Читать книгу Хороший ученик - Владимир Бреднев - Страница 13

– За наших, товарищ гвардии старший лейтенант, – Семён Григорьевич протянул Сергею стакан с водкой.

– За наших.

– Прав наш дядя Вася был. Никто кроме нас! – электрик сжал кулак, погрозил кому-то в пустоту, – Никто! Ты когда в Афган пришёл? В восемьдесят шестом. Салага. Салабон ты, лейтенант. Это я тебе говорю, старший сержант Лиховец Семён Григорьевич. Ты куда пришёл? В войнушку поиграть пришёл. А я, – Семён ударил себя в грудь, – на гвардию. Ты понял, лейтенант, еть-перееть. Я на гвардию. А они, я тебе скажу, не духи… Они не пальцем, Сережа, были сделаны. Они не такие рас…, балбесы, как вы потом. Почему вы потом с ними справиться не могли? Потому что вы, лейтенант, уже были эти… Расп… яи. Надеялись на броню, на пушки, на минометы. А я с одним автоматом. Понял, лейтенант? С автоматом. Одним автоматом на гвардию. На Амина. И уделали. Никто, кроме нас! Это я тебе говорю, старший сержант Лиховец Семён Григорьевич.

– Подожди, Григорьич. Ты чо, еврей что ли? – Грачёв покачивался из стороны в сторону и пьяно скалился.

– Сам ты еврей. Я казак! Понял?! Казак! Дед мой был Лиховеец. Лихо развеивал. То бишь, беду побеждал. Понял? Еть-перееть. А советские писари в паспорте букву одну потеряли. Им по херу было. Единая семья – советский народ, – Семён Григорьевич сунул кусок колбасы в рот и стал жевать, а когда закончил, речь его была уже о другом, – И я тебе скажу. Батька мой всегда говорил. Опосля той войны мы были одна семья – советский народ. А потом расползаться по углам стали. Как тараканы, Серёга. Как сукины дети. И я Брежнева понимал. Нам нужна была война. Большая война, чтобы мы опять скрепились. Чтобы кровью перепоясались. Лёня откровенно думал: придёт в Афган, и те суки, из-за бугра, на нас попрут. И тогда бы, Серёга, мы им такую кузькину мать, показали. Так бы их, еть-перееть, уделали. И жили бы мы сейчас в одном большом Советском Союзе. За Союз, Серёжа! За Союз! – Семён Григорьевич махнул стакан, что компот выпил, поставил его на стол, припечатал, – Если бы ты, Серёга, понимал, что эти суки потом наделали…

– Григорич! А Татьяна-то моя чего? Не видать?

– Что мне сказать тебе, друг ты мой ненаглядный? Как полкан наш увидел, что бабы штатские тут смущают героев, так такой расколбас устроил. Не опишу. Но выдворил он Татьяну. За гарнизоном живёт, поди, в гостинице. А тебя, товарищ гвардии старший лейтенант Грачёв, на трое суток под домашний арест. Хотели на губу, но в положение вошли.

– Приказа не было.

Семён Григовьевич разлил водку в стаканы, потом полез во внутренний карман рубашки и достал сложенный вчетверо лист бумаги.

– На, читай. Приказ по гарнизону. За нарушение устава внутренней службы, статьи такой-то, пункта такого-то подвергнуть гвардии старшего лейтенанта Грачёва СэМэ., – Семён Григорьевич внимательно глянул на Грачёва, – Ты у нас гвардии старший лейтенант Грачёв СэМэ?, – и продолжил читать, – Гвардии старшего лейтенанта Грачёва СэМэ домашнему аресту сроком на трое суток. Комендант гарнизона, полковник Горохов КаВэ. Дата. Подпись. Печать. Возьмите и исполняйте. За приказ!

– За приказ, – машинально проговорил Серёга и выпил очередной стакан.