Читать книгу Заклание - Владимир Данилов - Страница 16

жена, похмелье и другие неприятности объединяются против нашего героя

Наступившее утро одарило меня громкими и препротивными воплями будильника – телефон вибрировал, прыгал и верещал – и какой-то особенно извращенной головной болью. Поднимаясь с кровати, я мечтал лишь об одном – об острой гильотине. Когда же я вышел из спальни, то в дверях квартиры застал Анютку. Она стояла с неизменной спортивной сумкой на плече (ее плавание по утрам меня восхищает и убивает одновременно) и огромным портфелем в руке. Взгляд моей чаровницы медленно поднялся от моих ступней к моей голове, и, когда наши глаза встретились, я услышал (неужели я это заслужил? не помню):

– Ты был как свинья.

Во взгляде Анечки содержалось столько укора, что я оторопело замер. Когда же мысли, все еще растворяемые остатками выпитого вчера спиртного, сложились в какие-то слова, в прихожей никого, кроме меня, уже не было. Входная дверь закрылась со звуком мягкой дорогой тяжести, в замке трижды провернулся ключ, а я продолжал стоять и просто смотреть перед собой. Мой мыслительный механизм явно барахлил, он пыхтел, скрипел и никак не мог разогнаться.

Пребывая в состоянии эдакого полусуществования, я поплелся на кухню и здесь обнаружил Кота. Он, напряженный как струна, сидел на подоконнике и наблюдал за птицами, устроившими тусовку на соседском балконе. Увидев меня, о птицах Кот сразу забыл, спрыгнул на пол и, заговорщически посмотрев мне в глаза, стал тереться о мою ногу.

– Экий ты все-таки… – сказал я и в качестве своеобразного поощрения легонько пошлепал Кота по бокам. Тот тут же запрыгнул на стул, где лежал его чесальный коврик и, в ожидании длительного массажа, стал крутиться на нем, поглядывая на меня.

Но до игрищ ли было мне? После событий вчерашнего немыслимого дня, обильных вечерних возлияний и ночи, потешившей меня невнятным кошмаром, который я тем не менее помнил до последнего жеста, до малейших эмоций, мне хотелось совсем другого.

Таблетка антипохмелина – раз, таблетка – два, ну и три – до кучи.

Я надеялся на чудо, но его не случилось: боль не ушла, она лишь слегка притупилась и по-прежнему ощущалась как нечто живое, скребущееся внутри головы. Все утро прошло под созвездием мерцающего похмелья.

На завтрак я ограничился лишь парой чашек эспрессо и, продолжая мучиться головой, отправился на работу.

Жужжащий сегодня особенно яростно офис встретил меня простреливающими мозг телефонными звонками, немыслимо громко разговаривающими коллегами, а ближе к обеду добил невозможно отвратительным запахом булочки с корицей.

«Что б вы подавились этой булочкой», – думал я, адресуя свое пожелание неизвестному гурману и почти задыхаясь от приторно-сладкого запаха.

Добавить другие нелестные пожеланиями я не успел: зазвонил мой телефон, не рабочий – мобильный.

– Алло, – пробормотал я.

– Привет, это…

Я увидел, как кожа на моей руке покрылась ордой огромных мурашек.

– …Леха.

Я молчу. Мурашки на руке шебутятся, толкаются и меняются местами.

– Срочно нужно поговорить, – безапелляционно раздается в трубке, – приезжай на… – и он назвал станцию метро.

Человеческие качества, каковые меня бесят больше всего, – это беспардонная наглость и наплевательство на интересы других (особенно на мои), как случилось в эту минуту. Леху – или то, что казалось Лехой – совсем не интересовало, могу ли я приехать, хочу ли в конце концов, – приезжай и все.

– Нет, – ответил я и отключился.

Если краткость – сестра таланта, то сейчас я стоял на пороге гениальности.

Возмущение, моментально взбурлившее во мне, не только изгнало орды мурашек, но и свершило долгожданное чудо – головная боль вдруг ушла и мне сразу похорошело. В один миг солнышко за окном стало маняще желанным, офисные разговоры и трезвон телефонных аппаратов напрягать перестали и даже запах булочки с корицей, хоть еще раздражал, но ощущался не настолько гадким. Потому-то на следующий звонок я ответил уже с улыбкой, хотя знал – звонит все он же, настырный живой или нет Леха.

– Слушаю, – громче, чем нужно, сказал я.

– Владимир, нам правда срочно нужно поговорить…

– О как. Прям срочно‑срочно? – Сарказм в моем голосе просто зашкаливал. – У вас в загробном мире все делается в авральном режиме?

– Я не умирал, – едва слышно раздалось в телефоне.

– Да ты-ы что-о-о… – усмехнувшись, протянул я, почему-то в эту секунду ощущая легкое дуновение сострадания.

– Я все объясню, – сказал Леха уже чуть громче, – пойми, это очень важно, для всех.

– Всех? – воскликнул я так громко, что на меня стали оглядываться. – И сколько их, этих – всех? – добавил я уже тише.

– Тут все не так просто… я объясню, – голос на той стороне вновь стал чуть слышным, а я опять почувствовал, что внутри меня нарастает сочувствие. Мне хотелось съязвить, посмеяться, но ощущение страдания и боли с другой стороны телефона сдержало меня.

– Сейчас не могу, правда, – примирительно ответил я, успев назвать себя дураком, – встреча через двадцать минут и до вечера. Так что лишь после работы. Давай в районе восьми?

Несколько секунд Леха подумал и сказал:

– Я перезвоню через пару минут, хорошо?

– Договорились.

Леха не перезвонил, он прислал сообщение: «В 21:30 в парке таком-то… Налево от центрального входа, метров через триста живая изгородь, за ней три каштана и лавочка под ними. Устроит?»

Меня слегка смутила подобная его осведомленность о парке рядом с моим домом, в котором, к слову сказать, за последние три года я ни разу не был, и тем не менее я тут же ответил: «Да».

Если бы я мог предположить, чем закончится вечерняя прогулка, интересно, я так же скоро согласился бы на нее или все же задумался хотя бы на секунду?