Читать книгу Надежда в тумане - Владимир Дмитриевич Иванов - Страница 3

– Уважаемые пассажиры, поезд прибудет на конечную станцию через десять минут! – металлический, лишенный эмоций голос прокатился по вагонам поезда, заставив Сергея очнуться от своих мыслей. За окном уже сменился пейзаж. Вместо серого тумана появились темные здания, освещавшие ночь яркими глазами окон, кричащая неоновая реклама, стоявшая на каждой крыше, дороги, артерии мегаполиса, по которым метались казавшиеся маленькими автомобили. Города меняются очень долго, и Город-5 остался таким же, каким Сергей его запомнил, хотя он был здесь несколько лет назад. Он ценил его за то, что в нем оставались некоторые постройки старинной архитектуры, несколько достопримечательностей в виде старых домов, фонтанов, статуй. Конечно, все они были в довольно плохом состоянии, вытесненные и угнетенные современным мегаполисом, все стригущим под одну гребенку прямоугольных зданий, но тем не менее смогли сохранить свою красоту и все еще могли передать мысль, заложенную в них их авторами. В настоящее время это было уже мало кому интересно и уж совсем немногие могли действительно их понять. Для этого всегда требовалось приложить усилие, подумать, но сейчас больше ценится то, что дается без всяких усилий. Государство способствует этому, строя жизнь людей по принципу выполнения приказов сверху и бесконечных лозунгов, тем самым убивая в умах людей саму необходимость думать. Полностью добиться этого невозможно, но можно дойти до того, что даже лампочки в дом люди покупают при многообразии выбора на рынке те, что рекомендуются сверху.

Поезд совсем замедлил ход. За окном медленно стала проплывать привокзальная территория, перроны со стоящими на них встречающими людьми. Скоро начнется обычная суета встречи: быстрые объятия и поцелуи для родственников и друзей, деловитые рукопожатия партнеров по какой-либо работе, уклончивые взгляды людей, которых никто не встретил. После того, как обязательный ритуал встречи завершен все постепенно, нагрузившись багажом, движутся к выходу на вокзал, чтобы занять свое место в бесконечном потоке городской жизни.

Чтобы не толкаться с пассажирами и встречающими, Сергей решил выйти последним. Не торопясь он прошел в тамбур, а затем шагнул на перрон, встретивший его шумом вокзальной жизни, и шагнул в сторону от проема, чтобы не мешать персоналу поезда. Он высматривал в толпе встречающих нужного ему человека, надеясь, что они не пропустят друг друга в бесконечном людском потоке.

– Ну, привет, Серега! – раздался знакомый голос. Сергей повернулся на голос и увидел молодого парня, одетого в короткий темный пиджак неформального вида и джинсы. На носу у него были стильные темные очки, а русые волосы были растрепаны в творческом беспорядке. Это был Дима, один из тех немногих людей, которых Сергей мог действительно назвать своим другом. Когда-то Дмитрий Истомин в силу призывного возраста попал в отряд, который готовил для службы будущих Пограничников. В тот момент в них Город-5 нуждался больше всего, так как выдержал несколько страшнейших атак Существ. В тот год они почему-то стали массового перемещаться в южную сторону и прямо на пути этой миграции встал Город-5. Постоянные атаки не давали покоя обороне города ни днем, ни ночью, людские потери измерялись десятками, Существа смогли пробиться до самого ближнего, первого защитного барьера и власти Города уже готовы были отдать приказ об эвакуации, когда поспела помощь из ближайшего Города-3 в виде танковой техники и специального отряда Следопытов, которые несколькими вылазками уничтожили вожаков нескольких стай монстров, заставив их не нападать организованным потоком. Сергей был в числе командующих отрядом и лично возглавлял тогда одну из боевых пятерок, уничтожавших вожаков. В итоге звери либо рассеялись по пустошам около Города где и бродили поодиночке еще долгое время, либо небольшими группами все же пытались прорваться в город и были уничтожены совместным огнем защитников города и танковых соединений.

В силу того, что танковых дивизий у Государства было немного, они должны были отправиться на место своей непосредственной дислокации, то есть в Город-3 в самое ближайшее время. Вместе с ними должны были уйти и Следопыты. Власти Города-5 отдали приказ восстановить защитные барьеры в максимально короткие сроки, а также провести пропаганду среди населения с целью привлечь его часть на добровольную временную или постоянную службу в Пограничниках. Подготовкой новобранцев занимались как местные Пограничники, так и по особому приказу часть Следопытов, так как после нападений ощущалась острая нехватка опытных военных кадров.

Одним из отрядов новобранцев командовал Сергей, тогда еще капитан. К нему попал самый разношерстный народ: сорокалетний владелец магазина кибертехники, бывший уголовник, отсидевший несколько лет за преступления против Государства, работяга с местного завода по производству различных комплектующих к оружию, искусствовед из университета и многие другие представители совершенно разных возрастов, профессий и слоев общества. Объединяло их одно: все они не представляли, как защищать жизнь свою и других, когда город осаждают Существа. Каждый житель любого Города в обязательном порядке проходил курсы начальной военной подготовки, но, как правило, проходили они довольно формально и люди выходили после них в основном только с пониманием того, что Существа – страшные кровожадные монстры, а дуло автомата – это то место, из которого вылетает пуля.

Одним из этих новичков и был Дмитрий, восемнадцатилетний парень, только что закончивший высшую школу. Как и у всех остальных, у него не было практически никакого опыта, но было очень большое желание учиться вкупе с пониманием того, что на обязательных курсах он мало что получит. Поэтому он решил вместо этого принести пользу Городу и получить настоящие знания и опыт на практике. Сергей сразу отметил его старательность и упорство, а наряду с этим у них оказались схожие взгляды на многие жизненные вопросы.

Обучение длилось два месяца, причем уже к концу первого, наряду с изнурительными тренировками под беспощадным начальством Сергея, новички стали нести вахту на стенах Города с настоящим оружием в руках. К этому времени отстроен был только второй защитный барьер и часть третьего, поэтому приходилось не только уничтожать приближающихся существ, но и обеспечивать круглосуточное прикрытие работников находившихся на работах по восстановлению третьей стены.

Отряд Сергея нес вахту в ночное время в уцелевшей части третьего барьера. Он представлял собой стену высотой в пятнадцать метров, на вершине которой находились отдельные небольшие постройки, представлявшие собой укрепленные огневые точки, а по факту небольшую закрытую комнату с довольно широкими окнами, через которые можно было легко вести огонь по приближающемуся противнику. В каждой такой точке могли разместиться трое Пограничников. Между такими позициями на всем протяжении стены находились пулеметные расчеты, а также устроенные места для гранатометов. При небольших скоплениях существ огонь велся прицельно Пограничниками из личного оружия через бойницы, при более массовых нападениях в ход шли пулеметы и гранатометы. Для чрезвычайных ситуаций, таких как минувшая миграция существ, за стенами всегда дежурили мобильные отряды бронетехники и танки, а на стенах устанавливали гаубицы с малыми ядерными зарядами. Пространство между всеми барьерами было заминировано на случай прорыва и каждый проход в стенах можно было быстро обрушить, чтобы задержать поток нападающих. Таким образом, прорвать все линии обороны считалось практически невозможным, до того как Существа организованно огромным потоком не напали на Город.

В одну из ночей Сергей как начальник отряда нес вахту в одном из огневых точек, в которой вместе с ним находились Дмитрий и Дэйв, работяга с местного завода. Туман был негустым, видимость была хорошая, а скопление Существ вокруг было небольшое. Поэтому они по большей части лениво разговаривали ни о чем, периодически стреляя в слишком близко приблизившихся монстров. На посту были Сергей и Дмитрий, а Дэйв отдыхал в небольшом закутке в дальней части комнаты. Через два часа он должен был сменить Истомина, а пока спал, негромко похрапывая.

– Сергей, скажите, а как долго нужно проходить обучение в Следопыты? – спросил Дмитрий, не отрываясь от серой равнины перед ними.

– Около трех лет ты проходишь начальную подготовку в специальном тренировочном лагере в Городе-1, а затем тебя прикрепляют к какому-либо отряду в качестве младшего помощника и дают звание сержанта первой степени. Так и начинается уже твоя жизнь как Следопыта – с легкой улыбкой ответил Сергей – а что, планируешь податься к нам?

– Ну, я думал об этом, просто не знаю сейчас, куда мне двинуться. Я бы хотел заняться чем-нибудь творческим, музыкой например или писать что-нибудь, но это сейчас совсем не ценится. Нужно что-нибудь, что может принести мне прибыль и обеспечить нормальную жизнь – на этих словах Дмитрий прицельным выстрелом уложил монстра, похожего на помесь собаки и быка: морда была собачья, с большой пастью, а вот тело бычье и голову венчали большие рога.

– Отличный выстрел – одобрительно кивнул Сергей – в Следопыты не идут за прибылью, деньги для нас не так важны. На самом деле где-то восемь из десяти новичков, пришедших в лагерь, уходят после первого года. На это рассчитана программа обучения. Нам часто нужно делать то, что не сделают другие, там, куда не другие не смогут дойти. И нужно быть к этому готовым. Так что если ты не готов действительно ставить приказ выше своей совести, то это не то, что тебе нужно – на этих словах Сергей сам выстрелил в буквально на несколько секунд мелькнувшую в тумане тень. Раздался дикий крик, эхом разнесшийся по всей пустоши. Сергей удовлетворенно пробормотал – попал…

– Тогда мне придется серьезно подумать – сказал Истомин задумчиво – мне не всегда нравиться просто исполнять приказы. Я предпочитаю сначала думать, а потом делать.

– Тогда военное дело – это не твое, какие бы деньги оно не обещало. На поле боя, на одиночной операции нужно делать то, что должно – или умирать. Как бы это не нравилось, тот, кто меньше думает и быстро принимает решения, живет гораздо дольше.

– Вы какой-то неправильный агитатор, капитан – улыбнулся Дмитрий, доставая сигарету из внутреннего кармана. Он вопросительно посмотрел на Сергея и тот кивнул, разрешая. Дмитрий зажег сигарету и с явным наслаждением ей затянулся – со всех сторон нам кричат, что военная служба – это здорово, почетно и приятно, а вы совсем не в ту сторону направляете.

– Мы все понимаем в той или иной степени, что это больше нужно Государству – с той же легкой улыбкой ответил Сергей, устраиваясь поудобнее на холодном полу. Существ вокруг стало совсем мало, а туман практически рассеялся, позволяя видеть вперед на четыреста-пятьсот метров, что позволяло им пока расслабиться – стычки с Существами происходят постоянно, люди гибнут. А кто-то должен защищать Города, не думая о том, что это страшно. Они должны понимать, за какую идею сражаются, думать о том, что это для их семей, которые точно будут иметь крышу над головой и горячий обед. При любом раскладе – тут в системе очень строго – сами солдаты и их близкие получат все, что необходимо для средней хорошей жизни: кров, еду, образование, досуг. Одним словом – будущее. И за это вполне можно отдать часть своей не такой уж и полезной свободы. А ты хочешь, чтобы твоя свобода была твоей и свободной. Вот и выбирай: либо легкий путь, но не свободный, либо Государство тебя поддерживает по-минимуму, но ты свободный и занимаешься, чем хочешь.

– Ну, при такой постановке вопроса, я, пожалуй, останусь собой – ответил Дмитрий, задумчиво выпуская в воздух кольца дыма – как только отпустят – уйду в свободный поиск. Может, и пригожусь чем-нибудь еще, чем отстреливать движущиеся мишени.

Несколько минут они молчали, присматривая за горизонтом. Туман отступил еще больше, обнажив бескрайнюю равнину перед ними, освещенную только холодным светом блеклых звезд. Рабочие внизу представляли собой ленивые черные тени в отсветах прожекторов, которые нехотя передвигались, выполняя надоевшую за долгие дни и ночи работу. Дмитрий поставил автомат и прислонившись к стене, закурил уже вторую сигарету. Запах сигаретного дыма наполнил помещение – окна были не слишком большие и весь дым не успевал выйти. Для Сергея, как для человека некурящего (его профессия не позволяла никаких излишеств, связанных с возможным снижением физической подготовки) этот запах был слишком резким, но странно приятным.

– Почему сигареты? – спросил он.

– Что? – не расслышал Дмитрий.

– Я спрашиваю, почему именно сигареты? Обычный табак, который медленно тебя травит? Сейчас же есть огромное количество электронных и химических заменителей, у них более интересные вкусы, а ты куришь простые и обычные сигареты?

– Скажите, Сергей, а вы когда-нибудь курили? – спросил в ответ Дмитрий, чуть склонив голову набок.

– Нет, Следопытам запрещены подобные вещи – Сергей еще раз окинул равнину взглядом и, удостоверившись, что вокруг чисто, тоже прислонил автомат к стене.

– Если бы вы курили, может быть, вы бы меня поняли. Да, у этих заменителей много плюсов, они уже даже не заменители, они самостоятельные продукты. Но одно я никак не могу принять: у самого лучшего заменителя все равно вкус суррогата. Вот есть химическая замена табака, так же скрученная в специальную бумагу, она также тлеет, я также могу с ней пускать дым. Но вкус, та горечь, которая остается после глубокой затяжки, запах… В них чего-то не хватает. Совсем чуть-чуть, совсем неуловимо, но это как заноза в том месте, до которого ты не можешь достать. И это не дает насладиться моментом… – Дмитрий снова глубоко затянулся, выпустив клубы густого дыма – а потом я закуриваю самую обычную сигарету и сразу ощущаю все это в полном объеме. И да, потом неприятно пахнет, да, это вредит моему телу… Но знаете – мне плевать. Я так жизнь чувствую и мне это нравиться. Еще хороший пример – кофе. Настоящий он – дорогой безумно, как и вредные сигареты. Но за них я готов отдать свои деньги. Настоящий кофе – он ароматный и имеет особую, приятную горечь. А все эти суррогаты – тьфу. Горько, разбавлено и противно. А когда ты пригубишь чашку настоящего… Как целовать свою женщину. Ты в этот момент живой. И оно стоит того.

– А ты, я смотрю, твердо смотришь на жизнь – улыбнувшись, сказал Сергей – мне это нравится. И с кофе я тебя понимаю, сам это чувствую. Каждый глоток имеет свой аромат и это то, что нужно…

– Этим и занимаются Следопыты в дозорах? – улыбнувшись в ответ, спросил Дмитрий – говорят о прекрасных вещах, как мы с вами, чтобы разогнать эту серость вокруг?

– И об этом тоже – ответил Сергей – а вообще, у нас все проще, чем многие думают. Например, мы называем на «вы» только самых высших начальников. Мы все-таки жизни друг другу регулярно спасаем, глупо относиться как-то по-особенному к отдельным людям. Я думаю и в нашем отряде здесь мы уже притерлись, пора вводить это правило. Давай начнем с тебя, Дмитрий Истомин. Я впервые за долгое время встретил человека, с которым интересно поговорить о нашей серой жизни.

– Да, ты тоже оказался больше чем простым военным, Сергей —сказал Дмитрий. На «ты» он перешел легко и непринужденно, как будто давно ждал этого – ты знаешь, я еще и о музыке с тобой поговорить могу. Например, ты знаешь такое старое понятие, как блюз?

– Конечно – Сергей заинтересованно кивнул – недавно я купил одну пластинку…

– Так ты слушаешь еще со старых пластинок? – изумленно вскинул глаза Истомин – я думал, нас уже не осталось!

– Видишь, ты не одинок – снова улыбнулся Сергей. Общение нравилось ему все больше и больше – так вот, это был один блюзмен, который…

С этой ночи они прониклись приязнью друг к другу. После того как обстановка вокруг Города нормализовалась, боевые части были отозваны. С ними ушли и Следопыты, но некоторые были оставлены в гарнизоне для завершения обучения тех новобранцев, которые хотели вступить в Армию Государства и Органы Правопорядка. Сергей согласился остаться еще на несколько месяцев, чтобы довести свой отряд до выпуска. Дмитрий после окончания обязательной службы заявил, что она более его не привлекает и отправился в «свободное плавание». По образованию он был программистом, и подался в свою отрасль, которая позволяла ему не только работать, но заниматься интересными именно для него делами. Он оказался неплохим музыкантом и часто выступал в самых различных заведениях, предпочитая ночные бары так как «ночью и ноты звучат по-другому». Иногда в такие места он наведывался с Сергеем, где они разговаривали о жизни за полночь, обсуждая проблемы, мир, жизнь. Одним словом, когда Сергею пришла пора уезжать, они расстались уже лучшими друзьями.

С тех пор прошло восемь лет. Дмитрий мало изменился. По дороге в его скромную квартиру в центре города он рассказывал Сергею о своей жизни: он все такой же программист, но рангом выше: сейчас он проектирует системы частичного искусственного интеллекта, способные развиваться и совершенствоваться, но только в своей области. К примеру, система, над которой он работал сейчас, самообучалась и уже сама, исходя из своего опыта работы предлагая различные идеи совершенствования производства, проводя расчеты вдвое быстрее человека. Это в перспективе позволило бы ускорить научный прогресс и реализовывать более смелые проекты. Люди бы все меньше занимались расчетами и какими-либо прикладными разработками, что позволило бы сосредоточиться на более фундаментальных вещах. К сожалению, такие системы пока еще были далеки от совершенства. А еще он все также играет в барах, у него даже есть собственный квартет, с которым они играют свои композиции и многие песни старых музыкантов. У него появилась девушка, она очень хорошенькая, работает в городской администрации и волшебно играет на фортепиано…

На словах о фортепиано Дмитрий закрыл дверь своей квартиры и прямо с порога сказал:

– Все, болтовня кончилась. Системы, которые я разрабатываю, частично секретны. Поэтому мне разрешили защитить мою квартиру от прослушивания. Я модифицировал стандартную защиту, поэтому даже Государство меня слышит только тогда, когда я хочу – он прошел мимо Сергея на кухню и с грохотом отодвинул два стула от стола – садись – прошел к небольшому бару, достал бутылку виски, два бокала и поставил все это на стол. – ну же – сказал он неподвижно стоящему в коридоре Сергею – я уверен, разговор у нас будет долгим и интересным. Я не видел тебя три года, с тех пор как произошло что-то, о чем я до сих пор не знаю. И знаешь, твое «все нормально» по электронной почте, абсолютно не удовлетворяло мое любопытство. А тут ты сваливаешься как снег на голову, утверждая, что ты в отставке. Так что давай, бросай вещи, садись и рассказывай.

– Ты все такой же взбалмошный – слабо улыбнувшись, сказал Сергей. Увидев взгляд Дмитрия, в котором читались одновременно злость и беспокойство за друга, он поспешно бросил сумку на пол, повесил куртку на крючок, зашел на кухню и сел на стул. Дмитрий разлил напиток по бокалам, сел напротив и молча протянул один Сергею. Они также молча чокнулись и выпили. Некоторое время помолчали просто глядя друг на друга. Потом Сергей произнес:

– С какого момента мне начать? Что я вообще тебе рассказал, а чего нет?

– Ты знаешь ты мне рассказал… ммм… Ничего. Я думал, ты уже обо мне забыл – в голосе Истомина был слышен неприкрытый сарказм – последние три года ты меня поздравляешь с праздниками и извиняешься, что не можешь ничего рассказать о том, что с тобой там происходит. И все. Последнее развернутое сообщение было о том, что ты уходишь на какое-то очень важное задание. И все.

– Мда, рассказ будет длинный… – задумчиво сказал Сергей – я постараюсь его сократить, чтобы мы тут не сидели до завтрашнего дня. Наливай, наверное, еще и не перебивай, все вопросы в конце, мне тяжело обо все этом рассказывать….

…Снова задание и снова ничего необычного. Нашу группу, трех Следопытов отправили вместе с отрядом солдат зачищать район в отдаленном Городе-12 (ты, наверное, даже не знаешь, где это). Это один из тех Городов, где люди жить не смогли, но остались важные ресурсы и производственные мощности, и рабочие трудятся вахтово, по месяцу. Такие Города разрушены, у них нет оборонительных барьеров, и рабочих и военных туда забрасывают вертолетами на специально укрепленные площадки. Сами объекты располагаются в подземных бункерах, так что безопасность максимальная. В случае ЧП, двери в бункеры закрываются и сверху проникнуть в него практически невозможно. То же самое происходит, если внутри бункера находится что-то такое, что необходимо запереть. Тогда двери удаленно блокируются снаружи и выбраться из него также невозможно. Мы прибыли как раз к такому.

Информации было, как всегда, минимум. Внутри находились лаборатории, относящиеся к ближайшей Фабрике Кислорода, и там занимались поисками новых биологических способов производства газа. Что-то там пошло не так и персонал начал сходить с ума. Всех необходимо зачистить, проверить пригодность лаборатории к дальнейшему использованию, выживших и невредимых вытащить и доставить к начальству. О том, что выжившие были, говорил сигнал бедствия, отправленный из дополнительно защищенной части лаборатории. Словом, все было предельно ясно, мы делали и не такое.

Высадившись, мы поделили солдат на три группы, во главе каждой из которых был кто-то из нас. Одна группа, под командованием капитана Йоко (я тебе как-то рассказывал о нем, он тот, который безжалостно относится ко всему, что отклоняется от биологической нормы) должна была зачистить нижние этажи бункера, где располагались отсеки для опытов. Там должно было быть наибольшее количество персонала, который попал под неизвестное воздействие. Вторая группа, под командованием также капитана Джонсона, зачищала верхние уровни и собирала выживших и оставшуюся информацию. Моя группа, как старшего, проникала в защищенную часть бункера и разыскивала выживших, среди которых должно было быть руководство лаборатории.

Заходили в бункер мы все вместе. У входа, как ни странно, нам никто не встретился, зато после спуска на второй уровень (всего их, кстати, было девять, три верхних – жилых, четвертый и пятый – административные, усиленно защищенные, с пятого по девятый – исследовательские) начались проблемы – мы встретили персонал. Уровни бункера соединял лифт (естественно, не работавший), и широкая лестница, по которой вполне могли разъехаться две большие телеги. Она была слабо подсвечена красным аварийным светом. Нас было в общем двадцать один человек и единичные противники нас не пугали, но к виду людей, прошедших биологический ад, невозможно привыкнуть. На каждом пролете нас встречал персонал в разодранной рабочей одежде или лабораторных халатах, на лицах этих людей застыло выражение ужаса вперемешку со злобой, сложившееся в причудливую неподвижную маску. Они брели наверх, с рычанием бросались на нас и успокаивались только после того, как автоматные очереди разрывали их на неподвижные части. Если они падали, то ползли в нашу сторону с глухими хрипами, подтягиваясь бессильными руками, а если нечем уже было двигать, то пытались катиться, раскачиваясь лежа на полу. И это было ужасное зрелище даже для нас, Следопытов, видевших и не такие ужасы. Но Существа снаружи – это совсем не то же самое, поверь мне. Они там уже потеряли или никогда не имели человеческий облик. А вот обезображенные вчерашние люди – это совсем другое. Невольно думаешь – а нужно ли убивать? Может опять поспешили и им можно помочь? Но у Государства опять нет времени…

Прости, отвлекся. На третьем уровне, отряд Джонсона из семи человек, включая его, отправился обыскивать уровни снизу вверх, остальные отправились ниже. Вход в защищенную зону находился на пятом уровне. Здесь персонала стало меньше, проход на четвертый уровень защищала массивная дверь. Согласно плану бункера, между четвертым и пятым уровнем была отдельная внутренняя лестница, но войти в защищенную зону снаружи было возможно только со входа пятого уровня, где находился терминал входа.

Спуск на пятый уровень походил на ад – здесь персонала было больше, прорываться пришлось с завесой из свинца перед собой. Сложно передать то, что мы видели. До тех пор, пока на них не падал свет наших фонарей, они стояли неподвижно, но стоило лишь отблеску попасть на них и они кидались в атаку, безумную и тем страшную. Перекошенные лица, на которых странным образом читались одновременно злость и безмерный ужас, мелькали в проблесках яркого белого света и вспышках выстрела. Существа, совсем недавно бывшие людьми, издавали нечленораздельные возгласы, кричали, пытались говорить какие-то слова булькающими голосами и бросались на нас. В руках у них не было ничего, они полагались только на свои руки, ноги и зубы, которые скалили, когда, разорванные выстрелами, они ползли к нам. Все это сочетание облика и звуков, которые они издавали, создавало впечатление, что они по какой-то неведомой причине бояться и ненавидят именно нас, что придавало странной осмысленности их суматошным и беспорядочным движениям. Нам было тяжело стрелять в людей, в таких же, по сути, как мы, но выбора не было и вскоре все нападавшие лежали бесформенной грудой на ступенях, а мы, стараясь не ступать по их телам и добивая тех, кто проявлял признаки жизни, спустились на пятый уровень.

Там был терминал входа. Своим личным паролем я открыл его, используя полномочия Следопыта при возникновении ЧП, и отдал команду открыть двери. Мы ждали, что из всех дверей на нас хлынут враги, но везде оказалось пусто и тихо. Йоко кивнул мне и, махнув рукой, увел свой отряд из восьми человек по лестнице вниз. Они только спустились на один пролет и там сразу же раздались выстрелы, крики и шум падающих тел. Мысленно пожелав им удачи, я повел свой маленький отряд вглубь пятого уровня.

Мы шли мимо кабинетов, прошли небольшую столовую, где наши фонари отражались от зеркального потолка и освещали пыльные столы и перевернутые стулья. Я знал, что в самой глубине уровня находится защищенный бокс из четырех комнат высшего персонала. Именно там и должен был располагаться спасательный маячок, который нас привел. Мы проходили мимо кабинета заведующего снабжением, когда вдруг дверь следующего кабинета рухнула прямо перед нами, а из кабинета вышла огромная фигура. Лучи фонарей осветили огромное, грузное тело, жуткое обезображенное лицо и блеснувший в свете огромный поварской нож. Наверное, это был местный повар, об этом говорили остатки фартука на поясе. На нем были свободные шаровары армейского образца и тяжелые ботинки, а до пояса он был совершенно гол, если не считать слегка заживших ран, которые полосами шли у него по всему телу. Было такое ощущение, будто его расцарапал какой-то зверь. Он сощурился, глядя на фонари, а затем, издав гортанный крик, бросился на нас, размахнувшись ножом. Мы выстрелили разом, с переменным успехом, но пули его не остановили, попросту застряв в теле, и, издав такой же крик, он с огромной силой всадил нож одному из моих бойцов в голову. Он вошел так, как будто это был не череп человека, а огромный кусок масла.

Солдаты вскрикнули, отскочив кто куда, только бы быть подальше от монстра и открыли беспорядочную стрельбу, больше паля просто в воздух. Начиналась паника.

Я пригнулся, надеясь, что свои меня не зацепят, и, хорошо прицелившись, всадил толстяку длинную очередь в голову. Я думал, что этого будет достаточно, но не тут-то было. Повар схватился за голову и дико закричал, мотая ей из стороны в сторону, согнувшись в поясе. Солдаты застыли от ужаса, наблюдая за ним. Он медленно разогнулся и повернулся ко мне. Теперь на лице нельзя было разобрать ни глаз, ни носа, ни рта – все стало одной массой. И, несмотря на это, он вытянул руки в мою сторону и начал медленно идти. Я попятился, одновременно поднимая автомат. Какая-то часть лица монстра издала булькающий хрип, и я выстрелил, удерживая рвущийся из рук от отдачи автомат, пуская пулю за пулей в голову толстяка. Голова не выдержала и разлетелась. Тело сделало еще один шаг в мою сторону и с грохотом рухнуло.

Я перевел дух и посмотрел на солдат. Их лица были белы от ужаса, автоматы ходуном ходили в трясущихся руках. Мне пришлось дважды приказать опустить оружие, прежде чем до них дошел смысл приказа, и они немного взяли себя в руки. Я подошел к погибшему солдату и силой выдернул нож у него из головы. Один из бойцов отвернулся и его вырвало. Да, зрелище было жуткое.

Немного переведя дух, через пару минут мы двинулись дальше. До защищенных комнат мы дошли без приключений, хотя солдат теперь пугал любой шорох. Да даже меня, закаленного не в одном бою, слегка трясло от пережитого – адреналин давал о себе знать. Дверь в защищенную комнату представляла собой толстую железную створку, которая опускалась при чрезвычайной ситуации. Рядом также располагался терминал, в который я ввел личный код доступа и код для ЧП. Заслонка с грохотом медленно и тяжело поднялась, открыв нам небольшой коридор, в котором прямо перед нами и по бокам было по двери. Я жестом приказал двигаться к правой двери, так как помнил, что по плану за ней должен был быть кабинет Главного Управляющего. Я встал прямо перед дверью, один из солдат слева от нее, а второй резко ее открыл. Лучи фонарей осветили большое, хорошо отделанное помещение. На стенах висели картины, у правой стены стоял большой диван, слева на стене висел большой экран, а прямо перед нами располагался рабочий стол. За столом сидел, уронив голову на руки, седой невысокий мужчина. При нашем появлении он попытался слабо поднять голову, но смог лишь на сантиметр поднять ее и она вновь рухнула на руки. Мы медленно приблизились к нему, ни на секунду не спуская глаз, наученные горьким опытом. Один из солдат жестом указал мне на кровь, которая была у правой нижней стороны стола. Также жестом я приказал держать человека на прицеле, а сам обошел стол. Я увидел, что на коленях у человека лежит маленький, мигающий красным прибор – сигнальный маяк, а весь бок его костюма пропитан кровью. Взяв его за плечо, я с усилием откинул его на спинку стула. Человек слабо застонал и произнес «Не успели…», после чего слабо захрипел и затих. Я проверил сонную артерию – мертв. На его костюме была нашивка, которая показывала, что он и есть Главный Управляющий. Мельком осмотрев стол, я понял, что ничего особо интересного на нем нет, и нужно было вскрывать его компьютер, чтобы разобраться, что здесь произошло. Но прежде всего, нужно было осмотреть бокс на предмет выживших.

Жестом я приказал двигаться дальше. Дверь напротив вела в абсолютно пустое помещение, наверное, зал для собраний. Там стоял круглый стол, вокруг него стулья, на стене висел экран. Больше там ничего и никого не было. Последняя дверь вела в комнату отдыха для персонала высшего уровня: там стояли диваны, кресла, несколько небольших столов. В правой стене была дверь, ведущая в зал-миникинотеатр. Когда мы зашли в комнату, то услышали с той стороны какой-то шум и звук падения. Я видел, что лица солдат опять побелели. Жестом приказав им стоять и прикрывать, я медленно подошел к двери. Чем больше я приближался, тем больше слышал в своей голове тихий, испуганный женский голос, который повторял «Помогите… Помогите мне!…». Я тряхнул головой, отгоняя наваждение, но оно не желало пропадать. Тогда я, резко выдохнув, открыл дверь пинком. Она с грохотом распахнулась, и луч моего фонаря выхватил несколько диванов, какие-то ящики и заплаканную девушку в белом халате, вскрикнувшую при моем появлении. Я только поднял руку, чтобы сказать ей что-то, как услышал, несмотря на то, что она была в другом конце комнаты, как она шепчет: «Помогите… Помогите….». Это ее голос был в моей голове. Она вскинула голову, и я увидел, что ее глаза нечеловечески яркого голубого цвета. Я почувствовал одновременно целый ворох чувств: страх, боль, отчаяние, ужас от ожидания неминуемой смерти, жалость к себе, боязнь за других… Это продлилось всего мгновение, она опустила голову, а когда подняла, это были обычные голубые глаза испуганной девочки. Я закинул автомат на спину и медленно подошел к ней. Она, поняв, что я человек, протянула ко мне руки, в ее глазах и на лице была мольба, просьба защитить. Я взял ее на руки. Как ты понимаешь, поднялись наверх мы уже вместе…

– А чем закончилась операция? – спросил Истомин, сидевший до этого неподвижно, застыв с бокалом в руке и внимательно слушая Сергея, который откинулся на стуле и неторопливо рассказывал.

– Тебе это важно? – спросил Сергей с некоторым недовольством. Истомин кивнул – Как всегда. Куда ж без деталей. Я и так стараюсь все подробно рассказывать, знаю, что без них ты меня замучаешь. Нижние уровни Йоко зачищал уже при поддержке Джонсона, когда понял, что противников слишком много и приказал отступать на верхние уровни. Джонсон к этому моменту верхние уже обыскал и спускался к нам на подмогу. Связавшись по рации со мной и удостоверившись, что помощь не нужна и у меня все чисто, они оставили раненых на пятом уровне и закончили дело внизу. Мы собрали данные из компьютера Главного Управляющего и лабораторий и отправились домой. Потери, вместе с моим бойцом составили четыре человека. Еще семь были ранены. Йоко укусили за плечо, и он три недели валялся в больнице с подозрением на заражение, но единственный недуг, которым он страдал, была скука. На нижних уровнях нашли двух чудом выживших лаборантов, которых трое суток пытали допросами члены Охраны Правопорядка, выясняя, что там произошло, но они ничего толком не смогли сказать и их отправили с миром на тихие должности, приказав не раскрывать рта. Их дальнейшая судьба мне неизвестна

– А твоя девочка? Она тоже ничего не знала? Хотя, судя по аудиальным эффектам…

– Тут все интереснее – на этих словах Сергей чуть оживился и, отхлебнув из бокала, продолжил – во-первых, ее зовут Виктория. Она рассказала Правопорядку, что в этих лабораториях производились эксперименты не только над биологическими материалами, но и параллельно над людьми. Частично персонал туда отбирался из тех кандидатов, которые физиологически имели какие-то необычные склонности. В частности у нее имелись какие-то изменения в мозговой деятельности. Мотивировали это изучением вредного влияния современной окружающей среды на человека. На самом же деле, там пытались создать оружие. И что-то вдруг пошло не так, а что именно, она не знала. Больше вытянуть из нее ничего не удалось.

– А как же голоса в твоей голове? – спросил, закуривая сигарету, Дмитрий – я так понимаю, она знала больше, чем говорила? Ну или, как минимум, умела.

– Не перебивай – сердито посмотрел на него Сергей – ты, как и раньше, бежишь впереди паровоза.

– А тебя, как и раньше это бесит – усмехнулся Дима. Сергей вкинул на него сердитые глаза – да молчу, молчу, рассказывай.

– Спасибо нижайшее – саркастично сказал Сергей – После того, как нас провели через утомительные профилактические процедуры длиной в две недели, я пришел к ней. Просто домой. Узнал адрес через свою базу и нагрянул без приглашения. Все эти дни я иногда слышал ее голос в своей голове, который говорил об абсолютно повседневных вещах: что надеть, куда пойти, разговоры с людьми… Это беспокоило, и я пришел к ней за ответами. А она ждала меня, показав это тем, что открыла дверь прежде, чем я позвонил.

У нее была небольшая уютная квартирка в бежевых тонах. Она сразу проводила меня на кухню, где уже стоял только что сваренный натуральный зерновой кофе. На мой вопросительный взгляд она просто сказала, что знает, что мне это нравиться. Мы сели друг напротив друга. Она выглядела уставшей после всего перенесенного, но это не скрывало то, что она была весьма привлекательной: ладная спортивная фигура, красивое аристократичное лицо, обрамленное практически белыми, длиной до плеч волосами. Но как я уже сказал, главным были глаза: при свете нашего тусклого солнца в окно они были ярко-голубыми, пронизывающими до самого нутра.

Глядя в эти глаза, я задал мучавший меня все эти дни вопрос: что случилось между нами там, в бункере? В ответ она пожала плечами, сказав, что не знает этого точно. Тогда я попросил рассказать ее то, что ей известно о той лаборатории, пообещав, что буду молчать. Она серьезно посмотрела на меня после этих слов и сказала: «Я знаю. Ты не лжешь».

Она рассказала мне немного, только то, что смогла узнать сама. Опыты проводились над частью лаборантов, которые были специально отобраны в рамках секретной программы. Все выглядело естественно: они проходили строгий медицинский отбор, прежде чем попасть на работу в такое место. Только те, у кого находили нужные небольшие отклонения, его проходили и получали работу. И только попав на объект, узнавали, что они часть секретного опыта по поиску людей с необычными возможностями. Она была одной из них. Ей было двадцать два, и прежде она не знала о себе ничего подобного. Обычная девушка, такая же, как все. Но в процессе опытов, которые в основном представляли собой сдачу анализов и странные задания на непонятных приборах, ученые выявили у нее склонность к телепатии.

Естественно, услышав такой бред, она рассмеялась им в лицо, но потом, спустя несколько недель опытов, начала «чувствовать» людей вокруг, их эмоции, чувства, мысли. Пока неопределенно, но чем все это заходило, тем больше слышала и чувствовала. Сначала она сопротивлялась, но Главный Управляющий в личной беседе сообщил ей, что она либо сотрудничает, либо без вести пропадает. Виктория явственно почувствовала тогда его безразличие к ее жизни, и ей пришлось согласиться.

К моменту возникновения бедствия на базе она научилась читать мысли людей. Пока это давалось ей с трудом, но сильные или неконтролируемые эмоции были слышны абсолютно отчетливо, а если прислушаться, то и повседневные мысли человека открывались ей, как книга. В это же время она обнаружила, что может силой мысли двигать мелкие предметы: ложки, ручки, чашки. Но об этом она не стала рассказывать ученым, опасаясь, что в этом случае ее никогда не выпустят. Из их мыслей ей было известно, что и так ее не планируют отпускать, а для чего-то готовят. Для чего именно, они сами не знали. Из их же голов она узнала, что из всех подопытных она продвинулась больше всех, проявив хоть какие-то необычные способности. Ближе всех к ней подобрался местный повар – у него обнаружилась практически полная нечувствительность к боли при работе всех остальных чувств…

– Тот самый толстяк! – воскликнул, перебив, Дмитрий.

– Возможно. В ночь катастрофы она проснулась от дикого ужаса и паники, которые царили на нижних уровнях и которые чуть не свели ее с ума массой свалившихся переживаний. Виктория жила на третьем уровне и, услышав сигнал тревоги, бросилась на укрепленные уровни раньше остальных. На четвертом она встретила Главного Управляющего, который сказал, что искал ее и приказал идти за ним. Они спустились в его кабинет, Управляющий закрыл дверь. Только тут Виктория почувствовала, что из-за стены безразличия в разуме Высшего то и дело проступает страх. Она поняла, что он каким-то образом умеет прятаться от нее, скрывать свои истинные чувства и мысли, но сейчас стена дала трещину, через которые рвутся настоящие эмоции. Приглядевшись, она увидела, что руки управляющего слегка трясутся.

Он сообщил ей, что изначально был против этих исследований и сейчас положил им конец. Он не хотел жертв и насилия и пытался подстроить несчастный случай, но все вышло из-под контроля и теперь, скорее всего весь персонал погибнет. Так будет лучше, потому что никто и никогда не узнает, что именно исследовали в этих лабораториях, и какие получили результаты. А результаты по его словам, были ужасающими и никогда не должны были покинуть этих стен. Здесь Виктория попыталась уловить части его мыслей, чтобы понять, что именно он имел в виду, но разум Управляющего был неприступен, а он сам был сосредоточен только на тех словах, которые говорил в данный момент.

Он усмехнулся и сказал, что чувствует ее попытки, но не стоит даже пытаться пройти через его защиту – она рассчитана на телепатов гораздо сильнее. Но сейчас ему нужна ее помощь. Скоро на всех уровнях люди начнут сходить с ума. Это уже происходит, она может почувствовать это, если прислушается – вокруг только ужас, паника и злоба. У него нет таких сил, как у нее, но он достаточно знает о природе ее способностей и сможет направить ее силу. На одном из жилых уровней есть человек, который лишь прячется под видом обычного рабочего. А на самом деле он – наблюдатель, который присматривает за всеми исследованиями и за самим Управляющим. В случае срыва экспериментов, он должен убить его. И он придет. Но они могут найти его раньше и убить, даже не приближаясь. А в обмен они вместе будут спасены, так как на защищенном уровне останутся только те, кому прикажет Управляющий.

Виктории было страшно. Она чувствовала, как вокруг что-то происходит. Стены давили на нее, а темнота по углам набирала краски, становилось бездонной. Свет от лампы на столе стал тусклым и почти не освещал ничего вокруг. В комнате стало холоднее, как будто вдруг откуда-то потянуло сквозняком. Она поняла, что ее медленно охватывает паника. Сотни голосов тончайшим шепотом проникали в ее голову, они говорили что-то наперебой, изредка вскрикивая, и их становилось все больше, они говорили все громче… Управляющий схватил ее за плечи и встряхнул. Он сказал, что это и есть то, о чем он говорил. Но он убережет ее, если она согласиться помочь.

Она кивнула. Управляющий приказал ей собраться и закрыть глаза. Она должна была открыться всему вороху голосов. Их много, но они бессвязные и не могут на нее повлиять. Ей нужно найти один спокойный, который обязательно проявит себя в ближайшее время. Он сможет направить ее на нужный путь, но найти его может только она сама. И когда найдет, должна будет проникнуть в его разум и приказать умереть. Если все будет сделано быстро, человек даже не поймет, что произошло, а все уже будет кончено.

Она не хотела впускать их. Но страх за свою жизнь заставил. Она перестала сопротивляться и стала слушать. Рой голосов беспорядочным шумом заполнил ее голову и, не в силах его выдерживать она упала на колени. Сотни голосов кричали, молили, призывали о помощи, выкрикивали имена, отдельные слова, рычали, шипели. Ей казалось, что весь мир стал состоять из звуков и что еще немного и ее голова просто взорвется, не выдержав такого напряжения. Вдруг она услышала голос Управляющего, мягкий, спокойный, просящий сосредоточиться на нем. Она посмотрела на него и увидела, что он стоит, закрыв глаза, его губы неподвижны, а голос только в ее голове. Она закрыла глаза и сосредоточилась на нем. Сначала голос куда-то вел ее, и вдруг она явственно услышала второй, такой же спокойный и рассудительный. Управляющий сообщил, что они нашли его и сразу же вскрикнул – человек уже стоял за их дверью. Они не успели.

Они вместе открыли глаза и повернулись к двери, которая медленно открылась, и вошел высокий мужчина с пистолетом в руке. Сказав «Вы не справились» он выстрелил в Управляющего и попал ему в бок. Тот упал, схватившись за пораженное место. Виктория кричала вместе с ним, чувствуя каждой клеточкой своего тела его боль. Она посмотрела на пришедшего и ясно слышала его голос, который говорил «Он не справился, как все и ждали. Убить» и наблюдатель вновь поднял пистолет.

В приступе безумной ярости и боли она вошла в сознание убийцы, почувствовав его секундное удивление и заполонив его полностью, отдала один-единственный приказ: «Умри!».

Человек опустил пистолет, развернулся и вышел из кабинета. Она услышала, что он идет на шестой уровень, где все так или иначе умрут. Смелости, чтобы убить себя самому у него не было. Виктории стало дурно. Она попыталась встать и в отражении в зеркале увидела себя. Ничего не изменилось, кроме глаз. Они горели ярко-сапфировым цветом.

Управляющий попросил помочь ему подняться. Виктория с трудом подняла его, и они подошли к столу, за который он тяжело сел. Из верхнего ящика он достал сигнальный маяк и нажал на красную кнопку. Он сказал, что выполнил обещание, уровень закрыт и ее спасут. Но он вряд ли до этого доживет. Тут на полуслове он потерял сознание и откинулся на стуле. Виктория вдруг поняла, что все это время в ее голове был только его голос, который не давал другим заполонить ее разум. А сейчас он умолк, и страшная какофония вернулась и вновь начала разрывать ее сознание. Она выбежала из кабинета и, пытаясь найти укрытие, забилась в угол в зрительном зале. Там я ее и нашел.

– Черт, ты все также умеешь рассказывать истории – сказал Истомин, закуривая уже третью сигарету и разливая по второму бокалу виски – помниться, твои военные байки не одну нашу ночь заняли. Ты еще и художественные выражения используешь, что уж совсем не похоже на вояк. Как будто сам там был

– А тебе бы все задеть меня чем-нибудь – улыбнулся Сергей, принимая бокал, протянутый ему Истоминым. – я стараюсь не упускать деталей, а ты меня за это упрекаешь. Расскажи тебе кратко, и ты засыплешь меня вопросами, что, да как, а кто что думал, а какого цвета были сапоги нападавшего…

– В той истории это было важно, а ты до сих пор припоминаешь – засмеялся Дмитрий и затушил сигарету, одновременно пригубив из бокала – чем закончилось ваше рандеву с синеглазой девушкой?

– Как ни странно, разговорами – язвительно ответил Сергей – Виктория сказала, что когда я нашел ее, она пыталась закрыться от той какофонии голосов вокруг, а мой голос помог ей, он был достаточно спокойный и твердый, чтобы на нем можно было сосредоточиться. Вот только, когда она сделала это, то проникла и в мое сознание, а я проник в ее. Это длилось всего мгновение, но между нами установилась мысленная связь. Именно поэтому, спустя столько времени, я слышал ее голос, даже когда она была далеко. А Виктория все время слышала мой.

– То есть между вами зародилась… Близость?

– Не совсем так, эта связь была случайной. Мы просто слышали друг друга, а она не знала, как эту связь разорвать. Близость появилась потом. Когда она рассказала мне все это, то попросила разрешения на то, чтобы, как она сказала «притронуться» к моему сознанию. Ей нужно было понять, что за связь между нами установилась и как ее разорвать, чтобы более она нам не мешала. Я позволил ей это. И тут… Что-то опять пошло не так. Мы оба закрыли глаза, и я почувствовал ее совсем близко, хотя мы неподвижно сидели друг перед другом за столом. Нежное дуновение ее дыхания на лице, тепло от человека, который находится от тебя на расстоянии нескольких миллиметров. Я почти физически ощутил ее прикосновение, и нас как будто потянуло в водоворот. Мысли, чувства, стремления, желания, самые потаенные секреты вдруг стали для нас общими. Я не знаю, может она, сама того не желая усилила связь до максимума, вместо того, что разорвать ее, может просто не смогла удержать все это под контролем, не знаю… Но эти ощущения единения с другим человеком были прекрасны. Все это длилось всего пару десятков минут, но когда мы очнулись, то знали друг о друге столько, что казалось мы были неразлучными друзьями с самого детства. Постепенно чужие мысли и воспоминания пропадали, но это чувство близкого человека оставалось. Ты знаешь, я довольно нелюдим и много времени отдаю работе, так что ценю друзей на вес золота и прекрасно знаю, что такое не желать потерять человека…

– Да уж, в этом ты мне признался только спустя пять лет знакомства вдрызг пьяный – вставил Дмитрий. – и долго рассказывал, как я для тебя важен и как это приятно, что есть человек, с которым можно вот так сесть и поговорить… Не смотри на меня так – добавил он поспешно, заметив слегка обиженный взгляд Сергея – просто когда ты пьян, то рассказываешь долго и немного витиевато, иногда повторяясь. Но суть я тогда уловил и не послал тебя после того, как три года не видел тебя вживую, а потом услышал, как ты по телефону говоришь «Буду послезавтра». Так что не обижайся.

– Ну что тут скажешь, ты настоящий друг – сказал Сергей, сразу смягчившись – такого как с ней, я не чувствовал ни с кем. Это была не влюбленность, не приязнь, а именно единение. После этого, мы долго разговаривали о наших жизнях и о том, что делать дальше. Я сказал, что помогу ей разобраться со всем этим делом и выяснить, кто стоял за этими исследованиями. Мы сошлись на том, что не будем разрывать эту связь, чтобы я смог защитить ее, если что-то или кто-то будет ей угрожать.

– И ты нашел что-то? – спросил Дмитрий, он был настолько заинтересован, что поставил бокал и уже напрочь забыл про него. Очередная сигарета медленно тлела в пепельнице.

– Нет. Ни одной зацепки, ни у нее, ни у меня. Я добился прикрепления к Городу-7, где находится главная научная база, а она устроилась туда работать. Это было удобно, так как она там же жила, а я получил квартиру как Следопыт от Государства. Мы искали несколько месяцев с применением ее телепатических умений. Ничего. Ни слова о подобных экспериментах, ни единого намека. Мы смогли только понаблюдать за ее способностями и узнать несколько новых свойств. Во-первых, ее глаза действительно «светились» голубым светом, когда она применяла свои силы. На самом деле, никакого света они не излучали, просто цвет становился настолько насыщенным и ярким, что создавалось такое впечатление. Во-вторых, она на самом деле могла двигать предметы силой мысли. Она начала тренироваться и смогла развиться до того, что стала поднимать и передвигать в воздухе среднего размера предметы: книги, посуду, подушки, и делать это быстро и легко. В-третьих, выяснилось, что она может перенимать навыки у людей, то есть принять и усвоить опыт другого человека в каком-то деле. Мы не успели узнать, действует ли это на всех, но мои навыки она принять смогла. Так я научил ее драться, владеть оружием, навыкам выживания и нескольким другим полезным умениям.

– Сереж, прости – остановил его Дмитрий – ты старательно уходишь от этого момента, но я все равно должен спросить: у вас возникла близость… хм… духовная…. А… ммм… Физиологическая? – закончил он, явно смутившись.

– Логичный вопрос – кивнул Сергей и ненадолго задумался, подбирая слова – Знаешь, когда ты испытываешь близость такого рода… Ты не можешь воспринимать человека как объект желания. Вы просто уже выше этого. Как двойняшки, которые всю жизнь провели вместе и им не нужно быть вместе физически, чтобы чувствовать себя нужным другому. Мы общались, иногда вместе куда-то ходили, хотя и довольно довольно редко, но не более того.

– Хорошо, я тебя понял – с облегчением от того, что сказал все правильно и смог не обидеть на самом деле довольно ранимого друга, произнес Дмитрий – что было потом?

– А потом… Меня направили в Город-10 на операцию по спасению осажденных в лабораторном бункере ученых, которые находились в постоянном кольце тумана и были атакованы целой стаей различных существ. Когда я уходил на такие задания, то отрешался от Виктории, чтобы она не видела и не чувствовала все то, что вижу и чувствую я и не переносила таких нагрузок. Я не хотел, чтобы она видела это и только чувствовал ее по ночам, а связь мы поддерживали по коммуникатору, периодически созваниваясь. Но в одну ночь я проснулся от того, что не почувствовал ее. Раньше наша связь всегда незримо присутствовала, и я привык к ней, абсолютно не замечая. Это как иметь руку или ногу. А тут я проснулся и понял, что ее нет. Я схватил коммуникатор, начал звонить, но она не отвечала. Страх охватил меня. Я понял, что что-то случилось.

Операция к этому времени уже закончилась, и я прилетел в Город-7. Примчавшись к ее квартире, я выбил дверь и… Не нашел ее. В доме все было в порядке и на месте. Насколько я помнил, ничего не пропало. На ее работе сказали, что она не появляется уже два дня, но взяла больничный, так что о ней не беспокоились. Я не находил себе места. Несколько дней пытался ее найти, даже обратился в местное отделение Охраны Правопорядка, пригрозив своим званием, но ни на одной камере, что висят на всех углах, ее не было. Утром она зашла на работу… И все – Сергей вздохнул и, прежде чем продолжить, несколько секунд молчал. Потом взял пачку сигарет, лежащую рядом с пепельницей и зажигалку. Закурив, он пустил в потолок несколько клубов дыма. Истомин удивленно смотрел на друга, который даже алкоголь пил только в самых особенных случаях. Например, во время их редких встреч. Но сигареты были для Следопыта запрещенной вещью. А Сергей курил уже не как новичок, не кашлял и дым его абсолютно не смущал.

– Я стал курить понемногу, когда подал в отставку. Знаешь, дым мне всегда нравилось пускать, я это пробовал на синтетике разной. Даже нашел для себя приемлемую, без никотина, чисто дым пускать. Но когда плохо, хочется вот такого вот… – он глубоко затянулся и, выпустив тонкую струйку дыма, продолжил – Две недели я искал. Потом ушел на операцию. Потом опять искал. И не находил себе места без нее. Как она могла меня бросить? Потом потихоньку смирился, ушел в работу с головой, не вылезал из поля… Иногда сознательно бросался на смерть, хотел, чтобы она забрала меня. Но инстинкты выживания все равно сильнее. Двенадцать лет в Следопытах просто так не проходят. Да и жалко было просто так отдавать свою жизнь, почитай толком ни за что. Когда осознал это, стал просто делать то, что мне скажут. И за это время стал одним из лучших, отточил все навыки. Но тогда мне было все равно. Жизнь потеряла смысл.

– Что заставило изменить все? – тихо спросил Дмитрий. После этого вопроса Сергей опять на несколько секунд замолчал, пригубив виски из бокала. Только чуть покатав напиток на языке, он тихо продолжил:

– Я нашел привет от нее. На последней операции – он вкратце рассказал о миссии по поиску пропавшего исследовательского отряда, где о нашел послание от полковника – после этого я неделю провалялся в госпитале, а потом подал в отставку. Олег не стал отговаривать, сказал только, что примет, если вернусь. И вот я здесь. Жду ее.

– Хмммм… – протянул Дмитрий – история интересная. А что, если…

На полуслове его оборвал громкий стук в дверь. Постучали трижды, затем еще раз. Затем обнаружили звонок и несколько раз позвонили. Затем вновь постучали.

– Какие назойливые – задумчиво протянул Дмитрий. Они с Сергеем обменялись взглядами, после чего Истомин встал и открыл кухонный шкафчик, в котором оказался пистолет. Взяв его в руки, он взвел курок – я вот гостей сегодня больше не жду. А ты?

Сергей ответить не успел. Раздался сильный удар, за тем еще один, и дверь слетела с петель, открыв проход троим крепким мужчинам в неприметных серых куртках, джинсах и одинаковых кепках. В руках у них блеснули пистолеты.

Дмитрий только открыл рот, пытаясь что-то сказать, поднимая пистолет, как рефлексы Сергея, отточенные многими боями, уже сработали. Он сразу понял, что трое мужчин ввалившихся в чужое жилье, пришли точно не разговаривать. Резко встав, отбросив при этом табурет, на котором он сидел, Следопыт прицельно бросил бокал с виски в голову первому вошедшему. Со звоном голова и стекло столкнулись, стакан брызнул осколками и остатками недопитого виски и незваный гость повалился на пол. Двое остальных еще не успели сообразить, что случилось, как Сергей уже в два прыжка оказался рядом с ними. Один гость получил мощный прямой удар ногой в грудь и был отброшен в дверной проем, где остался лежать, скорчившись от боли, а второй получил молниеносный удар локтем в челюсть, от чего потерял ориентацию в пространство и был уложен на пол мощным боковым ударом в челюсть.

Все это длилось не больше пяти секунд. Двое нападавших лежали без сознания, один скорчился на пороге и периодически кашлял кровью. Скорее всего, у него было сломано пару ребер, но он был единственным, кто мог дать какие-то ответы. Сергей ногой отбросил пистолет, выпавший из руки при падении, подальше от него и схватил его за воротник.

– Кто вы и что вам нужно? – спросил он спокойным голосом, в котором звучала сталь.

– Пошел ты – сказал незваный гость и плюнул кровью, пытаясь попасть Сергею в лицо, что у него не вышло, и он зашелся кашлем, корчась от боли.

– Я не буду тебя убивать, но могу сделать очень больно. Говори – сказал Сергей также спокойно. Поняв, что незнакомец ничего не скажет, он ткнул его в грудину. Тот вскрикнул, но показал Сергею неприличный жест. Следопыт схватил его за палец и отогнул, одновременно придерживая локоть. Палец затрещал. – Говори, ну – увидев, что незнакомец молчит, он приготовился надавить сильнее, но заметил кончик татуировки на запястье. Он сдернул рукав и увидел на руке татуировку в виде символа О2.

– Хранители Кислорода – пробормотал Сергей. Увидев, как расширились глаза незнакомца, он ударил прямыми пальцами в нервный узел на шее. Глаза нападавшего закатились и он отключился.

– Ну ты и погром мне устроил, Серега – сказал подошедший Истомин, не выпуская пистолет, из которого не сделал ни единого выстрела – дверь вот мне вышибли, а она была славная, хорошая звукоизоляция – Увидев руку наддавшего, которую Сергей все еще держал, он присвистнул – неплохо мы напоролись. Я думал, Хранители Кислорода не выползают со своих фабрик, а уж если их что-то вынудило сюда придти, то они точно не ошиблись адресом.

– Они вели нас от самого вокзала, а меня может быть и из Города-3. Наверное решили, что ты и есть тот, кто должен был меня найти. Нам надо… – он осекся. В его голове вдруг ясно возникла мысль, что если прямо сейчас они не попытаются сбежать, больше шанса у них не будет. Все нутро требовало немедленно бежать.

– Сергей? – спросил Истомин, взяв его за плечо – что такое?

– Нам надо бежать. Быстро. Сейчас. Вопросы потом. Бери документы и деньги, у нас не больше двух минут – Сергей вскочил, и схватил свою сумку – ну! – прикрикнул он на замешкавшегося Истомина.

Дмитрий не стал спорить и бегом отправился в комнату, где хватил сумку с ноутбуком, достал из-под кровати маленькую сумочку и повесил ее на плечо.

– Я всегда был готов к чему-то такому – ответил он на вопросительный взгляд Сергея заправляя за пояс пистолет – Бежим!