Читать книгу Статист - Владимир Анатольевич Удод - Страница 8
Часть I
Встреча в кафе
Адвокат
ОглавлениеУтром на допросе майора было не узнать. Он был любезен и предельно вежлив. Представившись начальником следственного отдела управления Федеральной службы безопасности Корнеевым Иваном Корнеевичем, он предложил Роману закурить, а когда тот отказался, сделал другое предложение:
– Может быть, Роман Петрович, вы хотите кому-то позвонить? Право на звонок у вас есть.
Романа насторожила такая перемена в поведении майора. Он сделал вид, что задумался, и после довольно продолжительной паузы неуверенно произнёс:
– Ну, я не знаю. Мне и звонить-то особо некому. Разве что сообщить на работу, что меня арестовали.
– Пока только задержали по подозрению в заказных убийствах. Но не стоит беспокоиться о работе, мы это сделали уже без вас. Вот вам мой мобильный телефон – звоните. Может быть, хотите позвонить своему адвокату? Если у вас нет адвоката, могу предложить хорошего специалиста по таким делам.
– Нет, спасибо! Позвоню, пожалуй, своему армейскому другу. Правда, не уверен, что номер точно помню, но попробую.
Он набрал номер телефона брата, подождал, пока не услышал «абонент не отвечает», и вернул мобильник со словами:
– Нет, не отвечает. Наверное, номер неправильно набрал. Память уже не та. Жалко! Друг что-нибудь придумал бы.
– Роман Петрович, вы не торопитесь. Попробуйте ещё раз. – Следователь подтолкнул пальцами телефон, лежавший на столе.
– Ладно, попробую ещё раз, – согласился задержанный. После того, как вторая попытка тоже не увенчалась успехом, он сказал: – А сейчас вообще «абонент недоступен» говорит.
Майор, выхватив трубку, поднёс её к уху и, тут же овладев собой, спокойно произнёс:
– Действительно, недоступен. Может быть, ещё кого-то вспомните? Нет? Кстати, что это за друг? Фамилию можете назвать?
– Мне бы не хотелось. Он сейчас учится в Академии, не стоит бросать на него тень.
– Ну не стоит так не стоит, – не стал настаивать следователь. – Тогда начнём допрос.
– Иван Корнеевич, прежде чем мы приступим, мне бы хотелось предупредить, что против себя я показаний давать не буду, – Роман растянул рот в вежливой, извиняющейся улыбке. – А если мне будет что-то непонятно, я ведь юридически слабо подкован, то вынужден буду обратиться к помощи адвоката.
– Что вы, что вы, Роман Петрович, – в свою очередь засиял следователь, – сегодня у нас будет не столько допрос, а так, почти беседа. Правда, записывать всё же придётся. Сами понимаете – работа такая. От вас требуется в подробностях, в мельчайших деталях описать весь день четвёртого августа. Это в ваших же интересах. Возможно, вы будете настолько убедительны, что мы извинимся и отпустим вас на все четыре стороны. А возможно, и нет. Всё в ваших руках.
– Я могу и в письменном виде изложить все подробности этого дня, если вы не против. Почерк у меня некрасивый, но разборчивый.
– Хорошо, пишите, – согласился майор, не меняя доброжелательный тон. – Только нужно написать, где были, с кем, время, место, имена, явки, пароли и т. д. Мы должны будем всё перепроверить, и если что-то не подтвердится, мой вам совет: ищите хорошего адвоката. Вот вам бумага, ручка – пишите.
На изложение событий злополучного дня Роману понадобилось больше часа. Он честно и добросовестно описал всё, что с ним произошло 4 августа, за исключением любовного приключения. Затем передал бумаги следователю. Тот мельком взглянул на них и сказал:
– Ну что ж, почерк разборчивый, убористый. На сегодня всё, а завтра побеседуем.
На следующий день от любезного и дружелюбного тона майора не осталось и следа.
– Ты что, сучонок, вздумал со мной в игры играть! – заорал он, едва Роман переступил порог кабинета. – Думаешь, умнее всех? Я из тебя вытрясу и душу, и печень с селезёнкой! Ты мне всё расскажешь! Всё! Ты понял?!
Майор долго сыпал угрозы, брызгая слюной и размахивая кулаками перед лицом задержанного. Когда он, наконец, замолчал, Роман с подчёркнутым удивлением спросил:
– У тебя что, майор, раздвоение личности? Вчера ты играл доброго следователя, сегодня – злого. Может, я завтра зайду?
После этих слов он получил сильный удар в грудь. Настолько сильный, что не смог устоять на ногах. Двое крепких сотрудников легко подхватили его под руки и посадили на стул. Старший следователь наклонился к самому уху арестанта и прошипел:
– Не шути со мной, мразь. У меня с чувством юмора плохо.
– Я это заметил, – растирая ушибленное место, прохрипел Роман.
– Вот и прекрасно. – Майор обошёл стол, сел в своё кресло, заглянул в лежащую перед ним папку и сказал: – Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Кому ты звонил вчера?
– Я же сказал: сослуживцу. Фамилию не скажу.
– Хорошо. Когда последний раз ты общался с сослуживцем?
Роман задумался на минуту, потом ответил:
– Точно не помню. Думаю, немного больше года, перед его поступлением в Академию.
– Умный, да?
– Не дурнее тебя – однозначно.
Глаза майора налились кровью, он вскочил с кресла и, наклонившись к подследственному, заорал:
– Сим-карта с этим номером была куплена неделю назад на улице Чехова в двух кварталах отсюда.
– Ну и что? Я же сказал, что не уверен, что точно помню номер друга. Я вообще не собирался никому звонить, если бы мне не предложили.
– Ладно, идём дальше. Ты пишешь, что четвёртого августа выполнял заказ по доставке клиенту рыболовного набора. Но твой директор утверждает, что у тебя в тот день был выходной.
– Правильно! Был выходной, но Дэн вызвал меня по мобильному. В этот день было много заказов и все сотрудники были заняты. Я же на этот факт тоже указывал.
– Указывал, указывал, да только директор утверждает, что никуда тебя не вызывал и никакого срочного заказа на рыболовный набор не было.
– А звонок? Можно же проверить звонок.
– Проверили – на твой номер он не звонил. Теперь следующее. Камера видеонаблюдения зафиксировала, как ты зашёл в подъезд дома номер восемь в двенадцать часов двадцать шесть минут и вышел в четырнадцать часов семь минут по московскому времени. Где ты находился всё это время? Прежде чем ответить, подумай. Хозяева квартиры, на которую ты указал, с мая месяца живут на даче и в свою городскую квартиру приезжают только зимовать. Мы потревожили этих почтенных людей и выяснили, что дачу они не покидали и ключи от квартиры никому не передавали. Теперь отвечай.
– И тем не менее, я настаиваю, что был именно в этой квартире, и могу описать её в деталях.
– Ага, значит, ты ещё и квартиру вскрыл! Это только усугубляет твою вину. Идём дальше.
– Нет, не идём! – вскрикнул возмущённо Роман. – Не идём! Поскольку тут меня пытаются обложить со всех сторон, я чувствую, что без адвоката мне не обойтись.
– Что, горячо стало, сучонок? Завертелся, как уж на сковородке! А я предупреждал: не шути со мной.
– Горячо или холодно, но без адвоката говорить не буду. В письменном виде я всё изложил, добавить мне больше нечего.
– Да ради бога, – торжествовал следователь, – хоть десять адвокатов! Ты мне только одно скажи: куда спрятал орудие преступления?
– Мне нечего добавить.
– Напрасно! Облегчил бы нам работу, а себе душу.
– О своей душе я как-нибудь сам позабочусь. Ты уж не беспокойся.
Майор вскочил, как ошпаренный, готовый накинуться на жертву, но тут вдруг раздался телефонный звонок аппарата внутренней связи.
– Да! – крикнул он в трубку с такой злостью, будто это она была причиной вспышки его гнева. – Дежурный? Что ты хотел, дежурный? Кто-кто? – У следователя поползли брови на лоб, он перевёл удивлённый взгляд на подследственного. – Ну, хорошо, пропусти, пусть зайдёт. Я хочу взглянуть на этого адвоката.
После того как майор положил трубку, в кабинете зависла тишина. Всем было понятно, что сейчас появится человек, которого меньше всего хотел бы видеть следователь, поскольку его работа значительно усложнялась. Когда вошёл адвокат, он расплылся в любезной улыбке, даже встал с кресла. Зато теперь у Романа от удивления отвисла нижняя челюсть. Это была бывшая его жена.
– Адвокат Криницына Людмила Сергеевна, – представилась она. – Я буду заниматься делом моего подзащитного Криницына Романа Петровича.
У следователя на некоторое время пропал дар речи. Он то и дело переводил взгляд с адвоката на подзащитного и обратно.
– Вы родственники или?.. – выдавил он из себя.
– Уже два года как «или». Но к делу это не имеет никакого отношения, если сам подзащитный не сделает мне отвод.
Уверенный тон и строгая внешность красивого адвоката не понравились Корнееву. Опыт ему подсказывал, что от этой женщины стоит ждать больших неприятностей. Но внешне он пытался сохранять спокойствие и вид доброго, любезного следователя.
– Хотелось бы знать мнение самого Романа Петровича, – сказал он, мило улыбаясь. – А вдруг Роман Петрович против?
– Нет-нет, – поднял руки арестованный, как бы сдаваясь в плен, – Роман Петрович не против отдать себя в руки бывшей супружницы. Токмо на волю Божью и разум супруги уповаю я. Токмо ей единой могу доверить свою душу и тело.
– Вот видите, Людмила Сергеевна, он всё шутит. Может, вы ему объясните, что не в том он положении, чтобы шутить.
– Непременно, Иван Корнеевич. Я правильно запомнила ваше имя?
– Абсолютно! Но позвольте поинтересоваться, Людмила Сергеевна, какими судьбами вы оказались у нас? Насколько мне известно, подследственный не имел возможности с вами общаться.
– Я вам после объясню. А теперь мне хотелось бы ознакомиться с материалами дела, а потом побеседовать с моим подзащитным.
Возражений не последовало. А через два часа адвокат и подзащитный беседовали с глазу на глаз.
– Меньше всего ожидал тебя здесь увидеть, – сказал Роман.
– А вот я, Криницын, даже не удивилась, когда узнала, что тебя упекли в кутузку, – улыбаясь, ответила Людмила. – Не скажу, что испытала удовольствие, посмотрев в новостях арест киллера в твоём лице, но впечатление получила незабываемое.
– Но ты же не вела таких громких дел. Это тебе не бытовуха, не угон автотранспорта. Зачем взялась?
– Надо же когда-то начинать, – снова улыбнулась Людмила. – И потом, кто лучше меня знает тебя? И кому ещё ты сможешь доверять?
– Твоя правда, – согласился Роман. – Все, кому я мог доверять, остались там или погибли. Надеюсь, ты веришь, что я никого тут не убивал?
– Криницын! Я знаю тебя как облупленного. Можешь не задавать глупых вопросов. И вообще, вопросы буду задавать я. Но хочу, чтобы ты знал, что даже если бы это ты был убийцей, я всё равно бы тебя защищала.
– Спасибо, Люси! Честно скажу: не ожидал. Я тебе столько лет жизни испортил…
– Это оставь! Твоей вины нет, и закончим на этом. Мы уже давно всё выяснили. Теперь давай будем работать над твоим делом. А оно на пожизненное тянет, и не меньше. Так что будь серьёзен и предельно внимателен. Важна каждая деталь, каждая мелочь. Впрочем, что я говорю, ты сам всё прекрасно понимаешь. Начни с момента, когда позвонил твой начальник.
– Я хорошо помню этот день, – уверенно начал отвечать Роман. – Прошло совсем ещё немного времени. У меня был выходной. Признаться, я не сильно огорчился, когда Дэн вызвал меня на работу, так как не успел придумать себе занятие.
– Ты запомнил номер телефона, с которого звонил начальник?
– Я не смотрю на номера. А что, разве не со своего?
– Нет, не со своего и не со служебного. В протоколе допроса он утверждает, что тебе не звонил. Есть распечатка его звонков за весь день. Тебе он не звонил.
– Но я ему звонил от заказчика. Звонил на его рабочий телефон, который у меня в памяти мобильника записан.
– Хорошо, проверим. Продолжай. Весь ваш разговор слово в слово.
Роман рассказывал со всеми подробностями события того дня, пока не дошёл до постельной сцены.
– Что, запнулся? Забыл, что ты мне уже ничего не должен? Давай, как с доктором – без стеснения. Здесь важны все детали: внешность, манера поведения, особые приметы. Мне приходилось работать с проститутками. Возможно, я смогу её вычислить и разыскать. Это важный свидетель.
– Ты думаешь, она проститутка?
– Уверена. У неё были родинки, шрамы, тату?
– Нет, кожа у неё идеальная, а вот татуировка была. На попке однотонные следы кошачьих лапок, а на лобке цветная бабочка.
Людмила ехидно посмотрела на бывшего мужа и, улыбнувшись, сказала:
– Надо же, всё успел разглядеть.
– Это у меня профессиональное, – смутился Роман. – Ты, наверное, забыла, кто я.
– Ладно, ладно, молодец, что всё замечаешь. Это нам может здорово помочь. Продолжай.
Бывший супруг в отместку за глумливый тон посмаковал подробности интимных отношений с красоткой из квартиры №47.
– Между прочим, – подвёл итог Роман, – прощаясь, она сказала, что я жеребец.
– Она тебе явно льстила, – не преминула нанести ответный укол бывшая супруга.
– Ты ей завидуешь!
– Вот кому я меньше всего завидую, так это ей, – серьёзно произнесла Людмила. – Ею пожертвуют в первую очередь. Я должна буду найти её раньше заинтересованных лиц. Если она ещё жива. Что ещё можешь сказать о ней?
Роман ненадолго задумался, потом неуверенно ответил:
– Даже не знаю. Сейчас я думаю, что она хотела казаться глупее, чем есть на самом деле. Если она и шлюха, то далеко не простая. От неё пахло очень дорогим парфюмом, держалась она уверенно и непринуждённо. Да, вспомнил. Она травку курила. А ещё я заметил странный жест: она окурок бросила в чашку с кофе, хотя рядом лежала пепельница. Постарайся её найти. Жалко, если её убьют.
– А мне тебя больше жалко. Поэтому я её найду, но не из жалости к ней. Она знала, что становится соучастницей преступления. Не могла не знать.
– Но ведь могли же её использовать и втёмную? Сказали, чтобы она меня продержала сколько надо в этой квартире, вот она и держала. А об остальном могла ведь и не знать.
– Могла. Потому что не хотела ничего знать, но деньги за свою грязную работу наверняка взяла. Или ты всё ещё считаешь, что воспылала к тебе страстью? Жеребец.
– Ладно тебе! Ляпнул на свою голову, не подумавши. Лучше скажи, каковы мои шансы?
– Нормальные шансы. – Людмила улыбнулась тёплой ободряющей улыбкой. – Это у них с такими косвенными уликами практически нет никаких шансов. Ни один суд… Да они и не сунутся в суд с такой доказательной базой. Поэтому будут стараться выбить из тебя чистосердечное признание. Или «найдут», в кавычках, более веские доказательства. На мой взгляд, они поторопились с твоим арестом, не собрав достаточно материала.
Роман ехидно улыбнулся и уже раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но Людмила остановила его взглядом и едва заметно качнула головой. Она слишком хорошо знала бывшего мужа и поняла, о чём тот мог ей поведать, но, опасаясь прослушки, вынуждена была пресечь утечку опасной информации.
– В общем так, Рома, – сказала она, – у них задача – строить обвинение, у меня – разрушать его, а у тебя – помогать мне, а не им. Для этого ты должен много думать и мало говорить. Очень скоро я тебя отсюда вытащу. А пока держись.
– А у меня есть выбор? Буду держаться сколько надо. Ты за меня не переживай. Работай спокойно и будь осторожна. Береги себя.