Читать книгу Чужой Завет. Эссе. Часть вторая - Владимир Буров - Страница 2

26.10.18

Энигма Алана Тьюринга. Ибо:

– А что если писать может только машина, – ась?

Думать? Тем более.

– – – – – – – – – – —

В таком варианте:

– Как у Войновича, пророчество будущего – это и есть правда о настоящем.

Как в кино о сочбое Чонкине.

– – – – – – – – – – – —

27.10.18

Вяземский – Умницы Умники

Жанр передачи выбран Вяземским для почти всех, как:

– Мечта на всю оставшуюся жизнь, побеждать, побеждать, побеждать в этой битве за образование и открытия.

А с другой стороны, меня узнает церковь, здороваются сердцами ее стены. Стоит только перекреститься три раза, даже проходя мимо, и не только я, но и сердца их:

– Нуждаются во мне. – Значит, мои открытия – Верные-е!

Хотя, может быть, они только помнят, как бабушка водила меня туда за ручку. Но не думаю, ибо я прихожу туда с моими открытиями всегда, ибо они и всегда при мне, и получают не только привет, но и ответ:

– Да, ты нам нужен.

Всегда узнаю Иисуса Христа, Апостола Петра и Апостола Павла. И даже им:

– Я нужен!

Можно подумать, что я принес что-то, чего у них сейчас нет.

28.10.18

Классику художественного диалога отрыл для людей Пушкин сразу в двух коротких произведениях:

– Когда Макферсон издал Стихотворения Оссиана, – и:

– Воображаемый Разговор с Александром 1, – раньше – если считать, что это было раньше – это же самое сделал Шекспир, до него Гомер и другие, – но!

Из-за старости, даже древности языка прошлые тексты с трудом принимаются за Подлинник.

Эти люди, Гомер, Шекспир, Пушкин и есть реальные Апостолы Евангелия. Ибо оно и языческие времена сделало христианскими, в этом и была цель Иисуса Христа:

– Сделать мир, способный изменить Прошлое.

И проверка, которую провел А. М. Бонди на художественным произведением А. С. Пушкина названным:

– Воображаемый Разговор с Александром 1, – показала.

Показала именно то, что и должна была показать:

– Впечатление от автоматического чтения – не совпадает с буквальным, построчечным исследованием текста на предмет именно:

– Кто из них Что говорил.

Великолепное достижение, – но!

Но, значит, автор, извините, пусть он будет хоть сам Пушкин, хоть Шекспир, хоть Гомер:

– Описался.

Так бывает-т?

И получается, что:

– Только Так и бывает! – что объяснил Иисус Христос ученикам:

– Видели вы Отца Моего?

– Ноу, откель! – и:

Иисус Христос показал им Картину Мира:

– Видели Меня – видели, значит, и Отца Моего.

Что значит, Иисус Христос виден только на ФОНЕ Отца, – а значит, искомый вывод:

– Один из черный, а другой белый, – или, наоборот, иначе этой Видимости не будет.

Получается, что читатель Воображаемого Разговора с Александром 1 – Пушкина:

– Автоматически видит, что всё правильно написано, но что именно, может, разумеется, и не понять.

Как и читатели Шекспира – оппонировавшие Льву Толстому, тоже писатели Тургенев и Фет говорили:

– Да, – Шекспиру, несмотря на то, что Толстой пытался убедить всех в противоположном.

Самое главное, что удивляет – это реальность советской власти, засевшая в головах литературоведов именно, как:

– Правда!

Просто на-просто по факту Бонди свел мнение Читателя к нулю. Текст должен рассматриваться объективно и независимо его – Хомика – сознания.

А они только пытались подойти к научному доказательству того, что Яго у Шекспира в пьесе Отелло имел возможность переходить ту Линию Фронта, которая считалась непроходимой, – черту:

– Между Полями и Текстом художественного произведения, – как:

– Перешел и предложил перейти ее Иисус Христос Апостолам, передав через Марию Магдалину записку:

– Встретимся в Галилее.

И они поняли:

– Прошлого, – того времени, когда они вместе там пировали.

И здесь, как у Пушкина в Воображаемом Разговоре с Александром 1, находят тоже самое противоречие:

– Поперлись, деревенщина, да, но в обратную степь: Через Декаполис, как в Петербург из Москвы через Киев.

04.11.18

– Сам Человек должен принять участие, как связующее звено в доказательстве жизни.

– Я тот, кто будет Яго у Шекспира в Отелло – переход, связующий Моцарта и Сальери – двух сыновей Гармонии, – у А. С. Пушкина.

Поэтому:

– И не работали скрижали завета после Моисея, что:

– Лечь между Ними было некому.

Ферма заметил эту Связь – никто не поверил, вплоть до самой академии французский наук.

Шекспир – многие влюбились, а некоторые до такой степени, что даже засекретили все выкрутасы его книг.

В Пушкина – влюбились, – но: ни-че-го не заметили особливого.

Посчитали только смесью Гизота с Вальтер Скоттом. А он, как и Шекспир был апостолом Иисуса Христа. Ибо включил Читателя и Зрителя в число:

– ГЛАВНЫХ героев своих произведений.

Как Иисус Христос – Человека.

По сути вся классическая мировая литература – это именно магия Иисуса Христа – человек, живой человек, даже в девятом ряду:

– Главный герой любой постановки. – Не просто из уважения, что соизволил купить билет на Представление, – а:

– Без него пьеса просто не состоится.

Почему и критикуют, то Шекспира, то Робинзона Крузо Даниэля Дэфо, как козла отпущения за 500 ошибок, допущенных его героем, и даже не поделенным на Пятницу.

– А что делать? – как в очередной раз проинтонировал Михаил Пуговкин в Поднятой Целине, собираясь жениться и скупая всю бутылочную наличность в близлежащей округе оренбургской степи на:

– Свадьбу, – как Фигаро у Шекспира – или, что у нас еще там, пусть будет Бомарше:

– Погремушки Исиды, – пробуждающие человека от сна реальности, как Германна в Пиковой Даме А. С. Пушкина, зашифровавшегося под Обуховскую:

– Инициацию.

Быть – или не быть, – что тоже самое:

– 21 – 22 – тройка, семерка, туз – тройка, семерка, дама.

Что более удивительно:

– Читатель главный герой художественного произведения, – или, наоборот:

– Он только пришел записаться в эту библиотеку по абонементу?

Весь мир романа оживает только в его присутствии, как вода становится дорогим вином на свадьбе, где впервые появился Иисус Христос, – а:

– Так получается, что даже запрещено ТАК думать! – не зря, не зря принимали на сессии ВАСХНИЛ в 48-м году это постановление против прав читателя оживлять героев романа от спячки, как королевич Елисей мёртвую царевну в хрустально гробу библиотечных полок, – что он:

– Тот один – единственный, кто только и может идти ВДВОЕМ с Иисусом Христом на Пути, куда так хотел попасть Отелло вместе с:

– Шекспиром.

Именно туда, про что написано:

– Не каждое слово в строку пишется, – что значит, находится между строк, а точнее, есть только у:

– Читателя.

Поэтому и написано в Библии:

– Будете спрашивать, где это, – и:

– Не найдете.

И вот это:

– Где написано, – назвали наукой, а то, что ей занимается человек – не имеет значения, – и роботы могут.

Как быть с художественной литературой? И ответ, до ужаса ничтоже сумняшеся дэзодорируемый:

– Как Пикассо нам не нужен, так и это только иво же:

– Финти-Плюшки.

Очевидное прямым текстом объявляется, как Невероятное.

– – – – – – – – – – – —

04.11.18

Радио Свобода – Поверх барьеров с Игорем Померанцевым. Проза Николая Лескова в музыке Родиона Щедрина

Говорится про Блоху, которую подковал Левша, и с первого взгляда это значит только:

– Заставь дурака богу молиться – он и лоб расшибет, – но слишком уж часто повторяется эта попытка Левши быть не хуже англичан.

Трудно найти в его действиях позитив, так как днем, сегодня же было по телевизору показано, как собирают в Англии Роллс-Ройс – превысить кропотливость его сборки – невозможно. Спрашивается:

– Что мог внести в усовершенствование сборки Роллс-Ройса Левша, – если предположить, что это всё-таки возможно?

Вот только то, что говорится дальше в передаче про перевод стихов, что это также трудно, как распустить вязаную кофточку, а потом из нее сделать усовершенствованную, но:

– Такую же.

Пример с распусканием кофточки неверен, ибо перевод делается не так, а как это обозначил Алан Тьюринг в фильме Энигма:

– Знать для ее расшифровки, как оказалось, надо только:

– Чертов хайль гитлер.

По сути дела: видеть то, о чем идет речь. И, следовательно, подкова блохи – есть указание, что у этой блохи не в танце суть. – А:

– Именно вот этот самый чертов хайль гитлер непереводимого перевода.

Ибо, да, машина Роллс-Ройс очень сложная и состоит из невообразимого количества деталей и большой кропотливости их доводки, – но для человека, чтобы поверить в бога достаточно:

– Подняться на Сцену, – одолеть которую не решился царь Агриппа.

Предполагается, следовательно, что сплясать можно и в партере, а вот попасть в кунсткамеру, как на:

– Сцену, – может только блоха подкованная, ибо неважно, что не прыгает, так как и Подсолнухи Ван Гога – тоже:

– Могут менять свою конфигурацию, но именно там, где это и только важно:

– В голове человека. – То это лицо красавицы, то игрушечный мишка, которого кусают глазастые монстры, лица, находящиеся между лиц.

Собственно, то, что сделал Левша – это тоже самое, что Пушкин написал:

– Звенят кавалергарда шпоры, – которые при таком – как обычно имеется в виду – наличии, как заметил?, вообще не дадут танцевать – порвут платье.

Шпоры кавалергарда, как и подкова блохи – это именно то невидимое, недоступное пониманию человека, как шифр Энимы, который может расшифровать, как сказал Тьюринг:

– Только машина, – Медиум, посылающий поэту уже готовые ответы.

Почему и ошибаются те люди, которые пытаются сопоставить События После Воскресения Евангелия с:

– Возможной их реальностью, – ибо это невозможно, как невозможно самому расшифровать код Энигмы, а только с помощью машины, которой является Посылка:

– Прошлое находится не сзади, а впереди, что Настоящее для того и существует, чтобы его – прошлое – увидеть, а не:

– Наоборот, – что мы уже так далеко ушли от старта нашей ракеты с Другой Земли, что может только квакать и крякать:

– Как Бы Это Могло Быть, – наоборот, для того и останавливается Мгновенье подковой блохи, что:

– Бежать уже некуда – всё здесь: и поля, и их текст.

– – – – – – – – – – – —

Как грится:

– Ну-у, вы же ж не боги – можете и ошибаться.

Простой ответ, почему не ошибаются в Голливуде:

– Ибо, да, мы не боги – вы:

– Да.

И имеются в виду всегда Зрители.

Здесь установка:

– Считайте за счастье, что вам это показывают.

– – – – – – – – – – – —

Каю Маю и Фидю Эю с помощью Ле-Шева распространили на русский народ недопитие, что:

– Существуют вместе Новый Завет и Ветхий – тозе.

Развели, как бандиты чистого Шекспира и Пушкина земной смолой коррупции такой невиданной степени, что, конечно, никто не поверил, – но:

– Догадаться заставили, в конце концов, – что:

– Ветхий Завет вошел в Новый, как составная часть, – и, следовательно, больше не бывает не только здесь, но и в самом Израиле.

Вопрос:

– Что же осталось? – имеется в виду, здесь, в России.

Вот как раз сейчас смотрел перечисление фильмов в ВХС переводе и последним на странице попался:

– Нечто, – а:

– Похоже, по названию на местную прохиндиаду.

Правда, они сами в тайниках своих кабинетов думают, что:

– Авось, это и есть тот ветхий завет, который все забыли, – но:

– Несмотря, несмотря на то, что сослали отсюда на Запад всех философов, многие – или пусть некоторые, интуитивно понимают:

– Ветхого Завета уже нет! – но:

– Это слабое утверждение, ибо он находится в Новом, который изменил ВСЁ, в том числе и Ветхий Завет, – однако:

– Не меняя его по содержанию, с виду, а самим своим присутствием, – оказался:

– Намного больше.

– – – – – – – – – – —

05.11.18

На филологическом факультете проходят такие!

– Пендаля. – Следовательно, не в литературе дело, а во взгляде на окружающую мир:

– Два раза, – действительность, а здесь – обращением к себе на ТЫ – делается именно сокращение мира до его полного невидения.

Недаром американцам делать так просто запретили самим языком. Там можно только уважительно, через посредника, через Поля:

– Обращаться к себе на Вы.

Ибо еще Вам только предстоит узнать к кому вы обращаетесь в роли:

– Я.

– – – – – – – – – – – – —

12.11.18

РС – Поверх барьеров – Иван Толстой и Талалай, по-моему, в этих передачах друг с другом придумывают сознательно дезинформационную историю.

Если не иметь в виду, что нам предоставляется возможность дать такую оценку.

Тем не менее, не слушать Радио Свобода нет смысла, так как и всё, что нам:

– Доставляется – заведомая ДЭЗА.

Информация, как сказано в Евангелии, меняется еще на подходе к Земле. И:

– Сколько надо лететь на космическом корабле, чтобы выйти за границы вранья?

14.11.18

Литература не меньше, чем физика зомбирована абсолютным не соображением, что такое Теория Относительности, – а это значит:

– Нет, абсолютно нет понимания, что художественный текст Отличается от текста статьи принципиально.

Люди живут в Подземелье – мир Литературы выше.

15.11.18

Удивительно, почему люди не верят тому, что видят – как Ван Гог, например, с:

– Натуры, – а считают наоборот, что Этого не может быть?

Как картина Подсолнухи, например, на полотне, как Два Веронца на корабле, – а передвигаются по суше, как по морю.

Почему не считают Море и Сушу таким же условностями, как театр и сцена.

Почему не могут поверить, что Пенелопа вместе со своей служанкой разыгрывает спектакль перед читателями, а не перед женихами?

Почему верят, что она должна быть верна Одиссею, если обещала? Ибо она вполне может быть верна в созданных для нее в условиях, однако:

– Сцены, – как:

– Каждый претендент на ее руку и сердце приходился для нее в его роли, в роли Одиссея!

Но я другому – так сказать – отдана, я буду век ему верна.

Но другой – это именно и ни кто другой, – как:

– ТЕАТР

Или, что тоже самое Евангелие, – как Сцена, возникшая по хотению Бога на бескрайних полях Ветхого Завета. Которую евреи не замечают, видимо, специально по Указу, как по приказу:

– Держите Занавес так, чтобы на нем были видны происходящие в Евангелии события.

Занавес, здесь имеется в виду: экран кино, на котором расположилась великолепная Семерка – в следующем сеансе Три Мушкетера, потом – только потом уже, авось под утро только можно узнать Роберта Джордана с, – в натуре:

– Ингрид Бергман.

А некоторые, вот до сих пор продолжают спорить, чтобы это была дева Мария, – только пославшаяся вместо себя эту Хемингуэй-ев-скую партизанку, ибо сама, как бессмертная:

– Не могу!

Почему, следовательно, литературные критики – если они вообще бывают – верят тому, что происходит на сцене, и не верят тому это:

– Правда.

Пришел, так сказать, облился слезами над вымыслом, ушел домой, проспался и написал:

– Только приснилось.

Ужасает только одно, нет, конечно, не звездное небо надо мною, и не моральный закон во мне, а то, что против них:

– Неба и Морального закона, – работает, однако, целая армия литературных критиков, – или:

– Что у них есть еще там.

Ибо, какую советскую книжку ни возьми – художественную, имеется в виду – просто песня, радующая душу, находится перед ней в виде предисловия-разъяснения:

– Мир явно двойной, – так как в книге можно понять одно, а перед ней написано, что это:

– Сов-сем-м другое.

И это гораздо большее веселье, чем испытал Колумб, наконец, заметивший впереди что-то наподобие Америки:

– Там – в Предисловии – даже больше, чем в Америке – живут совсем другие люди!

Они, конечно, и в книге такие же, но мы-то думали нет, они хорошие на самом деле, так как только иногда ошибаются, а вообще-то правы завсегда.

Поэтому:

– Самой выдающейся советской литературой считаю Предисловия, написанные к художественным книжкам. – Слезами нельзя облиться, зато можно так возрадоваться, что истина по Канту находится:

– Во мне, – как и разгадке этой же мысли в действиях реальности в произведениях А. С. Пушкина Воображаемый Разговор с Александром 1 и Когда Макферсон издал Стихотворения Оссиана.

Потом в Повестях Белкина – то же самое, в Капитанской Дочке, Дубровском и всех остальных – именно:

– Женитьба Фигаро, – который не только сегодня здесь, а завтра там, но и – что изумительно:

– Практически одновременно.

Книги Пушкина – это именно Код Войнича, где всё сказано – но:

– Без пропедевтических разъяснений, – что значит именно в:

– Подлиннике, – увидеть который просто так нельзя, – а только:

– Вооруженным глазом.

Микроскоп и телескоп должны уже быть в Человеке, – как говорил Лев Ландау, иначе удача и то не поможет понять Теорию Относительности, – как ни жалуйтесь, что ее и понимают-то только пять человек в мире:

– Сам человек – это уже телескоп Евангелия – поверить в сие не в состоянии.

– – – – – – – – – – – —

17.11.18

Пропускается мимо ушей простая ведь, пропускается Очевидность, как правда:

– Своё личное мнение, – ибо Читатель видит связь между словами Героя и словами Автора, так как пользуется этой связью для понимания того, что написано в книге, – но!

– Ладно, хрен с ними Автором и Героем, – пусть они между собой развлекаются, но вот этого КОГО ЕГО:

– ЧИТАТЕЛЯ – самого главного героя произведения – ни за что не пустим на порог, – а:

– Именно он, Читатель, и является для автора и героя произведения – один из которых Клеопа – именно:

– Иисусом Христом.

А тут:

– Говорят, что сам Человек и есть критерий, мерило истины! – тогда, значит, констатируют:

– И нет никакой истины. – Ни хрена не понимают, о чем говорят, противопоставляя Человека Иисусу Христу, – ибо:

– Увидеть Иисуса Христа на Пути в Эммаус, – к Вере, может только человек.

Почему он и мерило, а если нет, то Иисус Христос и:

– Не виден вообще и в частности.

18.11.18

– Это мой лес! И я буду в нем охотиться, как охотились мои предки:

– Ньютон, Ферма, Риман, Лобачевский, Эйнштейн, Ландау, Шекспир, Пушкин, Галуа, Шимура и Танияма, Малевич, Ван Гог, Пикассо.

А еще раньше Иисус Христос и Апостолы Петр и Павел, первыми вышедшие – хотя и по карте, переданной им, как подарок Иисуса Христа, Марией Магдалиной – на дорогу, где всегда идут Двое:

– На Пути в Эммаус.

– – – – – – – – – – – —

24.11.18

И вот Две Скрижали Завета – это и есть заповеданная нам Машина борьбы со злом, – а не даже:

– Скока будет два плюс два, умноженные – даже вместе – на два.

И действительно, они положили себя на конкретизацию Нового Завета, как вставшие специально под огонь:

– Артиллерии Разума.

Вот этих самых Двух Скрижалей Завета.

– – – – – – – – – – —

03.12.18

Поэтому не внутри происходит победа, – а:

– И на Земле, и на Небе.

И на Земле, как на Небе – означает не пусть будет хоть когда-нибудь, – а именно:

– Провода Связи Земли с Небом – Иисус Христос протянул!

04.12.18

Ферма оставил именно это завещание:

– Я доказал Теорему, но на Полях книги Диофанта Арифметика, мне не хватило места, чтобы привести его полностью.

И так как Диофант написал – за две тысячи лет до Этого:

– Разделить квадрат на два квадрата, – то запись на полях его книги, сделанная Ферма, означает:

– Есть связь между этими двумя текстами! – И именно поэтому уже никакая другая степень – разделиться не может – деление мира пополам происходит уже здесь, на этой последней стадии.

И эта машина именно Театр. А не просто бабушкины сказки в него переложенные. Новый Завет.

И действительно, как это можно любить обоих, если и одного не часто получается?

Как любить Обоих объяснил Иисус Христос, когда ученики на Его вопрос:

– Видели ли вы Отца Моего, – ответили вот также:

– Сцены Театра в голой степи, пусть и есть она самая раз-Донецкая – не наблюдали, – мил херц.

– Если вы видели Меня – видели и Отца Моего, – ответил Иисус Христос.

Так как в Новом Завете есть принципиальная разница по сравнению с Ветхим Заветом:

– Всегда – как у Бенедикта Спинозы, что человек придумал бога, – есть:

– ПОСЫЛКА

Как у Земли Три Кита.

Иисус Христос – следовательно – виден только на Сцене! – Театра, которым является:

– Бог.

Просто так, невооруженным глазом – не обнаруживается.

Почему Его иногда и теряли из виду Двое на Пути в Эммаус.

08.12.18

– Времена связаны, – что значит, фундаментальный принцип:

– Правка текста идет дальнейшим и предыдущим текстами.

10.12.18

Евангелием Бог дал эту возможность Человеку:

– Быть точным.

Пушкин неоднократно продемонстрировал, что оба письма:

– И Бога к Человеку, – и Человека к Богу:

– Находятся в Одном письме.

11.12.18

– Не хлебом единым будет жив человек, но и формой его подачи Господу Богу.

– – – – – – – – – – – – —

11.12.18.

По тексту – Солженицын – это и есть прямая советская власть – форма отсутствует. Говорится – имеется в виду – пишется так, что лучше и не надо, а так и оставить всё.

– Где?

В До-сотворении мира, – только. В хаосе. Следовательно, Хаос – это и есть то, что не имеет Формы.

Тут надо было написать не с Дубом бодался теленок, – а – нет, не с Хаосом, – а:

– За него!

12.12.18

Ибо Новый Завет – это разделенный пополам Ветхий Завет.

Разделенный, однако, по Великой теореме Ферма, по Королю Лиру – и другим произведениям – Вильяма Шекспира, по Джонсону и Макферсону Александра Пушкина и его же Воображаемому Разговору с Александром 1.

Говорятся слова:

– Образ Героя, – но! Его не может быть, так как Герой и Сцилла и Харибда, и не одновременно, а по очереди – уловить это их единство удалось только Одиссею многоумному – остальные – их нету.

Ибо Герой Романа – это ТРОЕ – Макферсон и Джонсон и их объединяющий обман в лице Читателя.

А также Пушкин и Царь – тоже самое, возможны, как герои романа, только взявшись за руки, как друзья с Гулливером – Читателем!

А тут:

– Героем становится сам писатель, – а:

– Когда думали хоть кто-нибудь иначе?

Но в том-то и дело, что такой ответ второстепенен – ибо настоящий Герой – это именно не бог, – а:

– В Его роли Человек, – переводимый в Книге, как ЧИТАТЕЛЬ.

Он – как мог сказал Высоцкий Шарапову – единственный и неповторимый свидетель для всех времен и народов, так как только Он и оживляет их мертвые, павшие с смертельной битве, тела.

– – – – – – – – – – – – – —