя полтора часа. Потом ко мне, чтобы не вызвать вопросов.

Киваю и провожаю Веру взглядом к выходу. Бас медленно бинтует мои руки, а меня внутри такая непомерная благодарность разбирает, что невозможно молчать.

– Спасибо тебе, – поворачиваюсь к мужчине и вымученно улыбаюсь. – Спасибо за то, что помогаешь. Что учишь защищать себя.

– Судя по тому, что я вижу сейчас, ты не пользуешься моими советами и уроками, Брук, – в голосе упрек, но ни намека на обиду. Только жалость, злость и печаль.

– Еще не время. И ты это знаешь, Бас.

– Когда будет то самое время, Брук?

– Скоро. Вот увидишь, скоро. А пока, – протягиваю ему вторую руку, – давай начинать. У нас мало времени.

Мэтью

Опускаюсь в кресло, переваривая только что разыгравшееся представление. Боже, не так я хотел, чтобы состоялась их встреча. Лица Дианы и Джеймса прочно осели у меня в памяти. Весь ее ужас и его неверие. Господи… Все это уже было. Я переживал то же самое когда-то давно. Эти воспоминания ломают мне все кости, заставляя проживать снова и снова.

Потираю ноющую скулу, в которую так метко прилетел кулак друга, и закрываю глаза. Все, что происходит сейчас, должно было стать моей моделью поведения несколько лет назад, но с другим человеком. Теперь же я вынужден каждый день, словно помешанный, искать в сводках новую информацию, подтверждающую тот факт, что я потерял Брук навсегда. И осознание этого факта выкручивает последние крупицы самообладания, которые я с таким трудом пытаюсь сохранить.

– Мэт? – распахиваю веки и встречаюсь глазами с другом. Джеймс выглядит отвратительно. Просто пустой – другого слова и не подобрать. Уничтоженный морально. Такой же, как и я. – Могу войти?

Молча киваю. Наблюдаю, как он проходит вперёд и падает в кресло напротив. Смотрит на меня, не отрываясь, погружая в пучину своих черных зрачков. Сейчас там дичайшая пустота.

– Извини меня, – он стреляет взглядом по моей красной скуле, которая приобрела такой цвет его же стараниями, а затем снова устанавливает зрительный контакт. – Я кусок дерьма.

– Рад, что ты это понимаешь.

– Я не знаю, что мне делать, Мэтью. Не понимаю. Умираю, когда смотрю на нее. Но это все, что сейчас мне дозволено.

– Дай ей время, Джеймс. И ей, и себе, – откидываюсь на спинку кресла и давлю в себе собственные эмоции. – Хотя иногда это не самый лучший вариант.

– Расскажи мне, что произошло у тебя тогда? Я знаю, что был хреновым другом в тот момент… Дай мне возможность исправить ошибки сейчас. Может, я смогу помочь.

– Тебе сейчас нужно себе помочь, – неосознанно смеюсь, но не встречаю ответной улыбки, поэтому просто разворачиваюсь к окну. – Зачем тебе мои проблемы, Тернер?

– Потому что ты мой друг. Единственный. Проверенный временем. Не закрывайся, Мэт. Поделись, – слышу, как скрипят ножки кресла по паркету, а затем тяжёлые шаги звучат рядом со мной. Крупная ладонь легла мне на плечо, заставляя развернуться и снова встретиться с черными зрачками. – Ты делаешь всё, чтобы помочь мне. Позволь же и я постараюсь помочь тебе. Хотя бы выговорись, мужик. Я же вижу, что ты медленно погибаешь внутри.

– Я давно уже умер, Джеймс. И не хочу, чтобы ты тоже это испытал.

– Это же из-за нее? Брук? – тяжело вздыхаю и зажмуриваюсь. Я каждый день гоняю в мозгу ее имя, но когда кто-то озвучивает его вслух, то меня разрывает от воспоминаний. – Поделись.

– Хорошо, – пауза, а затем грохот чего-то сокровенного внутри, оглушающего и ослепляющего одновременно. – Я расскажу.