Читать книгу Неогранённый топаз - Владимир Антонов - Страница 8

Здание органов госбезопасности на Лубянке, г. Москва

17 августа 2017 года, около двенадцати часов дня

Выходя из кабинета шефа, Серёга не имел ни малейшего представления о том, каким образом будут развиваться дальнейшие события. И на удивление, на тот момент его это не особо-то и волновало. И на то была на удивление простая причина: он дико хотел спать.

Он лениво перебил ногами, плетясь за человеком, которого шеф назвал Вячеславом, и даже не заметил в какой момент к ним присоединились ещё двое сотрудников с совершенно не запоминающимися лицами.

Пока они спускались с верхнего этажа, на котором располагался кабинет шефа, в лифте царила абсолютная тишина. В той же тишине они прошли через турникеты, которые по одному взгляду Вячеслава на охрану оказались открыты, и оказались на улице. Внизу, прямо перед парадной лестницей, под палящим летним солнцем их ждал чёрный микроавтобус с наглухо затонированными стёклами.

При приближении их молчаливой компании боковая дверь фургона отъехала в сторону, и Вячеслав жестом пригласил Серёгу подняться на борт. Даже на рядовую шутку, не то, что на сопротивление, не осталось никаких сил и Сергей, усилием воли заставляя ноги шевелиться, забрался в салон.

Окинув внутреннее пространство мутным взглядом, Серёга не смог найти явных отличий между посадочными местами и определить, какие из них предназначены для тех, кого везут на допрос, а какие для тех, кто этот допрос видимо будет проводить. Самым симпатичным показалось кресло у окна, расположенное по ходу движения автомобиля, и Серёга устало плюхнулся в него.

Кстати, про допрос. Интересно, его подключат к полиграфу и будут вгонять иголки под ногти или у современных представителей спецслужб сейчас есть более интересные методы? А в целом пофигу, пусть хоть четвертуют по приезду, лишь бы сейчас дали часочек поспать.

Спасибо Вячеславу и его коллегам, то ли они услышали неозвученную мольбу о покое, то ли изначально не планировали задавать никаких вопросов пока они не достигли точки назначения, но разговаривать с пленником никто стал. И как только дверь их транспорта закрылась, микроавтобус тронулся, а Серёга моментально уснул, уронив голову на стекло.

Во сне его почему-то периодически потряхивало, как будто там, где он находился, было землетрясение. А кстати, где он находился? Несмотря на совершенное явное ощущение того, что это место абсолютно реально и стоит лишь напрячься и сразу придёт понимание, где же он оказался, сделать это не удавалось. Окружение оставалось нечётким, как если бы он смотрел на него засунув голову в воду мутной реки и пытался разглядеть дно.

Вода, река, дно? У него появилось ощущение, что эта ассоциация не случайна. Да, рядом с местом, где он находился, явно была река. И что ему это даёт? Кажется, ничего.

Серёга из сна попытался мотнуть головой чтобы разогнать муть в глазах, но больно ударился обо что-то головой и проснулся. Кажется, мотнул головой он не только во сне, и его лоб повстречался со стеклом микроавтобуса, который как раз в этот момент остановился во внутреннем дворе какого-то большого здания с жёлтым фасадом.

– Пройдёмте, Сергей, – впервые за долгое время нарушил тишину уже поднявшийся со своего места Вячеслав и указал рукой на открывающийся дверной проём.

– А сколько мы ехали? – спросил Серёга, следуя примеру своих конвоиров и поднимаясь с кресла. – Выспался так, как будто всю ночь в кровати проспал, – дополнил он и практически не соврал. В голове, несмотря на удары о стекло, действительно прояснилось, да и сил значительно прибавилось.

– Двадцать пять минут, Сергей Викторович, – абсолютно бесцветным голосом ответил ему Вячеслав. А потом добавил, как будто уже чуть теплее, чем никак. – Я специально попросил не спешить, чтобы вы могли немного отдохнуть после ночной смены, – как будто-то бы с акцентом на последних словах сказал он и повторно указал рукой на дверь.

– Спасибо за заботу, – ответил Серёга совершенно искренне и пригибая голову выбрался из автомобиля.

Двое из ларца, одинаковых с лица, двинулись в сторону входной двери в здание, и Сергей пошел за ними. Видимо, в дополнительных указаниях от руководства они не нуждались, и Вячеслав, который, кажется, снова утратил способность разговаривать, замыкал их шествие, направлявшееся к одной из многочисленных дверей, выходивших во внутренний двор, и располагавшихся на расстоянии нескольких метров друг от друга. Двери эти ничем не отличались между собой, но его конвоиры точно знали какой из входов в здание предназначался для них.

Пройдя через входную группу из двух массивных деревянных дверей, установленных здесь ещё как будто при царе Горохе, они очутились в небольшом тамбуре. Один из двух сотрудников, идущих впереди, всё так же не открывая рот кивнул охраннику, сидевшему за столом рядом с рамкой металлодетектора, и их процессия друг за другом проникла внутрь помещения.

Если бы Серёгу в последствии попросили описать убранство этого пространства, в котором они оказались, то он бы оказался в затруднительном положении, потому что там не было… ничего. Ничего кроме стен, на метр от уровня пола забранных белым с разводами облицовочным камнем типа мрамора, а выше выкрашенных в бледно жёлтую краску. И лестницы, располагавшейся на против входа и уходящей поворотом куда-то вниз.

Вариантов куда двигаться дальше было немного и все четверо отправились вниз. Серёга насчитал три этажа, когда они закончили спуск и идущие впереди сотрудники сошли с лестницы и двинулись по длинному коридору, в котором было множество дверей. И как на зло, ни одной таблички или надписи, по которым можно было бы как-то идентифицировать назначение помещений за этими дверьми располагавшихся.

Пройдя примерно до середины коридора, его провожатые остановились. Следовавший первым открыл одну из деревянных дверей, жестом пригласив Сергея войти первым. Не подчиняться не было никакого смысла, да и поводов как-то банально отшутиться, по типу «только после вас» его молчаливые спутники не давали, поэтому он просто вошел в дверь.

Вопреки появившимся перед тем, как он уснул в машине опасениям, внутри помещения его не ждало какое-то навороченное оборудование с кучей проводов и россыпью экранов. Как не было и дыбы, иголок, аккумулятора с клещами, или ещё каких-то наборов приспособлений для пыток. Там стояли только большой металлический стол и две пары таких же стульев. Для полноты картины не хватало только большого зеркала, прозрачного с обратной стороны, чтобы образ допросной из какого-нибудь американского фильма про бандитов и полицейских сложился окончательно.

– То есть что, пыток не будет? – нашел наконец повод пошутить Серёга, которого прямо жгло изнутри ощущение какой-то сюрреалистичности происходящего в последние двенадцать часов, а образ комнаты для допросов только укрепил это чувство.

– Во-первых, мы надеемся на ваше благоразумие и то, что прибегать ни к чему кроме слов не придётся, – ответил ему Вячеслав, входящий в помещение. Двое его коллег почему-то вместе с ним не стали и только закрыли за ними дверь. – Во-вторых, это не мой профиль. Но если вы очень попросите, то я конечно смогу привлечь соответствующих специалистов, которые покажут вам небо в алмазах.

Серёга хмыкнул, оценив шутку, отсылающую к сегодняшнему ночному происшествию, и сел на один из тяжеленных стульев, громко скрипящих ножками об пол, когда их отодвигали.

Вячеслав уселся с другой стороны, заняв место напротив Серёги. Бесшумно придвинул под собой стул (как ему это удалось?) и молча уставился ему прямо в глаза.

Очевидно, что это был какой-то из их хитрых приёмчиков психологического воздействия. Мол человек, не выдержав гнетущей тишины и прямо взгляда, должен тут же начать рубить правду-матку и сознаваться во всех смертных грехах. Только вот была тут одна проблемка: Серёга себя ни в чём виноватым не считал и сознаваться ему в целом тоже было особо не в чем. Он даже не знал, что именно, помимо сути полученного им послания, этого хмурого Вячеслава интересовало. Но и тут Славика тоже ждало разочарование – по этой части Серёге тоже было нечем поделиться.

Как сказал его начальник Валера на совещании у шефа, даже специально обученных людей для уверенного приёма посланий тренируют годами. Да и принимают они их не голыми руками (извините, головами), а с применением специального оборудования, типа фокусирующих шлемов, подключенных к одной из подсистем СОПов. Серёга в этой части работы их чудесного оборудования не особо разбирался, наладкой этой части железок в конторе занимались отдельные люди. Он, конечно, видел что-то издалека, что-то слышал, но в подробности не вникал, ибо своих дел всегда было по горло.

В общем, он не придумал ничего лучше, чем просто подождать, пока Славику надоест играть в гляделки и тот наконец соизволит задать интересующие его вопросы прямо.

Долго ждать не пришлось. Видимо время чекистам было дорого. Выдохнув чуть громче обычного, видимо выражая таким образом своё недовольство, Вячеслав начал:

– Ну что, Сергей Виталич, так и будем молчать? – произнёс он, намекая на выводы, которые надо было сделать из его фразы про благоразумие.

– Так вы ничего не спрашивали, вот я ничего и не отвечал, – с улыбкой ответил Серёга и даже развёл руками, мол чего же вы хотите, товарищ начальник. – И кстати, если уж на то пошло, вы даже не представились. Так что, как говорится, с кем имею честь?

Вячеслав прищурился на долю секунды, но, видимо решив не идти на эскалацию, достал из заднего кармана брюк удостоверение, открыл и положил на стол перед Сергеем. Тот пробежал его глазами, закрыл и подвинул через стол назад, возвращая документ владельцу.

– Очень приятно, Вячеслав Андреич, – Серёга выбрал самый, как ему показалось, миролюбивый тон, из всех возможных. – Так что такому почтенному господину из управления «Б» ФСБ России я должен рассказать? Вы ведь так и не задали ни одного вопроса.

– У шефа своего нахватались этого? Что за манера, вечно говорить о чём угодно, только не о сути дела? – голос Вячеслава был абсолютно спокоен, но было и так понятно, что он теряет терпение. Или хочет сделать вид, что теряет.

– Товарищ майор, если это именно тот вопрос, ради ответа на который вы меня сюда привезли, то я конечно же вам на него отвечу. Вряд ли я мог чего-то нахвататься у Андрея Игоревича, так как сегодня утром я разговаривал с ним дольше пары секунд первый раз в жизни. До этого только говорил: «Здрасьте», если случайно встречался с ним в лифте. Да и то не получал ответа, только руки жали, если это было удобно. У него таких как я сотрудников сотни. Так что до сего дня он даже имя моё не знал. Поэтому прошу вас, если хотите узнать что-то ещё, спросите прямо.

Вячеслава как будто бесила манера разговора, которую пытался навязать ему Серёга, но он всё ещё не хотел поднимать градус накала страстей, а потому ответил:

– Хорошо, Сергей, если не хотите ничего рассказывать сами, то вот вам три вопроса, на которые я хочу услышать ответы прямо сейчас. Что вы увидели в полученном вами послании? Почему система обнаружения посланий на объекте, на котором вы находились, была отключена? И наконец, что вам известно об отключении аналогичных систем на объектах московского энергетического кольца?

– Вот видите, Вячеслав Андреич, не так уж и сложно, – сказал Серёга всё тем же максимально миролюбивым тоном. – Только боюсь мои ответы вас не порадуют.

– Я попрошу вас не беспокоиться о моей радости, а отвечать по сути, – майор, которого шеф называл Славиком, пропустил подкол в свою сторону мимо ушей. Ну или сделал вид, что пропустил.

– Хорошо. Вот вам ответ на первый вопрос: я не помню. Говорю вам абсолютно честно и искренне: не помню ничего. Помню, что что-то помнил, извините за тавтологию, когда только очнулся, лёжа на подстанции. Но это как со сном, который ты видел ночью. В процессе ты понимаешь всё, как проснулся, помнишь кое-что, а через полчаса уже ничего. Извините, что не могу вам с этим помочь, – Сергей снова развёл руками. – Возможно, вы сможете помочь мне вспомнить с применением каких-нибудь методов от ваших коллег. Ну тех, которые по другому профилю. Но, как вы понимаете, мне бы этого не хотелось, но сам я пока ничего вспомнить не могу, хоть убей.

Славик смотрел на него, слегка наклонив голову вбок. Видимо оценивал, на сколько правдивый ответ получил. И через пару секунд ответил:

– Сергей, я обязательно подумаю насчёт помощи моих коллег. Ну тех, которые по другому профилю. Продолжайте.

– Конечно, как скажете. Со вторым вопросом проще: СОП был отключен, потому что я его отключил, – сказав это, Серёга подумал, что его фразу можно истолковать по-разному и посмешил добавить. – Только не спешите обвинять меня в диверсии или чём-то подобном! Того требовали запланированные на сегодняшнюю ночь работы и их проведение было согласовано со всеми заинтересованными инстанциями! Ну, вернее, я уверен, что было согласовано, просто этим не я занимаюсь.

– Как вы могли заметить, Сергей Витальевич, я пока вас ни в чём не обвиняю. Но мне бы очень хотелось услышать вашу версию событий, имевших место этой ночью. Поэтому прошу вас, расскажите о тех работах, которые вы сегодня проводили. И не стесняйтесь вдаваться в подробности. Если что-то будет непонятно, я уточню.

Поднявшаяся было тревога слегка улеглась, и Серёга начал рассказывать о том, как он провёл эту ночь:

– Я прибыл на подстанцию Люблино к восьми часам вечера, так как в этом время у дежурных пересменка и примерно через пятнадцать минут они могут начать выезжать на объекты. Соответственно, около десяти минут девятого я позвонил в дежурному десятой ОВБ и запросил у них допуск на работы. Ребята согласовали выезд с диспетчером и подтвердили, что выезжают ко мне. Ехать им там минут пять, у них база на соседней подстанции, Ленинской, – Серёга посмотрел на своего собеседника, пытаясь понять, не слишком ли подробно он излагает. Не прочитав на лице Вячеслава никаких эмоций, он продолжил. – Собственно, они приехали, допустили меня к работе и пошли по своим делам, что-то там проверить в части работы основного оборудования подстанции. Всё-таки помимо того, что на ней работает СОП, она должна ещё и электричество гонять по проводам. Ребята ушли, а я начал свою работу. Наверное, вам интересно, почему работы были запланированы именно на ночь?

– Да, Сергей, мне очень интересно чем вы планировали заниматься и почему выбрали для этого именно такое время. Прошу вас, продолжайте, – спокойно ответил ему майор.

– Я должен был полностью обновить программное обеспечение на обоих серверах СОПа, что требует полной остановки их работоспособности. Обычно это не требуется и при обновлении или изменении конфигурации одного из двух серверов второй остаётся в работе, но тут был особый случай. Новое ПО было какое-то то ли экспериментальное, то ли ещё чего, мне толком не объяснили. В общем, как я понял, оно не особо совместимо со старым и поэтому оба сервера надо было остановить целиком. На сколько мне известно, по статистике количество посланий, которые принимаются ночью, сильно меньше количества, принимаемого днём. Поэтому такие работы и проводятся ночью, когда вероятность что-то пропустить меньше.

– Хорошо, Сергей, с этим понятно. Что было дальше?

– Да, собственно, ничего выдающегося. Все процессы на серверах я погасил, они остановились штатно. Я начал процесс полного обновления. Чтобы вы понимали, процесс этот происходит не особо быстро, это не простое обновление программы, как на любой другой системе. Каждый из серверов СОПа подключен к прибору, внутри которого располагается настоящий топаз внушительных размеров, который является рабочим телом и в целом основой системы. Так вот, после загрузки нового программного обеспечения на сервера, каждый из них должен заново откалиброваться с камушком, к которому подключен. Собственно, этот процесс и занимает основное время, а серверов два. После того, как каждый из них выполнил калибровку, они сверяют полученные параметры между собой. Этот этап обязателен, ибо параметры протекающих внутри камня процессов могут меняться в течение времени, и процесс калибровки серверов не исключение. Если по итогу синхронизации серверов они примут решение, что результаты расходятся больше, чем на допустимое значение, процесс калибровки начинается заново. Так было и в этот раз. Топазик этой ночью почему-то был особо нестабилен. Сейчас, после всех произошедших событий, я могу предположить, что он как будто ощущал приближающееся высшее послание, но тогда я просто запустил процесс заново. Со второго раза всё прошло успешно, оба сервера закалибровались, записали информацию на устройство контроля и управления, в котором находится камень, и отчитались об успешном окончании процесса обновления. Времени на тот момент было что-то около шести утра. Я прогнал внутренние тесты, убедился, что система функционирует стабильно, и отправил её переходить в нормальный режим работы. На этом моё присутствие уже больше не требовалось, и я с чувством выполненного долга принялся собираться. Отключился от серверной стойки, сложил вещи и вышел на улицу. Собирался уже пойти позвать дежурного чтобы закрыть наряд на работу, но… – Серёга немного замялся, стесняясь того, что хотел сказать дальше.

– С этого момента поподробнее, пожалуйста, – велел ему Вячеслав.

– Да как будто и не тут особых подробностей, товарищ майор. Залюбовался я, в общем. Очень красивый был рассвет. Решил постоять и покурить, всё равно спешить было некуда, мужики спали в машине, а я домой не торопился. Подошёл к краю ОРУ, сунул сигарету в зубы, закурил, тут меня и шибануло, – Серёга развёл руками, в этот раз виновато. – Затянулся, выдохнул, и вижу, как эта здоровая хрень светится надо мной.

– На сколько большой была эта так называемая хрень, которую вы увидели? – уточнил Вячеслав.

– Примерно пять на пять метров, может чуть больше.

Майор моргнул и, кажется, задержал глаза в закрытом состоянии чуть более продолжительно, чем обычно, но ничего не сказал, и Серёга продолжил.

– Ну, собственно, светит он на меня, мигает, я смотрю на него и не могу взгляд оторвать. Он ведь такой, знаете, гипнотизирующий. И в голове при этом голос начинает что-то говорить. Сначала как будто нашептывать, а потом все громче и громче, как в гонг в башке бьют. И ты как будто и там, и где-то в другом месте одновременно. А потом я отрубился. Очнулся уже на земле и сразу же ко мне дежурный подбежал, стал тормошить, мол как ты, давай вставай.

– И что вам говорил этот голос вы не помните? – ещё раз на всякий случай уточнил Вячеслав.

– Нет, товарищ майор, не помню совершенно. Когда лежал, тогда как будто помнил. Ощущение было, как будто какую-то вселенскую мудрость познал. Но когда меня Женька стал теребить, так всё сразу улетучилось.

– Жаль, очень жаль. Как вы понимаете, я должен вас попросить, когда вы что-то вспомните, что угодно, немедленно сообщить мне. Не Самойлову, не кому-либо ещё, а мне.

– Да, конечно, я понимаю.

– Хорошо, Сергей. Тогда остался третий вопрос.

– Можете его повторить? Я что-то не совсем понял о чём речь.

– Разумеется, Сергей Викторович, я повторю. Что вам известно о сегодняшних отключениях систем обнаружения посланий на подстанциях московского энергетического кольца?

– Ну, пожалуй, ничего не известно, – Серёга заёрзал на стуле. Задница на нём конкретно так затекла. «И как он так спокойно сидит?», – подумал он про Вячеслава. Не удобно же. – Как я только что сказал, я с восьми часов вечера был на Люблино и оказаться на подстанциях далеко за МКАДом не мог физически.

– Разумеется, вы не могли на них оказаться, но! – Вячеслав выделил паузой то, что собирался сказать дальше. – Системы обнаружения посланий на этих объектах налаживали вы. Могли бы вы поделиться каким-либо подробностями? Чем-то, что может быть важно в связи со сложившейся ситуацией?

– Так я не в курсе сложившейся ситуации, товарищ майор. Что там стряслось-то? Хотя в целом вы, конечно, правы, СОПы там налаживал я.

– Сегодня ночью все системы обнаружения посланий московского энергетического кольца абсолютно синхронно, как по команде, отключились. Как говорят специалисты ЦУСа, отключились только подсистемы связи с диспетчерским пунктом, но суть это меняет не сильно. Системы перестали функционировать так, как должны, и сделали это максимально интересным образом, с точностью до миллисекунды. Так вот, не могли бы вы поделиться с нами какой-либо значимой информацией, которая может помочь в понимании произошедшего?

– Боюсь, что такой информацией я не владею. Наладка на этих объектах была мной закончена несколько лет назад, с тех пор я там не появлялся. Соответственно и за функционированием систем я не слежу, да и не имею на то никакой возможности. Но если ваш вопрос в том, были ли там на момент наладки какие-то незадекларированные особенности, позволяющие, например, синхронизировать работу, а вернее не работу, а отключение систем всего кольца, то мне о таких особенностях неизвестно.

– А теоретически такая возможность может существовать?

– Сугубо теоретически, конечно, может. Но практически, системы не имеют прямой связи между собой. Только если через ЦУС и только если команды на отключение интерфейсов связи ушли на все объекты оттуда. Хотя… Сеть-то у сетей в целом одна, ещё раз простите за тавтологию. И если проявить некоторые умения, можно получить доступ с одного объекта на другие…

– Сергей Викторович, будьте так добры, давайте отсюда поподробнее.

– Так, погодите-ка, вы что, меня подозреваете в этих отключениях? Что я отключил СОПы на кольце чтобы сообщение прилетело ко мне на Люблино?

– Сергей Викторович, повторюсь, что на данный момент я вас ни в чём не обвиняю. Но, как вы понимаете, я обязан рассматривать все возможные варианты. У каждого чрезвычайного происшествия есть фамилия, имя и отчество. И установить их моя непосредственная обязанность.

– Не не не, товарищ майор, я чисто теоретически предположил, что такое возможно! Я бы не стал это делать, даже если бы раньше додумался!

– Во-первых, если додумались вы, мог додуматься и кто-то другой. Хотя вы, разумеется, правы. Человеку, который своими руками настраивал системы всего кольца, включая подсистемы связи, виднее, как можно получить к ним доступ в последствии. И если потом этот человек по совершенно случайному стечению обстоятельств получает послание высшей категории важности, да ещё и ровно в тот момент, когда системы, которым это послание предназначалось, оказались абсолютно синхронно отключены, этот факт не может не вызывать определённых подозрений. Отсюда вытекает во-вторых: получение послания высочайшей категории важности, чем это не повод пойти на такие действия? Подгадать время, осуществить задуманное, продать полученные секреты государственной важности за океан. Звучит как рабочая схема, не так ли?

– Но разве можно подгадать время появления послания? – совершенно искренне удивился Серёга.

– Не знаю, Сергей Викторович, это вы мне расскажите, можно или нет. Вы работаете с этим системами не первый год. Могли заметить какие-нибудь особенности в работе оборудования, закономерности, о которых не доложили руководству. Допустим, чтобы приберечь их для удобного случая. А тут он взял да подвернулся. Что скажете?

– Нет, товарищ майор, вы ошибаетесь. Я бы не…

– Господин Рецепин, давайте каждый будет делать свою работу, – резко прервал его Вячеслав. – Решать ошибаюсь я или нет совершенно точно не вам. Поэтому прошу вас, отвечайте на вопрос.

– Тогда я прошу повторить вопрос в явном виде! А то я тут вам нафантазировал всякого, увлёкшись за вашими расплывчатыми формулировками, а теперь вы меня подозреваете хрен пойми в чём!

– Сергей Викторович, не надо лишних эмоций. Наша задача сейчас состоит в том, чтобы понять, могло ли иметь место осознанное вмешательство в работу оборудования критической инфраструктуры. И если могло, то кто мог его совершить, – Вячеслав, кажется, осознал, что повысив-таки градус беседы, ничего полезного из Сергея не получит, и решил слегка сбавить обороты. – Вы предложили вариант развития такой ситуации, я его немного развил. Поэтому прошу вас, продолжайте, а выводы будем делать потом.

– Нет уж, товарищ майор, задавайте конкретные вопросы и я на них отвечу. А то эти фантазии себе дороже выйдут!

– Ну хорошо, Сергей, вот вам конкретный вопрос: как компетентный технический специалист, как вы оцениваете вероятность того, что описанный вами ранее сценарий вмешательства в работу оборудования мог быть воплощён в жизнь? – Вячеслав попробовал зацепить Серёгу за его профессиональную гордость и кажется, что это сработало.

Немного подумав, видимо оценивая обтекаемость формулировки и прикидывая, не предъявят ли ему за это ещё какие-нибудь обвинения, тот в итоге ответил:

– Оцениваю такую вероятность как не нулевую.

– Хорошо, Сергей, я понял. А более развёрнутый и обоснованный ответ можете дать?

Подумав ещё немного, Серёга изрёк:

– Я думаю, что если реально имел место злой умысел, то осуществить подобное было вполне возможно. Для этого необходимо обладать вполне конкретными знаниями и умениями, иметь доступ к оборудованию на одной из подстанций или к оборудованию, расположенному в ЦУСе. В целом, технически это вполне осуществимо. Остаётся только один вопрос, на который у меня нет ответа: как подгадать появление конкретного послания я не знаю, – и после паузы добавил. – Шеф вообще утром сказал, что их появление – это полнейшая случайность. И даже в рамках всех развёрнутых на данный момент систем мы не можем что-либо чётко прогнозировать.

– Очень интересно, а что ещё вам утром сказал господин Самойлов?

Но ответить на этот каверзный вопрос Серёга не успел. Когда он уже набрал воздуха в грудь и открыл рот, у Вячеслава завибрировал телефон. Тот извинился, достал аппарат из кармана брюк и приложил его к уху.

– Слушаю, – сообщил он в телефон. – Угу. Угу. Угу. Да бл… Понял, – бросил он в трубку и отключился.

Всё-таки даже сотрудники органов госбезопасности иногда не могут сдержать эмоции.

– Ну что, Сергей, я вас поздравляю. По крайней мере на второй случай пробоя вышки у вас есть алиби. И я даже готов под ним подписаться.