Читать книгу На Верхнем озере - Владимир Дараган - Страница 3

Верхнее озеро

Верхнее озеро (Lake Superior) – одно из Великих американских озер. Половина его северного побережья находится в штате Миннесота. Вторая половина – канадская. От Миннеаполиса до озера ехать около двух часов. Потом надо проехать скучный промышленный город Дулут – виден порт, баржи, заводы, мосты и серебряная гладь до горизонта. Но надо ехать дальше. Скоро начнется сказка, за которой мы отправляемся по несколько раз в год.

Зимой мы едем за скрипящим под лыжами снегом и ледяными украшениями на скалах. Весной – за бушующими водопадами и свежим вкусным ветром с озера. Летом убегаем от тропической влажности в Миннеаполисе. Осенью отправляемся полюбоваться разноцветными сопками и собрать крепкие белые грибы.

Летом мы выезжаем с палаткой, зимой снимаем хижину в лесу. Короток зимний день. За окном темно, падает снег, гудит в печке огонь. Иногда раздается шуршание – это елки сбрасывают снежные воротники со своих ветвей.

Перед дорогой

Всё начинается не с дороги. Всё начинается со сборов.

– Палатку взяли, матрасы взяли, спальники взяли. Тент от дождя будем брать?

– По прогнозу дождя не будет.

– Значит, надо брать обязательно!

Теперь мы всепогодные, как танки.

Альпинисты и туристы, уходящие на много недель в горы или тайгу, берут только то, без чего можно обойтись. Если ехать с палаткой на кемпинг, то ситуация меняется. Берем все, что доставит радость. Например, шахматы.

– Ты мне подсказываешь, получается, что играешь сам с собой.

– Для меня большая радость, когда ты выигрываешь. Улыбка и свет в твоих глазах важнее, чем упоение победой.

– Раз так, то я возьму вторую сковородку.

Машина загружена.

– Мы ничего не забыли?

– Даже если и забыли, то это неважно. Больше в машину ничего не влезет.

В машине

В машине мы вдвоем с МС (моя спортсменка). Этот литературный герой появляется во многих моих книгах. МС с недавних пор твердо уверена, что лучше жизни в палатке ничего нет, кроме путешествий по Италии.

Меня это однажды поразило и поражает до сих пор. Наша жизнь в палатке началась, как мне показалось, максимально неудачно. Однажды наша компания собралась с палатками отметить день рождения нашего друга. Снаряжения у нас не было – пришлось одолжить крошечную палатку у знакомых, и мы отправились навстречу приключениям.

Палатки поставили на большой поляне, где кроме нас стоял лагерь американской молодежи. Американцы вечером крепко выпили, до утра хохотали и обсуждали мировые проблемы. Уснули мы под утро. А утром один из «лагерников» включил на полную громкость транзистор и весь день услаждал поляну громкой музыкой.

– А мне тут нравится, – неожиданно сказала МС. – Поедем через неделю на другой кемпинг.

Второй кемпинг был еще хуже первого. Открытая местность, палатки стоят почти рядом. Соседи слева весь вечер пьют пиво, а соседи справа что-то громко обсуждают. Ночью пошел сильный дождь, наша палатка протекла…

– А мне и тут нравится, – опять сказала МС. – Давай завтра поедем в магазин и купим палатку, спальники, матрасы, походные кастрюли, шезлонги и прочие прелести.

После этого я вопросов не задавал. Кемпинг стал частью нашей жизни

У МС много положительных качеств, но есть один недостаток – она не дает мне долго пребывать в состоянии дзен. Я всегда мечтал смотреть, как растет трава, но, оказывается, что мне лучше сделать 25 приседаний или пройти пять километров со скандинавскими палками. Теоретически я согласен, но МС добивается, чтобы теория стала руководством к действию.

Дорога усыпляет, я сбавляю скорость.

– Ты от него отстаешь!

– Я держу дистанцию, у нас и так 130 на спидометре.

– Дистанция – это когда расстояние постоянное, а ты отстаешь.

– Ладно, я его обгоню, чтобы ты его не видела и не мерила расстояние.

– Тебе хорошо, ты сидишь и рулишь. А я тут пассажирю и мучаюсь!

Прибавляю скорость. «Ой, хорошо!» – говорит МС и засыпает. За окном 30^оС, в раскаленном воздухе над асфальтом появлялись миражи озер с серебристой водой. Я снова сбрасываю скорость. На спидометре 110 км/час. Солнце уже у горизонта, длинные тени от деревьев заползают даже на скоростную трассу. Надо ехать быстрее, но я хочу спать, и нога не хочет нажимать педаль газа. У меня для каждого состояния организма своя максимальная скорость. Сейчас она 110 км/час. МС проснулась, ерзает на пассажирском месте, просится за руль. Я не против. Мы останавливаемся, меняемся местами, Машина рвет с места, я смотрю в окно на сосновые рощи и на зеленые поля. Когда МС за рулем, то на спидометр я не смотрю. Мне и без того страшно.

В тумане

Все хорошо, когда сухая дорога и нет солнца в глаза. Плохо, когда туман. Совсем плохо, когда туман и никого не трассе – так бы ехал за красными огоньками. Сбавлять скорость не хочется, я поглядываю на экран навигатора – он показывает изгибы дороги.

– Иду по приборам, – сообщаю попутчику.

– Вот именно. Ты идешь, а надо ехать.

Прибавляю скорость. Ангел-хранитель просыпается и шепчет, что он устал со мной работать.

– Из воды тебя вытаскивал, дал зацепиться за камень, когда ты скользил по льду к обрыву. Сколько раз руль отворачивал, когда ты обгонять кого-то надумал. Может хватит? – спрашивает он.

– Да ладно, – отвечаю. – Тут тебе дел на пару часиков, потом отдохнешь.

– С вами отдохнешь, – ворчит ангел.

Маяк в Two Harbors

У озера 13⁰С. Мы в городке Two Harbors (Две Гавани). Центральная улица городка – это парад магазинов и кафе. Все для туристов, все для опустошения карманов, желающих повидаться с озером. Еще в городе порт и маяк. Туда надо хоть раз в жизни заехать и сделать снимок. Снимок всегда получается скучным – маяк расположен так, что как его ни снимай – получается сарай, забор и коренастая башня. Зато недалеко от маяка есть уходящая в озеро насыпь-волнолом, около которого можно сделать красивый снимок заката. Причем, не выходя из машины. На озере есть еще одно такое место, об этом я расскажу позднее. Волнолом ограждает одну из бухт города от зимних штормов и ведет к небольшому маячку. Летом тут приятно прогуляться. Зимой волнолом покрыт льдом. Смотрится красиво, но туда лучше не соваться.

Зимние снимки маяка и волнолома в городке Two Harbors

Около маяка часто можно видеть машины с пенсионерами, пьющими что-то из банок и ожидающих, когда солнце коснется горизонта. И вот он, долгожданный момент! Банки отставлены, достаются фотокамеры. Щелк, щелк! – все готово. Можно ехать домой, смотреть телевизор и пить молоко, заедая его печеньками. Сейчас на скамейке у маяка сидят местные по виду жители и пьют кока-колу. Мы закутались в куртки и смотрим на озеро.

– Такую сине-серебряную воду мы больше не увидим, – говорит МС. – Прогноз изменился – дождь начнется завтра в шесть утра и кончится, когда мы поедем назад.

– Кстати, – добавляет она, – мы забыли термос. Поехали в магазин, это рядом.

Термосы в магазине были. Даже в наборе с кружками.

– Я ничего не понимаю! – удивляется МС. – Термос с двумя кружками стоит 20 долларов. А такой же термос без кружек стоит тоже 20 долларов. Сколько тогда стоят кружки?

Я пытаюсь рассчитать, но голова уже не работает. Цифр мне на работе хватает. Тут, у озера, мозг отказывается пользоваться даже арифметикой. Надо торопиться – предстоит еще разбивка лагеря и приготовление ужина. Выходим из магазина с термосом, двумя кружками и счастливой МС.

Вдоль озера

Мы трогаемся и едем вдоль озера. Впереди еще больше ста километров. Серое небо сливается с асфальтом. Красок почти нет. Позади тяжелая серая неделя на работе. Прошедшие дни слились в один длинный день, состоящий из сумерек.

– Этюд в серых тонах, – почему-то приходит мне в голову. – Жизнь в темно-серых тонах.

– Ты о чем?

Молчу и смотрю на темную тучу, нависшую над горизонтом. Я снова за рулем, занимаюсь слаломом среди «тихопердиков». «Тихопердики» везут лодки, дома на колесах и квадрациклы для езды по лесным и горным тропам. Удовольствие сомнительное, но, наверное, я просто перерос такую любовь к моторам.

Вдруг дорогу заволокло туманом. Кажется, что озеру не хватает места и оно расползается по окрестным низинам в виде туманов – своих первых разведчиков. Пейзаж вокруг становится фантастическим, можно начинать охать от радости или повыше поднять воротник и с опаской поглядывать на белые размытые фигуры, пляшущие в вихрях плотного влажного воздуха. Дорога просматривается метров на пять. Дальше белая стена, из которой иногда выплывают огни встречных машин или дорожные знаки. Я беру в руки фотокамеру и приглашаю МС за руль. Она почти не ворчит, ей уже наскучило на пассажирском сидении. МС – мастер вождения автомобилей в условиях нулевой видимости. В Израиле она была за рулем машины с неисправными фарами, когда мы ночью неслись по горному серпантину, включив аварийные мигалки. В горах Южной Дакоты она мастерски вела машину среди ночного дождя, когда только вспышки молний освещали крутые повороты.

На спидометре 120 км/час, дворники смахивают конденсат со стекла, я щелкаю камерой и слушаю шипение шин по мокрой дороге. Туман начинает отступать, появляются весенние краски. Напоенная дождями и туманами трава светится яркими пятнами среди красных скал, темных елей и берез. Вдоль дороги желтые одуванчики и фиолетовые люпины. Тысячи люпинов! На одной из полянок мы видим стайку фотографов, стоящих на коленях. Это местный фотокружок выехал на фотоохоту. МС вопросительно смотрит на меня. Я отрицательно мотаю головой. Фотографировать люпины мне не хочется. Хочется горячих макарон и кусок сочного жареного мяса. И еще чаю с коньяком.

…Таких поездок были десятки. Весной, летом, осенью, зимой. В жару, дождь, туман, гололед… Днем и поздним вечером. Ни одна поездка не была похожа на предыдущую. Похоже было одно – часы за рулем пролетали незаметно. Ведь впереди встреча с чудом, а ожидание часто бывает лучше, чем само чудо.