Читать книгу Вера и рыцарь ее сердца. Книга пятая. Седьмое небо - Владимир Де Ланге - Страница 2

В один из воскресных апрельских дней после затяжных дождей вновь засветило солнце, и ночные порывы ветра к утру утихли, оставив людям на обозрение обрывки облаков, беспечно гуляющих по ясному синему небу.

Вера не имела привычку срывать листья или ломать ветки с деревьев, но в тот день она не удержалась и сорвала для себя ветку куста, растущего у дороги. На тонком прутике раскрылись нежные почки и из них проклюнулись маленькие листочки. Настроение женщины было хорошее, она спешила на воскресную службу в церковь и спешила за надеждой.

Деревянное здание православной церкви в Калининграде была срублено умельцами с божьей любовью. Автобус из Гурьевска останавливался на площади, где в окружении раскидистых тополей стояла церковь.

Когда Вера подходила к церковным воротам, раздался нежный переливчатый колокольный звон, словно колокола обрадовались Вериному приходу. Удивительным было то, в руках у людей, входящих в церковный зал были тоже веточки с листочками.

– Так сегодня вербное воскресенье! Каким чудесным образом я сорвала утром эту ветку и принесла ее в церковь! Это чудный знак!

С началом службы Вера думать перестала, на сердце у нее стало спокойно и радостно. Церковное пение прерывалось монотонным речитативом дьякона, потому в тишине звучал голос батюшки, обращенный к прихожанам, входящим с запахом ладана в божий мир любви и покоя.

Вера уже не чувствовала себя чужой на службе. В устах священника рассказы из евангелия, которые к тому времени она знала почти наизусть, оживали. В них слышались наставления Господа Христа к своим ученикам и ко всем верующим на земле.

В то воскресенье говорилось о том, что верующему человеку надо творить добро младшим братьям, то есть, тем, кто нуждается в помощи. Вера слушала слова батюшки и размышляла про себя.

– Делать добро, не требуя ничего взамен? Согласна, чем богата, тем поделюсь с бедным. Вон, столько старушек стоит у ворот церкви с протянутой рукой, стыдно пройти мимо и не дать хотя бы несколько копеек. Ох, если бы эти копейки у меня еще и были, то я бы всем нищим отсыпала полные пригоршни. Но, если человек в беде, то чем смогу, тем помогу. Господь Христос не пустил людей в Царство Божье, которые не накормили, не напоили его, когда он к просил у них еды и питья, придя к ним в образе старика или путника. Это страшно! Нет, я не пройду мимо голодного, я добрая.

После праздничной службы Вера задержалась у иконы Николая Чудотворца. Почему именно перед иконой Николая Чудотворца? Надо сказать, что это был непростой выбор для Веры. Как было ей из множества икон выбрать ту икону, чтобы перед молиться Господу? Каждый раз, когда женщина ставила свечку перед одной иконой, ей казалось, что другие святые угодники смотрят на нее как-то укоризненно, как бы говоря: «А чем мы хуже?»

Если бы у Веры были бы еще деньги, то она бы перед каждой иконной поставила бы свечку, но молиться она все равно хотела перед иконой Николая Угодника. Хорошо, что со временем Вера поняла, что если зависть – это грех, то святые на иконах не будут её ревновать к Николаю Чудотворцу, на то они и святые.

Если говорить еще более честно, то самой Вере хотелось бы лучше молиться святой Матроне, но этой иконы в Калининградской церкви не было, наверное, потому, что старица Матрона не была признана православной церковью святой.

А для Веры она была живой и святой. Эта весть о старице Матроне пришла к женщине самым необычным образом, в декабре прошлого года, по дороге в Москву.

Вера уже не работала врачом Андрюшинской больницы, а была в отпуске по уходу за детьми, и решила поменять место жительства. Калининград казался ей вполне подходящим городом для нового старта, потому что там жил ее брат с семьей.

Оставив Катю на хозяйстве, женщина отправилась в Калининград, чтобы еще до переезда подыскать себе работу. Скорый поезд в Москву шел двое суток, останавливаясь только в больших городах. Во время остановки в Перми в плацкартный вагон вошла женщина преклонных лет. Она долго размещала свои пожитки, а когда разместила, то успокоилась и стала разглядывать попутчиков, среди которых была и Вера.

Эта грузная старушка походила на Верину маму, как две капли воды, только мама была моложе и худее.

– Здравствуйте, – представилась Вера, пересев поближе к ней, – меня зовут Вера. Я еду в Калининград, вернее сбегаю в Калининград, а жила я в сибирской деревне, у черта на куличках. Могу ли я поинтересоваться, куда вы едете в такой мороз? Я вижу, что в вашем возрасте нужно мужество отправиться в такой путь. Вы извините меня за любопытство, но вы случайно не из рода Казимирских? Вы очень похожи на мою маму.

– Нет, Верочка, я из Перми. А еду к моей внучке, которую сама и воспитала. Моя сиротка учится в университете при правительстве Путина на первом курсе. Одна единственная из всей Перми, которая выдержала вступительные экзамены! Сам губернатор ее поздравлял! Чудо? … Да, это чудо. За этим чудом стоит святая Матрона!

Эта пермячка была настоящей сказительницей, она умела увлекать собеседника своими рассказами. Под стук колес Вера забыла собственную беду, слушая истории со счастливым концом.

На прощанье разговорчивая старушка дала Вере строгий материнский наказ: «Приедешь в Москву. Доедешь на метро до станции Марксистская, и, не переходя дорогу, сядешь на 16 троллейбус, выйдешь из троллейбуса на второй остановке. Там находится женский Покровский монастырь. Далее, купишь живые цветы и приложишься к мощам Матроны. Я хочу, чтобы и в твоей жизни начались чудесные события.

Конечно, по приезде в Москву Вера послушно сделала все, как было предписано ей странной женщиной из Перми.

Первая проблема случилась при покупке цветов, которые продавались на морозе у ворот в монастырь. Рассвет еще не наступил, а цветы уже продавались. Вера знала, что мертвым покупают четное количество цветов в букете, а живым – нечетное, но, сколько купить Матроне, она не знала. В этом случае женщине помогла сама продавщица цветов.

– Вы кому покупаете цветы? … Старице Матроне? Так она и после смерти живет и помогает в жизни тем, кто ей молиться.

– Тогда я куплю три красных гвоздики.

Вторая проблема была уже в самой Вере. У нее еще в поезде начались женские критические дни, и она не знала, можно ли целовать мощи Матроны женщине во время менструации. Монашка, у которой она тихонько спросила совета, посмотрела на нее, как на распространителя ереси, поэтому Вера быстренько затерялась в толпе, жаждущих поцеловать святые мощи. Не зная правил поведения в церквушке, женщина додумывала эти правила сама.

– Все правильно, монашкам не положено знаться с мирскими людьми и с паломниками святых мест. У меня нет другого выхода, как выполнить наставление моей «маме-подобной» спутницы, потому что она желала мне добра.

Это решение успокоило Веру, и она заняла очередь, закрученную в три колена, чтобы приложиться к мощам Матроны.

Третья проблема возникала, когда Верина очередь стала подходить к гробнице святой божьей угодницы. Надо было правильно положить цветы и правильно себя вести у гроба старицы, чтобы опять не вызвать нарекания монахинь. Когда наступила очередь Веры подойти к склепу, крупная в теле монашка, следившая за горящими на медном блюде свечами, обернулась к Вере и ответила на все ее незаданные вопросы, используя для этого направляющие жесты.

– Цветы – сюда, свечу – туда, поцеловать здесь и взять на память могильный цветок.

Тут-то Вера и сама убедилась, что Матрона жива, и может отвечать на мысленные вопросы людей, пришедших на поклон к ее святым мощам.

После выхода из церкви Вера купила маленькую икону с ликом слепой Матроны, чтобы всегда иметь ее при себе и книжку о жизни этой удивительной старицы.

Рассказы очевидцев из этой книги были удивительно правдивыми. Матрона своей верой и любовью к Господу спасала другие жизни. История жизни этой верующей женщины, слепой от рождения, которая всю жизнь несла нечеловеческие тяготы и бескорыстно помогала людям в трудное время становления советской власти, учила и саму Веру не терять надежду.

Особо запомнился рассказ одного свидетеля, в котором упоминалось о Николае Чудотворце. Именно Николай Угодник по молитве Матроны помог путнику не замерзнуть в пути.

А теперь эти бедным путником оказалась сама Вера. Она нуждалась в помощи Николая Чудотворца, потому что больше помощи ждать ей было неоткуда.

Раньше ей помогали родители, но родители теперь сами нуждались в помощи, они собирали по крохам свою пенсию, чтобы учить Витю и Таню. Именно воспоминания о последней встрече с младшими детьми стали для женщины жестоким испытанием ее жизненной стойкости.

После разведочного рейса в Калининград, где она заручилась поддержкой брата для переезда и нашла для себя работу в Гурьевске, Вера не поехала обратно домой, в Андрюшино, а решила навестить родительский дом. В Караганде с первой минуты и до последней минуты женщина прощалась со своими детьми, а Таня и Витя – со своей мамой, словно расставались они навсегда, но плакали они только ночью, в тайне от бабушки, которая не любила рассматривать трудности, как повод для плача перед могилой без покойника.

Прощание с детьми в Караганде до сих пор знобило Верино сердце, и не было никого, кто бы смог ее утешить, кроме, как чудного Николая Угодника.

А к кому она еще могла обратиться?

Ее брат в России из богатого делового человека в Караганде превратился в бедного никчемного мужика, которого обманули знакомые, разорили незнакомые, а потом друзья кинули и осудили. Саша сам нуждался в поддержке даже больше, чем она, его сестра.

На работе Веру встретили, как чужую и не обещали содействия в поиске жилья, тогда она сама стала активно искать работу педиатра с предоставлением ей жилья.

По этой причине она не могла согласиться на предложение главного врача детской городской больницы занять должность заведующего кардиологическим отделением с предварительным четырехмесячным обучением в Санкт-Петербурге. Стать детским кардиологом была ее самая заветная мечта, которая сменилась на еще более заветную мечту, иметь жилье и привезти детей из Караганды, чтобы жить с ними долго и счастливо.

Поэтому в день Вербного воскресенья Вере надеялась только на Бога и святые стояли на ее стороне. Вера молилась перед иконой Николая Чудотворца с бесконечными воздыханиями. Когда на сердце женщины воцарился покой, она перекрестилась и вышла на весенний свет. На улице уже по-летнему светило солнце и с радостным настроением женщина отправилась к брату, но не в гости, а по врачебно-сестринскому долгу.

Уже вторую неделю ездила Вера из Гурьевска в Калининград, чтобы помочь жене брата восстановить подорванные в Калининграде душевное здоровье своей снохи. Первые приступы неврастении начались у Галины после того, как ее бизнес потерпел крах.

После переезда в Калининград Галине надоело быть домохозяйкой, она устраивала Саше скандал за скандалом и отвоевала право начать собственный бизнес, но она не хотела, чтобы муж вмешивался в ее дела бизнеса, а тот денег на раскрутку бизнеса не дал.

Тогда Галя поехала в Караганду. Родители Саши были очень рады, что их навестила невестка. После теплого приема, Галина посадила свекров на диван, сама села напротив и попросила у них денег на развитие бизнеса.

– Мама, папа, – начала она скороговоркой заранее подготовленную речь, – я начинаю очень выгодный бизнес. Чем больше я вложу в него денег, тем скорее получу прибыль. Ведь вам надо думать и о старости. Кто вам поможет, как не мы с Сашей? Уж не Вера, которая забралась в сибирскую. Я клянусь, уже через месяц, в крайнем случае, через два, эти деньги вам верну, а на прибыль мы с Сашей вам купим домик с огородом. Мне необходимо минимум всего 3 тысячи, а лучше сразу 10 тысяч долларов.

Первой за свои сбережения вступилась Римма: «Галя, для нас это очень большая сумма. Это больше, чем мы имеем на сберегательной книжке».

Потом слово взял бережливый Володя: «Но Галя, вы с Сашей еще и по другим долгам с нами не рассчитались».

– Владимир Степанович, вы такой хороший, я вас так люблю. Я клянусь, что через два месяца эти деньги будут лежать у вас на столе.

Все! Лед тронулся, и деньги для Галины были собраны. Приехав домой она с головой окунулась в заманчивый мир бизнеса. Она была убеждена, что ее яркая внешность и ее умение заговаривать людей, будет достойно оценено в деловых кругах. Фирма «Герболайф» обещала женщине большие доходы, чем мог предложить ей супруг.

В то же время и Саша открыл свое дело в паре с новой подругой семьи, подполковником милиции, Раисой и с ее сыном.

Когда в первый раз Вера приехала в Калининград, то вся просторная спальня ее брата была забита ящиками с продуктом «Герболайф», который никто не покупал.

От того, что ее бизнес прогорел, а Галю беспокоили слабость и невротические припадки. В то время, как Саша целые дни сидел дома и не знал, как ему законным путем выбить деньги у пропавшего без вести сына Раисы, прописанный жильцов в его квартире.

Вера по просьбе брата, которому нужна была здоровая жена, больше чем ее успех в бизнесе, ставила Галине укрепляющие уколы, и состояние золовки стало постепенно улучшаться, а брат обходился без ее помощи.

В то вербное воскресенье Вера пришла к брату в прекрасном настроении. Она уже завершала проведение курса витаминных инъекций по восстановлению расшатанной нервной системы его жены, но к Галины были гости, которые уже с утра сидели за кухонным столом, пили чай и вели светские беседы.

В одной из них Вера узнала Раису, теперь уже полковника милиции в отставке, другая представилась Маргаритой. Это была высокомерная дамочка средних лет, с манерами родовой аристократки. Третья гостья по сравнению с Маргаритой выглядела молодой кухаркой, в самом расцвете сил, ее звали Надя, и у нее было собственное дело в Гурьевске.

Гостьи за обеденным столом брата пили чаи, рассказывали свои истории и поругивали самого хозяина дома. С приходом Веры тема разговоров не поменялась.

Галина налила чай и Вере, придвинув к ней вазочку с песочным печеньем. В доме брата старательно соблюдали пост перед пасхой. Мясо и молочные продукты не входили в рацион семьи с начала поста, а песочные печенки к чаю были куплены Юрой, который имел два высших образования и трудился в городской администрации, его авторитет в семье был непререкаем.

Посуетившись за столом и почирикав с подругами, о том и о сем, Галя отправилась в спальню, оставив гостей одних допивать чай. Ее эмоциональные силы при разговорах с гостями истаивали в два раза быстрее, чем обычно.

Когда хозяйка дома ушла в спальню, то вновь заговорила Раиса, ее чуть осипший голос был неприятен для слуха.

– Этот Саша, до чего жену довел! Сам не работает и не чешется. Все ему на блюдечке подавай. Одним словом, говно в мешке! Зачем только я с ним в дело ввязалась! Да, как нам, дамы, тяжело в миграции. Нас здесь за дураков выставляют, а мы честные и трудолюбивые, наши отцы здесь головы свои сложили … Посмотрите на Галочку, как она сдала в последнее время. Этот Саша ест ее поедом, деспот, он кого хочешь со света сживет. Зачем я только с ним связалась, а теперь я … разорена … как жить дальше не знаю.

Ее поддержала Маргарита, коренная москвичка, изящно сложенная, но излишне худая, она хорошо владела навыками светской беседы.

– Ох, Раиса, я вас прекрасно понимаю. Разве может этот мужлан, Александр, оценить такую творческую тонкую натуру, какой бог наделил Галину. Я взяла над этой бедной женщиной шефство, чтобы излечить ее ранимую душу. … Я предлагаю держаться вместе. Кстати, я приглашена на камерный концерт Ирины Понаровской, – не видя заинтересованности у сидящих за столом, Маргариты выставила свои ручки вперед и продолжила, – … Дамы, вы посмотрите на мои ручки. Обратите внимание, как они нежны и кожа на них бархатиста. Я могу вам, милочка, достать этот крем для рук, который в открытой продаже вы не найдете, по очень неплохой цене.

Эти слова были обращены к Надежде, руки которой в креме совершенно не нуждались. Сама Надя приехала в Калининград из Иркутска, а в гости к Саше она приходила потому, что собственный особняк еще не был достроен, а она иногда остро нуждалась в комфорте, а этот комфорт умела организовать для гостей его жена.

Вера напилась чаю и встала из-за стола. Она убрала за собой чашку, и отправлялась было в другую комнату, чтобы приготовить уколы с витаминами для Галины, как к ней обратилась Раиса.

– Верочка, почему ты не используешь свою силу?

Вера растерялась, она недоуменно посмотрела на бывшего подполковника милиции.

– Какаю силу? О какой силе вы говорите?

– Ясновидящая из Пришахтинска, под Карагандой, говорила, что у тебя есть … сила! Ее надо раскручивать … это золотая нить Ариадны … Я вам, могу …

Вера ненавидела подхалимов, которые служат и нашим, и вашим, … ее прорвало.

– Да, бросьте вы, Раиса Павловна, вводить людей в заблуждения. Для чего вы сами сюда приходите? На жалость давите? … У вас же есть второй бизнес, который по слухам успешен, зато ваш сын развел моего брата на деньги и где он сейчас? Не знаете … и получается, что «битый небитого везет». Перестаньте тоску наводить, а то, что мужчины у вас нет, так вам не сюда надо обращаться. … Причем здесь какая-то сверхъестественная сила? Ваши подружки – экстрасенсы целый год прожили у моего брата и спасибо не сказали, а что на прощание они ему пожелали? Забыли? Вы же сами проговорились! «Мы будем Сашу лечить до его последней копейки?» Вы приходите в дом моего брата, пользуетесь гостеприимством его жены, ноете о своей нищете, и делаете из моего брата никчемного человека? Не пора и честь знать …

На пороге появилась Галина, она не понимала, что происходит на ее кухне и хлопала сонными глазами. Зато Маргарита и Надюша смотрели на Веру, одна опасливо, а другая восторженно, так обычно смотрят в зверинце на рыкающих медведей.

Вера отправилась делать уколы Галине, а Раиса покинула дом Саши. Больше о ней не поминали.

Уже по дороге домой Вера думала о словах Раисы. Вспомнив свой жалкий побег из Андрюшино, пережитый позор и духовное падение, она подвела под своими размышлениями итоговую черту.

«Я слабая и погибающая женщина, я ничем не отличаюсь от других, только у меня есть Господь. Пусть он будет моей силой, моей точкой опоры, от которой мне надо оттолкнуться, чтобы научиться побеждать».

Каждый год Вере хотелось встречать рассвет пасхального воскресенья, хотелось увидеть в утренней заре ореол небесной славы и в первых лучах солнца омыть свою душу от скверных мыслей.

Со слов бабы Кати, старой казачки из Зеренды, тот кто на пасху встает рано, чтобы увидеть восход солнца, на весь год благословляется богом.

В сибирской деревне Андрюшино не было церкви, не было пасхального служения, но у Веры были свои семейные традиции праздновать пасху. Чуть только задребезжит рассвет за окном, будила Вера детей и они все четверо выходили во двор, полюбоваться зарей и не пропустить восход солнца, как знамение свыше. Иногда, солнце совсем не проглядывалось из-за туч, тогда Вера учила детей видеть восход солнце и за тучами.

В Гурьевске встречать рассвет на пасху было трудно, окна ее квартиры на пятом этаже выходили на запад, а идти в церковь было не с кем. Таня и Витя жили в Караганде, а Катя очень злилась, когда ее рано будили в выходной день.

Хотя девочка после приезда из Андрюшино стала серьезно учиться в школе, но ее отношения с мамой не улучшились, и они не выходили за рамки взаимно вежливых. Вера не то, чтобы отстранилась от воспитания, а училась доверять дочери, чтобы не мешать ее взрослению.

В то утро Вера проснулась рано и распахнула окно. Свежий воздух пах черемухой и свежевспаханными огородами. Окно выходило на внутренний двор многоэтажных домов, куда солнце заглядывало только под вечер. Но это не мешало женщине радоваться светлому празднику! Иисус воскрес! – пело радостно ее сердце, и женщине нестерпимо захотелось пойти в церковь.

Вера не огорчалась тому, что не знала церковного расписания праздничных служений, потому что была убеждена, что сам приход в церковь на пасху очень важен для верующего человека. Приодевшись и засунув шелковый платок в сумку, Вера приоткрыла дверь в спальню к дочери и тихонечко пропела.

– Христос воскрес!

– Воистину воскрес, – сонно пробурчала Катя и натянула одеяло на голову.

– Катюша, я иду в церковь, а потом зайду к Саше, чтобы поздравить всех с пасхой. В отличии от нас они держали сорокадневный пост. Я представляю, как вкусно у них накрыт праздничный стол, … сдобные пасхи, крашенные яйца … тебя там тоже ждут.

Молчание.

– Ты пойдешь к тете Гале есть пасхи?

– Мгу.

Что значит «мгу» Вера гадать не стала, она решила пойти в церковь и заказать за Катю, Таню и Витю сорокоуст.

Автобус из Гурьевска останавливался прямо на площади перед церковью. Под ликующий колокольный звон начиналось пасхальное служение. Деревянное здание церкви не вмещало всех верующих, пришедших в то утро на праздник, поэтому пасхальное богослужение было организовано прямо на площади, перед церковью. Батюшка говорил через микрофон, и не было человека на площади, до которого бы не дошла благая весть.

– Христос воскресе!

В ответ на это воззвание батюшки к народу, гремел многоголосный хор верующих.

– Воистину воскресе.

Видя улыбающиеся лица прихожан, их счастливые взгляды, устремленные на священника, стоящего у импровизированного алтаря под открытым небом, Вера притихла от собственных размышлений.

– А ты чего радуешься? Люди радуются, потому что они подготовились к этому празднику. Они держали пост, молились, ходили на службу. А ты? Схватила косынку и туда же, в калашный ряд?! И не стыдно тебе быть дармоедкой у чужого стола? Бога побойся, ведь могла же хоть в страстную субботу пост выдержать …

Когда-то в Андрюшино, Вера попыталась соблюдать пост перед пасхой, и это ей удавалось до тех пор, пока Иван Илларионович, местный электрик, не заметил, что все ее голодания были напрасны, потому что исключение из пищи мяса без ежедневных вечерних и утренних молитв не является христианским постом.

– Иван, ты откуда это знаешь, ты ведь сам коммунист от макушки до пят?

На Верин вопрос Иван ответил со скромной улыбкой.

– Отрывные календари читать надо, христианка ты моя. Приятно знать, что хоть кто-то помнит еще, что я коммунист, а коммунистам надо хорошо знать народные предубеждения, чтобы с ними бороться. … Ох, да, не смотри на меня так гневно. В гневе ты баснословно красива.

Тогда она была сильно возмущена вмешательством атеиста Ивана в ее духовную жизнь, но пост держать уже не хотелось, да и не выгодно это было. На дворе стояла ранняя весна, и надо было срочно подъедать остатки заколотой под осень свиньи. Морозильной камеры у Лебедевых в доме не было, и мясо на веранде от весеннего тепла быстро портилось.

Только в день «великой субботы» постились в сибирской деревне Вера и ее дети, чтобы, увидев солнечный рассвет, голодными сесть за праздничный стол, приготовленный с вечера, и после прочтения молитвы приняться за трапезу. На пасху Вера по обычаю пекла куличи, которые оставляла на ночь в центре пасхальных яств, вокруг пасхи укладывались покрашенные в луковом отваре яйца. И всю пасхальную ночь над столом горела церковная свеча, освещая куличи и яйца.

В Гурьевске Вера даже не пыталась постится, но читала библейские правила, и, вот, в церковь пришла, хоть одна, но пришла. В толпе верующих на церковной площади ее сердце стало ныть от тоски по младшим детям. И теперь вместо радости Вере, ни с того, ни с сего, захотелось плакать, и она засобиралась было уходить с площади, как случилось чудо.

Батюшка в белоснежных одеждах, расшитых золотом, говорил то, что Вере так важно было услышать.

– Позвольте мне обратиться к каждому из вас, мои братья и сестры, кто принудил вас в это воскресение прийти в церковь? … Кто-то вам заплатил за приход сюда? … Или вы пришли в церковь по распоряжению начальника?

На церковной площади стало тихо, и батюшка продолжил говорить уже в полной тишине, обращаясь к каждому человеку, стоящему перед ним.

– Мы собрались вместе по доброй воле, по зову нашего сердца. Это главное! Итак, все войдите в радость Господа нашего; и первые, и вторые получите награду; богатые и бедные ликуйте друг с другом; воздержные и нерадивые почтите этот день; постившиеся и не постившиеся веселитесь ныне. … Ибо Иисус Христос, Божий сын, умер на кресте, как безвинный человек, заплатив кровью за грех каждого из нас, чтобы примирить нас с Богом Отцом, Отцом справедливым и любящим. Воскресение Иисуса Христа есть залог вечной жизни на небесах для каждого верующего в Него человека. Этот праздник нельзя заработать, он дан нам свыше! … Давайте, с открытым сердцем будем провозглашать благую весть! Иисус воскресе!

– Воистину воскресе.

Христово спасение переполнило сердце Веры от этих слов.

После службы в церкви женщина поспешила в гости к брату. Ей хотелось принести в дом Саши ту радость и ту надежду, которые она в изобилии получила от своего прихода в церковь.

Дверь открыла Марина.

– Христос воскрес!

Но Верино христово приветствие оказалось чересчур громким. Марина тут же приложила палец к губам и прошептала:

– Тсс. Мама спит. Воистину воскрес.

– А, папа?

– Папа учит свой «немецкий» в дальней комнате. Тетя Вера проходите на кухню. Мы сейчас с вами чай попьем с маминой пасхой, и я вам расскажу о моей подготовке к новой телевизионной программе.

Стол был красиво убран. По крошкам на столе и по кусочкам крашенных яичных скорлупок было видно, что за столом уже отпраздновали Пасху. Сидя за столом, по обычаю предков, Вера с племянницей стукнулись крашеными яйцами. Потом Марина с увлечением стала рассказывать свои телевизионные идеи. Женщина слушала племянницу, подперев щеку ладонью, и любовалась племянницей, совершенно не понимая, каким образом ее тело вмещало 120 килограммов.

Яркая красота Марины бросалась в глаза и даже слепила. Живость ее черных огненных глаз, роскошная волна смолянистых волос делали ее внешность неотразимой. Девичья легкостью в движениях, живость в разговоре и яркий темперамент пророчили ей будущее знаменитого телеведущего.

Через какое-то время на кухню пожаловал и Саша, державший под мышкой учебник немецкого языка, он тоже захотел попить чая. Налив себе кружку кипятка и накапав в нее пару капель заварки, Саша побился на яйцах и стал обладателем победного красного яйца, но оно было разбито от молниеносного удара зеленого яйца, которое выбрал для Юра. Ради прихода своей любимой тети Юра отложил игру на компьютере и тоже решил попить чай с пасхой, прикусывая пасху докторской колбасой. За столом началось веселье, которое разбудило Галину.

Вера обрадовалась, что уже успела поделиться своими впечатлениями о праздничной службе в церкви, потому что с приходом на кухню хозяйки дома, за столом могла говорить только она сама. После подробного пересказа всех последних новостей Галя перешла на историю жизни знаменитой таежной отшельницы Анастасии.

Жизнь этой Анастасии была красочно описана в популярных книжках какого-то журналиста, умеющего хорошо угодить скучающему читателю. Любую новость можно сделать сенсационной, если в ее повествование вложить тайный смысл.

Эта Анастасия, коренная жительница тайги, являлась последним представителем необычного сибирского племени людей, которые были якобы не от мира сего. Слушая Галину, Вера ясно представляла молодую красавицу Анастасию и ее увлекательную судьбу. Конечно, ей хотелось бы тоже самой поприсутствовать при передаче информации с земли на небо через гудение высоких елей в сорокаградусный мороз. Книжку об этой истории Анастасии Вера уже прочитала, потому, что брат очень настаивал на этом. Саша был в восторге от идей этой отшельницы, жить на природе и пользоваться ее магией в своих интересах, но Вера не нашла в этой книжке ничего, чтобы захватывало ее воображение.

– Галя, – перебила она невестку, – что толку для тебя или для меня, если эта Анастасия знает больше небесных тайн, чем все человечество вместе. Не можем же мы все разом забраться в Сибирь и спать в берлоге у медведя?

В разговор вступил, задетый за живое, Саша.

– Как ты не понимаешь, Анастасия открыла нам то, что мы живем неправильно и не пользуемся всеми благами, которые имеем или должны иметь. Эта необычная женщина показала мне мою мечту: обосновать мой фамильный дом на земле … с забором из кустарника.

– Этот кустарник должен иметь острые колючки, – с сарказмом произнес Юра и демонстративно удалился в свою комнату, его примеру последовала Марина.

Когда Галина с Анастасии переключилась на Сашу, который из-за своего немецкого языка забыл, что его семья сидит без денег, то и брат ушел из кухни в зал, повторяя вслух немецкие глаголы.

Учил брат немецкий из уважения к немцам, которые умели ценить честность и корректность в деловых отношениях и каждый был послушен законам своей страны. Изучение немецкого языка и воспоминания о его поездке по Германии, где он побывал еще в годы своего процветания, своеобразным манером согревали его душу и в Калининграде, где его обобрали, а воров никто не осудил.

Вскоре за праздничным столом остались только Вера и Галина.

Чай был допит, и говорить было уже не о чем. Вера вспомнила о талончике на переговоры с Карагандой, купленный ею заранее, и с разрешения Гали стала звонить к своим родителям.

Разговор с мамой и детьми поднимал настроение женщины. Младшие дети учились хорошо, Витя выиграл олимпиаду по математике, а Таня написала прекрасное сочинение по литературе. Девочка львицей охраняла младшего братика от всего мира и от строгих воспитательных приемов своей бабушки. Узнать, что в родительском доме царил прочный мир, было для Веры самым дорогим подарком к празднику Пасхи.

– Верочка, доченька, поздравляем вас с праздником! – продолжала разговор ее мама, -

Наш спаситель, Иисус Христос, Божий сын восстал из мертвых, он своим воскресением дал нам надежду на вечную жизнь. Теперь мы уже помилованы Господом и стали детьми Бога.

– Мама, как-то ты странно стала говорить. Ты ходила в церковь? В какую, если не секрет?

– В нашу церковь Иисуса Христа. Церковь находиться у нас, во дворе. Знаешь, где был раньше детский садик? Там теперь проходят богослужения нашей церкви «Радость».

– Мама, вы отобрали у детей детский сад и сделали себе церковь?! И как вам было не совестно? Значит, ты и мои дети посещают секту?

– Вера, я не на столько глупа, чтобы отличить церковь от секты. Мы молимся Господу Иисусу Христу там, где нам определил Бог. А от садика уже давно бы стались только «ножки да рожки», как от твоей больницы в совхозе Мирном. Зато теперь в здании бывшего садика люди прославляют Бога, мы с папой изучаем божье слово, которого вы с Сашей не знаете. В церкви есть и детское служение, куда ходят и Витя с Таней. Витю каждый месяц там постригает … бесплатно … Сауле, жена проповедника Абая.

– Сауле? Она казашка?

– А, что, только для русских Иисус умер на кресте?

– Мама, я прошу тебя, чтобы мои дети ходили только в православную церковь.

Римма поняла, что Веру не переубедишь, и сменила тему разговора.

– Вера, расскажи мне хоть коротко о том, как идут твои дела по работе, если ли надежда на получение квартиры.

– Мама, мне в городском управлении обещают сделать приглашение, как специалисту, и тогда у меня будет шанс получить квартиру. В поселке Прибрежный нуждаются в педиатрах, там мне тоже обещают временное жилье.

– А, что, Саша, деньги, которые у нас так слезно вымолила Галина, не собирается отдавать?

Вера оглянулась по сторонам и была рада, что никого рядом не было, видимо Галина не стала мешать разговору и вышла из кухни.

– Мама, этих денег у Саши нет. Я не могу просить то, чего он не имеет.

– Ты не забывай, что любой долг платежом красен. Ты думай не о Саше, а о том, как тебе жить дальше. Мы молимся за тебя всей церковью, и дети молятся. Они даже письмо написали в программу «Жди меня», чтобы ведущий этой программы нашел тебя и привел домой. Витя думает, что ты бросила его из-за нужды.

Эти были горькие слова, которые камнем легли на сердце. Как так получилось, что Вера бросила своих детей? … Даже после того, как трубка уже лежала на рычаге телефонного аппарата, эти слова продолжали звучать в ее сознании, словно были сказаны на иностранном языке и нуждались в переводе.

«Неужели нет выхода? Нет, выход есть, только я его пока не знаю!».