Читать книгу Я ещё живой. Рассказы и повести - Владимир Анатольевич Удод - Страница 17

Я был удивлён, когда мой друг детства заявился ко мне при полном параде, с дембельским чемоданом, обклеенным гэдээровскими переводками. Служба в армии закончилась, Сашка вернулся. Но радости на его лице я не заметил. Было видно, что друг мой сильно расстроен.

– Ты давно приехал? – задал я нелепый вопрос.

– Пару часов назад, – потухшим голосом ответил друг.

– Дома был?

– Нет.

– Почему?

Лицо его исказила неприязненная гримаса, и он выдавил из себя:

– Смотреть на пьяную рожу бати и видеть, как он радуется не мне, а очередному поводу нажраться? Не хочу.

– А мать?

Саша только махнул рукой и спросил:

– Можно, я немного у тебя посижу?

– В чём проблема! – воскликнул я и потянул друга в свою комнату.

Окинув её равнодушным взглядом, он вяло отметил:

– Всё, как и прежде. Ничего не изменилось за два года.

– Как это ничего? – возмутился я. – А стереопроигрыватель? Полгода назад купил на заработанные на практике деньги.

– А-а, ну да, – пробурчал Сашка, открывая прозрачную крышку проигрывателя. Потом вяло поинтересовался: – Что сейчас новенького на гражданке слушаете?

Я взял из солидной стопки пластинок красочный конверт с фотографией музыкантов и не без гордости заявил:

– Вот! Достал по знакомству. Новая группа, «Синяя птица» называется. Классная вещь! Хочешь, поставлю?

– Ну поставь, – равнодушно согласился друг.

Едва певец пропел «Там, где клён шумит над речной волной, говорили мы о любви с тобой», я заметил на лице Сашки эмоции. К концу песни он уже рыдал.

– Поставь ещё раз, – попросил мой друг, когда песня закончилась.

И снова над речной волной зашумел клён. И снова Саша, обхватив ладонями лицо, заливался слезами. После четвёртого или пятого раза я сказал:

– Ладно, ты слушай, а я пойду, приготовлю чай. Или, может, тебе чего-нибудь покрепче?

Он только отрицательно мотнул головой, ни на мгновение не отрываясь от прослушивания песни. Я понял, что это как-то связано с его воспоминаниями о девушке, с которой он встречался до армии. Я видел её всего пару раз. Она была не из нашего района. Мне эта девушка запомнилась эффектной блондинкой на проводах моего друга, постоянно виснувшей на его шее и не стеснявшейся при всех целовать призывника взасос. А ещё всплыло в памяти, как она громко разрыдалась, когда автобус с новобранцами тронулся в путь, будто прощалась с любимым навсегда. Чтобы её как-то ободрить, наша дружная компания запела: «Не плачь, девчонка, пройдут дожди. Солдат вернётся – ты только жди!».

Я долго возился на кухне, не решаясь прервать невесёлые мысли друга. Но после десятого круга не выдержал. Выключив проигрыватель и поставив перед ним чашку с ароматным чаем, я решительно потребовал:

– Давай, дружище, рассказывай, что с тобой стряслось.

Он поднял на меня красные, распухшие глаза и, едва сдерживая рыдания, произнёс:

– Я каждый день в армии считал. Каждый день! Понимаешь? Я представлял нашу встречу… Я не к матери приехал, а к Любаше. И что? Она меня даже в дом не пустила. Вышла на крыльцо и сообщила, что замужем уже почти год.

– Как это? – удивился я. – Разве вы не переписывались?

– В том-то и дело! – выкрикнул Саша. – Я получал от неё регулярно письма. Да такие письма, что перечитывал каждое по сто раз. И каждое заканчивалось словами: «Люблю, обнимаю, целую. Твоя Любаша».

– Ничего не понимаю, – развёл я руками. – Зачем она так поступила?

– Я спросил у неё то же самое. И знаешь, что она мне ответила? Её новый парень меня пожалел и заставил писать хорошие письма, потому что в армии часто стреляются, когда узнают, что их девчонки бросили. Вот она и решила не брать грех на душу. Вот дура!

– А ты?

– Что я? Достал из чемодана её письма, бросил ей в рожу и ушёл.

– Ну и молодец! – одобрил я поступок друга. – Плюнь на неё и пей чай.

Саша сделал несколько осторожных маленьких глотков, а потом, поставив чашку на стол, сказал:

– Самое обидное, что ко мне там привязалась дочка командира части. Хорошая девчонка. Симпатичная. Я их семье помогал обустраиваться в новом доме. Проводку полностью переделал и по мелочи всякие такие дела. Очень хорошие люди. Больше месяца у них пропадал. Понравился я и дочке, и маме, и даже полковнику. Но нет! У меня же Любаша есть! Как же, любовь! А я верный, как пёс. Ну скажи, разве не обидно?

– Обидно, – согласился я. – Но жизнь не кончается. Тебе нужно идти туда, где тебя действительно любят и ждут.

– А-а, домой, что ли? – дошло до него. – Сейчас пойду. Поставь ещё разок эту песню. Послушаю и пойду. Обещаю: соплей больше не будет.

Снова зашумел клён над речной волной, но друг мой Сашка уже не плакал…