Читать книгу Помним и чтим! Литературный альманах, выпуск 22. 2020 г. - Владимир Алексеевич Мурзин - Страница 20

Капитан 2 ранга запаса, учитель ОБЖ высшей квалификационной категории. Член Литературного объединения «Остров вдохновения» город Балтийск. Лауреат областного литературного конкурса «Ты сердца не жалей, поэт», лауреат V областного литературного конкурса «За далью – даль». Дипломант международной литературной премии «Славянское слово» имени Василия Шукшина. Дипломант межрегионального литературного конкурса маринистики имени К. С. Бадигина. Автор сборника очерков и рассказов «Следую своим курсом» (2019). Печатается в альманахах организации и в периодических изданиях.

Проверка бдительности

1.

После возвращения из дальнего похода, потрепанный океанскими ветрами и волнами сторожевик стал на ремонт в судостроительный завод. За кормой видавшего виды корабля остались многие мили Атлантики, Средиземного моря и Индийского океана. Африканский Рог запомнился морякам обеспечением безопасности судоходства, погонями за шустрыми шлюпками сомалийских пиратов, ежедневной охраной мирных торговых судов самых разных стран мира, и в первую очередь, конечно, России. С постановкой к заводской стенке нагрузка на экипаж снизилась, офицеры, мичманы и контрактники стали чаще сходить на берег, больше времени уделять общению с родными и близкими людьми. И как говорят на флоте – наступило время небольшой расслабухи. Именно в этот период и должно было произойти празднование дня рождения уважаемого офицера. Учитывая не писанные корабельные законы, дабы не стать жертвой высоких начальников, проведение мероприятия было запланировано на один день ранее самой славной даты.

Дождавшись двух с половиной звонков (звуковой сигнал, обозначающий покидание Командиром корабля борта корабля) командир ракетно-артиллерийской боевой части накрыл скромный стол с приглашением своих лучших друзей и приятелей. В узкий круг вошли все командиры боевых частей, и даже Старпом с Замом (старший помощник командира корабля и заместитель командира корабля по воспитательной работе). После четвертого тоста, когда началось общее раскрепощение душ присутствующих, кто-то вспомнил давний случай, произошедший на флагманском корабле флота в кронштадтском доке. Слегка захмелевшие офицеры стали горячо обсуждать пресловутое событие из бригадной древности, но уже с современной колокольни. Прийти к общему мнению они никак не могли, хотя и предположили, что совершить подобную проверку корабельной службы в трезвом состоянии лично им было бы не под силу! Неожиданный телефонный звонок прервал спорщиков, хозяин каюты услышал в трубке спокойный голос кэпа:

– Ракетчик, ты мне офицеров не спаивай! Вижу без моего командирского контроля твой день рождения оставлять нельзя. Поэтому, принимаю решение вернуться на борт, готовьте рюмку, буду говорить тост!

Все присутствующие ошарашенно замолчали, ожидая прихода нежданного гостя. Недоумение офицеров сменилось на смирение, смешанное с глубоким уважением и пониманием роли ожидаемого должностного лица на вышеназванном корабле.

Через несколько минут за порогом каюты слегка наклонив голову, стоял Командир корабля собственной персоной. В его руках был небольшой сверток, предполагаемый подарок имениннику. Сурово сведенные к переносице длинные черные брови начальника, постепенно, но медленно стали выпрямляться, красивое с тонкими чертами лицо сбросило с себя маску суровости и негодования. И все в очередной раз поняли, что Командира нужно не только бояться, но и уважать!

– О чем спор, господа офицеры?

произнес капитан второго ранга после поднесенной ему чарки горячительного напитка. Узнав о предмете разговора, он хитро улыбнулся, и поморщив брови, с налетом таинственности начал рассказ, в процессе которого начало выясняться, что об этом случае Кэп не просто слышал, но и был ему непосредственным свидетелем. И произошло все в его бытность еще молодым лейтенантом командиром артиллерийской батареи флагмана. Версию пьяного дебоша, он отверг сразу и безапелляционно. Ностальгический рассказ прозвучал не только интересно, но и весьма трогательно, и как всем показалось, очень правдиво и занимательно.

2.

«Школьные годы чудесные!» – эти слова замечательной песни, приходят на ум многим взрослым людям, как воспоминание из далекого и очень дорогого прошлого. И чем дальше удаляются эти самые годы, тем сильнее обостряется чувство ностальгии, тем милее и значимее становятся учителя, посвятившие себя своим благодарным и не очень выпускникам. В памяти человеческой остаются самые дорогие моменты, самые запоминающиеся случаи, и самые интересные учительские рассказы, будь они об учебном предмете, их жизни или неповторимом опыте. Порой они, всплывают в нашем сознании и памяти в самую сложную и нужную минуту, в самой непростой обстановке, помогая решить ту или иную внезапно возникающую жизненную задачу.

Всегда с особой теплотой Валерий Баранов вспоминал свою первую школьную учительницу Анну Федоровну. Лучшим другом и наставником на долгие годы для него стала преподаватель немецкого языка импозантная и интереснейшая Зинаида Федоровна, а примером самоотверженного отношения к своему уроку учительница русского языка и литературы Инна Сергеевна. Своей грамотностью и добротой запомнилась офицеру учительница физики Евгения Петровна. Но особое место в памяти занимал Вячеслав Егорович – учитель начальной военной подготовки. Он стал для них простых донецких мальчишек образцом воинской выправки, строевой подтянутости, знания своего интереснейшего предмета. Кроме обязательного учебного материала, эти учителя частенько использовали, не вписывавшуюся в рамки учебной программы, богатую эрудицию и свой жизненный опыт. Как много было почерпнуто от них замечательных знаний, информация о которых не всегда присутствовала даже в тогдашних учебниках «УЧПЕДГИЗА»! Именно они помогали принимать интересные и нестандартные решения в сложных жизненных ситуациях.

3.

В ноябре 1994 года, прямо домой к офицеру Баранову, пришел его давнишний знакомый, сослуживец по корабельному соединению Сергей Дьяченко. Он убедительно разъяснил, что идет на повышение, а свой боевой пост заместителя командира флагманского корабля Балтийского Флота по работе с личным составом хотел бы передать ему, как офицеру опытному, еще совсем недавно окончившему военную академию. Сам Валерий не раз серьезно задумывался о своих служебных перспективах. Которые значительно сузились после августа 1991 года, и несмотря на горячую любовь к флотскому спецназу, он встал перед серьезным выбором. А сомневаться и задумываться было над чем!

В части боевых пловцов капдва служил уже третий год, и эта служба для него была действительно не только самой интересной, но и самой любимой. О ней он мечтал и к ней стремился всю свою сознательную офицерскую жизнь. Серьезным дополнением к его профессиональным обязанностям стали парашютные прыжки, водолазная подготовка, участие в боевых учениях вместе с разведгруппами, и усиленная физическая подготовка. Валерий всегда помнил и о продолжение традиции начатой его младшим братом Александром, также морским разведчиком, участником мероприятий по выполнению ответственной Правительственной задачи по охране Президента СССР во время переговоров с президентом США в исландском порту Рейкьявик. На флотском пути офицера не раз вставали серьезные проблемы, препоны и преграды, и были они связаны и с семьей, и со служебным продвижением, и с негодяями в погонах, и с поступлением в военно-политическую академию, и с борьбой за должностное место в спецназе. Все это пришлось пройти на изломе эпохи государственного реформирования. Развалился великий и могучий Советский Союз, флотским коммунистам молча раздали партийные билеты и учетные карточки. К рулю государственной власти стали медленно и уверенно подползать нарождающиеся в стране зачатки капитализма. Политические органы в Армии и на Флоте были стремительно свернуты и отменены. Сама профессия офицера-политработника, как в то время показалось довольно многим начальникам разных уровней, стала совершенно не нужной. На «инженеров человеческих душ», стали усердно вешать «всех собак». Дальнейшие служебные перспективы нашего героя, как и перспективы многих других выпускников военно-политических училищ и уже не Военно-политической, а Гуманитарной академии, стали неопределенно туманными. Казалось, сиди спокойно на своей должности, удовлетворяйся своим воинским званием, и молчаливо жди пенсионного возраста. Что еще нужно офицеру-политработнику для того, чтобы встретить спокойную старость! Но встречи с Заместителем командира дивизии надводных кораблей и Командующим Флотом показали, что еще не все потеряно, и у Валерия еще есть шанс на дальнейший профессиональный и карьерный рост. Тщательно обдумав свое дальнейшее будущее, Баранов согласился продолжить службу на флагманском боевом корабле флота.

4.

Прошла неделя с того времени, как эсминец 1 ранга пришел в Кронштадт, чтобы стать в линкоровский док судоремонтного завода КМОЛЗ (Кронштадтского морского Ордена Ленина завода). Финишный этап питерской весны был в полном разгаре. Молодая зелень деревьев Петровского парка и Летнего сада радовала глаз не только жителей города, но и его гостей. Запах нежной совсем недавно распустившейся листвы, приятно будил в сознании воспоминания детства и курсантской юности. Каменная, а порой и металлическая мостовая старинных кронштадтских улиц и Якорной площади, Петровский док, Деревянный маяк, Итальянский пруд с крепостными пушками, памятники Петру Первому и вице-адмиралу Макарову, бюст адмирала Беллинсгаузена, форты, крепостные стены, изящные ажурные мосты, футшток, православные церкви и кронштадтский морской собор дышали историей. Но самым интересным и важным было то, что именно в этом городе, на этом заводе в линкоровском доке, тридцать девять лет тому назад, стоял ледокол «Волынец» на котором после окончания Ломоносовского мореходного училища ВМФ работал и служил Балтийскому Флоту его отец. Валерий точно знал, что «Волынец» до революции назывался другим именем – «Царь Михаил Федорович». Он был построен в Германии еще в 1914 году, и был предназначен для обеспечения работы Ревельского порта. После революции он получил новое имя «Волынец» – в честь солдат Волынского полка, которые одними из первых перешли на сторону советской власти, а затем участвовали в подавлении печально известного кронштадтского восстания. Во время Ледового похода 1919 года – перевода Балтийского флота из Гельсинфорса (Хельсинки) в Кронштадт – ледокол был захвачен сторонниками Белого движения и остался в Финляндии, где использовался около двух лет, как «Вяйнемяйнен». Затем финская сторона передала ледокол Эстонии, где он получил новое имя «Суур Тылл» – в честь былинного героя сааремасского эпоса. С этим именем он и вошёл впоследствии в состав советского флота, участвуя в героическом прорыве кораблей из Таллина в Кронштадт в 1941 году. И уже в блокадном Ленинграде был вновь назван «Волынцем», прослужив в составе вспомогательного флота до 1988 года. В те давние времена Виктор Алексеевич был четвертым механиком, и через долгие годы он с благодарностью пронес память о сплоченном экипаже ледокола, и о встреченных на нем замечательных людях, и настоящих друзьях. Сидя на лавочке в Петровском парке, Валерий вспоминал о своей первой еще школьной поездке в город на Неве. То был эпизод, когда перед самым отправлением поезда в Донецк, в их купе вбежал дядя Лева Крылов, тот самый дядя Лева, о котором так много рассказывал отец. Тогда короткое время стоянки не позволило друзьям поговорить обо всем личном и дорогом, а после возвращения домой, отец нашел в семейном альбоме фотографии своего друга и его сына Артема, ровесника Валерия, и в который раз с восторгом показал их сыну. Но, в тот момент, когда поезд, вздрогнув, начал движение, друзья еще не знали, что эта встреча станет для них последней в жизни. Через некоторое время Лев Крылов погибнет в холодных балтийских волнах, спасая тонущего члена своего экипажа.