Читать книгу По следу малахитовой внучки - Владимир Апарин - Страница 4

Моя старенькая родительница после этих слов взвыла. Все молчали. Папа Вова налил стакан воды и громкое всхлипывание прервалось громким глотком моей старушки. Эскулапы увели ее из палаты вместе с отцом.

Я был расплющен новостью и не знал как реагировать. Первым продолжил разговор майор.

– Наш криминалист говорит, что следов тела в гробу нет, а, следовательно, тело было извлечено сразу после похорон. Сразу! Понимаешь?

– Зачем? – воскликнул я.

– Прочитал? – забрал у меня бумаги Валентин Иванович, – вот здесь подпишись. И здесь. – Он тут же отдал бумаги прокурору и подождал пока тот уложит бумаги в портфель и исчезнет из палаты.

Подъехав вплотную ко мне и наклонившись к самому уху, он понизил голос до инфразвука:

– Слушай, друг, тут, видимо, что-то крупное. У меня нюх на большие дела. Мне надо знать всё, понимаешь, всё до последнего эпизода. Я помогу тебе, Михаил, но и ты помоги себе и мне заодно.

– Да, что-то я растерялся, – вздохнул я, – да-да. Но мы с тобой вот в этом, – показал я на гипс, – и освободимся только через месяц. Не раньше. Представляешь, Валентин Иванович, где будет Иринка?! Ее легко за кордон увезут.

– Возможно. Но это дело решаемое. Мы подключим самые мощные силы. Ты же знаешь возможности «конторы». Я тебе больше скажу, и ты прими это как самое полное к тебе доверие, Михаил. Это мой шанс. Я тоже хочу в Совет Федерации. Ты понял? Я буду тебя полностью информировать, даже более того, фактически ты будешь управлять операцией. Добро?

Вот как раз этого мне и не хватало накануне шестого десятка руководить какой-то операцией!

– А ты, Валентин Иванович, уверен, что по окончании этой операции попадешь в Совет Федерации?

– А куда?

– Куда-нибудь выше, гораздо выше – гулять по лунной дорожке.

Майор добродушно засмеялся и назидательно погрозил пальцем.

– Ладно, неси телефон, Валентин Иванович, будем звонить генералу Семенову, – прошипел я в надежде побыстрее остаться в одиночестве.

Звук электродвигателя исчез в коридоре.

– Леночка моя! – чуть не завыл я, когда остался один, – ласточка моя! Что же это такое? Не дают нам покоя – ни тебе, рыбка моя, ни нашей внучке. Землю, девочка моя, буду грызть, но я добьюсь правды. Я найду, где ты и приду к тебе с Иринкой и присяду около тебя и…

Тут кто-то задел меня за плечо.

– Михаил, да что с тобой? Зову, зову, а ты как не в себе. Может доктора позвать? – осторожно говорил со мною майор.

Я подождал, пока высохнут душевные слезы и бодренько вздохнул.

– Всё нормально, Иванович. Всё в порядке.

Через минут в принесенной трубке раздался глухой темборок, который не изменили даже годы.

– Иван Иванович, это я, Михаил Алтарин. Вы, наверное, не помните меня?

– Миша? Миша, друг! Конечно помню! Разве такое забудешь?! Ну как ты собственно меня нашел? А вообще-то понимаю, Миша, видимо, что-то случилось?

– Да, Иван Иванович, случилось.

– Ну тогда не по телефону, давай ко мне. Я организую.

– Пока не могу. В гипсе. А мне помог до вас дозвониться местный товарищ, майор Кислов.

– Я наведу справки и попрошу местное руководство тебе помочь добраться сюда. Как ты говоришь фамилия майора?

– Кислов Валентин Иванович.

– Давайте с майором ко мне при первой возможности. Я попрошу начальство не затягивать с этим.

– Но пострадали люди, возможно смертельно. И внучка моя пропала, Иван Иванович! Как отсюда уезжать?

– Здесь все материалы!

– Не твоя забота, местные сделают как надо. Честно тебе скажу я никогда не верил, что твоя история закончилась. Но по любому сюда. Здесь и долечитесь.

Звук был поставлен на усиление и майор всё слышал. Он радостно принял телефон и счастливо заблестел глазами.

– Ну теперь двинемся вперёд, – заметил он. Правда я не понял к чему это относится: к поезде или расследованию.

Вообще майор представлял из себя фонтан, нет, вулкан деятельности и активности. Бинты гипсов лишь подчеркивали мужественность ситуации, а бланш под его глазом – непосредственное участие в событиях.

Меня это не радовало, и я решительно выставил его из палаты, прошипев:

– Иваныч, слушай, я устал. Давай всё оставим на завтра. Позови родителей.

Притихшие голубки смирно уселись на противоположной кровати.

– Что вы там видели?

– Да ничего особенного. Гроб иссинел и перекрытие провалилось, – хлюпнула носом моя матерь.

– Что там сыро что ли?

– Да нет, не заметно, чтобы сыро было, – продолжил отче, – но всё почему-то сгнило.

Надо сказать, что у нас под Красноярском хоронят, устраивая перекрытие из досок, чтобы земля не касалась гроба. Про то и вёлся разговор. Доски для перекрытия должны быть сухими, чтобы дальше не проваливалась могилка. А сгнило лишь от одного, положили сырой материал!

– Странно, я помню доски из нашей столярки брал сухие, звонкие, двадцатка.

– Куда там! Какое-то разнокалиберное гнильё торчало.

– Ну хватит вам уже, – всхлипнула старушка.

Её, видимо, до ужаса пугала эта тема нашего «мужского» разговора.

– Да как же так, а, Миша? – начала опять она «мокреть».

– Ну ладно, хватит, мать. Видишь и ему нелегко. Пойдём-ка лучше домой. Выпишется наш Михаил из больницы и всё объяснит. И тут же обратился ко мне. – Миша, а что про Иринку слышно?

– Ищут, батя, ищут. Все, кому положено, поднялись и ищут.

– Может через телевидение?

– Да. Я попрошу, – я обрадовался, удивившись, почему это я сам не додумался.

Эта мысль теперь стала моей идеей фикс. И как только мои благообразные родители удалились, я тут же дотянулся до кнопки и вызвал медсестру.

– Позовите майора, срочно! – просипел я встревоженной сестричке, ввалившейся в палату на мой зов.

– Сейчас, – кинулась она выполнять мою просьбу, но перед выходом оглянулась на меня. Лицо её было закрыто повязкой, но глаза… Думаете, я их не узнал?!

Едва въехал майор, я тут же, поднявшись на локтях, как мне показалось, заорал! На самом деле очень громко прошипел:

– Где эта медсестра?

И едва она появилась в двери, я тут же запустил в неё стаканом, шипя при этом:

– Лови! Лови её!

Ничего непонимающий майор разинул рот от увиденного. А сестричка вдруг подпрыгнула и с силой пихнула майоровскую коляску в мою сторону. Я в это время уже перемещался по воздуху, вынырнув из кровати за ней. По законам механики мы испытали центральное столкновение с вывалившимся майором и, обменявшись импульсами, тут же у кровати приземлились. По нам проехала включенная коляска и перевернулась. От обнуления веса мотор пошёл в разгон и рубил спицами колеса по больничному халату Кислова, через оборот затягивая на себя отворот его воротника. Это грозило ему ближайшим перекрытием кислорода!

– Помогите! – что есть мочи заорал этот мужественный человек.

– Уффф, – вздохнул я, – хоть что-то толковое от этого человека за прошедшие секунды.

Вбежавший персонал нас растащил по местам дислокации.

– Где медсестра? – не унимался майор.

– Какая? – хором ответили эскулапы.

– Дежурные, скорее задержите её! Срочно вызовите группу для задержания.

– Успокойтесь, – ответили эскулапы, – вот ваша медсестра.

И нам представилось хрупкое создание совершенно другой комплекции и другой масти. Та была… брюнетка!

Так вот, всё кончилось тем, что через час у палаты возник охранник в накинутом на погоны халате и продавленным ремнём от АК. А мы с майором доказывали его коллегам, что коллективных галлюцинацией не бывает. Или бывает? Четыре гипса на двоих и столько же у тех «бессознательных» капитанов свидетельствовали о спорности этого утверждения.

Наконец ответы были найдены вместе с халатом и повязкой в мусорном приемнике третьего этажа. И все сразу присмирели и уставились на меня.

– Ты смотри какая наглость, – произнёс кто-то из сотрудников майора.

– Зачем ей понадобилось приближение к нам так близко, вот в чём вопрос, – отреагировал тот и посмотрел на меня.

Меня это уже утешило, и я пожал плечами. Я покачал головой и отвернулся к стенке. И только по звуку двери понял, что все испарились.

От всех волнений дня меня накрыло мгновенно. Ничего не помню, только щемящее чувство тоски…

И солнечный день. Сестричка устанавливает капельницу, улыбается мне. Вводит внутривенно иглу. Кое-как дожидаюсь окончания процедуры. Сестричка милая и воздушная и это вызывает чувство почти физической боли. Попробуйте сами двенадцать часов не ходить в туалет.

– Вам плохо? – наивно спрашивает она, – вы что-то хотите.

– Пришлите кого-нибудь пострашнее.

Они не понимает и уставилась на меня. Я продолжаю.

– Утку принесите.

– Глупости, – восклицает она и приносит «посуду».

– Ну?

– Выйдите.

Она выходит.

Через полчаса появится электроприбор с содержимым в виде майора. Он счастливей меня, у него для таких случаев в стуле дырка. И он появится не один, а с такой же коляской. Вот теперь я счастлив. Меня меряют, щупают, опаивают лекарствами и, спросив не кружится ли голова, усаживают в такое же кресло с дыркой.

Мы путешествуем по коридору в столовую. А часов в одиннадцать – водные процедуры. В свои неполные пятьдесят меня моет женщина-монстр, да и вообще женщина ли? Чтобы не попасть в неудобное положение, думаю о ней как о «монстре». Получается слабо. Она довольна, я расстроен. И наконец после обеда, переодевшись в новые спортивные костюмы, мы с майором, размещаемся в карете «скорой помощи». Нас везут в Емельяново на аэродром. Механизм государственной машины заработал…