Читать книгу Книга тайн - Владимир Андриенко - Страница 4

(Записи профессора Кирилла Крылова)

Теперь пришло время рассказать о храме Крови Первого тела. Это таинственное место занимает в истории мудреца Деди важное место. Сами египтяне далеких времен первых фараонов называли это место храмом Апедемака – Льва в пламени. Но обо всем по порядку.

Дворец фараона. Покои старого Птолемея Лага Сотера.

Год 283 до н. э.

Прошел один месяц после того как царь Птолемей Первый, прозванный Спасителем,[9] передал власть своему сыну, который стал царем под именем – Птолемей Второй.

Старик более не вмешивался в дела управления страной, за исключением случаев, когда его просил об этом новый царь. Он с большим удовольствием проводил время в библиотеке и читал папирусы. Он часто беседовал с историками и философами и подружился с молодым жрецом Птаха Манефоном. Бывшего царя особенно интересовало Первое время, когда страной правили Боги.

Сейчас Птолемей Лаг решил поговорить со своим другом Диоклом в библиотеке, где он просматривал новые папирусы с описаниями его собственных деяний. Когда философ вошел, бывший царь поднялся со стула и подошел к другу.

– Рад тебя видеть, Диокл.

– И я рад тебе, государь. Общение с тобой всегда счастье для верного слуги.

– Я уже не царь, Диокл. Не называй меня более государем. Я теперь только отец государя. И царский титул принадлежит теперь ему.

– Ты всегда останешься для многих царем, Птолемей. Ты столько сделал для Египта. Царство при твоем правлении процветало.

– Я боюсь проклятия, друг мой. Хотя пока все идет хорошо и мой сын справляется. Но прошел только месяц. Что я оставил ему в наследство, Диокл? Не развалится ли дело рук моих?

Диокл не ответил бывшему царю, но тот и не требовал его ответа. Этот вопрос он постоянно задавал себе, чувствуя приближение смерти.

– Я прочитал описание моих деяний, и мне не понравилось то, что я прочитал.

– Отчего не понравилось? Ты заслужил всех восхвалений, Птолемей.

– Может и так. Но сейчас мы не станем говорить об этом. Меня волнует моя дочь Арсиноя. Она так похожа на любимую мной Беренику. После её смерти я не смог найти утешения ни у одной женщины. Ты знаешь про это. А Арсиноя – копия её мать.

– Твоя дочь, Птолемей, так красива, что заслужила титул первой красавицы Египта.

Царь любил, когда хвалили его детей. Это Диокл знал уже давно. Но сейчас Птолемей не обратил внимания на лесть, и его лицо не осветила довольная улыбка, как это бывало ранее.

– Тебя что-то гнетет, Птолемей?

– Сейчас Арсиноя беременна, – ответил тот философу.

Диокл сразу не понял Птолемея. Что это значит – беременна? Принцесса не замужем. Уж не оговорился ли бывший царь? Он еще не нашел для неё мужа.

– Да. Она беременна. И сомнений в этом нет. Правда, сроки беременности еще слишком малы. И заметить это смогла только старая опытная служанка Арсинои. Но это пока.

– Но принцесса не замужем. Что скажут…

– Вот потому я призвал тебя, Диокл. Мой сын про это не знает. Не стоит ему сообщать. Птолемей слишком горяч. Я желаю держать совет с тобой. Ты же знаешь, что здоровье у принцесс из рода Лагов отменное. Скинуть ребенка ей не удастся. Она рождена для материнства. Таковой была и её мать.

– Тогда стоит срочно выдать её замуж, Птолемей.

– Про это я и сам подумал. Но сам понимаешь в её положении это сделать не столь просто. Конечно, многие мои подданные с радостью возьмут принцессу даже беременную. Но моя дочь заслуживает самого высокого жребия в жизни.

– Тогда царь Фракии Лисимах, государь.

Диокл сразу дал бывшему царю хороший совет. Старый Лисимах, в которого вселился бес похоти, требовал молодых девушек и при его дворе их был целый гарем. Этот царь не станет привередничать, получив в жены такую красавицу, путь и беременную.

Птолемей засомневался:

– Лисимах?

– Лисимах не станет раздувать скандала, узнав, что твоя дочь беременна, Птолемей. Тем более что Лисимах стар, и скоро умрет. И твоя дочь станет респектабельной вдовой.

Птолемей подумал, что старый философ прав. Это был отличный выход.

– А позволь тебя спросить, государь.

– Я просто Птолемей, Диокл. Я более не государь. Такое обращение теперь приличествует лишь моему сыну Птолемею Второму.

– Хорошо, Птолемей. Но могу я задать тебе вопрос?

– Конечно, мы же друзья.

– Ты знаешь кто отец ребенка молодой принцессы?

– Мне пока не удалось этого узнать. Но мои слуги ищут нечестивца посмевшего посягнуть на дочь и сестру царя.

– Я могу помочь тебе это узнать, Птолемей. Твои слуги нерадивы и никого не найдут. Для такого дела надобен философ. Поиск истины моя задача.

– Будь, по-твоему, Диокл. Этим ты окажешь мне большую услугу…

Дворец фараона. Покои царственной принцессы Арсинои, дочери Птолемея Первого и царицы Береники Прекрасной.

Год 283 до н. э.

Таксиарх Ахилл в медном греческом панцире в форме человеческого торса, в ребристом шлеме и при оружии проверял посты во дворце. Так он делал всегда, когда нес стражу. Ему было доверено слишком многое – безопасность царского семейства, и за нарушения никто его не помилует, даже отец помочь не сможет.

Стражи стояли по местам и напоминали скорее статуи, чем реальных воинов. Они были неподвижны и крепко сжимали в руках щиты и древки копий. На стороне царской дочери охрана была утроена в последний месяц. И это добавило таксиарху новых хлопот.

– Аристон! – Ахилл обратился к десятнику. – Следи за своими людьми.

– Да, таксиарх. С моими людьми все в порядке.

– Вас скоро сменят.

У покоев принцессы Арсинои Ахилл встретил раба-нубийца. Тот поклонился и произнес:

– Моя госпожа, принцесса Верхнего и Нижнего Египта, желает видеть начальника стражи!

– Я готов выполнить волю принцессы! – ответил Ахилл.

Он подумал, что-то случилось, ибо Арсиноя не могла просто так забыть об осторожности. Никогда не передавала она сообщений через рабов. Хотя ничего особенно подозрительного в этом не было. Принцы и принцессы часто обращались к страже. Но он ведь был для неё не просто стражем.

Таксиарх последовал за рабом.

«А если это ловушка? – мелькнула мысль в его голове. – Если меня призвала не Арсиноя?»

Длинные стены, расписанные лучшими художниками, и колонны большого дворца напоминали Ахиллу о его любовной связи с принцессой. Картины словно кричали о его святотатстве.

Вот на стене покорная красавица склонилась к ногам фараона. Она была готова выполнить волю владыки. Так и Арсиноя склонялась перед ним. Но он не носил короны на голове, как этот гордый правитель, изображенный художником.

Стража у дверей пропустила его. Молчаливые воины убрали копья и слуги отворили двери.

Ахилл вошел и сразу понял, что его подозрения были напрасны.

Принцесса в роскошном одеянии с диадемой в волосах, восседала на ложе среди расшитых подушек. У её ног сидели молодые рабыни. Они развлекали свою госпожу рассказами и игрой на кифарах.

Увидев Ахилла, она жестом приказала всем удалиться.

– Я готов служить, госпоже, – произнес Ахилл.

– Здесь больше никого нет, Ахилл. Нас никто не слышит.

– Ты ранее никогда не звала меня днем.

– Пришло время для этого, Ахилл. И я призвала тебя сейчас.

– Но ты забыла осторожность, Арсиноя. Что случилось?

– Кое-что случилось.

– И что же, Арсиноя?

– Я беременна, Ахилл, – прошептала она.

Молодого воина словно ужалили. Он подпрыгнул на месте.

– Ты сказала, что беременна?

– Да. Я ношу под сердцем твоего ребенка, Ахилл.

Будь она дочерью простого придворного, он бы обрадовался этому и взял бы её в жены. Но она была дочерью царя. И если эта тайна выйдет наружу, то ему и его семье не сносить голов. Это скандал. Особа из царского дома для подданных неприкосновенна.

– Ты напуган? – она не ожидала такого. – Я вижу на твоем лице только страх. Это ты, храбрый Ахилл? Или мне подослали кого-то иного?

– Прости, Арсиноя, но это известие слишком неожиданно. Ты дочь царя! И мне могут не отдать тебя в качестве жены.

– Я думала, что ты будешь более смелым, Ахилл. Но я позвала тебя не за этим. Я волновалась за тебя. Мой отец приказал найти того, кто виновен в теперешнем моем положении.

– Вот как?

В Египте покуситься на принцессу царской крови было страшным преступлением. Конечно, Птолемеи не коренные египтяне. Они переняли не все вековые традиции страны Кемет.[10] Но в этом случае они вполне могли поступить с ним как некогда фараоны и жрецы поступали со святотатцами.

– Я сама не назвала твоего имени. А мои служанки ничего не знают. И мой отец повелел твоему отцу найти того, кто посягнул на царскую дочь.

– Моему отцу? – еще больше удивился Ахилл.

– А ты знаешь, что Диокл может узнать все что угодно, если пожелает того. И тебе грозит опасность со стороны твоего собственного отца. Ведь он ищет, не зная, кто виновник беды фараона. Иди! Я сказала тебе все!