Читать книгу Игорь Колыванский - Владимир Атомный - Страница 2

Голос истаял, а я очнулся на длинной школьной лавке.

– Ну вот, Маришка, а ты переживала, – проговорил дед, голос его похож на утиное кряканье. – Полетал маленько и прибыл обратно. Да, Игорёша?

Я осоловело встретил его улыбку, но кивнул. Попробовал встать. Всё плывёт, пришлось покрепче схватиться за лавку.

– Как ты? – взволнованно подсела Марина. Я глянул в её красивые синевато-голубые глаза с желтыми иголочками.

– Нормально. Деда Сергий кажись хотел меня на тот свет отправить, за огненной водой, да не добросил.

– Это я-то не добросил, малец? – тут же нахохлился тот.

– Ладно, ладно, – попробовал рассмеяться я, но закашлялся. – Это я не долетел.

– То-то же, – погрозил он пальцем. – А вообще я в сруб ударил тебя, проверить. Если бы хилый оказался, то и подох бы. Забыли б о тебе через неделю. Ну кроме Маришечки. Нам хилые не нужны, понял?

– Да, деда.

– Воевать – это тебе не по девкам скакать, – выдал старый и мы дружно прыснули. – С ними любой доморощенный дворянин может. Так и скончается на очередной барышне. Ты, Игорёша, должен усвоить старую истину – тяжело в учении, да легко в бою. У нас под каждым боком голодные звери, чуть зазеваешься и таких звенящих пиз… хм-хоум-ноум! тумаков надают, что лапти вперёд тебя полетят. Понял?

– Да, деда.

– Ты сам же говорил, – указал он на меня ладонью, – мол хочу всех лупить, а они чтобы тябя не могли! Было такое?

– Ну, деда Сергий, разве ж я такое говорил?

– А-а-а, вот оно что, – протянул он и покивал своим мыслям. – Тогда пошёл отсюда, ну! Чего смотришь?! Сдрыстнул давай!

– Всё, всё! – замахал я руками. – Говорил такое, как сейчас помню – хочу всех бить, да чтобы лихо, гарцующе, с бравадой, а они при этом пусть разлетаются, как градины от камня!

Сергий приподнял бровь, потом ещё выше, крякнул довольно, да как захохочет.

– Ай, молодец! Ну ученик у меня, ну насмешил!.. Так, всё, – сам себя успокоил он, – идите уже. Молодые ещё, а всё с пнём старым общаетесь. Вам чирикать надо, да ворковать. Смотри, Игорёша, как на тебя Маринка смотрит, а? Э-эх, где мои молодые годы?! Знали б вы, внучки, как я колобродил…

Мы со смехом попрощались. Дед напоследок поколдовал чуть и остатки головокружения прошли. Я вновь ощутил себя полным сил.

Идём через аллею перед главным зданием гимназии. Марина прыснула и говорит:

– Анекдот ходячий этот Сергий.

– Зубастый и когтистый, как росомаха при том, – проворчал я.

– Ты такой герой! – выдала она и прижалась сбоку, заглянув в глаза. А в них уже вовсю пылает страсть – прав был старый развратник.

– М-м?

– Ты правда хорошо дерёшься. Я просто в восторге! Это какой-то танец, красивый и смертельно опасный. У меня аж низ живота сводит.

– Спасибо, – склонился я, чтобы поцеловать. Хотел просто в губы, но пылкая как вулкан Марина, тут же разомкнула уста и я не устоял перед соблазном глубокого поцелуя. Страсть опьяняет.

Наконец оторвавшись, заглянул ей в затянутые поволокой желания глаза.

– Морена, у меня есть одно крайне важное дело. Ты простишь меня, если мы уединимся для более детального обсуждения моих способностей позже?

– Котик, разве я могу сопротивляться твоей воле? – промурлыкала девушка и меня обожгло острое желание быть с ней. – Но куда ты опять? Я же волнуюсь. Каждый раз ходишь по краю пропасти.

– В лесу, где были призраки, остались лежать убитые ими мальчик и девочка. Их надо снести до родной деревни. Пусть похоронят. Да и сказать, что больше угрозы нет.

Она удивлённо захлопала глазами.

– Может тогда и я с тобой? Ребёнка-то утащу, меня вот старик тоже гоняет, – и она показала напряжённый бицепс.

Я улыбнулся милому виду, призадумавшись. В принципе, причин для отказа нет.

– Хорошо, моя покорная стихия, пойдём.

– О, Боги! – прикрыла она рот. – Я от твоей улыбки теряю силу в ногах.

Склонился поцеловать ей руку.

– Игорь, только давай сначала пообедаем?

– Конечно. Выбирай, – повёл я рукой, ведь кругом полно заведений.

– Я хочу в Королевский Осетр, можно? – посмотрела она умоляюще.

– Ещё бы, – криво усмехнулся я. – Даже ума не приложу куда потратить деньги. Как-то они подозрительно быстро прибавляются.

– Не слишком ли ты подозрительный, Котик?

– Может и слишком. Только давай мы не будем переодеваться?

– Но ведь нас не пустят! – изумилась она.

– Да щас! Смотри!

Я уверенно двинулся к парадному входу в ресторан. Королевский Осетр носит такое название неспроста, здесь предпочитают утолять голод очень именитые люди, поэтому всё, начиная от изысканного фасада и заканчивая уборной с удобствами, сделано по высшему разряду. Лучше только у Императора и глав могущественных семей, вроде графа Александрова.

У входа стоят двое служащих. Нас встречают улыбками и осторожным, но намекающим взглядом на одежду.

– Уважаемый, – оборвал я приветствие одного из них, – мы, как видите, не при параде, но крайне голодны и обедать в менее достойном месте не намерены. Проводите нас в комнату для особых гостей.

– Господин, для этого мне нужно…

– Пожалуйста! – положил я ему в ладонь золотой.

Он удивлённо оглядел внушительную монету, озарился улыбкой и отвечает:

– Ваше благородие, прошу меня простить за грубость. Не соблаговолите ли проследовать в ожидающую вас комнату?

От такой патоки пчёлы бы опьянели.

– Соблаговолю, ведите.

Марина, сдерживая смех, взяла под руку. Так мы незаметно для нежных глаз высокородных господ, попали в особую комнату. Сдержанная роскошь, терпеливо поджав губы, позволила занять пару мягких стульев похожих на троны. Из предоставленного меню мы быстро заказали обед, в том числе особое блюдо – королевского осетра.

Я быстро насытился и с интересом наблюдаю, как ест Марина. В рот кладёт по чуть-чуть, вот и не успевает за мной, но это хорошо – приятное зрелище, наблюдать за движением блестящих губ и иногда появляющимся облизать их язычка.

Покинув знатное заведение, сразу направились на выход из города. Идти довольно долго. Поправив кепку-уточку, я достал трубку и крепко набил, позволив подкурить Марине – магу-огневику.

– В следующем наборе будешь поступать?

– Ага, хочется.

– Нужно будет потренироваться. Мне хочется, чтобы ты была на хорошем счету в гимназии, – проговорил я сквозь дым.

– Спасибо, – легко улыбнулась она. Мне нравится, что воспринимает свои невеликие возможности, как данность. – Давай постараемся.

– У меня есть задумка, как немного усилить твою одарённость, – вспомнил я уроки второй мамы. Северные шаманы часто прибегают к амулетам в магических практиках. Те же часы на руке – это ни что иное, как амулет с запасом маны.

– Боюсь, завалю опять, – спокойно констатировала Марина. – Судя по уровню живущих в Петергофе и учащихся в гимназии, я пролетаю.

– Даже для очень одарённых нужны долгие тренировки. Талант следует оттачивать. Если уж совсем будет тяжело, то…– прервался на прыжок через речку. Подал руку девушке. – То я поговорю с генерал-майором Вороном и тебя возьмут.

– Всё, Котик, – нервно рассмеялась она, – прекращай, а то я растаю, как масло на солнце. И не дотерплю до возвращения. Из тебя дворянское просто плещет, сразу видно – благородный.

Я улыбнулся и обнял.

– Хорошо, Морена. Нам и вправду сегодня надо с детишками закончить, а солнце уже начинает устало зевать.

– С чего вообще ты этим занялся? – спросила она, когда мы снова пошли.

– А больше некому.

– Это как?

– А вот так. Людей-то много живёт, но подходящих единицы. Это с виду может показаться, что раз на Руси через одного одарённого встречается Гридь или Боярин, то можно горы сворачивать. Когда до дела доходит, всякое начинается.

– Это странно.

Я вытряхнул трубку и снова забил.

– Да, наверное. Но мне нравится, в общем-то. Всю жизнь учился и что теперь, хрюшек разводить?

– Хи-хи! – взяла она за руку. – Спасибо, Игорь.

– Ты о чём?

– Что взял с собой.

– Ты тоже хороша, помни об этом.

Когда мы добрались до места уже вечерело. Ещё в пути я показал, где дрался и поведал о подробностях боя. Марина в нужных местах удивлялась, охала и прикрывала рот, что бальзамом капало мне на сердце. Хорошо с ней.

Хлоп, хлоп, хлоп! поднялся в небо коршун. Успел выклевать глаза и часть лица мальчика. Морщась, мы взялись за дело.

– Проклятое место! – пробурчала Марина.

– Это уже остатки, скоро всё рассосётся.

– Думаешь?

– Я умею работать с эфиром в этом плане. Просто сейчас энергия только начала разбавляться свежей. Но Хранители своё дело знают, не пройдёт и полгода, как ничего не останется. К следующей весне точно.

– Это хорошо. Ты молодец, – похвалила она.

– Спасибо, что помогаешь. Даже как-то необычно.

Я посмотрел на Марину. Она взяла девочку, а я пацана.

– Почему, привык один работать?

– Ну, обычно же так.

– Я бы могла тебе помогать, – бодро отозвалась Марина.

– Учту, красавица, учту.

– Помнишь же, как спасла от некроманта?

– Да, это было очень смело. Спасибо.

– Так что, я не пиявка какая-нибудь. Могу огня поддать.

Мы посмеялись. Под ногами наметилась уверенная тропа. Близится деревня.

Герда назвала её Васильевкой. Я принюхался – пахнуло родным ароматом, только без рыбной примеси. Дым, навоз, дёготь, вот уж крики детворы послышались, а следом и собаки забрехали.

Пока бродили по лесам нам ничего не угрожало, ибо Хранители проследят, чтобы с дороги ушли все хищники, а вот от деревенских гусей они не защитят. Пришлось побегать, щедро поминая белых тварей крепким словом. Наконец, дородная баба отогнала щипучих птиц и сначала хмуро оглядела, как и начавшие стягиваться жители, но опознав тела детей, возопила исказившись лицом и кинулась рыдать. Поднялся жуткий крик и вой. Я чуть не оглох.

Спустя время, когда страсти малость утихли, деревенский голова отвёл в дом, разогрел самовар и пригласил к столу. На нас сонно глянул здоровый волкодав, спящий в углу. Дети главы семейства уже начали укладываться, только мальчик лет десяти и старшая сестра – уже на выданье, глазеют с лавки. Пришла хозяйка и села рядом с мужем.

– Спасибо вам, молодые люди, – заговорил уже лысеющий и седеющий дядька. – Кто погубил наших детишек?

– Призраки из берёзового леса неподалёку.

Женщина прикрыла рот ладонью, а дочка вскрикнула.

– Так и знал, – омрачился хозяин. – Помянем.

Мы отпили ароматного чая и съели по кусочку сдобного хлеба.

– Призраков я уничтожил. Больше они вам не угрожают, но с месяц в лес лучше не ходить.

– Спасибо, – склонились оба взрослых. Их дочка тоже, рукой прихватив братца. Они долго не разгибались. – Чем можем отплатить?

– Мне ничего не надо. Я уже получил награду за это.

– От кого, позволь узнать? – уточнил голова.

– Этот человек приглядывает за округой.

– Хорошо, это радует, – переглянулся он с женой. – Но мы без награды не можем.

– Денег не возьму, – помотал головой я. – У меня их много. Давайте, не знаю, картошки мешок.

– Господин, – чуть склонил голову хозяин, – понимаю, что не хотел, но нас такое оскорбляет.

– Действительно не хотел. Просто мне совесть не позволит с вас что-то взять. А чай хороший. Можно медочку?

Хозяйка тут же всё подала и мы с Мариной с удовольствием попробовали ароматной сладости. Вообще в избе очень уютно. Помню, как мама рассказывала, что на руси такие дома. Теперь понимаю её тоску.

– Нам совесть тоже не даст вас отпустить просто так, – серьёзно поглядел голова. – Тогда прошу разделить ложе с моей дочерью. Хорошая и крепкая девка растёт. Если родит от такого сильного воина – будет нам поддержка в будущем.

Я переглянулся с Мариной, а потом посмотрел на покрасневшую девушку.

– Простите, но нет.

Та вспыхнула пуще прежнего, хотя куда уж более, и обиженно поглядела. Я тут же добавляю:

– У неё поди парень есть, не хорошо получится.

– Нету! – пискнула она.

Марина ущипнула за плечо, я склонился.

– Да ладно тебе, – шепчет, – она сейчас топиться пойдёт. Осчастливь девчонку, смотри миленькая какая. С таким опытным любовником как ты, девственности лишиться большая удача.

– Хочу с тобой, стихия моя, – шепчу в ответ. – Она же ничего не умеет. Да и вообще, семени им своего не дам. Это же не зерно, чтобы все поля засеивать.

Марина прыснула и отстранилась. Я прочистил горло.

– Дочка у вас и вправду хороша. И коса в кулак, и грудь добрая, не одного сына выкормит, не одну красавицу-дочку. Признаться, тяжело отказываться. Возгорелся я уже к ней, к своему стыду. Но вот моя суженая сидит, люблю я её и потому должен отказаться.

Глава семейства медленно кивнул. Кажется, ответ прозвучал достаточно убедительно.

– Что же, вопрос награды опять становится острым.

Вдруг, пёс, что спал в углу, подскочил и бросился на хозяйку. Та инстинктивно прикрылась рукой и он вцепился в неё. Рыча, стал тянуть на себя. Женщина кричит, хозяин дома бросился на пса, а дети в ужасе забрались на лавку.

Пальцы женщины вырвались из пасти, мелькнула кровь. Пёс заскулил от ударов, и тут на пол упал перстень. Я выскочил из-за лавки и прыгнул на мужчину, твёрдо намеревающегося убить волкодава.

– Стойте! Стойте! Остановитесь! Он не по своей воле бросился.

– Что?! Что ты говоришь? – с бешеными глазами обернулся мужчина.

– Успокойтесь. Он не виноват, в него вселился дух.

Глава деревни опустил руки. И я тут же стал объяснять, ибо враз всё понял.

– Вашей платой будет этот перстень. Пёс стянул его для меня. Духи помогли этому случиться.

– Но зачем так-то? – вскричал мужчина. Я понимающе покивал.

Успокоившись заговорила хозяйка.

– Это я виновата, – пробормотала она. – Хотела отдать перстень, но… пожадничала. Вообще-то он мне не давал спать, всякие пакости подстраивал. Давно уже надо было или выкинуть, или вот, – отдать в правильные руки.

– А чего ж тогда медлила? – спросил муж.

– Жалко было. Красивый и дорогой.

– Это магическая вещь, – проговорил я, наклоняясь за перстнем. – Её ценность не в золоте и не в рубине. Простому человеку такие не всегда в пользу, а порой и до смерти могут довести. Я заберу.

– И слава Богам, – проворчал глава, присаживаясь и наливая себе отвар.

Псу неслабо досталось. Я взмолился Герде о помощи.

“Чего желаешь, юный воин?”

“Целительная магия”.

“Приготовься…”

Будет вселение, поэтому я убрал всю защиту и преграды. Сознание выпорхнуло из тела, а в него пришла сила. Пёс тут же перестал скулить и поднял голову. Я, хотя на самом деле – Герда, шагнул навстречу и распростёр руки над животным. Сейчас, когда сознание совершило выход, мне без усилий виден и плотный мир и бесплотный. Тот дух, что вселялся в пса, стоит за стенкой и наблюдает, с рук же ведьмы вниз струится мелкая зеленоватая пыль. Она прекращает внутреннее кровотечение и сращивает ткани. Не прошло и минуты, как служивое животное исцелилось.

Потом Герда чуть поколдовала над рукой хозяйки. На прощанье я проговорил:

“Спасибо”.

“Я всегда с тобой…”

Возвращение сознания процесс не всегда приятный, ты словно падаешь и разбиваешься. Вот и сейчас, мне потребовалось перетерпеть вспышку боли в голове.

– Вы как, господин? – подбежала дочка, а следом и хозяйка.

– Уже лучше.

Марина встретила восхищённым взглядом.

– Мы теперь даже больше стали должны, – посетовал глава.

– Не берите в голову, – махнул я рукой. – Я даже представить не мог, что обрету нечто подобное.

Я достал из кармана перстень. Тяжёлый, с огромным кровавым рубином. От него буквально разит магией, древностью и опасностью. Такие вещи гуляют по миру самостоятельно. Чтобы кто-то именно обладал ими – большая редкость. Обычно люди просто умирают или страдают.

– Хорошо, тогда будем считать, что долгов нет.

– Да. Выпьем за это! – поднял я деревянную кружку.

– Выпьем!

Спустя час, уже по темноте, мы вышли в обратный путь. Нас пытались уложить спать и это звучало вполне логично, но быть с их девочкой мне так и не захотелось, а уж бояться тьмы или диких мест точно не приходится. Я настоял на своём.

Марина, помахивая факелом, возбуждённо говорит:

– Я чуть не описалась, когда эта сила в тебя вселилась. Невероятная мощь!

– Это да.

– Но, что это?

– Прости, Морена, не могу рассказать.

Она с горящим взором посмотрела.

– О-о! Так тут целая тайна мира?

– Именно.

– Божечки, я на седьмом небе. Как же замечательно!

Рассмеявшись, я привлёк и поцеловал в голову.

– А что будешь с перстнем делать? – полюбопытствовала она и, глядя, как я натянул артефакт на средний палец правой руки, добавляет: – Кажется там кто-то есть.

– Да, буду налаживать общение, когда придём.

– Но сначала со мной его наладь, ага?

Мы рассмеялись.

– Обязательно. Так, аккуратней…– я подхватил под руку и помог пройти по бревну через овраг. – Будем налаживать самыми действенными методами.

– Хи-хи, уже хочу.

Путь назад выдался долгим и изнуряющим, поэтому любовные утехи мы решили отложить на утро. Благо, хоть сил хватило на умывание. Сонная служка, что примчалась чем-нибудь подсобить, получила отказ и радостно пошла обратно спать.

Прижавшись ко мне и положив сверху руку и ногу, Марина быстро уснула. Моё тело тоже просит отдыха, сознание плывёт, а на все проблемы и заботы хочется махнуть рукой. Но звериное магическое чутье со звонким шлепком дало оплеуху. Я вздрогнул и открыл глаза. Сонно заворчала Марина.

Перстень разогрелся и мерцает. Я поднёс его к глазам, вгляделся в алую глубину кристалла – там появилась горящая точка.

Вдруг она резко увеличилась и воплотившись в призрака набросилась. Мир вспыхнул искажёнными цветами.

Не успев осознать куда попал, я исторг из себя яростную струю воздуха, как если бы из парового чана вырвался пар. Тварь, замогильно вереща, отлетела. Бросилась вновь, и тут уж я оформил атаку в привычный жгут и со всей яростью стегнул по призрачной фигуре. Женщину в истлевшем наряде переломило надвое, но не убило. Словно старая пыльная занавеска, тварь отлетела по гравийной почве на шагов тридцать.

По небу несётся сплошная пелена серо-красных облаков, земля испускает лёгкое голубое свечение, а рельеф скрывается за цепкими клубами тумана, что иногда рвётся и раскрывает холмистое нутро.

Горка тряпичной плоти стала подниматься. Это не призрак в понимании тех, с кем мне приходилось драться. Это дух-страж перстня, причём древний и злой. Не такой хороший, как в часах.

– Тхы-ы…– раздался хриплый, теряющийся голос, – умхё-о-ошь… тхы-ы… буеш-шь… мхаи-и-м… кхабо-о-ом…

– Представься, тварь! – рявкнул я и заставил свою ауру полыхнуть.

– Хя-а! – хрипло и с лёгким клёкотом издал дух. – Хя-а-а!

– Я сказал представься!!!

Над головой твари возник вихрь. Я начал понемногу снижать его.

Бесплотная гадина сверхбыстро метнулась ко мне и вцепилась в горло. Я не успел даже в вихрь перестать вкачивать ману.

– Ах-кхр-р… ты ж сука!..– сумел выдавить я.

Ярость ослепила сознание. Я сам схватил тонкое горло женщины-духа. В руки направил всё желание жить, побеждать и убивать. Дух истошно заверещал, мир стал растворяться и мы снова очутились в спальне.

Страж перстня стал извиваться и переключился на борьбу с моими руками.

Зарычав я подскочил с кровати и прижал ветхую фигуру женщины к стенке. Надавил ещё.

– Сдавайся тварь! – прошипел я. – Ну!

На полупрозрачном лице ненависть сменилась страхом. Женщина-дух перестала сопротивляться и посмотрела с мольбой. Я отпустил.

Тут же сзади послышался хриплый стон, а потом и вскрик.

– Игорь, что это за тварь?!

– Страж перстня.

– Давай её убьём, – вскочила она с кровати и цепко взяла за плечо.

– Успеем, погоди, – отозвался я и прокашлялся. – Сейчас послушаем, что скажет?

– Сми-и-хлуйс-с-ся Хося-а-ин… я буту служи-и-ить тебе-е…

– Как тебя зовут? – грубо спросил я.

– У мья-а не-е-ет… имени…

– Как звали твоего первого хозяина?

– Фар-у-ух… Фару-у-х…

– Тогда я буду звать тебя Фарух-трэлл. Запомни это имя. Теперь оно твоё.

– Спаси-и-ибо Хозяи-и-ин.

Я обернулся к Марине и приобнял. Затем велел духу вернуться в кольцо и уже после этого мы зажгли масляный фонарь.

– О-о! – удивлённо протянула девушка. – У тебя всё лицо в крови.

– Видимо от того, что она меня душила.

– Так круто смотрится, – сверкая глазами, проговорила она.

– Ну смотри-смотри, пока не смыл, – улыбнулся я.

– Давай я тебе помогу, – с фанатичным огнём в глазах, произнесла она и приблизилась, словно для поцелуя.

Жарким и мокрым языком, Марина начала слизывать кровь. Меня сковала оторопь и особое глубинное чувство, от которого сводит живот и по телу начинает бежать сладкая дрожь возбуждения. Она с особой жаждой старается собрать всё, схватив крепко за плечи, и словно большая кошка вылизывает лицо.