Читать книгу Граф – М - Владимир Буров - Страница 7

– Мы бежали, бежали опасаясь погони, чтобы нас не догнал – пистолета заряд! – крикнула увязавшаяся за нами Галя. И добавила:

– Вы хоть заплатили за обед-то?

– Нет, – ответил я.

– Почему?

– Мы его вернули, – ответила Наташа. – И знаешь, на душе стало намного легче.

– Так-то и я могла бы заплатить, – сказала Галя. – Для этого надо сунуть два пальца в рот, да?

– Два хорошо, – ответила Нат, – но лучше засунь сразу три.

– Я не поняла, вы хотите меня обидеть?

– Нет, конечно, – сказал я, и добавил: – Ты пойдешь с нами?

Наташа успела сказать раньше:

– Вот повезло! Опять мне сапоги не достанутся!

– Нет, не беспокойся, – сказал я, – ты первая в очереди на сапоги. И не только.

– Зато у меня нет триппера, – вставила Галя.

– Прекратите, прекратите эти дурацкие разговоры о болезнях! – воскликнул я, – лучше говорите, о чем-нибудь другом.

– О чем, например? – спросила Наташа, – о затычках тебе разговоры нравятся?

– Нет, действительно, есть и другие темы, – сказала Галя, – давайте обсудим позу Гиены, недавно введенную в русской Камасутре.

– Есть такая поза? – удивился я. – Не знал. Это как? Кусаются?

– И царапаются, – сказала Наташа.

– Правильно, – сказала Галя, – вы уже знаете?

– Мне не нравится, когда меня царапают, – сказал я.

– Я не буду тебя кусать, а ты меня будешь, – сказала Галя.

– Так-то и я согласна, – сказала Наташа.

– Не будем ласкаться, – сказала Галя, – а будем кусаться!

– Мысль интересная, но трудно реализуемая в реальности, – сказал я.

– За день так накусаешься, что ночью бы лучше от этого отдохнуть, – сказала Наташа. – Хочется заняться чем-нибудь другим.

Мы зашли к ней домой. Ребенок был у прабабушки, в холодильнике не было ничего.

– Ты где-нибудь работаешь? – спросила Галя.

– Сейчас? Нет.

– Я тоже. Целый день сидеть в универмаге, или в универсаме – тоска.

– В конце смены подвалит какой-нибудь дебил, пригласит, и пойдешь, куда-угодно, хоть сразу в баню.

Пришла мать от соседки, и сразу спросила:

– Деньги есть?

– Ну, откуда у меня деньги! – воскликнула Наташа, – что ты спрашиваешь.

– Деньги есть, – ответил я, – вот возьмите три тысячи.

– Зачем? Мне нечем отдавать, – сказала Наташа.

– Я тебе должен, – сказал я.

– На сапоги? Лучше купи мне сапоги, а то ходить не в чем.

– Ну, что кому? – спросила мать. – Давайте лучше мне, я куплю еды ребенку.

– Вы пьете?

– Я – нет, а она, – мать указала на Нат, – почти, как лошадь.

– Да хватит врать!

– Нет, правда, она обещала бросить, когда устроится на работу.

Деньги остались у матери, и мы вышли.

– Куда теперь? – спросила Галя. – Я домой не пойду.

– Может, опять в парк?

– В этот лучше не ходить.

– В другом нет кафе.

– Есть, как же,

– А это, Гребешок. Оно в закрытом помещении.

– Так сейчас есть веранда. К тому же у Дома Культуры шашлыки жарят. Я пробовала – вкусные-е.

– Ты, наверное, тогда была голодная, как дикий кролик.

– Я не кролик – я гиена.

– Гиена огненная? – вступил я в разговор.

– Все Гали огненные.

Мы взяли шампуры с шашлыками, и только тут я вспомнил, что отдал все деньги Наташиной матери. Признаваться не хотелось, что:

– С собой у меня не было.

Подумают, что вообще больше нет. Хотя вряд ли. Меня помнят здесь всегда с деньгами.

– Вы, это… заказывайте пока, а я… а я сейчас подойду. Хорошо?

– Хорошо да, или хорошо нет? – помнишь, как ты говорил раньше?

– Закажи лучше сам, а мы тебя подождем, хорошо? – сказала Галя.

– Да, так было бы… так было бы, я думаю, лучше, – сказала Нат.

– Или еще лучше: мы пойдем с тобой.

– Мы можем опоздать. Шашлыки могут кончиться.

– Да? Тогда нам лучше остаться.

– Ты дура, что ли?

– Впрочем, ты права, я же блондинка. Если шашлыки закончатся – нам нужно будет платить, а ты будешь находиться в опоздании. Я права?

– Ты всегда права! – рявкнула Нат.

– По-другому быть не может, потому что я блондинка. В принципе, у меня есть пять тысяч, но это Н – З. Вы знаете, что такое Н – З?

– Неприкосновенный запас, – сказал я.

– Ненужный запас, – сказала Нат.

– Это ближе к истине, – сказала Галя. – Поэтому, иди, конечно.

Я взял сто долларов и, когда вернулся на поляну у Дома Культуры, обнаружил, что Нат сидит одна, а Галю трахают в кустах четверо.

– Что?

– Она все деньги отдала мужикам. Нам нечем платить за шашлыки, а мы съели не два даже, а шесть. Представляешь, она заказала шесть шашлыков и две бутылки водки. Водка здесь с бешеной наценкой. Я бы лучше в магазин сходила. Но…

– Что но? – не понял я.

– Подвалили четыре лба, и все – представляешь все! – понравились ей.

– Это для них она заказала шашлыки?

– Нет, она сначала заказала, а потом они подвалили.

– Мистика.

– Да, как в сказке: жили были три богатыря, даже четыре, и поняли, что где-то вот-вот начнут жарить четыре лишних шашлыка. Решили: катим? Есс!

А шашлыки заказывали не для них. Просто мы сразу взяли по два каждому. Ты в курсе, что всегда хорошо съесть сначала по одному горячему шашлыку, а потом иметь в запасе еще один холодный и медленно доедать его с пивом?

– Это ты сама придумала?

– У меня есть опыт. Раньше меня часто таскали на шашлыки.

– Зачем?

– Странный вопрос. Трахать же ж надо кого-то. Не между берез же ж совать. Что будем теперь делать? Ты принес деньги?

– Разумеется.

– Разумеется, это хорошо. И да, ты представляешь, эти пацаны, как будто знали, что с нее можно взять деньги за траханье.

– Да, обычно бывает наоборот.

– Здесь что-то необычное.

– Может быть они за ней следят.

– Она не дочь премьер-министра, чтобы за ней следить.

– Как раз это может быть. Если правда, что у нее отец – Главный инженер завода. Там, как я слышал, сейчас выдают всем акции. Люди радуются. Если обычные люди зарабатывают на этом по пять-десять тысяч долларов, то легко можно предположить, сколько будут иметь директор, главный инженер, главный бухгалтер, парторг.

– Во сколько, ты думаешь? Раз в десять?

– Сейчас посчитаю. Так, семь ю восемь… Щас. Есть!

– Сколько?

– Больше, чем в три тысячи раз.

– Это много?

– Это очень много. Например, ты сколько платишь за обед?

– Рубль.

– Это когда было. Сейчас рублей пять, я думаю.

– А он платит?

– Он? Не меньше тысячи.

– Это много.

– Ну, не меньше пятисот. А скоро будет платить по две с половиной.

– За обед?

– Да. Из этого можно сделать только один вывод.

– Да. Какой?

– Деньги девать просто некуда. Можно потратить на обед две с половиной тысячи. Не выбрасывать же их на самом деле.

– С вас триста пятьдесят рублей, – сказал приблизившись шашлычник. И добавил: – Нашли деньги-то, наконец.

– Спасибо, да, – поспешно ответил я, видя, что Наташа настроилась на грубый ответ ему. Вроде того, что, мол, иди воруй дальше, или просто:

– Не твое дело. – И про себя: – Тварь. – Хотя здесь, я как понял, все было по-честному. Как обычно сто сорок граммов заменяли на сто двадцать, но не на восемьдесят, как делают бывает некоторые.

– Хочешь торговать шашлыками? – спросил я ее.

– Я? Кто меня возьмет.

– Я куплю тебе это место. Деньги будут.

– Я не люблю контролеров. Начнут приставать, что недовесила, обругаю матом, все равно попросят уйти. Нет, я бы не против, но не получится. Мне легче тарелки собирать, но за это мало платят.

– Вообще, я думаю, если не воровать, то ничего не заработаешь, – послышался голос за нашей спиной.

– Явилась – не запылилась, – брякнула Наташа. – Натрахалась? Деньги все засадила.

– Это вопрос?

– Нет, это ответ.

– Где ты теперь денег возьмешь. К отцу попрешься?

– Я никогда об этом не думаю. Ко мне деньги сами приходят.

– Мне бы так, – сказала Наташа. И добавила: – Давай обменяемся.

– У тебя что? – сказала Галя.

– Термос.

– Как термос, немецкий? Или американский? – спросила Галя.

– Немецкий, но сделан в Китае.

– Вряд ли меня это заинтересует.

– Но он необычный. Он разбит. Представляете? Купила отличный китайский термос с цветами. Цвет – темная вишня, как я люблю. Сам открывается. Крышка быстро отворачивается, и термос автоматически открывается. Надеваю вишневую крышку, и доступ к воде автоматически перекрывается. Как автоматическая коробка передач в Тойоте.