Читать книгу Российские этюды - Владимир Дараган - Страница 10

Я стою на Пушкинской площади и чего-то не понимаю. Потом до меня доходит – памятник Пушкину не такой большой, каким я его представлял. Может я вырос? Это вряд ли. Потом доходит. Рядом стоят здания, затянутые тряпкой с рекламой косметики. Пушкин просто теряется на фоне бутылки с одеколоном.

Мимо проходят люди, они не смотрят друг на друга, не улыбаются при встрече. Да, погода, конечно. Вроде день, но небо пасмурное, темное. Идет снег, скользко, сыро. Я делаю несколько снимков и иду по Бронным улицам к Патриаршим прудам. Кое-где попадаются новые здания, какие-то дома приукрашены и надстроены. Мне многое не нравится, но опять же – это не моего ума дело. Кто строил – тому, наверное, нравилось. Я вот много чего пишу, кое-кому это не нравится, но они же молчат, и я буду помалкивать.

На прудах каток. Я стою и тихонько радуюсь за тех, кто нарезает круги по мягкому льду. Это какой-то классический каток. Падает снег, тишина, скользящие пары, счастливые дети. Вокруг старые дома, заснеженные деревья. Я вижу этот каток впервые, но такое чувство, что я не просто смотрю, а вспоминаю. Вспоминаю десятки фотографий и картин с этим катком. Я хожу вокруг пруда, что-то щелкаю, но понимаю, что шедевра не получится. Слишком много у меня эмоций. У фотографа должно быть холодное сердце, а не горячее, как у товарища Дзержинского.