Читать книгу Город, в котором остался я - Владимир Георгиевич Босин - Страница 1

– Максим Юрьевич, вот Вы где. А мы Вас обыскались, – в палату сунула нос незнакомая девушка. Хотя нет, пожалуй знакомая.

Последние дни я живу странной жизнью. Вроде хожу, ем, сплю и даже смотрю на себя в зеркало. И при этом немного отстранённо отмечаю, что это не я и нахожусь вроде бы в чужом теле. Мой мозг уже устал подмечать несуразицу в происходящем. Поэтому он вычленяет только принципиальные вещи.

Например, что это не моё время и вообще обстановка незнакомая. Вот у меня на тумбочке лежит свежая газета «Советская Сибирь», датированная 17 сентября 1976 года. Причём, пройдясь по коридору, а в данный момент я нахожусь в больнице, внимательно рассматриваю висящие на доске объявлений приказы по отделению. В целом год совпадает. Я нахожусь в чужом теле и в не столь далёком прошлом. Это главное. Остальное пока вторично.

Эта хрень началась со вчерашнего дня. Лучше немного расскажу о себе.

Родился я в 1966 году в городе Киров, по окончании школы поступил в наш политех на инженерно-строительный факультет. На третьем курсе ухитрился жениться на симпатичной однокурснице. Диплом об окончании ВУЗа получал, будучи отцом трёхмесячного ребёнка. Тесть помог мне получить распределение к ним в строительное управление, где он трудился главным механиком этого самого управления. Так я с мастеров начал свою трудовую жизнь. И вроде с работягами я смог наладить нормальные отношения. Проставился как положено и меня приняли.

А вот семейная жизнь шла явно под откос. Жили мы с родителями жены, у тех была большая четырёхкомнатная квартира. Придёшь домой, ужин на столе, ребёнок под присмотром. Но мне там было неуютно. Жёнушка характер имела весьма жёсткий, вся в отца. Но тот мужик, это допустимо. А мне неприятно, когда супруга пытается всё за меня решать. Начали ругаться, её родители сразу приняли сторону дочери. Короче ушёл я из дома. Думал всего на пару-тройку дней. А оказалось навсегда.

Тесть сделал всё, чтобы я не смог нормально работать, пришлось уволиться.

А дальше меня понесло по всей стране. Вначале я пошёл в дальнобойщики, благо у меня имелись водительские права профессионала. Проехал полстраны, от восточной Сибири до Прибалтики. Потом строил дороги в Бурятии к Усть-Илимской ГЭС. Более-менее осел я в Нижневартовске, посёлке нефтяников. Жили мы в вагончиках и городок больше напоминал обычный рабочий посёлок.

Про дочь я не забывал и регулярно платил алименты. Навещать часто не получалось, но когда я стал прилично зарабатывать, то смог купить в родном городе однокомнатный кооператив. Бывшая жена долго не горевала, после развода быстро выскочила замуж. И опять за подчинённого отца. И снова молодые поселились у её родителей. Мне было искренне жаль того парня, не похоже, чтобы он был счастлив жить с тестем и тёщей. Но каждый сам решает, как ему жить.

С дочурой Леночкой мне давали видеться, мы проводили вместе выходные, девчонка росла бойкая и забавная. Поэтому я и решился перейти на работу вахтовым методом. Двадцать дней на севере, двадцать дома. А что, зарплата по нынешним меркам более чем достойная. И дочь растёт под моим наблюдением.

Я думал, что смогу создать нормальную семью. Вот ещё немного заработаю, расширю жилплощадь, найду хорошую женщину. Теперь то я точно знаю, кто мне нужен.

Но не срослось. А потом я вышел на пенсию по льготной сетке и осел в родном городе. К этому времени дочь уже оканчивала институт и даже строила планы выйти замуж. Остро встал вопрос жилья. Тесть давно на пенсии и свою квартиру разменял, чтобы жить отдельно от дочери. Так что в этом плане он помочь не мог.

Тогда я и предложил дочери переехать в мою однокомнатную квартиру. Пусть играют свадьбу и живут по-человечески. Я же купил хорошую дачу на берегу Вятки. Солидную, с отоплением, в которой можно жить круглый год. Увлёкся на старости лет землёй, стало нравится копаться на грядках и в теплицах. А ещё у нас образовалось своеобразное дачное товарищество.

Нет, мы не только выпивали на свежем воздухе вдали от чужих завистливых глаз. Хотя и не без этого. Охота, рыбалка, общие темы – короче я окончательно переехал в дачный посёлок. Машину купил давно, так что добраться до города вообще не проблема. И даже вроде познакомился с симпатичной женщиной. Но, всё закончилось внезапно.

Это всё Иван Михайлович со своим сараем. Он долго ныл, уговаривая меня подключить к электрическому столбу его сараюшку, где у него была летняя кухня и стоял самогонный аппарат. Он купил это агрегат у свояка. Навороченный, сам контролирует температуру, но вот беда – чудо инженерной мысли требует электричества. А официальным путём сосед подключиться не смог. То ли долго ждать, то ли вообще не положено. Короче пожилой человек изводил меня просьбами и уговорил-таки на мою беду.

С утра висел густой туман, но часам к девяти ветерок разогнал его и даже вышло солнышко. Я подтащил стремянку к столбу и начал забираться по железным скобам наверх. Бухта провода на плече, инструмент в сумке на поясе.

Вот же зараза, столб влажноватый и я скосил глаза вниз, где пританцовывал мой сосед, – Виталий, чем помочь? Ты не переживай, я стремянку держу.

Ага, держит он. Я вытер ладонь о влажный рукав и потянулся рукой к изолятору. В следующее мгновение мир ослепил белым светом – будто раскалённый прут пронзил ладонь, грудь и ушёл вниз, в землю. Руку свело, пальцы мёртвой хваткой вцепились в металл, дыхание перехватило. Секунда – и я полетел вниз. От жёсткого удара вроде пришёл в себя. Где-то вдалеке слышны крики, сердце бьётся рваным эхом, не находя привычный ритм.

– Максим Юрьевич, что с Вами? Эй, мастака током шарахнуло, – это первое, что я услышал, придя в себя. Дышать трудно и сердце бьётся как заполошенное.

Дальше прибежали медики, меня перекинули на носилки и через некоторое время я оказался в больничке.

После осмотра в приёмном покое меня определили в хирургическое отделение. Несмотря на мои попытки объяснить, что я в порядке, врач одним махом руки отправил санитаров с каталкой наверх.

Так я и очутился здесь в отделении. Остаток дня лежал и пытался привести мысли в порядок. Немного кружилась голова при попытке встать и подташнивало. Но так, умеренно.

А потом пришла медсестра и меня повезли на процедуры. Опять каталка и я с удивлением смотрю на обстановку. Как-то всё простенько. Стены, выкрашенные в салатовый цвет, на посту нет компа, мебель дубовая, больные в ужасных на вид пижамах и главное – сильный всеподавляющий запах карболки. Это санитарка заканчивает мыть полы в коридоре.

Первым делом мне сделали ЭКГ, потом с кардиограммой повезли к врачу. Тот померял мне пульс, осмотрел, с умным видом изучил кардиограмму и велел медсестре перевязать мне правую руку. Там наличествовал небольшой ожог, вот неулыбчивая процедурная сестра и нанесла мне вонючую мазь и забинтовала руку так, что выглядит будто гипс.

Вечером санитарка привезла на тележке ужин. Непонятный сухой фрагмент рыбы с перловой кашей. К этому шли два кусочка серого хлеба и сладкий чай.

Несмотря на невзрачный вид еды, я всё умял и даже хлебом подобрал подливу.

– Скажите, а встать можно? Очень хочется в туалет.

– Лежи, сейчас судно принесу, – немолодая санитарка мягко, но решительно упёрлась рукой мне в грудь, заставив опять лечь.

Да сколько можно лежать и главное никто ничего не объясняет.

– Завтра будет обход и ты всё узнаешь, – обрадовала меня женщина, унося утку.

Утро здесь раннее, в шесть утра всех обитателей палаты, а нас тут семь человек, разбудила дежурная медсестра и раздала пилюли. Мне тоже пришлось кинуть в рот разноцветные шарики.

– Это витаминки, не переживай. Пей давай, не задерживай, – что же они тут все такие строгие. Сестрёнка совсем молоденькая, наверное, только после медучилища. Среднего роста, стройная с рыжей копной волос, на которых как корона красовался накрахмаленный колпак.

– Девушка, а обход когда у вас?

– А ты что торопишься, лежи и отдыхай, – медсестра обернулась и мазанула по мне взглядом. Показалось, что в них мелькнул интерес.

Завтрак опять прошёл в палате. Стакан вкуснейшего какао, манная каша и кругляш сливочного масла на куске белого хлеба. От нечего делать я выпросил газеты у соседей и принялся изучать передовицы.

Ахренеть, только сейчас до меня дошло, что у меня серьёзные проблемы. Пролистав несколько периодических изданий, понял, что они все датированы сентябрём 1976 года. В них всякая муть о планах пятилетки, урожаях, надоях и произведённой стали. Активно пишут о грандиозной стройке столетия БАМе. О результатах прошедшего XXV съезда КПСС и подготовке к московской Олимпиаде.

Часов в десять пошёл шорох по отделению, заведующий начал обход. Курящие больные потянулись в палату и завалились на кровати.

Наконец-то и в нашей палате появилось солнце, целая группа белохалатников стремительно заполнила палату.

Рискну предположить, судя по происходящему, что важный товарищ в годах – это завотделением. Его бодренько вводит в курс дела наш лечащий врач. Или просто дежурный врач. Рядом стоящая женщина с планшеткой может быть старшей медсестрой. Ну а остальные – просто статисты. Судя по юному возрасту и напуганным глазам – это студенты, проходящие практику в нашей больнице.

Меня оставили напоследок. Видимо я непрофильный больной, да и рядом с моими соседями выгляжу бодрячком. Это же хирургия, и все отходят после операций. У каждого забинтованы конечности, головы или страдальцы просто морщатся, когда встают. А у меня кроме руки никаких внешних повреждений.

Вот и около моей кровати остановилась делегация и уже знакомый мне врач, держа в руках мою историю болезни начал быстрой скороговоркой представлять меня начальству:

– Аверин Максим Юрьевич. Поступил к нам вчера после электротравмы. Без потери сознания, но были жалобы на сердце и головокружение с тошнотой. Ожог правой кисти.

Заведующий поднял брови, посмотрев поверх очков:

– Ну-с…молодой человек, как самочувствие?

Я попробовал подняться, но старшая медсестра заставила меня опять лечь.

– Ну, слабость есть, в груди неприятно.

– Это ожидаемо, – кивнул заведующий и перелистал мою карту.

– Электротравма – коварная вещь, осложнения могут появиться не сразу. Держим под наблюдением, ЭКГ-повторить вечером. Капельницу поставить.

Врач быстро сделал пометку в блокноте.

– Доктор, а когда мне можно будет встать? – не удержался я.

– Ладно, можете потихоньку вставать. Но только в туалет. Сутки-другие полежите, а пока никаких геройств.

И вся бригада вышла из палаты, оставив за собой эхо шуршащих халатов и запах лекарств.

Хоть какая-то определённость, я с удовольствием встал и убедившись, что ноги держат вышел в коридор.

Туалет нашёлся по запаху, пройдя мимо сестринского поста я открыл дверь с буквой «М». Сразу в нос ударил сильный запах хлорки. Никаких кабинок, открытые отхожие места. Но главное здесь есть умывальник и потресканное зеркало.

Чужое лицо в нём окончательно примирило меня с действительностью. Если до этого я ещё думал, что меня привезли в зачуханную районную больничку, где время застыло ввиду отделённости, то сейчас окончательно стало ясно, что это не моё время и я обычный «попаданец». Да, вроде тех, о которых доводилось читать в современных романах.

Мазанув взглядом по чужому лицу в зеркале, погрузился в себя. Хорошо же меня торкнуло, если забросило аж в 1976 год. Вопрос, что осталось там в дачном посёлке. Логично предположить, что после удара током я не пережил это дело и попал в тело такого же пострадавшего от своей глупости. Интересно, а этот как умудрился попасть в больницу?

Неожиданно пришёл ответ, в мою многострадальную голову потекла информация. Я отчётливо представил, как лезу в потроха какого-то станка и меня долбает током. Знакомые ощущения. Что же это получается, там я того, помер что-ли? Совсем, безвозвратно? И попал в тело этого паренька?

– Больной, с Вами всё в порядке?

Только сейчас я осознал, что бреду по коридору и остановился у сестринского поста. Сидящая рыжевласка вскочила и стоит рядом со мной, с тревогой смотря мне в глаза.

Вот это я задумался, просто мне действительно стало хреново от осознания свершившегося.

– Ну-ка быстро в процедурку, померяю давление, – и девушка потащила меня в одну из комнат.

От её действий я пришёл в себя. А что я собственно кипешую? Ведь жив же, и даже стал молодым. Сколько там этому парню, лет двадцать, может чуть постарше. И даже реагирую как в молодости на девчонок.

Сестричка встала, закончив мерять давление. При этом она коснулась меня крутым боком, заставив обратить внимание на то, что даже униформа ей к лицу.

А я втянул в себя воздух. Как же волшебно та пахнет молодостью и девчачьим телом. Мне приятны прикосновения молодой девушки, и я непроизвольно улыбнулся.

– Ну вот, отошёл вроде. Давай в палату, а я позову врача, – девушка не догадывается о причине моего хорошего настроения.

– Не надо врача, я просто вспомнил тут всякое, вот и накатило.

– Ладно, тогда если что подходи, не стесняйся. Я тут до утра, так что…

А после этого я лежал, заложив руки под голову и усваивал чужие воспоминания. Да, я всё вспомнил, это память молодого парня двадцати двух лет.

Школа, институт, завод, где он трудится мастером. Мать умерла три года назад, отец давно живёт отдельно в другом городе с новой женой. Есть родной брат, с которым Макс и проживает. Это если вкратце. А так, пока меня заваливает совсем не нужной мне информацией личного характера, из которой я понял, что Максим Аверин не женат и даже не имеет дамы сердца. На заводе работает всего год и полон надежд на будущее. Правда это будущее уже мне придётся менять под себя. Уж извини брат, я не просился, само получилось.

Большая комната наполнена гулом, это в отделении ужин. В моей палате почти никто не пошёл в столовку. Сентябрь, полно овощей и фруктов, народ только сходил взять хлеб в столовку и сейчас разложились одной кампанией. Накипятили чайку и даже меня пригласили.

– Нет, мужики, я прогуляюсь до столовки. Посмотрю, как тут у вас и что.

– Ну сходи, – не стали меня долго упрашивать.

Котлетка с пшёнкой, густо сдобренной подливой и салатик из подгулявших помидор – вот и весь ужин. Чай и хлеб – бери сколько хочешь. Постепенно народ рассосался, и я остался один. Тарелка пуста, просто тупо смотрю в окно.

– Ну, касатик, давай уже, мне закрываться надо, – пожилая полная женщина в халате выжидающе смотри на меня.

– Извините, задумался, – я отнёс тарелку в мойку и вышел в коридор.

Ноги вроде слушаются и я решил прогуляться по больнице. Врачи давно умотали домой, остались только дежурные, больница постепенно замирает. Я спустился вниз, там посетители прощаются с родными. Вечерние часы посещения закончились, уже восемь часов вечера. К сожалению, двери на улицу закрыты, вот я и прошёлся по пандусу на третий этаж.

Здесь видимо курилка, стоит сильный запах дыма. Мне только осталось зайти в отделение. Тут тихо, в одной из палат есть маленький телевизор и народ собрался там на просмотр телепередачи. А так полная тишина.

– Извини, не хотел тебя напугать, – это я остановился возле медсестры. Та увлечённо читает книжку, я подумал, может это учебник по медицине, но успел заметить, что это «Дети капитана Гранта» Жюль Верна.

Рыжевласка дёрнулась от неожиданности, но увидев меня облегчённо выдохнула:

– Аверин, ну кто же так подкрадывается? Что не спим, скоро отбой, выключаю свет.

– Да вот, думал ты грызёшь гранит науки, читаешь свои справочники, – девушка фыркнула и убрала книжку в стол, затем обратила внимание на меня.

А у неё красивые голубые глаза, лицо в лёгких конопушках, но ей идёт. Нежная кожа, под халатом лёгкий свитер, видимо здесь ночью прохладно. Мне вдруг очень захотелось с нею поговорить. Просто она единственная, с кем у меня установилась минимальная связь.

– Нет, а зачем? Я не собираюсь поступать в мединститут. Мне хватило училища. Знаешь, я же с Мошкова. Ну, это районный центр в часе езды от города. Меня уже задолбала учёба. А сейчас снимаем с девчонками квартиру, – через пятнадцать минут Кристина, так её завали, пригласила меня выйти покурить.

Я не знаю, курил ли Максим Аверин, но я точно не буду. Но и отказываться от возможности побольше узнать о новой жизни не стоило.

А Кристина оказалась компанейской девчонкой. Выяснилось, что она немка, родителей занесло в Новосибирск во время войны. Девчонка прожила всю жизнь в небольшом городке и сейчас смогла выбиться в люди. Окончив медучилище, она устроилась в больницу скорой медицинской помощи и рассчитывает на получение нормального общежития для медперсонала.

Мы довольно живенько пообщались и мне показалось, что девчонка меня клеит. Она несколько раз касалась меня рукой и заразительно смеялась над моими шутками. Я же пока что чувствовал себя весьма неуверенно. Ведь и мне приходилось рассказывать о себе. А вдруг налажаю.