Читать книгу Город, в котором остался я - Владимир Георгиевич Босин - Страница 3

Вот же зараза, меня перехватила комсорг нашего цеха Антонина Анохина. Девчонка, как и я устроилась на завод сразу после учебного заведения. Она после ПТУ попала в инструментальное отделение. И буквально через пару недель от нас ушёл комсорг. Из комсомола обычно просто уходят по возрасту, ну а наш уволился и уехал из города. И тогда припёрлось начальство, собрав молодёжь на комсомольское собрание. А учитывая, что желающих бегать за каждым и собирать взносы не было, выбрали молоденькую девчонку. Почему-то партийный взносы автоматически удерживала бухгалтерия, а комсомольские нужно выбивать чуть ли не силой. Пытались меня припахать, но я отмазался, оправдываясь занятостью. Зато на меня скинули другую комсомольскую работу. Валера, наш комсомольский вожак и секретарь первички, специально нашёл меня в цеху и попенял, что я увиливаю от комсомольской работы. Он предложил мне взять спортсектор в нашем заводском комитете комсомола, – Максим, я знаю, ты занимался спортом, вот тебе и карты в руки. Давай включайся, нам нужны молодые ребята после института. Считай, что моя рекомендация у тебя в кармане. Давай, через две недели у нас состоится первенство по настольному теннису. Вот и ищи желающих поучаствовать.

Так меня поимели, заставив тратить своё свободное время на беготню по цехам.

А сейчас Анохина перехватила меня, идущего с подносом, стребовав месячные взносы. Пришлось отдавать последние деньги. У меня оставалось в кармане два рубля, полтину отдал этой кровопийце, сразу за два месяца.

– Ну, что ты Максим хотел? – я застал нашего начальника одного. От него вышла заплаканная женщина. Эта жена одного нашего станочника, он работал в смене Кочетовой и любил заложить за воротник. Ладно бы дома, но частенько под конец смены выползал в совершенно непотребном виде. Вот эта женщина, работающая в другом цеху, явно приходила просить за муженька.

– Так это, Валерий Оттович, я по поводу общежития. Совсем достала супружница брата, из дома гонит. А я не хочу пока выписываться из квартиры, иди-знай как в жизни повернётся, но и жить с ними не получается.

Начальник участка закурил и дослушав меня, на секунду задумался, – знаешь что, мне нужно поговорить кое с кем. Давай я всё узнаю и позову тебя. Оставь заявление, сам занесу в профком.

Вообще начальник цеха не имеет отношение к распределению мест в общежитии. Но наш Валерий Оттович не так прост. Коммунист с большим стажем, он являлся членом парткома и его мнение учитывалось в раскладах.

– Ты мне лучше скажи, что будем с Изотовым делать.

Александр Изотов, фрезеровщик лет сорока пяти. Хороший специалист, но бухает безбожно. Это его супружница сейчас вышла из кабинета. При чём делает это запоями. Может держаться пару недель, а потом исчезнуть с горизонта дней на десять. Мы уже ему и выговора объявляли, и на поруки брали. А толку всё равно нет.

– Не знаю, Валерий Оттович. Жалко его, и жена такая хорошая. Да и кадровики говорят, что по статье его уволить не получится. Может ещё раз поговорим серьёзно, когда выйдет на работу.

– Ну давай поговорим, – начальник скептически относится к моему фрезеровщику. Но сделать и в самом деле мы ничего не можем. Тот приносит больничные, так что прогулов вроде и не так много. А вот план у нас горит.

Героически затолкался в переполненный троллейбус, идущий в направлении моего дома. Ехать сжатым со всех сторон остановок девять – удовольствие сомнительное. Отвык я от такого экстрима. Благо вскоре многие пассажиры вышли на узловой остановке, где многие делают пересадку и стало полегче.

– Передайте за проезд, – зашедшая на остановке женщина передала мне монетку. Тьфу-ты, чуть зайцем не стал. Нашёл в кармане пять копеек и передал следующему. Вскоре обратно передали билетики. Автоматически проверив свой на «счастье», сунул его в карман.

А почему и нет? Я решил выйти за пару остановок до дома. Погода приятная и мне захотелось прогуляться. Найдя свободную лавочку у одного из домов, сел у детской площадки, где мамочки пасли своих деток и расслабился. Весь день я был напряжён. Дело в том, что я так и не примирился со своим переносом в новое тело. Лежа в больнице, просто плыл по течению, всё равно изменить ничего нельзя было в данных обстоятельствах. А вот выйдя на работу пришлось столкнуться с людьми, которых видел впервые. Но я знал их имена, привычки и с некоторыми даже состоял в приятельских отношениях. Но боязнь спалиться держала меня в страшном напряжении. Я чувствовал себя вором, укравшим чужую жизнь. Всё ждал, когда очередной собеседник закричит, призывая других, – держите его, никакой это не Максим Аверин. Это самозванец, ату его.

Вскоре голова очистилась от мучивших меня мыслей, и я просто стал наблюдать за происходящим вокруг меня. Детвора возилась в песочнице, мелкие катались с горки и штурмовали карусель, а их бабушки с мамочками вынуждены были отвлекаться от своих несомненно очень важных разговоров:

– Вова, перестань сыпать песок на девочку.

– Ира, отдай чужую игрушку, у тебя свои есть.

– Коленька, ты зачем опять ботиночки снял, это же тебе не совочек.

Этот естественный для детской площадки шум подействовал на меня примиряюще. Дети ничем не отличаются от тех, к которым я привык в своё время. Разве что оборудование детской площадки примитивное, железо и дерево, никакого пластика. Точно также женщины промывают косточки соседкам, а вон одна из родительниц помоложе заинтересованно посматривает в мою сторону. Видимо я им непонятен. Сидит молодой парень у детской площадки уже приличное время и просто смотрит перед собой. Может он того? Больной какой?

Встал и неторопливой походкой пошёл к дому. Пусть оно идёт как идёт. Самый расцвет советского строя. Не самое худшее время для граждан страны Советов. Социалка на уровне, в магазинах ассортимент вполне, особенно в нашем заводском магазине. Нет, постоять в очередях приходится, но голодным точно не останешься. Опять-таки уровень преступности на минимальном уровне. Основным оружием уголовников является заточка или самодельный нож. Огнестрельное даже милиционерам не доверяют, носят пустую кобуру или оружие без патрон. Не доверяет советская власть даже своим силовикам. Наверное, это и есть положительный показатель уровня преступности. В союзных республиках тоже вроде всё благополучно и не мозолят глаза толпы трудовых эмигрантов из Азии. Так что мне грех жаловаться. Раз попал сюда, надо как-то жить и встраиваться в местное общество. Сейчас пока-что я ощущаю себя шпионом во вражеской среде, так и свихнуться можно. Приняв это решение, почувствовал необычайную лёгкость, будто святой водой смыло тягостные размышления. И уже довольный собою пошёл к дому.

Ну хоть одна польза от моего демарша. После вчерашнего Галина избрала тактику игнорировать меня. Будто я совершенно пустое место, пищевого довольствия тоже лишила. Благо я сегодня в нашем заводском магазине килограмм сосисок урвал, девчата подсказали. Вот отварил себе четыре штуки и сейчас с горчицей уминаю. Братец закрылся со своей коброй в комнате и шепчутся. Таким образом они выдавливают меня на кухню.

– Слышь, Паша. Я тут подал заявление на общежитие, сказали немного подождать. Так что ты со своей тут политесы не разводите. Как смогу – съеду, – мне показалось лучшим выходом проинформировать сожителей о ближайших планах.

Брат ничего не ответил, но шушуканье сразу прекратилось и их физиономии разгладились, повеселели.

Звонок от начальника по заводскому телефону застал меня спорящим с двумя женщинами. Сегодня к нам на завод приехали со станции донорской крови, и желающие могли сдать по 400 грамм. И таких оказалось не мало даже в нашем цеху. Выяснилось, что некоторые постоянно сдавали кровь на станции, получая за это около червонца. Они даже носили значок в виде капельки крови. Но это профессионалы. А любителям полагался талон на обед и отгул. Но это лишь в том случае, если работник дорабатывал смену. Тогда один день добавляли к отпуску. А вот обе моих станочницы еле на ногах стоят, обе бледные и даже получасовой отдых с кружкой сладкого чая не помог. Вот я и отправляю их домой, а они упёрлись, – Максим Юрьевич, что же я зря страдала. В меня здоровенную иглу воткнули и выкачали пол-литра моей крови. День так и так пропал, я лучше доработаю смену.

– Наталья Викторовна, дорогая, да не могу я Вас допустить к станку. Вы же в патрон залезете, сами жалеть потом будете. У меня указание начальства отправлять вас домой.

А тут как раз звонок и Таня Морозова, взявшая трубку сказала, что меня вызывает начальник цеха.

– Ну вот видите, Рупп вызывает по вашему поводу. Знаете что, посидите ещё на лавочке, вернусь поговорим.

– Значит так, Максим. По твоему вопросу, вчера было заседание заводской жилищной комиссии. Ну и тебе как молодому специалисту пошли навстречу. Зайдёшь в отдел кадров и получишь на руки ордер на проживание. Ходатайство на заселение уже у них. И вот ещё что, Макс. Мой тебе совет. По идее, тебе как мастеру, выпускнику ВУЗа и молодому специалисту полагается койка в нашем общежитии. Но сам понимаешь, есть комнаты на двоих, а есть на четверых. Так что желательно принести девчонкам конфеты что-ли. Они тогда добрее будут и подберут тебе хорошие варианты.

Хм, ну спасибо шеф, оперативно, прошло всего три дня и у меня похоже вскоре будет своё место. Пусть и общага, но уж там меня никто не станет гнать и стращать своими телесами.

А вечером, зайдя в продовольственный магазин, что рядом с домом, я в бакалейном отделе смог купить две коробки свежих конфет «Птичье молоко» нашей кондитерской фабрики. И на следующий день сразу после обеденного перерыве я подхватил завёрнутые в газету коробки и пошёл в здание заводоуправления.

Мне уже разъяснили знающие люди, что семья заводчан имела возможность даже получить отдельную комнату. Иногда для особо важных персон выделяли малосемейку, это специальное общежитие, где были однокомнатные квартиры со всеми удобствами. Для рабочей молодёжи чаще всего выделяли трёх или четырёхместные комнаты. А вот я планировал с помощью нехитрого подката и презента выбить койку в двушке.

Отдел кадров большого предприятия – это отдельное царство. В нём ещё живет неистребимый дух Иосифа Виссарионовича. Это его знаменитая фраза – «Кадры решают всё» заложила основы работы этих церберов. Я родился в 1966 году и толком не застал Советского Союза. По-крайней мере основную часть своей жизни я трудился при постсоветской России. Но и тогда кадровики служили этакой преградой на пути трудящегося к своему рабочему месту. Требования многочисленных справок, дипломов и заявлений заставляют напрягаться простого гражданина, попавшего в сии казематы.

Что же вы такие неулыбчивые, я нерешительно вошёл в кабинет, где сидели три дамы средних лет, отгороженные от посетителей деревянным барьером, и изобразив робость и почтение изложил суть своей проблемы.

– Пройдите в соседний кабинет, Ирина Александровна Вами займётся.

Ага, в соседнем кабинете сидят ещё три девчонки, но уже помоложе. На Ирину Александровну отозвалась молодая женщина азиатской внешности, похожа на бурятку. Невысокая и коренастая, с круглым лицом и прищуренными глазами, она выгодно отличалась от остальных тем, что была живой и естественной. Видимо недавно работает в этом царстве бумаг и печатей, поэтому даже улыбнулась мне.

– Как говорите Ваша фамилия? – девушка вопросительно смотрит на меня.

– Аверин…, а это Вам, – и я тщательно изображая стеснительность протянул обе коробку завернутые в газету «Комсомольская правда».

Кадровичка весело блеснула глазами и молча убрала сверток в стол. Затем принялась листать свой журнал, – а вот, вижу. Есть документы на Вас. Сейчас я оформлю ордер на заселение, отдадите коменданту общежития. Не забудьте прописаться, где Вы сейчас проживаете?

– Да у брата пока живу. Мне же не надо будет выписываться?

Молодая женщина понимающе посмотрела на меня, – совсем не обязательно. Постоянная прописка остаётся, к ней Вы получите временную у нас в общежитии. При увольнении автоматически прописка прекращает своё действие. Но это Вам в общежитии объяснят. И ещё одно, – кореянка подошла ко мне ближе и облокотившись на деревянную столешницу, разделяющую нас, тихо добавила, – Максим Юрьевич, я по идее должна выписать ордер в наше общежитии 2/3. Бывали там?

– Был пару раз, – эта пятиэтажка сильно напоминала студенческое общежитие моего времени. Лазят по этажам такие же раздолбаи, сильно пахнет куревом, жареной картошкой и хлоркой, которой моют здесь полы. Здание старое, кирпичное. Ещё довоенной постройки, отсюда и общее впечатление. А к сортирам лучше не приближаться, в душевых частые перебои с горячей водой из-за неисправностей внутреннего водопровода.

– Ну так вот, в прошлом году сдали новый корпус. Но он значительно дальше от территории завода.

– И, чем там лучше? – я понял, что женщина подсказывает мне некий альтернативный вариант.

– Как чем? Новое здание и главное экспериментальное, секционного типа.

– Можно поподробнее?

– Секция, две комнаты по два человека плюс небольшая кухня и санузел. Всё вместе. Там селят только ИТР. Ну и особо приближённых к начальству.

Ух-ты, заманчиво. И контингент посолиднее. Вообще в это время всё делается для гегемона, для рабочего класса. У них и условия, и зарплаты значительно лучше. Единственно – у ИТР отпуск больше, вместо 18 дней 24. Ну и такие вот поблажки типа секционного общежития.

– Конечно, Ирина Александровна, для меня это было бы лучшим выходом, – я заинтересованно посмотрел на глубокий вырез её кофточки и женщина улыбнулась мне в ответ.

– Но учтите, заселение в понедельник, придётся несколько дней подождать.

– Без проблем, надеюсь брат не выгонит, – и пока женщина печатала ордер, я рассматривал висящие на стене плакаты.

В принципе старая общага всего в нескольких минутах ходьбы от проходной завода. Новая в паре-тройке кварталов, тоже не особо большая проблема. Можно и пешком пройтись. Главное, чтобы сосед нормальный попался.

Вскоре мне вручили листок сероватой бумаги следующего содержания:

Завод им. Пархоменко

Отдел кадров

ОРДЕР № 154/83 на право занятия места в общежитии.

Выдан: работнику цеха № 3 Аверину Максиму Юрьевичу, 1954 г. р.

Предоставляется койко-место в общежитии № 5 по адресу: г. Новосибирск, ул. Фрунзе 23, комната 417.

Срок проживания с 27 сентября 1976 года на время работы на заводе им. Пархоменко.

Заведующий отделом кадров Коломенцева Л. Д / подпись.

Председатель профкома Леонидов Л. К. / подпись

М.П.

Вот с этой бумажкой я и подъехал через четыре дня по указанному адресу.

– Так, смотри у меня, правила у нас жёсткие. Курить в комнате запрещается, приводить гостей после 23.00 категорически нельзя, график уборки висит на этаже, – пожилую женщину коменданта я нашел после получасового блуждания по огромному зданию. Девятиэтажное здание без лифта, одуреть. Представляю страдания тех, кто живёт на последнем этаже. Это надо спортсменом быть, чтобы добраться до своей комнаты. Дежурная по этажу отправила меня искать начальство аж на седьмой этаж, где я и нашёл комендантшу. Та спустилась со мной на первый этаж и в своём кабинете принялась меня оформлять.

– Паспорт принёс? – строгим тоном осведомилась она.

– Да, конечно, – и я достал красную книжицу.

Забрав ордер и вписав меня в свой журнал, комендантша уведомила меня, что паспорт отдаст паспортистке для оформления прописки. Затем отвела меня к кастелянше, где меня загрузили постельным бельём, снабдили ключом и пожелали не нарушать правила общежития.

Хм, а на этаже восемь секций. Нужная мне вторая от лестницы. Открыв своим ключом дверь с облегчением вывалил груз на свободную кровать, где лежал матрас.

Площадь комнаты метров 12, около кровати тумбочка и у входа два встроенных шкафа, один свободен.

На полу линолеум, стены покрашены в бежевый цвет, на единственном окне самодельные занавески кардинально-красного цвета. Выйдя в общий отсек, огляделся. Это стало быть кухня, стоит двухкомфорочная электроплита. Металлическая раковина и общий столик с двумя стульями. В навесном шкафу небогатый кухонный инструмент, включая две кастрюли и большую чугунную сковороду. На второй полке несколько кружек и заварной чайник.

Санузел крохотный, отделанный светло-голубым кафелем, имеется только умывальник и унитаз. Душа нет, значит общий на этаж – учтём. Но в принципе мне нравится. Всё-лучше, чем дармоедом на кухне жить.

Ещё есть небольшая прихожая, где резко пахнет свежей краской. Здесь есть вешалки и ящик для обуви.

– О, никак сосед нарисовался, – дверь резко открылась и вошёл молодой парень приблизительно моего возраста с сумкой на плече, – Володя, а тебя как величают?

Мы, познакомившись прошли внутрь, – комната, сам видишь новая, здание сдали в прошлом году, долго не заселяли по техническим причинам. Я тут уже месяц. А ты где работаешь?

– В третьем цеху, мастером. А ты?

– А я попал мастером в транспортный цех. После института сразу сюда по распределению.

Ну да, на заводе есть своё автопредприятие большегрузных машин, обслуживающих завод. Значит Владимир связан с транспортом. Мелькнула мысль попросить его помочь перевезти свои вещи сюда. Но я его мало знаю, вдруг он с проблемами.

– А в соседней комнате живут семейные ребята. Михаил инженер в техотделе, а его жена Таня печёт замечательные пироги, – и сосед кивнул на чудо советской мысли, электроплиту «Лысьва».

– Кстати, мы тут хотели скинуться и купить холодильник. Без него сложно, особенно летом. Есть неплохая модель «Минск-5», стоит в районе 300 рублей. Ты как?

– Да нормально. Только отдам с зарплаты, сейчас остались копейки, а ещё несколько дней нужно как-то протянуть.

– Ну и отлично, – повеселел сосед, – тогда я скажу ребятам, мы только и ждали нового жильца, Танюха будет рада и вообще. А где твои вещи?

– Так это, я же только на разведку. Наверное, в субботу и перееду.

– Ну давай тогда, а то мне убегать надо на тренировку, – и я не успел ответить, как мой сосед хлопнул дверью и испарился.