Читать книгу Рой - Владимир Дараган - Страница 4

Шеф сел напротив нас, сцепил пальцы, секунду подумал, потом начал говорить. Медленно, четко выговаривая каждое слово.

– Вы, молодые люди, – тут он посмотрел на часы, – сейчас идите в кафе, плотно перекусите, потом выпейте крепкого кофе и в час дня идите в отдел Шейгина. Я предупредил, вас там будут ждать. Шейгин покажет вам свою аппаратуру, расскажет о методах и своих проблемах. Вам надо будет обсудить с ним план дальнейшей работы и прямо сегодня начинать. Все свои старые проекты забудьте. Я посмотрел, у вас нет ничего срочного. Если кто-то будет звонить и чего-то требовать, говорите, что работаете со мной и без моего разрешения вам нельзя отвлекаться.

Он перевел взгляд на Стефани.

– Стефани, вас я позвал не случайно. Вам следует сегодня вернуться в свой отдел, сесть за стол и подумать, кого назначить своим заместителем. Затем, начиная прямо сегодня, начать перекладывать часть своей работы на зама. Обещайте ему, что с завтрашнего дня я повышу ему зарплату на двадцать процентов. Вам следует передать не менее пятидесяти процентов своих обязанностей. Пусть качество работу несколько ухудшится, не беспокойтесь, это сейчас не так важно. Через месяц у вас появятся новые обязанности. Вы будете тестировать продукт, который ваши друзья сделают вместе с Шейгиным. С момента начала этой работы я вам также увеличу заплату. Почему я выбрал вас? Я долго думал, консультировался с вашими коллегами и подчиненными. У вас быстрый ум, вы смело принимаете решения, обладаете цепкой памятью и не боитесь говорить правду. Вы женщина, у вас более критическое восприятие действительности, а это то, что нужно тестировщику. Вопросы есть?

Вопросов у нас не было. В час дня мы с Рино открыли дверь на восемнадцатом этаже, где располагалось хозяйство Шейгина. Он вышел к нам, пожал руки, сказал, что знаком с нашими работами, очень высокого о нас мнения и что он лично, просил Шефа, чтобы именно мы участвовали в его проекте.

Мы самодовольно кивнули, потом опомнились, покраснели, сказали, что всегда готовы помочь и хотим ознакомиться с деталями. Шейгин улыбнулся и пригласил пройти в комнату, где стояла его аппаратура. Посреди мы увидели кресло, над которым круглилось нечто огромное, похожее на морскую мину. Внизу этого шара чернело отверстие, туда, как мы догадались надо было вставлять голову. Рядом стояло нечто не менее большое, с огромным объективом, прикрепленным к массивному металлическому ящику с множеством приборов, ручек и тумблеров.

– Вот наше изобретение, – сказал Шейгин. – То, что над креслом – это излучатели. Мы генерируем четыре пучка электромагнитного излучения большой частоты, в нужной точке мозга происходит интерференция, я имею в виду локализованный максимум от сложения четырех пучков. Он возбуждает определенные нейроны головного мозга, активируется память, затем происходит передача информации на сетчатку глаза, которые мы считываем снаружи с помощью вот этого прибора.

– Высокочастотное излучение? – спросил Рино. – Так это же вредно, отсюда прямой путь в онкологическое отделение нашей клиники.

– Ничего страшного, – спокойно сказал Шейгин. – Пучки очень низкой мощности, облучения длится менее одной тысячной секунды. Для здоровья никакого заметного вреда. Мы проводили много опытов с животными, ничего аномального не обнаружили.

Если честно, то я мало что понял.

– У нас в голове хранятся триллионы картинок, вы возбуждаете какие-то нейроны, извлекаете из памяти картинки, но как выбрать то, что нам нужно. Шеф говорил о профессиональной информации, каких-то фильтрах, отсекающих картинки из личной жизни…

Шейгин улыбнулся.

– Шеф не совсем меня понял. Никаких фильтров нет и быть не может. Но мы умеем вызывать только нужные нам картинки. Помните видео с листанием научного журнала? Это из мозга нашего сотрудника. Перед началом работы мы попросили представить, что он в библиотеке, подходит к полке, находит нужный журнал, садится за стол и начинает читать. Испытуемый сидит до тех пор, пока не скажет, что в его памяти, вернее, перед его глазами, уже появились картинки из библиотеки. Тут главное – зацепиться за первую. Дальше идет по накатанной, мозг по ассоциации при нашей стимуляции определенных нейронов сам стимулирует генерацию нужного нам видео. Ну а считать его с сетчатки – это уже дело техники.

– А если испытуемый в процессе чтения вдруг вспомнил картинки, как он вчера вечером развлекался со своей девушкой?

– Обязательно вспомнит что-нибудь такое. Обычно, такие воспоминания занимают не более пяти процентов от того, что нам нужно. Сейчас мы удаляем эти куски вручную, но вы, вероятно, сможете написать программу, которая сделает этот процесс автоматическим.

– Это легко, – согласился Рино. – А что дальше делать с этими видео? Гораздо проще получать информацию из статей и книг, чем разбираться с такими мутными воспоминаниями.

– Согласен, – кивнул Шейгин. – Вот тут и начинается самое интересное и сложное. Безусловно, решение уравнений Лагранжа, о которых говорил Шеф, проще и надежнее найти в учебниках и занести в базу данных. От наших доноров, мы так их называем, требуется другое: стиль мышления. Как мы это определим? Теоретически, очень просто. Представьте, что мы получили видео, как донор пишет конспект или эссе. Какие части текста или формул он пишет быстро, а над какими задумывается. Что зачеркивает, что пишет небрежно, а что красивым почерком и обводит написанное в рамочку. Как быстро он читает книги, на что обращает внимание, что выписывает в блокнот, а что пролистывает. Какие рисунки и каляки-маляки он выводит на полях тетрадей. Если он сидит перед экраном компьютера, то тут возможностей меньше, но и тут можно многое узнать. Что он печатает быстро, что стирает, что исправляет, что отправляет в корзину, а какой файл он с любовью заносит в специально созданную папку на жестком диске. Какую информацию он считает ценной и дублирует файлы на внешний диск или в облако, чтобы, не дай бог, не потерять. В общем, наблюдая за процессом работы или учебы можно многое сказать о человеке, его характере, способностях, способе мышления и тому подобное. Вот этим вам и придется заняться.

– Сложно, – сказал Рино. – Пока никаких идей нет.

– Начните и идеи появятся, – Шейгин похлопал Рино по плечу.

– Хорошо, – сказал я. – Допустим, мы определили характер донора и стиль его мышления. Мы можем даже оцифровать его, создав карту неких параметров. А что дальше?

– Никакой карты, – замахал руками Шейгин. – Никаких цифр не надо. Вам надо создать образ характера, изучить привычки и методы подхода к решению проблем. Человек может ничего не знать об уравнениях Лагранжа, работать, например, уборщиком, но у него, возможно, генетически определенное математическое мышление – логика, специфическая память, способность к систематизации, уметь связывать разные события, различать причины и следствия. Это обязательно отразиться в коротких видео из его памяти. Любая параметризация всегда будет неточной. Это вам не средний балл успеваемости студентов. А дальше просто – вы загружаете образ характера донора в нейронную сеть и параллельно запускаете решение какой-либо задачи. Нейронная сеть сама решит, что делать с образом мышления донора, как его использовать. Научите ее на каких-нибудь простых примерах, а дальше отойдите подальше и смотрите, что у нее получится. Что она будет делать – это никто толком понять не может, но если нейросеть достаточно мощная, то сможет она очень многое.

– Вы сами это пробовали? – спросил я.

Шейгин развел руками.

– Увы, только умозрительно. Поэтому вы и здесь. Если я в чем-то заблуждаюсь – смело выводите меня на чистую воду и предлагайте свое решение. Я открыт для дискуссии и готов признать свои ошибки и заблуждения.

– Нам надо подумать, – сказал Рино.

Мы распрощались и ушли.