Читать книгу Статист - Владимир Анатольевич Удод - Страница 15

Часть I
Встреча в кафе
Вот так встреча!

Оглавление

Выспаться как следует Роману не удалось: его разбудил настойчивый звонок в дверь. С неохотой раскрыв один глаз, он взглянул на часы. «Без пяти шесть, – отметил он, недовольно морщась, и добавил уже вслух: – Кого чёрт принёс в такую рань?». Открыв дверь, Роман увидел юную соседку в лёгком спортивном костюме. Её лицо не выражало никаких эмоций, будто они расстались только вчера, и не было никакой тревоги за судьбу напарника по утренним тренировкам.

– Боец, подъём! – вместо приветствия крикнула Жанна, и голос её эхом разнёсся по всему подъезду. – Утренний кросс никто не отменял.

– Иди ты к чёрту, Жанка! – щурясь одним глазом на девушку, проворчал Роман. – Дай человеку поспать после тюряги. Мне ещё на работу сегодня надо попасть.

– А мне – в университет! – парировала девушка. – Не люблю слабаков! Так и будешь светить в трусах перед дамой? Живо собирайся! Сорок пять секунд на сборы! Жду во дворе.

Хлопнув дверью перед носом Романа, она легко и бесшумно побежала по ступенькам вниз, на ходу вставляя в уши наушники.

«Вот липучка» – пробурчал себе под нос мужчина и пошёл облачаться в спортивный костюм. Через пару минут он уже бежал трусцой по парку рядом с настойчивой соседкой.

– Соскучилась? – язвительно спросил Роман. – Жить без меня не можешь?

– Размечтался! – фыркнула девушка, презрительно скривив губки. – Просто бегать одной скучно.

– Язва! – воскликнул Роман и прибавил скорость. – Сама напросилась. Догоняй! И только попробуй отстать – заставлю сто раз отжаться!

Пробегая по аллее, он заметил знакомую машину и человека с биноклем в ней. «Ага, значит, слежка продолжается, – мелькнула у него мысль. – Ну-ну, ребята, считайте и дальше себя самыми умными. А ведь Жанка права: нужно вести привычный образ жизни. Пусть думают, что в моём распорядке дня ничего не изменилось».

Ровно в 9—00 Роман был в офисе, тщательно выбритый, опрятно одетый и бодрый как никогда. Но хорошее расположение духа несколько пострадало после сообщения офис-менеджера Любочки о том, что шеф отбыл на отдых в Испанию.

– Жаль, очень жаль, – искренне огорчился Криницын. – Хотел лично засвидетельствовать своё почтение Денису Ивановичу. И когда он обещал вернуться?

– Через две недели, – ответила словоохотливая сотрудница, главным пороком которой было любопытство. – А вы, Роман Петрович, насовсем вернулись или как?

– Надеюсь, Люба, насовсем, а там как получится.

– А то тут такое про вас болтали…

– Врут! – прервал девушку Роман, включая обаятельную улыбку. – Не верь никому, даже мне.

– Но почему, – смутилась Любаша, – разве вам не всё равно, что о вас будут говорить?

– Нет, мне не всё равно, но я и сам не знаю, что произошло. А посему, если начну что-либо объяснять, то правду сказать не смогу. Я её не знаю. Произошла ошибка. Меня перепутали с другим. Вот и всё, что я могу сообщить по поводу моего задержания. И это всё, что необходимо знать моим коллегам. Ты лучше мне на такой вопрос ответь: заказов сегодня много?

– Достаточно.

– Вот и прекрасно, а то я уже соскучился по работе.

В этот день Роман выполнил два заказа, доставив клиентам многофункциональный чудо-пылесос и вязальную машину. Если с пылесосом разобрались сравнительно быстро, то с вязальным агрегатом провозились более двух часов. Тупость заказчицы раздражала не только Романа, но и её мужа, но, в отличие от супруга, курьеру приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не сорваться.

Домой Криницын возвращался уже не в таком радужном настроении. Не успев зайти в подъезд, он заметил на лестничной площадке своего соседа Кулибина. Тот подавал ему знаки руками, призывая соблюдать полнейшую тишину. Роман вопросительно поднял брови. Вместо ответа Кулибин подал ему знак следовать осторожно за ним и сам на цыпочках стал подниматься по ступенькам. Не останавливаясь на втором этаже, Петрович снова поманил рукой и пошёл дальше. Тихо открыв свою дверь, он так же тихо её прикрыл, когда оба мужчины оказались в квартире.

– Рома, у тебя гость, – с волнением в голосе полушёпотом произнёс Петрович.

– Что за гость? – удивился Роман.

– Не знаю. Пойдём, покажу на записи. Чуть не прозевал его. Когда он подходил к подъезду – мужик как мужик. Идёт – походка ровная, уверенная, а посмотрел, как поднимается по лестнице, и понял: что-то не то.

– Что «не то»?

– Сейчас сам увидишь. Как терминатор, ходит. Но не это главное. У него пистолет с глушителем.

Кулибин защёлкал клавиатурой, приговаривая:

– Сейчас, сейчас, вот с этого места. Сейчас, сейчас сам всё увидишь. Вот, вот, смотри. Видишь, как он ходит? – голос Петровича дрожал от волнения, а тело тряслось от сильного нервного возбуждения. – Вот он звонит в твою дверь левой рукой, а правой достаёт из-под мышки пистолет с глушаком. А потом вынимает ключ и открывает, будто собственную, дверь.

– Вот так встреча! – воскликнул Роман. Он был поражён увиденным не меньше соседа.

– Ты что, знаешь его? – изумился Петрович.

– Ещё бы! Старый приятель. Да ты не волнуйся так, расслабься. Всё нормально. Это мой сослуживец, пришёл навестить напарника. Только и всего.

– Ага! С пистолетом? Традиция у вас такая?

– Да, Петрович, старая добрая традиция – не приходить к друзьям с пустыми руками. Пойду, пообщаюсь с ним.

– Погоди. Давай взглянем, что он у тебя там делает.

– Ты и у меня камеру поставил? – удивился Криницын.

– Да нет, что ты! Просто есть у меня небольшое приспособление. – Он хитро подмигнул Роману и добавил: – Я буду рыбу ловить, а ты в монитор смотри. Одному тут сложно управиться.

С этими словами он вышел из комнаты и вернулся через минуту, держа в руках телескопическую удочку.

– Я скотчем примотаю камеру к удочке и высуну в окно. До твоего окна свободно достану. Ты только комментируй, чтобы я обеспечил тебе обзор.

Поколдовав над своим приспособлением и убедившись в его исправности, мастер на все руки Прохор Петрович Конючко не без гордости резюмировал:

– Работает! – И добавил, распахивая окно: – Ну, с Богом!

Выдвигая секцию за секцией удочки, он высунулся в окно и направил удилище вправо и вниз от себя, на окно второго этажа.

– Ну как, видно что-нибудь? – поинтересовался он.

– Ни хрена! Трясётся всё, как с похмелья.

– А, понял, сейчас прижму удилище к стене, чтобы не дрожало. Так лучше?

– Да, намного. Но увеличение слишком большое – не охватывает всей комнаты.

– Нажми на клавиатуре на Ctrl и «минус». Отрегулируй так, как тебе надо.

– Ага, так хорошо. Слегка поверни камеру вниз. Стоп! Замечательно.

– Что «замечательно»? Говори, что видишь!

Петрович начинал нервничать. Ему не хотелось, чтобы кто-то из соседей застал его за этим занятием. Время было предвечернее, но не настолько, чтобы солнце спряталось за горизонт. По двору то и дело кто-то проходил, спеша по своим делам. Пока не вышли на прогулку всевидящие старушки, надо было успеть закончить операцию «Слежка», как мысленно окрестил её Петрович.

– Ничего особенного не вижу. Стоит, рассматривает старые фотографии на стене. Закончил. Садится в кресло спиной к окну. Контролирует вход в комнату.

– А пистолет?

– Спрятал. Кажется, он его положил под себя или рядом в кресло. Ну, всё понятно. Можно сматывать удочки. Он так и будет сидеть, пока я не приду.

Кулибин сложил удочку, закрыл окно, посмотрел испытующе Роману в лицо и спросил:

– А ты придёшь? Может, лучше полицию вызвать?

– И раскрыть наши карты? Ну уж нет! Это моё дело, и только моё. Ты не переживай, Петрович, я справлюсь. Что бы ни случилось, ты ничего не знаешь.

– Тогда вот что, возьми мою игрушку – электрошокер. Авось пригодится.

– А я смогу им пользоваться? – с сомнением спросил Роман.

– Нет ничего проще. – Кулибин достал из ящика свою поделку. – Вот, смотри, поворачиваешь рефлектор – загорается лампочка. Переворачиваешь, отводишь в сторону предохранительный флажок и нажимаешь кнопку.

С этими словами он направил шокер на спинку кресла и произвёл выстрел. Два электрода с негромким хлопком вылетели из направляющих желобов, вонзились в мягкую ткань и через секунду вернулись в исходное положение. На Криницына увиденное произвело сильное впечатление.

– Недаром тебя прозвали Кулибиным, – сказал он с восторгом.

– Даром, даром! Что тот Кулибин работал за щелбаны, что я.

– Ладно, разбогатею, стану твоим спонсором. Будет у тебя всё, что пожелаешь, – пошутил Роман и уже серьёзно добавил: – Твой талант должен быть достойно вознаграждён.

– Да будет тебе. А то ещё подумаешь, что я жалуюсь. Лучше держи игрушку и будь осторожен, очень тебя прошу. Если что с тобой случится, то Жанка мне не простит.

– О, а Жанка тут причём?

– Ну как же, ты же у неё кумир. Она все уши про тебя прожужжала, какой ты мужественный, сильный и умный.

– Странно, я думал, что она обо мне совсем другого мнения. Дерзит и дразнит без конца.

– Да это она так, для форсу ёжика из себя строит, а вообще она добрая, даже покладистая, я бы сказал.

– Ладно, Петрович, я пошёл. Шокер обещаю вернуть в целости и сохранности, если, конечно, не придётся его использовать в качестве ударного инструмента. Увесистый чёрт.

– Бог с ним, используй, ещё сделаю.

– Тогда вперёд. А ты сиди тихо, что бы ни случилось. Помочь мне не поможешь, а себе навредить можешь. И о Жанке подумай.

Роман вышел, тихо прикрыв двери, и так же тихо спустился на свой этаж. К себе заходил уже не таясь. Щёлкнув выключателем в прихожей, он осмотрелся: никаких признаков чужого присутствия, все, даже самые мелкие, вещи на своих местах, даже штора на дверях в жилую комнату была в том состоянии, в котором он её оставлял, – каждое колечко на своём месте. Теперь всякий раз, уходя из дома, Роман запоминал расположение вещей с фотографической точностью. «Да, если бы не Кулибин»… – подумал он. А вслух произнёс:

– Хороший протез, Алёша.

В комнате послышался лёгкий скрип кресла. «Нервничает, – сделал вывод Роман. – Значит, инициатива на моей стороне». После непродолжительной паузы незваный гость ответил:

– Не жалуюсь.

– Ты пообщаться или должок вернуть пришёл?

– Сначала поговорить, а там как получится.

– И о чём ты хочешь со мной поговорить?

– А ты так и будешь разговаривать со мной через штору?

– Так я ещё не понял, что у тебя на уме. Забрался, как вор…

– Да перестань, Рома! – оборвал хозяина гость. – У меня есть к тебе серьёзное предложение.

– А ствол ты прихватил, чтобы я не смог от него отказаться?

– Это на тот случай, если ты начнёшь психовать. Завалить тебя я мог бы ещё на утренней пробежке вместе с твоей девчонкой.

– А она тут при чём, в наших делах?

– Свидетель, – коротко и равнодушно ответил гость. – Ладно, заходи, обещаю чтить кодекс чести.

Роман отдёрнул штору и вошёл в комнату. Его бывший напарник и друг сидел в кресле у окна, откинувшись на спинку, давая понять расслабленной позой, что не намерен делать резких движений. Вместе с тем всем своим видом он демонстрировал, кто в данной ситуации хозяин положения. Солнце ещё не ушло за горизонт, и в комнате было достаточно светло, чтобы разглядеть всё до мельчайших подробностей. Для этого Роману хватило нескольких секунд. Столько же времени потребовалось для того, чтобы оценить обстановку.

– Ну, здорово, напарник, – произнёс он, глядя в глаза непрошеному гостю.

– Здорово, Рома, – не отводя жёсткого взгляда, ответил тот.

– Я так понял, обниматься не будем?

– Да, пожалуй, обойдёмся без этих дежурных церемоний, – согласился напарник. – Может, присядешь?

Роман сделал два шага и сел на диван, положив на колени шокер, взведённый в боевое положение.

– А фонарик тебе зачем? – в голосе бывшего сослуживца прозвучало лёгкое недоумение. – Или ты думаешь, что для инвалида и этого хватит? Совсем меня уважать перестал? Так знай: я и без ноги с тобой легко справлюсь, голыми руками.

– Кто бы сомневался. Нет, с голыми руками на тебя я бы не рискнул. Как бойца я тебя очень даже уважаю. А фонарик? Проводка старенькая, пробки часто перегорают, вот и приобрёл по случаю. Я же не знал, что ты ко мне заглянешь, а то бы подготовился, как положено по твоему статусу.

– Как ты меня вычислил?

– Твой вопрос оскорбляет во мне профессионала.

– И всё же?

– Пусть это останется моей маленькой тайной. Перейдём к делу или поговорим о погоде? Зачем пожаловал?

– Хорошо, – согласился гость. – Первое: верни то, что тебе не принадлежит.

– Давай сразу второе. Всё, что у меня есть, принадлежит только мне.

– Зря ты так. Сейчас я действительно хочу тебе помочь. У некоторых болванов не хватило ума подставить тебя, но у них хватит ума устранить ненужного свидетеля.

– Лёша, не теряй время, переходи к пункту номер два.

– Второе в некоторой степени вытекает из первого. Мы находим нового статиста, чтобы замять слишком громкое дело, невольным участником которого ты стал. Когда всё успокоится, я предлагаю тебе работать со мной в паре, как в былые времена. Нам же с тобой нет равных! И ничего нового для нас: пиф-паф – и уноси готовенького.

– Убийство убийству – рознь.

– Да брось ты! Какая разница, за что убивать: за родину, за Сталина, за идею, за деньги или из удовольствия? И поверь, там мы убивали людей, которые гораздо лучше этих… Ну, ты понял, кого я имею в виду.

– Да это понять не трудно, даже спорить не буду. Только не лучше ли, чтобы ими занимались те, кому по службе положено? Я своё отслужил.

Собеседник Романа начал явно нервничать. Заёрзав в кресле, он слегка подал корпус вперёд и, горячась, произнёс:

– И я отслужил по твоей милости! У меня ничего не было, кроме моей работы. У тебя хотя бы жена была, а у меня ни-ко-го! А ты пожалел для меня эту черномазую девчонку!

– Она ребёнок!

– Чтоб ты знал, она была третьей женой урода, которого ты, кстати, завалил.

– Если бы я заметил, что ты предложил юной вдове руку и сердце, то, возможно, поступил бы иначе.

– Если бы ты меня тогда не вытащил на себе, я бы тебя за эти слова пристрелил не задумываясь.

– Спасибо и на этом, друг! Только ты уже приложил руку к моим проблемам. Ты был первым, на кого я подумал, когда меня ознакомили с обстоятельствами дела. Сомнения вызвало отсутствие у тебя ноги, но когда увидел, как ты ходишь с протезом, сомнения отпали. У нас такие делают или…

– Или! – бывшему другу не нравился тон собеседника. Пытаясь взять себя в руки, он попробовал говорить сдержанно и по-деловому: – Мы отвлеклись. Теперь третье. А оно неразрывно связано и с первым, и со вторым. В случае твоего отказа по любому из двух пунктов за жизнь твою не сможет поручиться даже Господь Бог. Знаю, знаю, что тебя запугивать – гиблое дело. Но подумай о бывшей жене, о брате. Да обо всех, кого придётся после тебя зачищать. У нас всё по-взрослому. Ты же не думаешь, что я блефую?

У Романа от нахлынувшего гнева лишь на мгновение заходили желваки – с эмоциями он давно научился успешно справляться, если не был пьян. А сейчас он был трезв как никогда. Голова работала чётко и быстро. Выдержав длинную паузу, как бы обдумывая предложение, он сказал:

– У тебя ведь тоже есть брат. Помнится, он занимал довольно неслабый пост в ментовке. Это он тебя крышует? Он. По глазам вижу, что он. Так вот, имея благодаря вам приличный боекомплект, я могу с вами повоевать. Ты же знаешь, выйди я на тропу войны – и жертвы будут в вашем лагере непременно. Особенно мне хочется отстрелить кадык майору Корнееву. Ты ему передай, при случае, такое моё желание.

– Не знаю никакого майора. Так же, как и он меня. Никто здесь даже не подозревает о моём существовании.

– И брат?

– Это уже не твоё дело, Рома! Будешь работать со мной в паре, тогда узнаешь всё, что тебе положено. Я предлагаю тебе работу, за которую платят хорошие деньги. За одного упыря, из-за которого тебя немного попрессовали, мне заплатили столько, что тебе не заработать за всю жизнь, разнося разные безделушки по квартирам преуспевающих бездельников.

– Ага, ты упыря завалил – и он же виноват, что меня подставили вместо тебя! – возмутился Роман.

– Клянусь, я этого не знал. Мне никогда не было дела до статистов. Я их не выбираю. За это отвечают другие.

– Мне, кажется, понятен расклад: ты – мочишь, вместо тебя сдают другого, а твой брат на ложном раскрытии преступления делает карьеру. И все при бабках. Хорошо устроились ребята! Только я привык играть по своим правилам.

– Кто ж тебе позволит такую роскошь: играть по своим правилам? Особенно после того, как многое тебе стало понятно.

– А кто меня остановит? Ты?

– Меньше всего мне бы хотелось, чтобы это был я, – нас столько всего связывает, – но тут, как говорится, ничего личного.

С этими словами бывший друг и напарник Романа слегка привстал, потянулся за пистолетом, который заблаговременно положил под себя, и… И Роман не стал дожидаться, что будет дальше: нажал на кнопку электрошокера, давно направленного на грудь собеседника. Два острых электрода легко прошли сквозь тонкую ткань летней куртки, вонзились на пару сантиметров в мускулистое тело и выпустили в него мощный электрический заряд. Изогнувшись в страшной судороге дугой, противник рухнул в кресло и, обездвиженный, замер с широко открытыми глазами. Роман быстро подскочил к нему и для уверенности нанёс контрольный удар в челюсть. После этого можно было спокойно произвести обыск. Для начала из-под неподвижного тела осторожно, чтобы не оставить отпечатков, был извлечён пистолет с глушителем. Положив его в коробку из-под обуви, а затем на шкаф, Криницын продолжил обыск. В кармане куртки он обнаружил две запасные обоймы, дубликат ключей от его квартиры, небольшую сумму денег и больше ничего. Карманы брюк были абсолютно пустыми. Но к щиколотке правой ноги на тонких ремешках были прикреплёны ножны с ножом, напоминающим кинжал небольших размеров. На боку под левой рукой находилась кожаная кобура. Чтобы её снять, пришлось потрудиться – обыскиваемый был крепкого телосложения.

Убедившись, что больше ничего обнаружить не удастся, Роман решил привести бывшего напарника в чувство. Отвесив несколько пощёчин и потрепав его за нос, он убедился в тщетности попыток. «Интересно, – подумал Криницын, – что его больше вырубило, шокер или кулак? Ай да Кулибин! Ай да Рома! Сколько же теперь ждать надо? Не „скорую“ же вызывать, в самом деле? И что теперь со всем этим делать?». Последний вопрос беспокоил больше всего. Убить своего, хоть и бывшего, но всё же напарника и друга рука не поднимется, а отпустить его с миром – означает обречь не только себя на большие неприятности, но и близких людей.

Стоило ему подумать о бывшей супруге, как в кармане завибрировал телефон и на дисплее высветилось: «Бывшая».

– Легка на помине, – вместо приветствия сказал Роман.

– О-о, ты, оказывается, думаешь обо мне. А я уже, грешным делом, решила: забыл совсем, неблагодарный, – ответила Людмила. – Я его, можно сказать, из помойки вытащила, а он даже не позвонил.

– Я не знаю, насколько твой новый муж ревнив, потому и не рискнул побеспокоить, чтобы не подставлять спасителя.

– Не волнуйся, он в мой телефон не заглядывает. Лучше скажи, как ты?

– Даже не знаю, как тебе сказать. – Роман замолчал ненадолго, обдумывая, как зашифровать то, что не должны в случае прослушки слышать чужие уши. – В общем и целом – нормально, но кое-какие проблемы есть. Не хотелось бы об этом по телефону. Выбирай ресторан – заодно и отблагодарю.

– Поняла. Тогда завтра на том же месте, в тот же час.

– Годится. До встречи!

– Всего тебе доброго.

Закончив разговор, Роман почувствовал некоторое облегчение. Устроившись поудобнее на диване, он решил ждать, когда его гость придёт в себя. Зная физические возможности своего напарника, Роману следовало держать ухо востро, поэтому он не выпускал из рук электрошокер, держа его в боевой готовности. Но гость не подавал признаков жизни, если не считать тяжёлого дыхания. Только через двадцать минут он издал лёгкий стон, и ещё через несколько минут смог открыть глаза. Обведя комнату мутным взглядом и остановив его на Романе, он произнёс слабым голосом:

– А, это ты. Чем это ты меня так?

– Фонариком присветил слегка, – пошутил Роман. – Если не хочешь ещё, то соблюдай рамки приличия у меня в гостях.

– Башка гудит, – пожаловался бывший напарник, обхватывая руками голову. – Всегда знал, что ты безбашенный идиот. Что это было, Рома?

– Я тебе уже говорил – фонарик.

– Разве можно так со старым другом, Рома?

– По-твоему я должен был, как старый друг, позволить себя застрелить?

Алексей, что-то вспомнив, пошарил рукой под собой и, ничего не найдя, спросил:

– Где ствол?

– В надёжных руках, – Роман криво усмехнулся и добавил: – А ты думал, Кринцын уже не тот?

– Эх, Рома, Рома, что ты наделал! Ты даже не представляешь, какое незавидное у тебя положение.

– Ты, Лёха, сначала о своём положении подумай, а потом уже мне начинай сочувствовать. Если ты полагаешь, что мне лучше было бы подставить под пулю свой лоб, то смею тебя заверить: у меня на этот счёт другие планы.

– Неужели ты всерьёз считаешь, что я хотел тебя убить?

– Нет, что ты! Просто мой армейский друг зашёл в гости, чтобы похвастаться новенькой «береттой».

– Я просто прострелил бы тебе ногу – и мы квиты. Этим бы всё и закончилось. А теперь…

– Ну и что теперь? – Роман изо всех сил пытался сохранять хладнокровие. Его бесила спокойная наглость бывшего сослуживца. – Теперь ты поставил меня в неловкое положение: и отпустить нельзя, и убить вроде как-то не по-товарищески. Но выбор у меня, прямо скажем, небольшой. Я подумаю.

Он жестом прервал попытку своего пленника заговорить и надолго ушёл в себя. Роман действительно не знал, как ему следует поступить в данной ситуации. Его бывший напарник на свободе всегда будет опасен, но и те, кто за ним стоят, не менее опасны. Если не более. Неизвестно, кого они пошлют в следующий раз. Этого он знает как облупленного и может просчитать его действия. С другим киллером могут возникнуть сложности.

– Мне интересно, – спросил он, прерывая раздумье, – ты по своей инициативе пришёл или тебя прислали?

– Обижаешь, Ром, конечно же, по своей. А ты сомневаешься?

– Да, есть кое-какие сомнения. Обычно меня кто-то ведёт до самого дома, а сегодня я никого не заметил ни в машине, ни на скамейке.

– А, ну это я попросил, чтобы никого не было. Сам понимаешь: ни к чему мне лишний раз светиться.

– А дубликаты, я так понимаю, с моих ключей были сделаны, пока я сидел у твоих друзей?

В ответ Алексей только улыбнулся и пожал плечами, а затем попросил:

– Рома, дай размяться, затекло всё тело. После твоей обработки всё будто не моё. – Потрогав рукой челюсть, он добавил: – И скула почему-то болит.

– Сиди спокойно! – приказал Роман. – Здоровее будешь. Лучше подумай, какие ты сможешь дать мне гарантии, чтобы я тебя отпустил.

– Какие гарантии, Рома, какие гарантии?! Своими действиями ты подставил не только себя, брата, жену-адвоката, но и меня заодно. Ты должен вернуть всё: кейс, мои ствол и нож. Тогда ещё можно будет говорить о каких-то гарантиях.

– Нет! – твёрдо сказал Роман. – В данной ситуации без оружия я чувствую себя голым. Из вашей банды я знаю, как минимум, троих. Думаю, ты не сомневаешься, что устранить их с таким арсеналом для меня не проблема. Так что выходит: три на три у нас.

– Начнёшь с меня? – сверкнув недобрым взглядом, спросил пленник.

– Не знаю, не знаю, – ответил Роман, выдержав колючий взгляд бывшего друга. – Поскольку насчёт гарантий – это не к тебе, то нужно искать… – его прервал звонок в дверь, но он всё же закончил мысль: – Другой выход.

Насторожившись, Криницин спросил:

– Это твои?

Увидев отрицательное движение головы пленника, он жёстко предупредил:

– Смотри, если это твои – ляжешь первым.

– Раньше ты таким тупым не был. Я же тебе сказал, что работаю сам, обо мне знает только один человек. Но его появление исключено.

В надежде, что нежданный посетитель уйдёт, Роман помедлил с минуту, а потом, вставая, произнёс:

– Исключено, говоришь? А вот это мы сейчас и проверим. Сиди тихо – и всё будет нормально. И упаси тебя бог совершать необдуманные поступки.

Держа наготове шокер, он подошёл к двери и, находясь под прикрытием стены, спросил:

– Кто?

В ответ услышал взволнованный шёпот Кулибина:

– Это я, сосед.

– Чё надо, сосед?

– Ты занят? – осторожно спросил Петрович.

– Ванну я принимаю! – сердито рявкнул Роман. – Ступай себе с богом.

– Двести рубликов не займёшь? – уже громко спросил сосед.

– Убирайся к чёрту! Нет у меня денег.

– Злой ты какой-то, Рома. Может, тебе помощь нужна?

– Катись домой, я сказал!

– Ладно, ладно, ухожу. А то, может, пропустили бы по стаканчику?

– Я завязал. Уходи по-хорошему.

«Глазок надо поставить, – подумал Криницын. – А ещё лучше дверь заменить. Ходят тут всякие, как к себе домой».

Войдя осторожно в комнату, он обнаружил её пустой. Бросившись на лоджию, Роман и там никого не увидел, но не запертая на задвижку дверь говорила о том, что пленник бежал именно этим путём. «Ну и силён! – мысленно восхитился бывшим сослуживцем Роман. – Практически на одних руках ушёл. Что ж, пожалуй, так даже лучше. Теперь не надо ломать голову, что с ним делать. Пойду-ка я к Кулибину, надеру ему задницу за ослушание, а там разберёмся».

Двери открыла Жанна. Она перекрасила волосы из фиолетового в огненно-рыжий цвет, и это привело Романа в замешательство. Девушка это заметила и, хохотнув, спросила:

– Что, Ромка-соломка, нет больше Жанки-баклажанки? Теперь тебе придётся новую дразнилку придумывать.

Криницын взял соседку за плечи, повернул в одну сторону, в другую, бесцеремонно рассматривая её со всех боков, а затем произнёс:

– Рыжик-пыжик какой-то.

– О нет! – наморщив нос, воскликнула девушка. – Пыжик мне совсем не нравится. Придумай что-нибудь другое.

– Ладно, – согласился Роман, – я буду называть тебя Солнышко. Идёт?

– Солнышко? Да, мне нравится.

В это время из своей комнаты высунул в дверной проём голову Кулибин. Лицо его имело виноватое выражение, но, всё же стараясь сохранить достоинство, он как можно спокойнее сказал:

– Рома, брось ты эту лахудру крашеную. Заходи ко мне. А ты, Жанка, брысь к себе в комнату!

Девушка обиженно фыркнула, показала язык, но отца не ослушалась.

– Вся в мать, – недовольно проворчал Петрович. – Та, сколько её помню, только и знала, что красилась, и эта туда же. Да было бы что красить – три волосины в четыре ряда… Тьфу! – Закрыв за собой дверь, он, понизив голос, спросил: – Я что, сильно навредил тебе?

– Да как тебе сказать? В общем, приказы надо выполнять, Петрович. В следующий раз уж будь любезен.

– Переволновался я сильно, Рома. Жду, жду, а ты всё не идёшь. Уже хотел Жанку привлечь, чтобы заглянуть…

– С ума сошёл? Не вздумай даже намекнуть ей о наших делах.

– Да разве я не понимаю?

– А раз понимаешь, то как мог подумать, чтобы её привлечь?

– Самому-то никак невозможно и удочку держать, и в монитор заглядывать. Но я только подумал и всё – тут же передумал. Я-то понимаю, что нельзя девчонку впутывать.

– Ладно, проехали. Дело принимает такой оборот, что сегодня я все наши трофеи перепрячу подальше от греха. Есть у меня за озером надёжное местечко. А тебе приказываю забыть обо всём – ты ничего не знаешь и никогда не знал. Ясно?

– Ясно, товарищ капитан! – вполне серьёзно ответил Кулибин и тут же спросил: – А с этим что сталось?

– С которым?

– Ну, который к тебе приходил?

– А говоришь, ясно.

– Так интересно же.

– Петрович, ты неисправим! – Роман невольно улыбнулся. – Ладно, сбежал он через лоджию, пока ты меня отвлекал.

– Ой, ё! – воскликнул в отчаянии Петрович.

– Расслабься, так даже лучше. Мне не пришлось думать, что с ним делать. А теперь доставай кейс. Через часок я за ним зайду. Перед тем как его забрать, нужно осмотреться вокруг. Бережёного Бог бережёт.

На выходе Роман добавил:

– Да, Петрович, чуть не забыл. Спасибо тебе за шокер – отлично работает!

– А то! – гордо воскликнул Кулибин.

– Дашь еще попользоваться, если понадобится?

– Да не вопрос! – Петрович явно был доволен собой. – Мог бы и не спрашивать.

Статист

Подняться наверх