Читать книгу Убить Александра - Владимир Александрович Андриенко - Страница 5

Штаб-квартира Третьего отделения.

Набережная Фонтанки, дом № 16.

Действительный статский советник фон Берг.

Чиновник внимательно прочитал рекомендательное письмо, затем поднял глаза на кандидата.

– Здесь написано, что вы благонадежный молодой человек. Это еще будет проверено, но не думаю, что проверка не подтвердит того, что здесь написано.

– Готов служить престолу и отечеству.

– Похвальное рвение. Но в Третье отделение в последнее время пришло много людей, которые только прикрываются рвением. Они говорят о любви к отечеству, но думают не о нем, а о себе.

– Такие люди губят империю, – сказал молодой человек.

Чиновник еще раз просмотрел рекомендацию…

***

Действительный статский советник13 Густав Карлович фон Берг сразу разглядел умного человека. Он был из тех, кто желал видеть среди чиновников Третьего отделения людей талантливых и деятельных. Во время последнего процесса 193-х14 он много трудился, чтобы исправить ошибки агентов, которые совсем не подходили для службы в силу отсутствия высокого ума.

Тогда жандармы хватали людей без разбора, и среди арестованных было больше тысячи человек. Фон Берга вызвал к себе обер-прокурор Победоносцев и показал списки.

– Что это, Густав Карлович? – спросил он, бросив на стол пачку бумаг. – Вы сами это все читали?

– Нет, Константин Петрович, – признался Берг. – Но вы сами помните о приказе не упустить ничего. Особое совещание при Комитете министров сделало вывод о неизвестности размеров той пропаганды, что развели народники. Вот и было приказано хватать всех агитаторов.

– Но среди этих людей много таких кого агенты схватили только по невежеству и по низкому усердию. Они совсем не стали разбираться. Мы схватим, а там пусть начальство разбирает. В результате из той тысячи к дознанию привлечены 770 человек.

Фон Берг понимал, что при таком количестве подследственных работа затянется на год, а то и более. Так и произошло и в итоге к суду привлекли только 193 человека…

***

Берг отложил рекомендательный лист в сторону. Он стал всматриваться в кандидата. Внешность многое могла рассказать о человеке. Худой и болезненно бледный молодой человек смотрел на него спокойно. В его глазах не было подобострастия и желания сразу приглянуться начальству.

– Значит, вы готовы служить по охране порядка и устоев империи Российской, сударь?

– Готов ваше превосходительство.

– И в каком качестве вы готовы служить?

– Как прикажете и кем прикажете.

– Но что вы умеете? Вы учились в университете. Это я вижу. Но чем можете быть полезны нашей организации?

– Я был письмоводителем у ялтинского градоначальника и основы этой работы знаю хорошо. Также знаком с шифровальным делом, ваше превосходительство.

– Вот как? А это хорошо. Такого рода работник не будет лишним. Но я не могу определить вас вот так сразу на постоянную должность, сударь.

– Я это понимаю, ваше превосходительство.

– Для начала вы станете помощником у делопроизводителя Владимира Николаевича Цветкова в агентурной части 3-й экспедиции. А далее видно будет.

– Спасибо, ваше превосходительство. Вы не пожалеете о том, что приняли меня…

***

Но Берг не был доверчивым болваном и сразу после ухода кандидата вызвал к себе начальника наружного наблюдения.

– Ты вот, что, голубчик. Ты за этим молодым человеком понаблюдай.

– Приставить к нему агента постоянно?

– Именно так. Но найди кого потолковее. Пусть все сделает хорошо. Он не должен узнать, что за ним ведется наблюдение.

– Он вызывает подозрения?

– Нет. В том то и дело, что все у него слишком чисто получается. А я не верю, когда у человека все хорошо. И запросы в университет, где молодой человек учился, и в Крымскую канцелярию, где состоял на службе, я сделаю. Но уверен, что там все будет чисто.

–Дак может он чист, ваше превосходительство? Ведь служба у нас почетная. И многие сей службы ищут. А тут такой бледный молодой студентик за счастье почтет, коли примете его.

– Может и так. Но мне нужно знать, чем этот Клеточников дышит.

– Как прикажете, ваше превосходительство.

– И не вздумай отнестись к этому делу спустя рукава.

– Как можно-с, ваше превосходительство. Все проверим-с. Все его контакты и даже имена шлюх к которым он ходит-с…

***

Фон Берг был дружен со многими влиятельными людьми в Петербурге. Сам обер-прокурор Синода Победоносцев принимал его у себя. Его слово много значило в Третьем отделении, хоть он и не занимал самого высокого положения. Но даже начальники экспедиций прислушивались к нему.

Ныне он хотел поговорить с начальником первой экспедиции генералом Муравьевым. Это был чиновник, которого Берг уважал. А таких в Третьем отделении совсем мало.

– Густав Карлович? – приветствовал его генерал. – Вот неожиданный дорогой гость.

– Явился по срочному делу, Сергей Алексеевич.

– Прошу садись в кресло. Готов помочь.

Берг сел и несколько секунд молчал. Затем он задал вопрос:

– Ты в курсе того, что они снова сплотились в новую организацию?

– Они? Ты о ком говоришь, Густав Карлович?

– О тех, кто был в «Земле и воле». Но ты ведь хорошо понимаешь, о чем я, Сергей Алексеевич. Или станешь мне говорить, что «Земля и воля» разгромлена и никакой опасности более не представляет.

–Не стану, Густав Карлович. Но зачем ты задаешь вопросы, если знаешь ответы?

–Хочу разобраться.

–В чем?

–А в том, что мне кажется. Кому-то там, – он указал пальцем вверх, – совсем не хочется бороться с новой организацией. «Народная воля» их мало пугает. Так?

– Так, Густав Карлович. Пока революционеры из «Народной воли» мало что могут.

– Это не твои слова, Сергей Алексеевич. Такое я уже слыхал от наших начальников. Дескать, напугали мы революционеров. Не скоро головы поднимут. Но они убили Мезенцова! А Мезенцов не был мелким чиновником! Его убийство никто не принял всерьез. По делу 193-х начальство меня постоянно теребило. Обер-прокурор Победоносцев с меня не слазил тогда. А по Мезенцову нет. Хоть бы слово кто сказал. Убили и чёрт с ним.

– И что я должен сказать, Густав Карлович?

– Тебе ведь многое известно, Сергей Алексеевич. Рассказал бы и мне о революционерах.

– Мои люди только начали работать, Густав Карлович.

– Сергей Алексеевич. Я знаю о твоем особом агенте. У тебя есть свой человек среди революционеров.

–Густав Карлович? – Муравьев прикинулся удивленным.

–Я знаю это, Сергей Алексеевич. Мне доносят обо всем, что происходит в этих стенах. Я знаю, про особого агента, о котором нет сведений в картотеке. И нет их по особому распоряжению начальника первой экспедиции. По твоему, стало быть, приказу.

–Густав Карлович, я действую во благо империи.

–Не сомневаюсь в этом, сударь. И не собираюсь мешать. Мне даже не нужно имя твоего агента. Я только хочу знать, он из них? Из революционеров «Народной воли»?

– Да, – ответил Муравьев.

– И ты знаешь, что они наметили своей целью государя императора?

– Я уже докладывал об этом.

– Вот, – сказал Берг. – Вот оно.

– Что?

– То о чем я подумал.

– Никак не могу понять, о чем ты?

– Они не хотят его спасать, – сказал фон Берг. – Они дадут его убить. Им не нужен государь император Александр Николаевич.

Муравьев понял о ком говорит фон Берг. Реформаторская деятельность Александра не нравилась многим в империи. А в последнее время ползут разговоры о скором введении в России Конституции. При дворе сформировалась группировка контрреформ. Им был нужен другой государь на троне империи.

– Ты, вижу, все понял, Сергей Алексеевич?

– Про это никому говорить не нужно, Густав Карлович.

– Они хотят убрать императора руками террористов. Ты понимаешь, что это значит? Новый шеф жандармов Дрентельн действует с ними заодно.

Александр Романович Дрентельн, генерал от инфантерии и генерал адъютант императора был среди тех, кто желал смены императоров. Скорее всего, поэтому и дали убить Мезенцова

– Ты, ведь знал про убийство шефа жандармов Мезенцова? – спросил Берг.

– Нет.

– А как же твой агент?

–Он стал работать после убийства Мезенцова. И он был в группе тех, кто готовил это убийство. Но действия террористов были успешными, и исполнитель убийства на Итальянской улице Кравчинский сбежал за границу. Ныне проживает в Италии. Зарабатывает литературным трудом. Печатается в газетах. Пишет о революционном движении в России.

– Кто такой Кравчинский я знаю и сам, – сказал Берг. – Он из тех, кто создал организацию «Свобода или смерть». И у Дрентельна есть глаза и уши в этой террористической организации.

– «Свобода или смерть»? Ты шутишь, Густав Карлович? Такой организации в Петербурге нет, и никогда не было. Или ты наслушался докладов Дрентельна? Мезенцова убрала группа людей из тех, кто ранее состоял в «Земле и воле».

–Я хотел услышать эти слова от тебя, Сергей Алексеевич. Мезенцов им мешал. Они дали террористам его убрать. На его место шефом жандармов царь назначил Дрентельна. Тот и доложил о ликвидации новой организации террористов, которой никогда не было, Теперь хотят убрать руками террористов самого императора.

–Не боишься говорить такое при мне, Густав Карлович?

–Нет, Сергей Алексеевич. Я ведь знаю, кто каким воздухом дышит. Только тебе и могу довериться в первой экспедиции. А вот твой адъютант ротмистр Жилин сообщает обо всех твоих действиях шефу жандармов.

–Что? Жилин мне всем обязан. Я приметил его в Ярославле как деятельного и способного офицера. Теперь он служит в Петербурге, и получил повышение в чине.

–Ничего удивительного. Дрентельн обещал ему больше чем ты, Сергей Алексеевич. Ему нужно знать все, что знаешь ты. Жилин знает твоего агента?

– Нет.

– Но он пропускает его к тебе!

– И что? Имя ему неизвестно.

– Но он знает его в лицо.

– Нет. В лицо его никто не знает. Этот человек мастер перевоплощений.

– Но ведь его арестовывали? Он был официально арестован?

– Да.

– Тогда ничего сложного нет в том, чтобы выяснить о нем все.

– Нет. Я изменил его имя и фамилию. И возраст. В документах значится иной человек. Жилин в детали не посвящен. Потому он мог доложить, что у меня есть агент. Но сказать кто он, он не мог.

–Хорошо если это так. Но стоит проверить. Ты сам сказал, что ротмистр человек способный. Я займусь этим сам. Ты даже виду не показывай, что знаешь о второй службе своего адъютанта, Сергей Алексеевич.

***

Петербург.

Дом шефа жандармов генерала Дрентельна.

Ротмистр Жилин, адъютант генерала Муравьева, действительно работал на шефа жандармов Александра Романовича Дрентельна. Он раз в неделю докладывал обо всем, что происходило в приемной его шефа.

– Ах, это вы ротмистр?

– Прибыл для доклада, ваше высокопревосходительство.

– Садитесь. И не стоит так кричать, мы не на плацу, ротмистр. Что вы имеете мне сообщить?

– Сегодня в кабинет моего шефа приходил действительный статский советник фон Берг.

– И что? – спросил шеф жандармов.

– Они говорили долго, ваше высокопревосходительство. Ранее такого никогда не случалось. Берг заходил только по делам и был у генерала Муравьева не более десяти минут. Но тут все затянулось. Я удивился, что они говорят столь долго и подошел к двери.

– Вы подслушивали?

– Как вы могли подумать, ваше превосходительство, я… честь офицера…

– Вам было приказано использовать все средства, ротмистр! Все. И мне нет дела до чести офицера. Мне нужны сведения.

– Я слышал отрывок их разговора.

– Вот это уже горячо, ротмистр.

– Берг назвал имя Кравчинского и организацию «Свобода или смерть». И он сказал, что она под вашим колпаком.

– Вот как?

– В ней имеется ваш агент. Ваши глаза и уши.

– Берг знает про это? А я его недооценил в свое время. Что еще?

– Он сказал… сказал, что…

– Ротмистр! Прекратите мямлить!

– Он сказал, что Мезенцов вам мешал, и вы дали террористам его убрать!

Дрентельн задумался. Его мало пугала болтовня Берга. Тот мог подозревать его в чем угодно. Никаких доказательств он представить не сможет. Но этот чиновник как хорошая ищейка взял правильный след.

– Вы никому этого не рассказывали, ротмистр?

– Как можно. Только вам, ваше высокопревосходительство.

– И пусть так будет и дальше, ротмистр. Никогда и никому этого не рассказывайте.

– Так точно, ваше высокопревосходительство.

– И продолжайте следить за генералом Муравьевым.

– Да, ваше высокопревосходительство.

– Ваши услуги не будут забыты, ротмистр. После того как вашего шефа отправят в отставку я обещаю вам повышение в чине. Ваша карьера будет обеспечена…