Читать книгу Кодекс имиджмейкера - Владимир Цимбалистов - Страница 3

Отправляясь на первую встречу с возможным заказчиком, Профатилов думал о странностях жизни страны. О том, что после десятилетий политического и идеологического монополизма у нас начал формироваться политический рынок. И хотя он снова в узде партноменклатуры, и на этом рынке маловато пока новых политических партий, лидеров и идей, и прежнее единомыслие мешает новому мышлению, «процесс пошел». Более того, кое-кому удалось в мгновение ока сколотить на этом рынке огромный политический капитал. И безвременно зависнуть в общественно-политическом вареве страны, всплывая на поверхность под острым или сладким соусом разных политпроектов. И чаще всего, несмотря на оглушительный финальный бульк! или пук нового проекта, не потерять и части своего капитала. А все потому, что наш политический рынок практически не подвержен конъюнктурным колебаниям. Ничто не способно повлиять на него. И никто. Рынок и конъюнктура в нашем случае так же далеки друг от друга, как Южный полюс от Северного. А зарубежная политическая действительность нам не указ. Вестями с Марса звучат иностранные новостные передовицы о том, что в связи с чьим-то прошением об отставке разразился политический кризис. Посыпались министры. Рухнуло правительство. Смешно. Наши не то чтобы рухнуть, даже не пошатнутся. И пусть это будут громкие разоблачительные коррупционные дела, вскрывшиеся связи с криминалитетом, факты моральной деградации. По хрену! Ты ему хоть плюй в глаза… Ничто не способно сбить с размеренного шага. Так и идут эти деятели непотопляемыми дредноутами по мутным водам нашей политической действительности под стягами вовремя и правильно выбранной партии.

Встречу назначили в придорожном ресторане на полпути в Свободно. Опаздывать было нельзя, но и приезжать заранее неправильно, клиент не должен почувствовать заинтересованность в заказе. Поэтому Профатилов ехал по часам, то разгоняясь, то притормаживая. Поглядывая на циферблат, он, как пилот, высчитывал расчетное время в пути до места назначения. К ресторану они подъехали почти одновременно. Но Профатилов чуть раньше, для того, чтобы выказать свое уважение. Следом на стоянку вкатила черная «бэха» с тонированными стеклами. Семерка с козырными административными номерами встала бампер к бамперу с профатиловским авто. Хищная морда качнулась и замерла, словно принюхиваясь: «А ты кто такой?» Пора выходить на встречу клиенту, изображая радость.

Они чуть-чуть задержались в машине, рассматривая Профатилова через затемненные стекла, прежде чем открыть двери. Но этого «чуть» вполне хватало, чтобы пояснить, где чье место.

«Ну-ну. Смотрите. Должны же бачить очи шо купують». Сегодня Профатилов был хорош, впрочем, как и всегда. Легкий летний костюм ладно лежал на плотной, слегка полнеющей фигуре.

Первым из «бэхи» вынырнул зам. Несмотря на чрезмерную полноту, висящий над брюками живот не мешал двигаться шустро. Обежав авто, открыл дверь шефу. Щурясь на яркий солнечный свет, из прохлады кондиционированного салона появился сам – Иван Иванович Кутовой, мэр города Свободно. Он был высок, статен и широкоплеч.

Поздоровались и, не задерживаясь на солнцепеке, прошли в ресторан. Профатилов оглядел новых знакомых. Темно-синий шелковый костюм шитый на заказ великолепно сидел на спортивной фигуре мэра. Рубашка и подобранный тон в тон галстук были Кутовому к лицу. Его гардеробом явно кто-то занимался. «Одной проблемой меньше», – подумал о предстоящей работе Профатилов. У вице-мэра костюмчик прет-а-порте, но тоже не из дешевых.

Иван Иванович Кутовой явно не хотел стареть. Он красил волосы и зачесывал их на лысину, щедро лакируя. Судя по крепкому рукопожатию и поджарой мускулистой фигуре, он активно занимался спортом. Пожалуй, он не курит. Однако, возраст сложно скрыть. О себе он говорит в самых неподходящих местах – беспомощное старческое увядание коснулось шеи. «Пора делать пластику, – отметил Профатилов. – А то прямо индюшачья шейка».

Заместитель мэра Сергей Васильевич Звонарев был прямой противоположностью своего шефа. Абсолютно невыразительный, невысокий толстяк. Белесый и рыхлый, со смазанными чертами лица. Единственная запоминающаяся примета – очки в золотой оправе. Он намного моложе Кутового, и пока культа из здоровья не делал, судя по полноте и сигарете, которую закурил по пути к ресторану.

– Серега, кончай курить! – тут же скомандовал мэр. Зам, не донеся до рта, бросил окурок. Очень похоже на ритуал, исполняемый по сто раз на дню: один приказал, другой безоговорочно исполнил.

– Так как, ты говоришь, тебя зовут? – переспросил Кутовой, когда все уселись за ресторанный столик.

– Михаил Иосифович Профатилов.

– Иосифович? – рот Кутового поплыл в улыбке. – Папа, наверное, юрист?

На шутку шефа радостно гоготнулнул Звонарев.

– Нет, папа чекист, – ответил Профатилов. – Полковник КГБ СССР.

Зам тут же подавился смехом и закашлялся, а Кутовой беспокойно оглянулся на зал и произнёс неопределённое «гм-м-м…»

Любуясь произведенным эффектом, Михаил Иосифович смягчил резкость ответа.

– Сейчас на пенсии. Но член Совета ветеранов. И дед был чекистом. Ему Ежов за безупречную службу именные «испанские сапоги» с бронзовой табличкой выдал. А прадед до самой смерти рядом с партбилетом ВКП(б), пистолетом и ампулой с ядом, хранил обмылок, коим мылил петлю, затянутую на шее мировой масонской закулисы.

Мэр привык во всем быть главным. Пассаж с папой-чекистом и прогон о грозных родственниках сбили его с толку. Словно кто-то столкнул на секунду с вершины, где он был «хозяином горы».

Кутовой зыркнул на Профатилова. Хмыкнул, давая понять, что чувством юмора не обделён – мол, оценил. Разгладил руками скатерть. Взявшись за столешницу, попытался качнуть стол, словно проверяя, крепко ли тот стоит. И оставшись недоволен проверкой, слегка потянул стол к себе. Он снова был хозяином положения.

– Что господа желают? – подошел официант.

– Мясо и водки! – гаркнул Кутовой, и засмеялся своей находчивости.

Видимо, норму дня по «шутке юмора» он сегодня еще не выполнил. Эхом захихикал Звонарев.

Кутовой пустился с места в карьер.

– Весной следующего года будут выборы мэра города. Я решил идти на третий срок. Предыдущие две кампании я выиграл в чистую, без всяких там пиарщиков. Но теперь, говорят, – он кивнул в сторону зама, – времена изменились, и помощь хорошего специалиста мне не помешает.

– За «хорошего специалиста» спасибо. Рад буду помочь.

– Сразу хочу предупредить, чтобы ты губы не раскатывал, мы общаемся еще с несколькими твоими коллегами. Хотелось бы узнать видение предстоящей избирательной кампании каждого из вас. Ну, и цена вопроса? Позже решим, с кем будем работать. Понятно?

– Понятно.

– Тогда давай чего-нибудь закажем, а ты нам, – мэр снова хохотнул, – под горячее, мысли свои изложишь.

Профатилов на секундочку задумался, глядя на чиновников. Хамская манера общения ему совершенно не нравилась. «Ох, и намучаюсь я с ним. Встать, да уйти? Стоп! А с чего это я решил, что буду работать с ним? Или они со мной? Первый разговор». Но это было не так. Решение уже принято. Профатилов это чувствовал. И сам он никуда не уйдет – нужен заказ. Нужны деньги. И что бы они сейчас за столом не говорили, все решено, хотя заказчик об этом еще не знает. Значит, остается лишь красиво исполнить «серенаду».

Михаил Иосифович расслабился и, улыбнувшись в тридцать два зуба, начал:

– На мой взгляд, выборы ближайших лет обещают быть беспрецедентно жесткими и тяжелыми. И причин тому достаточно много. Тут и формирование новых политических, административных, промышленных и финансовых элит. И рост национального самосознания народов нашей многонациональной страны. И защита коммерческих интересов. И многое, многое другое.

Так как вы уже участвовали в двух избирательных кампаниях, думаю, что ничего нового я вам не скажу. Просто освежу вашу память. Возможно, что-то забылось. Для начала давайте определимся. Что такое избирательная кампания? Это – период со дня официального опубликования решения органа государственной власти или местного самоуправления о назначении выборов до дня официального опубликования их результатов.

Профатилов глянул на Кутового и Звонарева. Они молча кивали головами в знак одобрения. Вступление, похоже, чиновникам понравилось.

Он продолжил.

– Сам избирательный процесс можно условно разбить на этапы, – Михаил Иосифович поднял над столом руку и загнул большой палец. – Назначение даты выборов. Так как выборы у вас в марте, то объявить их по закону должны в декабре перед Новым Годом. Не лучшее время для избирательной кампании.

– Почему не лучшее? – тут же переспросил Звонарев.

– Потому что народ будет отмечать вначале Новый Год. Затем Рождество. После Старый Новый Год. И плевать на выборы до середины января. Так что, две недели из кампании можно смело вычеркнуть.

Кутовой недовольно поджал губы и качнул головой. Профатилов загнул следующий палец.

– Нарезка избирательных округов. В нашем случае округ будет один – городской.

Звонарев согласно кивнул головой. Профатилов загнул средний палец.

– Создание избирательных комиссий.

– Сергей, мне помнится, что у нас создана и работает комиссия?

– Да, территориальная.

– Иван Иванович, я говорю об участковых избирательных комиссиях. Их у вас будет несколько десятков, так как по закону на избирательном участке не может быть больше трех тысяч избирателей, – Профатилов качнул рукой и загнул безымянный палец. – Уточнение списков избирателей. Избиратели, кстати, главная цель нашей предстоящей кампании. Им предстоит, в конце концов, выбрать мэра.

Кутовой скривил губы. Слова эти ему не понравились. Он должен кому-то довериться и потерять контроль над всем? Ну, уж нет.

– И, наконец, выдвижение кандидата, – Профатилов загнул мизинец.

– От трудового коллектива, – продолжил за Профатилова Кутовой.

– Нет, Иван Иванович! Нет больше такой формы выдвижения, как выдвижение от трудового коллектива или группы граждан. По федеральному закону непосредственное выдвижение кандидатов может быть осуществлено путем самовыдвижения, выдвижения избирательным объединением. И все. И никак иначе.

– То есть, проще говоря, я выдвигаюсь сам или меня выдвигает партия? Так?

– Так!

– А подписи собирать надо?

– Если идти путем самовыдвижения – надо. Два процента от числа избирателей. А по партийной линии – нет.

– Иосифович, а я, кстати, член политсовета партии.

– Иван Иванович, это может быть и не кстати.

– Ну, да! Стоит подумать. Ладно, продолжай!

Профатилов принялся загибать пальцы на другой руке.

– Официальная регистрация вас и других кандидатов. Сама предвыборная борьба, знакомящая избирателей с кандидатами и их программами.

– Чего со мной знакомиться? – перебил Профатилова Кутовой. – Меня и так все знают! Я уже восемь лет как мэр города!

Михаил Иосифович не ответил. Секунду помолчал и продолжил.

– Затем само голосование. Подсчет голосов. И кульминация всего действа – определение результатов выборов. Вот, так сказать, коротенько о том, что нам предстоит.

Профатилов улыбнулся собеседникам.

– Теперь насчет того, Иван Иванович, что вас все знают. Как знают? С какой стороны? Вы превратили город за годы своего мэрства в город-сад? Или горожане стали жить лучше? Уверен, что нет! Уровень жизни большей части ваших горожан не растет параллельно росту в экономике. И доходы у них не растут так же стремительно, как золотовалютный запас страны. Естественно, это вызывает нарастание социальной напряженности. И как следствие – прогрессирующий политический нигилизм. Неверие народа в способность и желание власти изменить что-либо к лучшему. Не зря отменили порог явки. Не ходят больше люди голосовать.

Кутовой заерзал в кресле. Слова Профатилова попали в точку.

– Что ты предлагаешь?

– Найти «врага»!

– Ну, врагов у меня хватает!

– Нет, я говорю о «враге народа». Лучше, если враг будет не один. Тем труднее борьба и весомее победа. Я говорю о тех, кто мешает людям жить лучше. Из-за кого люди бедствуют, а порой и голодают! Вот уже восемь лет вы боретесь с врагами! Нет воды – враг! Отключение электричества – враг! Волокитят ваши чиновники? Замечательно! Вот вам и саботажник, и предатель, и враг в одном флаконе! Царь хороший – бояре плохие. Есть, кого публично «выпороть и повесить». Вокруг саботаж и предательство! И если бы не вы, то городу давным-давно пришла бы задница.

Звонарев с Кутовым переглянулись. Идея им явно нравилась.

– Ну-ну! Дальше.

– Будем сражаться за интегрирование власти в гражданское общество. То есть, повысим социальный статус горожанина за счет реального участия каждого свободнинца в управлении делами города. Превратим человека из объекта в субъект общественной жизни. А это возможно только с очередным вашим избранием мэром города. Ведь никто иной, а Кутовой сумел сместить приоритеты в работе городской администрации, поставив во главу угла принцип «Городская власть – для свободнинцев с их ежедневными и конкретными проблемами».

– Красиво излагает, собака! – толкнул локтем заместителя Кутовой. – Учись, Серега!

– Красиво! – согласился Звонарев. – Ну, и как сказанное реализовать на практике? С чего начать? Когда? Что сейчас важно?

Профатилов поковырял вилкой в тарелке. Он говорил уже около часа. Горячее давно остыло. Вокруг некогда запотевшей рюмки образовалось темное мокрое пятно. Михаил Иосифович отложил вилку. Налил себе минеральной воды и после нескольких глотков ответил Звонареву.

– Что же сейчас важно? Да, пожалуй, все. Но чтобы не сойти с ума от обилия дел, которые нужно будет сделать в очень сжатое время избирательной кампании, надо уже сейчас разработать общий план действий и, последовательно, детализируя этапы и задачи каждого из них, шаг за шагом реализовать его.

Кутовой и Звонарев внимательно слушали Профатилова.

– Сейчас у вас есть неоспоримое преимущество перед любыми другими потенциальными участниками выборов – время и тот самый пресловутый административный ресурс. Есть возможность изучить избирательный округ, выявить «ваших» избирателей. Но самое главное – возможность формирования общественного мнения в поддержку действий мэра с помощью городских электронных и печатных СМИ. Это должна быть широкая информационная поддержка социально-значимых программ, проектов, акций и других инициатив Кутового. Если о мероприятии с вашим участием не написали заметку, не сняли сюжет или не сделали радиоочерк, то считайте, что его не было! В конце концов, не важно, что вы сделали – важно, как об этом сообщили журналисты!

Профатилов замолчал: «Хватит с них сегодня – пусть переварят сказанное. Главное не перегнуть палку. Не утомить клиента заумью».

Повисла пауза. Кутовой думал о чем-то своем, разглаживая рукой скатерть на столе. Его холодные серые глаза смотрели сквозь Профатилова. Наконец он встрепенулся.

– Какова цена вопроса?

Михаил Иосифович оглянулся на ресторанный зал, взял солфетку, написал цифру и повернул её Кутовому. Тот равнодушно скользнул взглядом по бумажке. Через руку шефа на салфетку заглянул Звонарев.

– Это за все? – похоже, Кутовой был даже разочарован.

– Нет, это зарплата моей команды. Вся же кампания выльется приблизительно вот во что, – Профатилов снова написал цифру. – Вы должны понимать, что это не официально. А по закону есть сумма предельного расходования средств из избирательного фонда и ни копейкой больше. И еще о деньгах. Непременным условием нашей работы является стопроцентный аванс.

– То есть, отдать все и сразу? – вмешался Звонарев. – А вы возьмете денежки и сдрысните! Только вас и видели!

Он явно исполнял перед мэром танец по охорону хозяйских денег.

– Да куда они денутся с подводной лодки, Серега? – Кутовой хмыкнул и махнул рукой.

– Значит так. Сколько тебе времени надо планчик накидать? Недели хватит? Вот и хорошо! Через неделю приезжай к Сергею с планом. Он будет ответственным за выборы от мэрии. Связь через него. Если план понравится – будем работать. С деньгами поступим так. Десять процентов от обозначенной тобой суммы получишь у Сергея через неделю, а остальное – когда заедете к нам в город всей командой.

Иван Иванович потянулся с хрустом. Взял рюмку водки.

– Ну, что? Теперь и выпить можно. За знакомство.

Выпили.

– Еще по одной? – спросил Звонарев.

– Нет, мне для запаха хватит! – отозвался Профатилов. – Я же за рулем!