Читать книгу Керосиновый фонарь - Владимир Алексеев - Страница 51
Сосед-жизнелюб
ОглавлениеЗапрокинулся навзничь со стопкою,
Передёрнул синюшным лицом,
И душа обнажённою, робкою
Воспарила, простясь с подлецом.
Время сталинское – был он «тысячник»,
И под дикий, великий развал,
Клеветой не повязанный с присными,
Деда Шурку один4"доказал», —
Дескать, парня (пятнадцатилетнего!)
Слушал в сходке, кто молод и сед,
Что декрет не приветствовал Ленина,
И повёл мужиков на Совет.
Дальше – больше: что вешал, расстреливал,
И десятка сгубил полтора
(То, что в списке – живые, расследовать
Для суда не пошли опера,
Да и суд был: сермяжною «тройкою»
Под расстрел, тридцать первого, в ночь,
Чтоб забыться гулянкой-попойкою,
От заплечного дела невмочь.
Документ о расстреле обстряпали
На второе как раз января.)
Много было их, битых под страхами,
Ни за что осуждённых, зазря.
Со вдовой – три ребёнка осталося,
Ждали к Троице – маму мою;
Родилась. И к семейству без жалости
Век катился в парадном строю.
Пятилетки, победы, свершения,
Огневые, крутые дела
Заморочили все прегрешения —
Как побелка на фреску легла.
Маме сон был – от Бога, не и́наче:
Папа щуплый, в костюме, в окне.
«Как жилось-то тебе, сиротиночка,
Безотцовщина?» – молвил во сне…
Маме нынче исполнилось семьдесят,
В «День России» – её юбилей.
Преклоняюсь пред милою, седенькой,
Перед мамой любимой моей,
Перед памятью бабушки, вынесшей
Столько горя; не в пепле-золе —
В доброте воспитавшей на вымерзшей
От безбожья советской земле
Всех детей своих. Дальбы5 не вытерта
Клевета ядовитая с губ,
И когда подойдёт время выстрела —
Вновь найдётся сосед-жизнелюб.
2008
4
Во все времена для справедливого суда требовалось не менее двух одинаково свидетельствующих
5
Дальбы – несмотря на то, что (наше псковское-гдовское диалектное выражение)