Читать книгу Горькое молоко – 3. Сайга для деда. В погоне за кардиналом - Владимир Алексеевич Козлов, Владимир Владимирович Галевко, В. Б. Гисин - Страница 13

***

В Осинках на следующий день утром из близкой родни не было только Полины. Она задержалась с маленьким Кириллом на приёме у врача. Поэтому свой приезд в Осинки отложила на более, позднее время. А другую массу родственников ждали к вечеру. Была пятница и многие находились на работе.

Утром стол накрыли в саду на террасе пока с лёгкой закуской. И пить начинали с лёгких напитков и Шампанским, оставив серьёзные напитки и блюда на позднее время. Юра Лоб отсутствовал. Он рано поднялся в этот день, и свой сон продолжал в бане. Надежде было известно, что Юра находился долго в розыске и его просто, напросто спрятали от её глаз. К тому же, будучи осведомлённым, что к утру подъедет вся родня, он старался, не светится перед ними, зная, что мать Колчака и Серого – семейство Лба не очень жаловала. Юра просил, что бы о его присутствии не особо распространялись. Вовка, петляя по комнатам дома, по голосам вышел на веранду.

– У тебя заблудиться можно, – сказал Колчак брату, садясь на деревянное кресло.

– Это с первого раза так кажется. Сегодня весь дом обойдёшь, освоишься, – объяснил Сергей.

– Это понятно – согласился с братом Колчак.

– Ты по саду пройдись, – это фруктовый лес и выходит на озеро. Там и баня у меня, – из парной можно смело нырять в природный водоём, никаких бассейнов возводить не надо. Только сейчас там реконструкция. Очень удобно, – объяснял Сергей.

Колчаку было понятно, брат его упорно агитировал на новое строительство и не ошибся.

За ним агитацию продолжил Дед:

– Тебе такой – же построим Володя. Купим здесь бросовый дом. У нас план есть, а деньги я думаю, у тебя скоро появятся, – заговорщицки намекнул Иван Романович.

…После чего он прокашлялся, будто у него в горле запершило, и добавил: – если ты с Шахом конечно не продешевишь.

– Вовка, что у тебя с Шахом за дела? – спросил Сергей. – Смотри с ним аккуратней себя веди, – этот слизень хитрый. Он многих в городе коммерческих ребят кинул. Жалобы были на него. Он из себя пахана строит, гнусавым голосом со всеми разговаривает. Когда его бритоголовые качки с битами наехали на овощной магазин жены Заура, я им стрелку забил на озере Юта. Они привезли с собой Шаха. У того вместо очков в руках был старинный лорнет и дорогая трость с красивым набалдашником. Он, прищурил глаза, и через свой окуляр стал меня разглядывать, а со мной два толковых друга были, и Заур. И целая гвардия у меня сидела в кустарниках с подручным оружием. Один из моих друзей Рупор, как рявкнет на него:

«А ну гнида трухлявая, спрячь свой рентген, пока я тебе его в одно место не затолкал». Он, оказывается, не только ретивых ребят боится, а и громкого голоса шарахается. Лорнет без лишних разговоров быстро на сиденье в машину кинул. Его чмошники бритоголовые, рты разинули, менжуются, но вижу, ждут его команды за биты взяться. Я им сказал, если хоть одна тварь движение лишне сделает, всех похороним в озере. А Шаху говорю: Заплати пять штук зелёных за ущерб в магазине, и живи спокойно. Он меня в сторонку попросил отойти и заявляет, что в оборудование лесозавода, каким я владею сейчас, он вложил немалые деньги в прошлом. И толкует мне, что бывший хозяин завода был подставной человек, сын его шурина. А Захар оголил несправедливо завод, прибрав к рукам всё дорогостоящее оборудование и транспорт. Я Шаху говорю, причём здесь завод и ты. Я купил его за свои кровные бабки. А он мне в ответ: «Ты же с доходов на общак не отстёгиваешь бабки».

Я ему в лоб. Ты что за гуманитарий нашёлся, что за общак беспокоишься? Он, как начал ахинею нести, что его в городе избрали казначеем общей кассы. Я его спрашиваю, – ты дряхлый хорёк не угорел случаем в своей кассе? Показываю ему на Спиридона, – предоставляю его, как казначея регионального общака. После чего он сник, и язык в задницу засунул. Но платить отказался. Я подхожу к его качкам спрашиваю:

– Кто бомбил магазин Заура? – молчат. Достаю портсигар из кармана, и закуриваю, – это был сигнал моим пацанам, кто сидел в засаде. Оцепили их мигом, раскололи всех до жопы. После чего магазин восстановили, и убытки с лихвой оплатили. Они почти все не с нашего берега, поэтому и нарвались на мощный отпор, не зная брода. Позже они естественно навели справки и обо мне и моих друзьях. Меня сейчас, где увидят, почтительно себя ведут. А ты Вовка имей в виду, если с Шахом будешь иметь дела, не забудь ему напомнить, что ты мой родной брат.

– О чём ты говоришь, Серый, – недобро, блеснув глазами, сказал Жора, – плохо ты знаешь своего брата. У Колчака, ни какой Шах с Падишахом с кукана не сорвутся. Уж поверь мне. Он такие канканы может мочить, что чертям тошно станет.

– Отрадно слышать, – произнёс Сергей, – но моя устная визитная карточка не помешает, для такого слизня, как Шах.

– Я с Шахом, никаких дел не имею, – сказал Вовка, – но человека предупрежу, который с ним переговоры ведёт.

Серый осмотрел стол и, увидав, что на нём почти ничего не тронуто, возмутился:

– А чего вы не пьёте? До вечера ещё долго ждать.

– Сейчас Надежду Ирина приведёт, и тогда выпьем, – сказал Иван Романович.

Ирина на веранду вошла одна.

– Иван Романович, тебя там, у ворот просит всадник лихой, – сообщила она. – Как заправский жокей подъехал, в красной атласной рубахе.

– Это не жокей, а Лева мой главный механик по транспорту и одновременно сторож. Он на заводе и живёт.

– Это тот, про которого ты говорил пришлый? – спросил Колчак.

– От алиментов он скрывается, – пояснил Иван Романович, направляясь к выходу, – наверное, земляники Лёва привёз. Я ему наказывал, что бы на мою долю набрал.

– Хороший специалист Лёва, – сказал Серый, – он неофициально у меня работает, голова варит в машинах и оборудовании. Я ему и плачу неплохо. Наклепал в разных районах детишек, теперь прячется. Одной жене после получки отвозит деньги, которая у него была первой. Остальным ничего не платит. И здесь на сельских баб засматривается.

– А чего же он на лошади у тебя ездит главный механик по транспорту? – спросила Ирина.

– Он дальтоник, медицинскую комиссию не может пройти, а на лошадке ему удобней при его работе.

– У тебя завод большой? – спросил Жора.

– Это бывшая сельская конюшня и ферма, где находится лесопилка и двадцать пять станков. Проезжали когда сюда, видали штабеля высокие на просушке стоят? Вот там и завод находиться. Ещё есть автопогрузчик японский, автомобиль длинноногий, который под себя берёт пакеты с досками и МАЗ – лесовоз.

– Правду значит, мне говорили, что ты развернулся не плохо, – проговорил Жора, – кто бы думал, раньше, что так жизнь изменится.

– Я и церковь на селе помог восстановить, батюшка мой лучший кореш сейчас. В баню к нему иногда хожу.

– Нашёл, чем хвалится, церквей понастроили, а народ от этого лучше не живёт, – ворчала Ирина, – только попы на Мерседесах да на БМВ стали ездить, а старые люди, как Иван Романович, всю свою жизнь заводу отдал, ходит, сегодня опираясь на палку.

– Почему на палку? – у него Мазда есть, – возразил Сергей.

– Правильно говоришь Ирина, – поддержал её вошедший с корзиной ягод Иван Романович, – если бы не ты Сергей, никакой бы машины у меня не было. А здоровье моё не всегда позволяет садиться за руль. Спина и нога, как начинают отказывать, так я сразу пересаживаюсь на своего одноногого деревянного коня.

Он поставил корзину с ягодами на лавку и сказал:

– Тут нам и на пирог и на варенье хватит. Сейчас Наде помою блюдо, пускай ест. Иди Ирина за ней она, наверноё, покормила уже дочку?

– Я уже шла за ней, да этот жокей меня с пути сбил.

Она взяла блюдо, отсыпала ягод туда, остальное отнесла на кухню. Надя появилась на веранде бледная и встревоженная, но этого кроме Вовки никто не заметил.

– Садись Надюша, – поставил Иван Романович для неё лёгкое плетёное кресло, – мы сейчас немного водочки выпьем, а ты с Ирой Шампанского выпьешь.

После того, как Надя выпила пол бокала шампанского, она кивком головы показала Колчаку, чтобы он вышел в сад. Вовка, поняв её знак не торопясь, вышел с веранды и закурил в саду. Надя вышла следом.

– Я может, ошиблась, но мне кажется, что сейчас видала на лошади около дома Атласова – Кактуса. И меня сейчас гложет тревога, так, что внутри всё наизнанку выворачивает.

– Ты ошиблась Надя, – успокоил Вовка её, – это местный мужик, работает у брата механиком. Никто лучше меня Кактуса не знает. Я тоже его видал. Чуточку похож, но это не он, – соврал Вовка.

Её слова заставили Колчака задуматься. Он не стал выказывать ей, свою проницательность и информированность о механике, но чувствовал интуитивно, что Надежда не ошиблась.

– Иди к людям и успокойся, Кактуса точно в живых нет. Он или сгорел на заимке или звери задрали.

– Ни трупа, ни его останков, до сегодняшнего дня никто не обнаружил, – начала доказывать обратное Надежда, – а вот плакат с его портретом «Внимание розыск» у нас в управлении и на вокзалах висят по всей области.

Вовка заметил, как у неё со лба на глаза опустились волосы. Он убрал упавшую чёлку и успокаивающе сказал:

– Не забивай себе голову? Пошли лучше ещё шампанского выпьешь.

– Я пока здесь посижу, – подложив под себя доску, присела она на крыльцо веранды, – а вообще – то, я бы не отказалась от сигаретки сейчас. Дай мне одну штучку и зажигалку? – я за яблони зайду. Покурю, чтобы никто не видал.

Вовка незаметно сунул ей в руку сигаретку и сказал:

– Только смотри в конце сада у него баня стоит. Туда не заходи, там у него ремонт, – ногу чего доброго в темноте сломаешь, – предупредил её Вовка.

– Ты мне что инструктаж по технике безопасности проводишь? – улыбаясь спросила она.

– Предупреждаю, а то носи тебя после на руках.

– Ты здесь всего лишь второй раз прибываешь, а я уже считаюсь коренной жительницей. Пролазила всю территорию твоего братца вдоль и поперёк.

Вовка молча погрозил ей пальцем с бьющимся сердцем возвратился к родственникам за стол. Он выпил ещё водки, но спокойствие в душу не возвращалось. Голова стала ещё туманней, и по вискам голосом знаменитого диктора Левитана раздавалось тревожное выразительное объявление, – «Внимание! – это Кактус».

С приятной улыбкой на губах вернулась счастливая Надежда из сада.

– Ну, как осмотрелась Надя в саду? – спросил Сергей.

– Я через сад вышла к озеру. Откровенно сказать, – я каждый день поражаюсь красотой местности и чистотой воздуха. Никаких курортов не надо.

– Ну и живи здесь, – предложил ей Серый.

Надежда его предложение оставила без ответа, только сказала:

– Я пойду дочку проверю и немного с ней отдохну.

– Отдохни Надюша, – одобрительно сказал Иван Романович, – а то вечером ни тебе, ни Жоре покоя не будет от гостей.

– А мне не пора ехать за гостями? – спросил, истосковавшись от скуки Заур.

– Рано, после полудня в город отправишься, – напомнил ему Иван Романович, – там ещё Арбуз на своём микроавтобусе привезёт гостей. А ты захвати свою жену и Полину с Кириллом. Сейчас у тебя время много в запасе. Смело можешь вздремнуть.

– Я тоже, наверное, отдохну, но здесь в веранде, – сказал Жора, – Обломовым прикинусь чуточку.

Он лёг на диван, положив под голову плюшевого медведя.

– Мы с тобой вдвоём остаёмся Вовка. – Молодожёны сейчас тоже на дневной отдых пойдут, – кивнул Серый на Ирину и Деда. – Юра наверняка спит, не то бы появился. Пошли, может осётра, половим на озере, – пошутил он.

– А может, Лба проверим в бане, – предложил Колчак, – возьми с собой закуски и водки.

– Пошли, – с неохотой сказал Сергей.

Юра уже не спал в это время. Они застали его с голым торсом и биллиардным киём в руках.

– Проснулся Юра? – спросил Серый, – все отдыхать разбежались, может, в дом пройдёшь. Там по – барски пообедаешь.

– Нельзя мне лишний раз рисоваться. Когда стемнеет, тогда можно будет прогуляться. Достаточно машины моей с Владимирскими номерами, которая стоит возле твоего дома, – беспокойно сказал Юра.

– Чего ты боишься? Ты же сам сказал, что у тебя всё на мази с законом, – напомнил Вовка ему его же слова и начал разливать водку по стопкам.

– Нет Суворова, – терпилы моего. Я за него не боюсь, на нём кровь лежит не моя, а Луки. Он его смертельно зацепил, чтобы мне вольную дать, – разоткровенничался Лоб, – а мне, что сейчас бояться. Я хожу под другой фамилией. Батраков Юрий я сейчас, – уроженец станции Камарчага, Красноярского края. Все ксивы у меня правильные. Этот Батраков взял меня в свою артель на лесосплав пять лет назад. По реке Мане плоты гоняли весной, а потом я с ним на нижнем складе сучки рубил. Жили в одной комнате в бараке. Мы с ним были сильно похожи, единственное отклонение, – он на два года старше меня был. Не редко, путали нас меж собой. Один раз они вдвоём зимой полезли на сопки медведя будить. Но берлога оказалась не с одним медведем, а с медведицей и двумя медвежатами. Летов, – единственный трелёвщик с артели вернулся живым с гор, но сильно израненный. Пролежал в больнице немного, а вскоре тоже скончался. Документы Юры Батракова, я вовремя прибрал. А по весне рванул оттуда в леспромхоз, где пару лет проработал, без трудовой книжки, но с настоящими документами. Пальцы, правда, пришлось на всякий случай сжечь кислотой.

– А биксу свою Вальку Луну, куда дел? – спросил Сергей.

– Она мне сказала, что мытарствовать со мной не собирается и поедет домой на родину. А дальнейшая судьба её мне не известна. Я о ней кручинюсь часто. Хорошая девочка была. Мне такой больше никогда не встретить.

Юра налил себе ещё водки и залпом без закуски выпил.

– Вот так моя горемычная судьба сложилась. Пожить хорошо хочется, но опасно. Реально я вне закона. И в тюрьму уже не совсем хочется садиться. Чтобы честно работать и кучеряво жить, нужен стартовый капитал и хороший плацдарм. Где его взять? Сейчас у Бороды пересижу до осени, а затем пойду к бандитам. Хоть наёмным убийцей буду. Неважно кем быть по этой жизни, лишь бы бабки иметь. Жизнь проиграл и жалею, что за Луку лично сам не отомстил.

– Ты, Юра не о том базар ведёшь, – не дал ему договорить Сергей. – Имея нормальные документы, нормально и должен жить. Сам когда – то нас уму разуму учил, а сейчас бред несёшь. На голову ослаб в скитании. Я понимаю месть за брата святое дело, но чтобы за бабки намеренно человека убить, это нездоровый психоз у тебя. Возможно оттого, что пассию не можешь себе завести?

Что там Борода вдовушку тебе не может найти? Ты ему передай, я ему обязательно вставлю, за его молчание. Не мог мне позвонить, что ты нашёлся.

– Это по моей просьбе он молчал, до поры до времени. Когда, я уезжал Жору встречать, он знал, что тебя увижу обязательно. Там в машине на заднее сиденье, он тебе мешок сахара кинул, и ляжку окорока положил. Не забудь забрать.

– Ладно, передашь ему спасибо, и ящик посольской водки захватишь с собой. Выпьете за здоровье Хлястика, и за нашу родственницу новую. Невероятно красивая девочка, жалко, что в милиции работает. Но помогать ей буду до последнего издыхания. Всем своим благополучием я обязан её отцу Захару.

– Она больше форму не оденет на себя, – сказал тихо Колчак, – рассчитается оттуда. Это я точно знаю.

– Правильно сделает, чего она будет ваш род позорить, – заявил Лоб.

Колчак в это время думал рассказать о том, что ему сказала Надежда или промолчать. Его подмывало, открыть карты перед Лбом и братом. Но он опасался, что Лоб мог сдуру наломать дров, услышав, что убийца его брата находится в двух шагах. Колчак Юру Лба знал, только понаслышке. Ему говорили, что он намного решительней и более непредсказуем, чем Лука.

– Юра, – заказчик Луки и Захара, Боровик, на чужой земле пристрелен, – сообщил Колчак, – второй Паша Петухов, – участи своей дождался в одиночке. Третий Фура, – не принимавший участия в убийстве Захара, но был одним из организаторов убийства Луки, – тоже покойный свет. Остался один Кактус, который, где – то поблизости кочки сшибает. Я с Лукой вместе сидел в лесной зоне. На свободе ни с кем так откровенно, как со мной он не общался. Он приходил ко мне на работу ежедневно, или я к нему в столовую и рассказывал всегда с кем и как провёл вчерашний день. Я знал, что перед убийством он общался в кабаке с Фурой и Кактусом. Мало того Кактус привёз его с того берега к бараку, чтобы выяснить, где Лука кантуется. Вместо долларов, которые Фура должен был отдать Луке, Кактус в заснеженное раннее утро привёз ему пулю. Этот Кактус и меня чуть живьём с Жигой не поджарил. Хотел Бомжам нас скормить. Кактус, он же Атласов в прошлом мент несостоявшийся, возможно и жив. А сейчас у меня к тебе вопрос есть один.

– Гони свой вопрос? – выпил ещё стопку водки Лоб.

– Если бы сейчас в эту баню вошёл тот самый Кактус, чтобы ты с ним сотворил?

– Для первого раза поколотил бы от всей души. А когда бы стемнело, как бычка отвёл в лес. Нашёл болото самое гнилое и показал бы ему мёртвую тропу. И сам крестится, перед этим ни за что бы не стал, – сказал Лоб, при этом довольно вдохнув воздух и погладив себя ладонью по голой груди.

– Тогда нас Серый сейчас должен сводить на экскурсию в лес и показать места, где клюкву опасно собирать, – глухим голосом сказал Колчак.

По его глазам видно было, что он не шутит.

– Вовка, ты, что задумал? – спросил Сергей, – или ты знаешь, где найти эту мразь?

– Двадцать минут назад его кажется узнала Надежда. Я буду рад, если она ошиблась. Живым она его не видала, только на фотографии. Я могу его безошибочно опознать.

– Говори, не тяни резину, – теребил Вовку Лоб.

– Короче Сергей, – это твой всадник, что привёз ягоды Деду, и подвязался работать в твоей конторе механиком.

– Ах, он пернатый алиментщик, сволота поганая, – взревел Сергей. – Мне говорил, что он по природе кукушка – самец. Надо мне перебеситься, где – то, пока за алименты не посадили.

– Как он к тебе попал и когда точно, – спокойно спросил Колчак.

Его зимой на заводе обнаружили станочники в циклоне. В опилки закопался и спал. Он за кусок согласился работать. Когда я приехал с Домбая, он у меня вызвал доверие. К тому же я не знал тогда Вовка, что с тобой и Жигой случилось перед Новым годом. Вся же родня в молчанку играла. А то я бы сразу обоняние включил.

– Теперь без горячки выслушайте меня, – сказал Колчак, – здесь есть два метода мести. Первый он не должен меня ни в коем случае видеть здесь, ни сегодня, ни завтра. Ты вызываешь его сюда в баню под любым предлогом, я где – то укромно хоронюсь. И если это Кактус, даём в руки Надежде карабин Деда, и она его героически с большим шумом при гостях берёт. После чего у нас будет возможность серьёзно пройтись по его почкам, чтобы он кровью ссал до конца своей короткой жизни. Она имеет первое право мстить за отца, но по своему разумению. Ко всему прочему за поимку Кактуса назначено большое вознаграждение, которое Наде как – то компенсирует потерю отца. Здесь нас не будут мучить угрызения совести. Ни капли крови на нас нет. Но тебе Юра раскрываться здесь нельзя. Ведь ты Батраков, а не Волков.

– А что на второе у тебя? – спросил Юра, сморщив лоб.

По выражению его лица было видно, что он не в восторге был от первого предложения.

– А на второе, мы ему в бане лапти крутим, делаем с ним, что хотим. А с наступлением сумерек ведём его к болотам и уйдём оттуда когда убедимся, что макушка его головы не затянулась грязной тиной. Здесь нас тоже угрызения совести не будут преследовать, но мы будем всё равно преступники. Я убеждён, что все мокрухи надо делать в одиночку. Ни кого не хочу обидеть своим подозрением, но жизнь постоянно меняется, как погода, как люди. Сегодня мы крутые урки, а завтра сентиментальные слюнтяи. Я согласен на любой вариант. Но второй вариант я предпочту исполнять один без свидетелей, а что вы скажете на это?

– Я сам хочу его за кадык подержать, – взревел Лоб, – и на вас грех не буду свой вешать. Один по делу пойду. Всё сделаю технически грамотно сам.

– Стоп Юра тормози, – остановил его Серый, – у меня желание появилось не меньше твоего вырвать ему кадык. Каждый должен из нас исполнить свой долг мести. Вовка прав, это должен выполнить кто – то один. Давай потянем спички.

– Вы зря сейчас торгуетесь, кому мочить его, – сказал Колчак, – не забывайте, я его ещё не опознал. Может это другой человек на лошадке ездить?

– Я уверен, что это он, – крикнул Сергей. – Его, когда нашли в циклоне, на нём были одеты ментовские шкары. Тогда он рабочим сказал, что их увёл с бельевой верёвки в огороде участкового для хохмы.

Пока они спорили, в баню вошёл Жора Хлястик. Он сразу догадался, что ребята были чем – то возбуждённы.

– Вы, что такие взъерошенные? – спросил он, – напряг какой есть?

– Напряг есть и важный, – сказал Серый, – но не думаю, что будет правильным тебя посвящать в первый день свободы. Вовка предложил нам два варианта. Мы сейчас на распутье, не знаем, какой избрать.

– Если заикнулся, то посвящай, – сказал Жора, – меня сейчас трудно удивить чем – то, тем более прошибить на сенсацию. Могу только одно сказать, если Колчак сказал, – надо слушать его. Он хоть и молодой, но самый здравомыслящий среди нас. Его на зоне все прислушивались.

Серый доходчиво объяснил Жоре суть дела.

Тот выслушал и сказал:

– Оба варианта хороши, но я хочу вам предложить третий. Мне жить осталось немного. Я авансом ни за что отсидел большой срок. Давайте я его грохну, а вы отдыхайте. Меня с первой группой инвалидности всё равно не посадят. Тем паче, этого волка искать никто не будет. У меня рука не дрогнет пришить эту суку. А с другого бока посмотреть. Может он и без портков, но на селе у вас засветился, как хороший специалист. Ты – же его Серый не прятал в сене? – Пропажа этого Лёвы заинтересует вашего шерифа. Он же на работу к тебе не из города приезжает, а живёт при заводе.

Жора замолчал и прошёлся по бане. Осмотрел её интерьер.

– Дом у тебя племянник богатый и баня, что надо, а если тебя раскрутят менты за этого волка, на кого всё добро оставишь?

– Причём здесь добро Жора, – взбеленился Серый, – я на первый план выдвигаю долг кровной мести, – а добро дело наживное.

Серый взял кий в руки и, метко прицелившись, загнал шар в лузу.

– Насчёт участкового можешь, не беспокоится, он один у нас на десять сёл. О существование Кактуса он не знает. Я за все года, что здесь живу, видал его пару раз. Один раз за половой доской приезжал ко мне, а второй раз горючку просил.

– В тебе кровь викинга Беды играет. Так вот племянник я тебе ещё одно правило скажу. Не хватайся за чужую работу. Кактуса воры давно заказали, и исполнителю аванс выплатили. Его везде достанут, где бы он ни был. Дело во времени. А на вас всех я возлагаю большие надежды продлить свою жизнь. Мне без марафета ни дня не прожить. То, что я буду получать по рецепту врачей это, как мёртвому припарка. Я вчера услышал мудрые слова Ивана Романовича. «Вся сила нашего рода в нашем духе», хотите – верьте, хотите – нет, но я собирался в ближайшие дни на кладбище, чтобы подыскать себе приличное место. Дед вовремя образумил меня, высказав фразу про силу духа, – а преднамеренное убийство любого человека, – это проявление слабости и дикое ненавистничество ко всему живому на земле. Не надо засорять свою душу этим злым мусором. Вы ещё молодые, жить надо! Колчак задвинул вам два варианта, как избавится от Кактуса. Он умный и расчётливый, с его мнением считались на зоне серьёзные люди, в том числе и я. Он вам ещё несколько дельных предложений может кинуть, как Кактуса покарать, – под антагониста умеет косить. Но я его, изучил превосходно, как себя. Колчак обеими руками и ногами будет дрыгать, чтобы Кактуса отдать Наде. Понимает, что праздник сегодня нельзя портить. Я его поддерживаю в этом.