Читать книгу Вера и рыцарь ее сердца. Книга пятая. Седьмое небо - Владимир Де Ланге - Страница 3

После разговора с дочерью по телефону, Римма не могла скрыть обиду на Веру, которая в заботах о своей семье, забыла о том, что ее родители недолговечны и сами нуждаются в помощи. Приход в церковь «Радость» помог им с Володей по-новому взглянуть на жизнь и не бояться будущего. В этой церкви они обрели свою божью семью.

Римма сама удивлялась, каким сложным путем вел ее Господь, чтобы привести в ту церковь, где ей открылась благодать жизни со Христом.

Когда Римма вышла на пенсию, она вдруг потерялась, но не из-за наступившей нищеты, а от бессмысленности ее существования на земле. Дни проходили, словно им не было счета. Если весной и летом все заботы были о даче, осенью – о том, как сохранить урожай, то зимой она чувствовала себя обделенной, словно ее задвинули в угол, а жизнь проходила мимо.

С возрастом задумываешься о смертном часе, как об неотвратимом событии, от которого не увернуться никому на земле.

Как относиться к смерти, что будет, когда ее не станет? Этому знанию не учили ни в школе, ни в институте, ни в московском институте Марксизма-Ленинизма, который в свое время Римма с отличием закончила. Получалось так, что ее история жизни должна была оборваться на полуслове, и никому до этого дела не было!

Дети выросли, они разъедали по свету и не могли быть ей утешением в старости. Жаль, что у них жизнь не складывалась так, чтобы можно было за них радоваться и в старости спокойно умереть.

Как помочь детям, Римма не ведала. С переменами в стране пенсионные пособия были урезаны до прожиточного минимума, а все накопленные сбережения на старость были уже отданы снохе Галине, вовремя ее последнего приезда в Караганду из Калининграда, а после нее приехал Саша, который к тому времени уже растратил впустую сто тысяч долларов, и он тоже просил у родителей денег взаймы. Для сына Римма заняла денег у друзей.

Хорошо, что дача кормила их с Володей, а прибыль от продажи лука, и петрушки, огурцов и помидор, помогла им рассчитались с долгами. Саша с Галей долг не отдавали, а продолжали оплачивать дочери ее посещения ламы. Это было не честно по отношении к ним.

Особенно, было обидно за сына. Однажды, к Римме зашла бывшая супруга Гены, брата Галины. Эта женщина специально пришла в дом Шевченко, чтобы рассказать, как их сын содержал не только родителей жены, но и семью Гены. Саша покупал им дома в Караганде, в Калининграде дом купил.

В заключении разговора, незваная гостья даже посочувствовала Римме.

– Ох, уважаемая Римма Иосифовна, мои бывшие свекры так плохо о вас говорили, что я была уверенна, что вы не человек, а выжившая из ума ведьма.

Молча, проглотила Римма обиду, потому что очень жалела своего мальчика, но особо болела ее душа за дочь.

Вера сама выбирала такие трудности, которые невозможно было преодолеть, но как дочь уберечь от ее неразумных решений, а сына – от житейской слепоты, Римма не знала, хотя была готова за них отдать свою жизнь.

По зову сердца Римма пошла в православную церковь.

Приход Риммы в церковь напомнил женщине ее детство, тихие молитвы мамы и угрозы одинокой соседки о страшном суде для грешников. Тогда-то в молодости никого из ее сверстников не пугал ад, а в рай они сами не хотели. Теперь ей хотелось быть уверенной в том, что ее мама не истлела в гробу на степном кладбище, а живет вместе с папой в раю, на небесах. Жаль, что батюшка о загробной жизни говорил вскользь, а вопрос задать было некому, поэтому Римма исправно ходила на воскресные службы и писала записки за здравия и за упокой.

Ходила Римма в православную церковь, как на работу. Тяжело было стоять всю службу, но она стояла. Все ставили зажженные свечи на подсвечник, и Римма ставила. Все крестились, и Римма тоже крестилась. Все целовали иконы, и она целовала иконы, как было положено прихожанам. Как все, она причащалась, только исповедоваться у нее не получалось, зато на душе было уже хорошо от молитвы священника, от песнопения, правда, слова молитв она плохо разбирала.

Однажды, Римма встретилась с женой дальнего родственника, сосланного в Казахстан из Украины, и пожаловалась, что она молится за детей, но все напрасно. Тут-то все и прояснилось. Оказалось, Римме, как польке, надлежало посещать не православную церковь, а костел. Своим первым приходом в костел Римма была довольна. Молодой ксёндз уделил ей гораздо больше внимания, чем батюшка в православной церкви за целый год, который и ее присутствия в церкви не замечал.

Чтобы лучше с ней познакомиться ксендз приходил к Римме домой и на глазах удивленного Володи окропил всю квартиру Шевченко святой водой. Примерно через год хождения в костел Римма поняла, что Бог не отвечает на ее молитвы, потому что они с Володей не были венчаны! Женщина вдруг испугалась за свою супружескую жизнь без венчания также сильно, как человек страшится проклятия цыганки. Уговорить мужа принять католическое крещение и обвенчаться с ней в костеле стало делом ее жизни, но Володя на уговоры не поддавался.

– Римма, я крещен в православной церкви, и менять это крещение на любое другое не собираюсь.

После этих слов спокойная жизнь для Володи закончилась. За завтраком он выслушивал угрозы жены, за обедом ее агитационные лозунги, а после ужина Римма сдавалась и снисходила до подхалимажа. Проходило время, мужчина не собирался менять своего убеждения, и однажды терпение Риммы лопнуло, она объявила мужу молчанку!

Тогда Володя обратился к жене с одним простым вопросом.

– Римма, а сколько будет стоить обряд венчания в костеле? Ты же знаешь наши пенсионные возможности на сегодняшний день. Ты и так относишь в церковь гораздо больше, чем мы можем себе позволить. Зачем?

– Затем, что так положено! Что может быть стоить нашего венчание для ксендза? Ничего! Конечно, ты, Володя, и не сомневайся, я все разузнаю и тебе уже не отвертеться от венчания со мной!

Сколько стоит венчание, Володя так и не узнал, а Римма предпочла эту сумму сохранить в тайне. Не оглашая своего решения мужу, женщина сама перестала по воскресеньям ходить на другой конец города, где находился польский костел.

Как-то, весенним теплым вечером, Римму окликнула знакомая по работе женщина, они разговорились, как старые знакомые.

– Римма Иосифовна, а вы приходите в нашу церковь, которая открылась во дворе вашего дома, где раньше был садик. Там служит сейчас пастор Дэн, который приехал из Кореи по призыву Иисуса Христа, чтобы послужить людям в Казахстане. Не бойтесь, ведь приход в нашу церковь «Радость», может быть только добровольным. Но я вас буду ждать у входа в церковь в это воскресенье.

Наступила воскресенье, Римма смело отправилась в церковь «Радость» на поиски Бога, отвечающего на молитвы. На пороге ее встретил сам пастор, а знакомая женщина проводила в зал для богослужений.

Проповедь читал пастор Дэн, а после служения Римма обратилась к пастору, который обходил всех верующих, пьющих чай в церковной столовой.

– Скажите мне, пожалуйста, пастор Дэн, какая церковь была бы более правильная для меня?

Ответ пастора из Кореи был простым и коротким: – Та церковь, которая преобразуется вашу жизнь согласно заповеди Иисуса Христа.

Пастор церкви Дэн терпеливо учил верующих христианской истине, которая помогала в жизни и наполняла ее смыслом. Римма очень хотела, чтобы ее муж был на служении рядом с ней, она настойчиво убеждала Володю посетить хотя бы одно воскресное богослужение в христианской пресвитерианской церкви «Радость», но все ее попытки были бесполезны.

– Володя, ты не прав! Не принимать можно то, что ты знаешь, а отвергать то, что не знаешь – удел дураков. Знаешь ли ты сам кто такой Господь, как Он жил, что говорил? … А, если знаешь, то почему не ходишь в церковь? Ведь ты по воскресеньям сидишь дома, и не потому, что ты инвалид! … Если православная церковь далеко, то давай пойдем в ту, которая близко. … В церкви «Радость» я узнала, что и в нашей с тобой ситуации можно радоваться! Эту радость нам дал Христос! … Володя, если ты боишься осквернить свою веру, то сиди дома, храни твою веру у себя за пазухой, а если хочешь знать, что думает о тебе Христос, то пойдем вместе на служение.

Нет, не из-за уговоров своей жены Володя пошел в церковь «Радость», а для того, чтобы уберечь жену от вовлечения в секту, но слова пастора о божьей любви тронули его душу. В тот день, когда он слышал, как вдохновенно церковь прославляла Бога, как со слезами молилась о прощении грехов, как просто говорил пастор о спасении во Христе и любви Бога Отца, тот был потрясен, словно был слеп и прозрел.

– Это моя церковь – сказал он Римме после служения, – Эта церковь не противоречит моей православной вере, она ее укрепляет.

Ко времени приезда внуков Римма с Володей ходили в церковь, как в свой родной дом, где они познавали любовь Господа Бога и учились жить по Его заповедям.

Прошла неделя.

Вера зашла к брату узнать новости о ее работе в Бельгии, но звонков от представителей фирмы, ищущих средний медицинский персонал для работы заграницей не было, как и не было самой фирмы по указанному адресу, что выяснил брат самолично.

Вера поникла духом, она сидела за столом, потупив взгляд, и сосредоточенно собирала в кучку крошки со скатерти. Через какое-то время к ней за стол подсела и Галина.

Галина подсела даже ближе, чем этого хотелось Вере, и она интуитивно почувствовала себя мышкой в западне, но отодвинуться она не могла, мешал подоконник.

Краем глаза, Вера видела, как Галя, наклонившись над столом, указательным пальцем подталкивала в ее сторону какую-то бумагу, сложенную вчетверо. Бумага на праздничной льняной скатерти упиралась и не хотела плавно переходить границу между Галей и Верой, и тут Верой овладела тревога. Виновато опущенная голова снохи тоже внушала тревогу, а вчетверо сложенный листок казался похоронкой, и он медленно приближался к ней.

Молчание продолжалось, напряжение росло и Вера взмолилась.

– Галя, что это значит? … Что это за бумага? … Она для меня?

Тут Галя посмотрела на Веру ясным взглядом безвинной жертвы, но объяснять происходящее никак не осмеливалась.

– Да, говори же, Галя! Что это за бумага? Эта бумага для меня? Что в ней?

Беду предвещал этот аккуратно сложенный листок. Вера приготовилась встать из-за стола, ей совсем не нужно было знать, что означал сей листок, ибо брать в руки она его не собиралась. Галина поняла, что так продолжаться больше не может, и, положа руку на сердце, заговорила.

– Вера, Верочка, … ты знаешь, … что мы тебя любим.

Час от часу не легче, в Верином сердце поселился ужас.

– Вера, … нам пришла … эта …Ты помнишь, Катя уезжала в Андрюшино учиться? … Так, это квитанция за телефон. Верочка, твои переговоры в Андрюшино обошлись нам в 500 рублей. Мы не имеем возможности их оплатить!

Вздох облегчения потряс бедную Веру, ведь она приготовилась услышать что-то страшное о Кате.

– Ух, слава богу! Ну, конечно, я с радостью все оплачу. Только, прошу, не пугай меня так больше.

Удрученная Вера шла к автобусной остановке. На двух автобусах добиралась она в свой Гурьевск. В ее дамской сумке лежали ненавистная платежка за телефон, на оплату которой пойдет половина ее зарплаты, и две пышные сдобные булки, которые дала Галина на прощание. Проходя мимо магазина, Вера услышала за спиной жалобной мужской голос.

– Женщина, подайте, милости ради.

Не обращая внимание на попрошайку, Вера шла по улице, не оглядываясь.

– Женщина, ну, пожалуйста, дайте на хлеб. … Женщина подайте на пропитание. … подайте, ради Христа.

Вера остановилась и укоризненно посмотрела на человека, который просил у нее денег. Этим попрошайкой оказался невысокий белобрысый мужчина, средних лет. Видя с каким вниманием его разглядывает вполне приличная женщина, он продолжил канючить: «Подайте, ради Христа».

В ответ лицо Веры недовольно сморщилось, и она махнула было на него рукой, как тут, до ее сознания дошла очень простая мысль, что ее положение ничем не лучше.

– Я, господин нищий, сама такая же нищая, как и вы! Но я милостыни не прошу, я работаю за гроши! Знаете ли вы, что очень скоро мне негде будет жить? Может вы меня у себя пристроите? … А, не начать ли нам побираться вместе? …

Тут, и ее белобрысый преследователь растерялся, от лучей заходящего солнца его длинные белокурые волосы стали рыжими, а его лицо странно вытянулось, как на иконах великомучеников.

Но Веру уже нельзя было не остановить, ей хотелось убедить себя и прохожих на улице, что не этот бродяга, а она нуждалась в подаянии!

– Хотите знать, сколько денег лежит в моем кошельке? Сколько стоят два билета на автобус! А теперь я протягиваю руку, подайте мне для пропитания моих детей! … Я работаю, как черт, а не могу содержать семью! … Уходите, и не приставайте больше ко мне …

– Женщина, ну, что вы так расстроились? Я же не бандит какой-нибудь, я кушать хотел … на хлеб просил.

Увидев, чтобы вокруг них собрались любопытные, мужчина опустил голову и поковылял в сторону магазина, а Вера поплелась к автобусной остановке. Ожидая автобус, она успокоилась и поняла, что отказала голодному человеку в хлебе!

– Этот бродяга, просил у меня хлеба? А я его обругала и прогнала, как собаку, а сама забыла, что у меня в сумке лежат две булки сдобного хлеба! … Выходит, что я отказала в хлебе не нищему, а Иисусу Христу! … Я отказала нищему, потому что сама не верю, что с божьей помощью я смогу вернуть Гале деньги за переговоры!

От горьких мыслей женщине становилось не по себе. Она была рада, что в подошедшем автобусе оказалось свободное место у окна. Автобус тронулся, и перед взором женщины замелькали дома и деревья, но Вера видела перед собой только образ нищего мужчины, рыжие волосы которого теперь казалась ей золотым ореолом его святости.

– Я соврала голодному человеку, что на моем иждивении находятся трое детей, когда Таню и Витю кормят мои пожилые родители. … А, хлеб? В сумке у меня две булки, нам с Катей и за неделю не съесть! … Как я могла отругать голодного человека, за то, что он попросил у меня хлеба! … Да, это был Иисус … как теперь жить дальше?

Как приговоренная сидела Вера в автобусе, как предавшая своего Господа. Внезапно прозвучал голос кондуктора, возвещающий конечную остановку. Женщина взглянула в окно и не поверила своим глазам. Это не был центр города, где стояла православная церковь и находилась остановка маршрутного автобуса в Гурьевск. Это была окраина Калининграда.

Что делать? Если возвращаться назад, то надо купить обратный билет в центр города, а это значит, что в Гурьевск ей придется ехать, если не «зайцем», то идти пешком.

– Вера Владимировна, как я вас сразу не узнала, – обратилась к сидящей у окна Вере кондуктор автобуса.

– Это я, Гришина мама, вы лечили моего Гришку от астматического бронхита. Слава богу, приступы удушья после лечения больше не повторяются… Сидим на диете, делаем гимнастику. … Спасибо вам.

Благодарная мама Гриши разрешила Вере добраться до центра города бесплатно.

И, вот площадь, где всего неделю назад так радостно провозглашали воскресение Христа, а теперь праздник закончился и радость померкла. Вера стоила на остановке и горечь съедала ее сердце. В противовес ее тяжким думам радостно зазвонили колокола и, вдруг, где-то за спиной, послышались жалобные голоса детей.

– Тетенька! Тетенька подайте на хлеб.

Вера быстро раскрыла сумку, и в страхе, что опоздает, вытащила из сумки румяную булку сдобного хлеба и протянула его уличным мальчишкам. Она лишь успела заметить их голодные взгляды, устремленные на булку, … как все закончилось. Вот, дети были и, вот, их не стало, как и будки в ее руках.

Счастливая Вера возвратилась домой. Иисус дал ей второй шанс для спасения ее души, и она его не упустила!

Эту историю о голодной попрошайке Вера рассказала своим коллегам по работе, но не было никого, кто бы ее понял.

Однажды, к ней в кабинет после приема заглянула детский невропатолог, Марина Петровна, но говорить о больных детям она не собиралась.

– Вера Владимировна, вы не знаете, куда подевалась наша заведующая поликлиникой, Елена Михайловна?

Вера на этот вопрос ответить не могла, и стала дописывать историй болезней детей, которых она посетила на дому, а Марина Петровна хозяйкой села на кушетку, что стояла напротив стола, и, поправив белый халат, продолжила разговор.

– Говорят, учтите, только говорят, что Елена Михайловна, краса и гордость поликлиники, выехала из страны и уехала в Бельгию. Представляете, какой пассаж? Никто ничего не знает и не ведает, а наша Елена живет себе припеваючи, и не где-нибудь, а в центре Европы! Я уверенна, что ее муж в курсе исчезновения жены, но тот, молчит, как партизан.

Марина Петровна, имела о себе высокое мнение, но звезд с неба не хватала, а во все соблюдала гармонию, живя по программе от хорошего к лучшему.

Своей внешность она была довольна, считая ее классической для европейки, да, и умом ее бог не обделил. В стране кризис, а она как жила обеспеченно, так и жила.

Марина владела комфортабельным домом, послушным мужем княжеской внешностью, престижной специальностью, а растить двух сыновей ей помогали родители.

Больше всего на свете она не любила выскочек, которые мешались под ногами. В своей жизни, как в шахматах она была ферзей, держащей всех пешек под контролем.

Поменять Гурьевск на Брюссель – это шаг конем, который сделала Елена Михайловна, а этот ход конем Марина проворонила. Как любому игроку для победы ей не хватало фигурантов, эту роль она отвела новому педиатру, Лебедевой. Хотя Вера Владимировна разговор об исчезнувшей Елене Михайловне не поддерживала, Марина знала, как лезть людям под кожу.

– Вера Владимировна, – начала она говорить, между делом просматривая статический отчет по диспансерным группам больных детей с неврологией, – вы слышали, как хорошо устраиваются наши соотечественники в Бельгии. В этой стране население стареет, и есть угроза полного вымирания, поэтому Бельгия открыта для всех желающих, там жить! Задумайтесь, разве вам никогда не хотелось пожить цивилизованно?

Вера внимательно посмотрела на коллегу, и опять принялась дописывать истории болезни детей с участка. По ее мнению, такие знающие себе цену счастливые женщины, как Марина Петровна, ни в чьей дружбе не нуждались, если только у них не было в дружбе специальной нужды.

– Если бы вам, предложили поехать в Бельгию, – не сдавалась Марина, – где бы вам дали дом для житья с отдельными спальнями для каждого ребенка и ежемесячное социальное пособие, где бы вам гарантировалась нормальная жизнь, учеба, работа, то согласились бы вы принять предложение выехать за границу?

– Уважаемая Мария Петровна, это не имеет значение, потому что фирмы, которые занимаются перевозом людей за границу, спрашивают по тысячи долларов с одного человека, а у меня трое детей! Таких денег у меня нет.

– Вы не совсем правильно информированы, я знаю фирму, где берут только со взрослого человека тысячу долларов, и вас потребуется только тысяча долларов и вид на жительство в Бельгии вам обеспечен.

– Это фантазия, а я не фантазерка.

– Но, любая фантазия может стать реальностью, если немного подсуетиться! Деньги всегда можно занять … У вас есть родственники?

– Нет, Марина Петровна, Бельгия не для меня. Я буду искать выход здесь, в Калининградской области.

– Если бы другой выход был, то я бы знала об этом первой.

– Тогда, что вас тут держит?

– Английский! Я учу английский язык и прохожу курсы физиотерапевта! Знаете, почему? Потому что уже подала прошение в Канадское консульство для получения вида на жительство в Канаде, как специалиста в возрастной категории до 40 лет. Потому, что я думаю о будущем своих детей!

– Вы, Марина Петровна, мужественная женщина, но сколько вам лет?

Тут в кабинет зашла патронажная медсестра, и этот разговор закончился с нулевым счетом.

Погода на майские праздники напоминало теплое лето в Сибири.

В широко отворенные окна квартиры дул легкий ветерок. Но ни летнее тепло, ни свежесть весеннего ветерка не могли развеять Верину печаль. Плата за квартиру заканчивалась уже через два месяца.

На выпускной бал дочери Веры не было денег, а Женя на телеграммы с просьбой выслать денег на выпускное платье для Катюши не отвечал.

В конце апреля, заручившись бумагой из департамента, где говорилось о ее статусе приглашенного в Калининград специалиста, Вера отправилась на комиссию по распределению жилья, там ей пообещали в неопределенном будущем выделить одну или две комнаты в общежитии поселка Прибрежный, где ей предстояло работать участковым педиатром уже с июля месяца.

Вера сообщила эту новость по телефону маме, которая в этом разговоре поставила перед ней неразрешимую дилемму.

– Вера, послушай, мы с папой скопили немного денег. Этих денег хватить или на один год обучения детей в Караганде, или на их билет до Калининграда. В любом случаи, мы на твоей стороне! Выбирай сама! Этим выбором Вера мучилась уже неделю, а выбрать никак не могла.

Настали майские праздники. В день «1 мая» по телевизору показывали первомайские парады рабочих и крестьян, живущих в постсоветской стране, но красные колонны демонстрантов уже не настраивали женщину на решительную борьбу с капиталистами. Радостное веселье «Голубого огонька» угнетало, и Вера выключила телевизор, чтобы, сидя на диване, не думать о главном: как жить ей жить дальше.

Неожиданно в дверь постучали.

– Кто?

– Милиция.

Колени подкосились, и не было сил выдохнуть воздух из легких. Катюши с утра не было дома! С Катей случилась беда! Сможет ли Вера эту беду пережить? Но, может быть, Катя еще жива? Она в милиции? В больнице? Все равно где, лишь бы была жива. Опять требовательно постучали.

«О, Господь, не допусти!»

Вера увидела в дверном проеме две фигуры, и тут же в глазах у нее потемнело.

Потом Юра и Маринка уложили бледную Веру на диван и принесли ей стакан волы. Племянники пришли проповедовать любимую тетю и принесли к чаю булочки, которые напела их мама. При прощании Юрик еще раз извинился за свою неудавшуюся шутку, от которой у Веры начал дергаться глаз.

После их ухода ждать дочь становилось невыносимо. Что с ней могло случиться? Где она пропала? Ночь, Вера одна в доме, в котором они не успели обжиться. Гурьевск – это не деревня Андрюшино, где каждый знал каждого. В Гурьевске найти пропавшего ребенка невозможно!

Господи помоги!

Катя пришла во втором часу ночи. Она была пьяна в стельку, но это уже не разозлило Веру, шутки племянника настроили ее на радость, Господь сохранил Катю, она жива! Утром следующего дня, Вера сказала дочери то, что должна была сказать в любом случае.

– Катя, ты сегодня проснулась в луже собственной мочи, хотя с твоих слов ты выпила только бутылку пива «Балтика». Так как, твой папа страдал алкоголизмом, то для тебя достаточно приема небольших доз алкоголя, чтобы пойти по папиным стопам. Ты думаешь, что алкоголизм тебе не грозит? Да, не грозит, если ты в своей жизни не будешь пить спиртного. Папа сдал разряд на мастера по тяжелой атлетики, у него была недюжая сила воли, но и он не смог избавиться от этого недуга. Ты скоро окончишь школу, теперь тебе самой выбирать, как жить дальше и самой отвечать за свои поступки.

Больше к этому разговору они не возвращались, потому что не было нужды.

Катя по вечерам серьезно готовилась к экзаменам, которые сдавала она на хорошо и отлично.

Вера оплатила по счетам за телефонные разговоры с Андрюшино через неделю после пасхи. Галя успокоилась, и их родственные отношения вновь потеплели. Теперь, когда Вера навещала брата и его семью, Саша уделял сестре больше внимания, чем прежде. Их разговорам не было конца и края, но тему детства брат с сестрой предпочитали обходить стороной. Вере нравились перемены в брате, хотя и радоваться тому, что Саша изменился в лучшую сторону через свою внезапную бедность, было бы и грешно.

Но время не стоит на месте.

В троицу Вера в церковь не пошла, потому что денег на автобусный билет у нее не было. Все деньги ушли на Катин выпускной вечер, а, когда день клонился к ночи, ее навестила Надюша, и с ее приходом прервались Верины медитации по книге Луизы Хей.

Надюша частенько заходила проведать Веру, чтобы поведать ей свои пикантные любовные приключения. Она ходила в английскую церковь, которая прелюбодеяния не возбраняла и одаривала прихожан хорошими подарками. В разговоре с Верой Надюша беззастенчиво описывала свои сексуальные отношения с мужчинами, а Вере после ее посещений казалось, что она сама поучаствовала в порнофильмах, поэтому гостевые приходы Надюши Вера не любила.

Но в тот вечер Надюша пришла с энтузиазмом хищницы, почуявшей добычу. Этот энтузиазм не имел ничего общего с ее женскими похотями.

– Вера, это очень серьезно и очень заманчиво. Ты слышала о миграции наших соотечественников в Бельгию? Это сегодняшняя реальная возможность попасть с корабля на бал. В Бельгии созданы такие райские условия для мигрантов, что не воспользоваться ими было бы просто преступлением.

– Чтобы туда попасть, нужны деньги. Тысяча долларов с совершеннолетнего человека.

– Нет, не деньги нам нужны, а нужна истинная информация, которую мы можем получить только, если ее мы сами разузнаем все на месте.

– Надюша, не собираешься ли ты сама отправиться в Бельгию?

– За этим-то я и пришла. Я знаю точно, что у твоего брата есть деньги. Нам надо только его уговорить поехать на машине в Бельгию и там собрать нужную информацию с первых рук. Медлить нельзя. Берем проблему под узды. Собирайся, едем к твоему брату. Моя служебная машина ждет у входа в подъезд.

В любом предложении есть новизна и нет преступления.

Уже через час в просторном зале Сашиной квартиры после бурных переговоров наступила пауза для переосмысления полученной информации. Бельгия вдруг показалась всем, сидящем в зале, такой близкой, такой доступной страной, как рай, в который вдруг стали впускать без проходного билета. Но эта доступность-то и настораживала.

Молчала Вера, сидя на высоком стуле у стола, молчал Саша, развалившись на мягком диване, молчала Галина, присевшая на спинку дивана за спиной у мужа, и, наконец-то, замолчала, и Надюша, вольно сидевшая в кресле-качалке хозяина дома. Она улыбалась, предвкушая авантюру.

Первой заговорила Галина.

– Что нам там делать? Зачем все эти разговоры. Что ты Надюша сама потеряла в Бельгии, ведь у тебя прекрасный бизнес в Калининграде? Еще не хватало, чтобы мы туалеты бельгийцам мыли.

– Галя, какие туалеты? Тебе дают пособие, ты учишь язык, а потом делаешь свой бизнес по-европейски! Саша, ну что ты, не будь жмотом, не тормози, когда надо действовать! Давай вместе съездим и все конкретно разузнаем на месте. Да, еще и Европу посмотрим. Там твой немецкий, как нельзя, кстати будет.

Надюша уже потирала руки от предстоящего успеха этого рейса по Европе, но брат не спешил с решением.

– Надюша, надо подумать. Давайте я вас на машине до Гурьевска отвезу?

Вера уселась на заднее сиденье и, задумавшись, она стала всматриваться в окно, словно хотела что-то важное разглядеть в мелькании огней ночного города. Она не слушала тихий разговор Надюши с братом.

Калининград был празднично убран и сиял в разноцветных подсветках. Вдруг, что-то произошло в Верином сердце, оно вновь стало говорить со своей хозяйкой.

– Этот слух о Бельгии был не для Надюши, не для Саши, он был для тебя, Вера! Сколько раз можно отказываться от подарков судьбы? Проснись! Бельгия – это то, что тебе предстоит совершить!

Сердце смолкло, и Верины губы прошептали ему в ответ.

– Я все поняла. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

На следующий день Вера уже звонила в Караганду.

– Мама, привозите детей. Мы с детьми едем в Бельгию!

Принять конкретное решение – это уже встать на путь к победе.

Вера продолжала жить своей жизнью, словно ничего не случилось. Но теперь она в свое свободное время вместе с дотошной Мариной Петровной по крупинкам собирала информацию о возможности легального переезда в Бельгию.

Фирм дающих подобную информацию было много, информация давалась за плату, но вся поступающая информация сводилась к одному: гарантирован был только сам въезд в Бельгию, а в дальнейшем – кому как повезет.

Для такого везения нужно было бы быть или гомосексуалистом, или проживать в местах боевых действий, или жить под угрозой смерти из-за политических убеждений. Ни первой, ни второй и ни третьей причины Вера, к счастью, не имела. Поэтому она решила ехать по простой причине: воссоединение своей семьи.

Катя в середине лета получила аттестат зрелости. Но о дальнейшей учебе не могло идти и речи. Денег в семье на ее учебу не было. Вера с дочерью уже переехали из съемной квартиры в Гурьевске в палату психиатрической больницы поселка Прибрежный, где им предстояло в скором времени жить вместе с Таней и Витей. В поселке Прибрежном Вере предложили работать только на одну ставку, что означило не просто нищенское существование, а настоящую финансовую катастрофу. Оставалась только одна надежда, и это надежда звалась «Бельгия»!

Когда не знаешь о существующих подводных камнях и о коварных рифах, легко плыть вперед, потому что нет страха перед кораблекрушением.

Будущее казалось Вере позитивно решенным, осталось только дождаться приезда детей в Калининград и подготовить проездные документы.

Женщина видела себя в скором будущем счастливой матерью, которая спасла свою семью. Конечно, она вновь захотелось мечтать о человеке, который разделит с ней ее судьбу. В те дни Вере пришло на сердце откровение, что весть о своем избраннике придет к ней через объявление. Конечно, она не стала тянуть время, и с помощью Юры подала объявление в интернет, что ищет мужа. Ответа не было, ни на следующий день, ни во все последующие дни.

– А, вдруг, человек, который мне предназначен богом умер, так и не дождавшись нашей встречи?

Но надежда на встречу с избранником, воскреснув, не хотела умирать.