Читать книгу За озером Байкал - Владимир Дулга - Страница 6

Часть первая.
Тихий уральский городок
Страшная башня

Оглавление

Почти каждый день мама ходила за водой к громадной, круглой башне, стоящей на краю болота, напротив входа на рынок. Иногда летом, она брала с собой сына, он гордо шёл впереди, неся на плече согнутую палку с железными крючками, которую мама называла коромыслом. Мама, не спеша, шла сзади с пустыми вёдрами, поправляя и поддерживая сползающее с хрупкого плеча помощника отполированное временем коромысло. Башня походила на нарисованный в книжке мрачный старый замок, с узенькими зарешеченными окнами и железной дверью, закрытой на большой висячий замок. Сбоку из кирпичной стены башни торчал краник и блестящая ручка. Мама ставила на кирпичную подставку ведро, дёргала за ручку, из крана с шумом вырывалась толстая струя воды и ударяла в ведро, быстро наполняя его до краёв. Потом мама устраивала коромысло себе на плечи, наклоняясь, цепляла по очереди вёдра, и они шли домой.

Но зимой мама ходила по воду одна, закрывая сына в квартире и обещая скоро вернуться. После того, как замок в дверях щёлкал, закрываясь, Вовка пододвигал к окну стул, залазил на него, прижавшись к самому стеклу, смотрел, через разрисованное зимними узорами окно, как мама появлялась из-за дома и скрывалась за углом забора рынка. Так он ждал её довольно долго. Иногда мама возвращалась быстро, но чаще кран на башне замерзал, и люди ждали, пока его не отогреет факелом сторож рынка. Володя не боялся оставаться один дома, если мама уходила в магазин, к соседям, или на базар. Но когда она долго не возвращалась от той ужасной башни, его одолевал страх. Он слышал однажды, как тётя Глаша говорила своим мальчишкам без спроса убегавшим за ворота, что в башне живёт старый и злой Бабай, который ловит маленьких детей и держит их за решёткой, в тёмном и сыром подвале под башней. А потом, продаёт цыганам и смуглым людям торгующим на рынке. Вовка не знал, как выглядит этот страшный Бабай, но ему казалось, что он, запросто, может украсть и его родную и любимую маму. Обуреваемый страхами, он тихонечко плакал, приговаривая песенку, которой его научили дочки Петра Марковича:

– Мама, моя мамочка, золотая мамочка! —

В этом месте, Вовка шмыгал носом, крупные, солёные капли бежали по его щекам,

– По водичку пошла, «молодичку» нашла!

С каждым словом, ему становилось всё обиднее за себя, и за сидящую в темнице маму,

– Зацепилась за пенёк, ….

Здесь Вовка делал паузу, набирал полную грудь воздуха, и с рёвом заканчивал:

– Простояла весь денёк!!

Маму звали Женей, но Володя всегда называл её просто – Мама!

Когда мама, наконец, возвращалась, он встречал её радостно, как вернувшуюся из долгого, страшного заточения: – «Ты, мама-Женя умница, молодец!»

Так же, как она, иногда, хвалила его: – «Ты, у меня, сын-Вовка, молодец!» Он считал это высшей похвалой.

Тётя Циля, увидев маму, входящую с вёдрами в коридор, по-обыкновению говорила:

– Твой Шаляпин, сейчас такой концерт здесь закатывал, что даже Жучка сбежала на улицу. А у меня до сих пор в ушах звенит.

Мама обычно ничего не отвечала на её недовольные слова. Не ругала она и Вовку, потрепав его по волосам, раздевалась и садилась на стул возле дверей, растирая покрасневшие и замёрзшие руки.

Вовка не был знаком с Шаляпиным, более того, он даже не знал, человек это, или вещь. Как, например, патефон у тёти Цили, который она иногда включала на полную мощь, и, помешивая в кастрюльке стоящей на керосинке, затягиваясь длинной папироской, томно говорила:

– Ах, эти «Брызги шампанского»! Они сводят меня с ума!

По Вовкиному понятию, Шаляпин был чем-то, вроде «шалопая», так тётя Глаша называла своих внуков, после их очередной проделки. Пацаны-братья, были постарше Вовки, их уважала вся младшая детвора во дворе, они постоянно, сильно и отчаянно дрались с обидчиками. Поэтому Шаляпин – «шалопай» был, в каком-то смысле, поощрением Вовкиных действий.

За озером Байкал

Подняться наверх