Читать книгу Поколение одиночек - Владимир Бондаренко - Страница 17

Я думал, что я великан, —

А меня опрокинули и налили в стакан.

Я думал, что в комнате я да ты, —

А между нами какие-то рты.

На голове моей крышка,

Как бескозырка у матросика.

Меня подняли

И стали пить прямо из носика.

Тогда я намылился

И стал выскальзывать у всех из рук.

Мало того, что выскальзываю,

Дык ещё и глаза пороедаю,

Как какой-нибудь чеснок или лук,

Прыгнул в песочную кучу,

Сижу, вытряхиваю сандалии.

А подо мной и передо мной

Вращаются какие-то детали.

То свинтятся, а то развинтятся зачем-то.

Пригляделся: не просто отломки.

А то, что, свинтившись с другим,

Становилось третьим чем-то.

Зарябило в глазах от верчения.

Взял одну деталь —

Упругая на изгиб, податливая на крученье.

Что-то мне провизжало

Вроде – «неси» или даже «пронзи».

Я хотел встать и бежать,

Но сам закружился вокруг своей оси.

Заболела голова.

Вот и ко мне привинтились —

Был я один, теперь два.

Потом три, четыре, пять, шесть, семь…

Потерял счет.

Вдруг всё разом распалось.

Но сразу же привинтилось что-то ещё.

Но и это отпало,

Остался лишь шрам на коже.

Тут я понял, что надо и мне

Свинтиться с кем-то тоже.

Свинчивался и отвинчивался,

Свинчивался и отвинчивался,

Свинчивался и отвинчивался

С кем только мог.

С одним так свинтился,

Что долго потом отвинтиться не мог.

Вдруг пришла мать.

Родные, друзья, учителя.

Я перед самыми их глазами вертелся,

Кричу им: «Смотрите, да вот же я!» —

А они спрашивают, куда я делся.

Мол, отбился от рук, сбежал куда-то,

Совсем не учусь.

А я перед самым их носом.

Кручусь.

Кручусь,

Кручусь,

Кручусь.