Читать книгу Лемма о невозможности - Владимир Евстигнеев - Страница 19

Так странно все и так невозмутимо,

Что даже страшный и ревущий traffic

По правилам прокатывает мимо,

Обдав зияньем тишины и блефа.

И можно, очевидно, догадаться

О предстоящем содержаньи речи,

Как судят наспех о сосисках датских

И непереводимых снах овечьих,

Как судит город, импортом уставлен

И точно баритон цветами трачен,

О назначеньи в нем сокрытых спален

И карамзинском слоге новобрачий.

И непереводимою игрою

Двух синтаксисов встали виадуки,

За “я пойду” стоящие горою,

Но рцы: прощай, – и заломают руки.

И невесомо, вопреки усталым

Промерзлым насыпям, фундаменты укрывшим,

На сером фоне желтые кварталы

Парят, преображаясь в смысле высшем.

А может, это старые обиды

Болят, – а кажется – тоскует сердце.

И в каждом кабинете есть и иды,

И календарь, в который плохо верится,

И бытовое так организовано

Пространство и рассчитано по долям,

Тригонометрией соединяя Овна,

Допустим, с именами “ты” и “дева”.

И лучше понимаешь астрономию

В ее святом исповедальном замысле,

Когда как символ пироги огромные,

Ликер, приборов строй стеклянно-масляный,

И Сен-Жермен картофельный романский,

И отбивных бестактные намеки,

И подростковый вдруг озноб шампанский

Свидетельствуют нам о подоплеке

Божественной и непереносимой,

Соперничающей с Эратосфеном,

Как поцелуй, как пальцы – мимо, мимо,

Где грусть, шампунь и опадает пена.

И поцелуй, как снег неутолимый,

Как невозможно-белое на черном,

Неудержимо тает, мимо, мимо,

Пространством неопределенно-спорным.

И мимо я гляжу с улыбкой странной,

В мой абажур все “нет” твои слетелись,

И в языке моем они желанны

И утвердительную обретают прелесть.

И вот, самостоятельны и властны,

Все безделушки, ручки и расчески

Фигурой умолчанья скажут ясно

Об истине невероятно плоской,

Как ржавеет в прикосновеньи света

Крем белоснежный, легкий, витаминный,

Всегдашнее “один” и “не об этом”

На дне одышки мертвенно-интимной,

На дне ее, во мраке поцелуя,

Не ближе ль паспорта тебе, скажи на милость,

Не царствуя, не видя, не ревнуя,

Душа моя тихонько притаилась.