Читать книгу Город, в котором остался я - Владимир Георгиевич Босин - Страница 2

И вот после обеда следующего дня ко мне пришли. Я узнал эту девчонку. Таня Морозова, наш контролёр ОТК. Мы вместе с ней делим одну стеклянную будку. А вторым посетителем оказался Сергей Фатюхин, мой фрезеровщик, с которым я вроде довольно дружен.

– Макс, ну ты дал. Вот на хрена сам полез в станок? Неужели не мог дождаться электрика. Как ты тут, не засох от скуки? А мы вот тебе гостинец принесли, – и парень выложил на мою тумбочку холщовую авоську в которой угадывались яблоки и двухлитровая банка абрикосового сока.

Мои соседи по палате перестали интересоваться моими посетителями и вернулись к своим книгам и газетам.

– Максим Юрьевич, а я и говорю, надо мастера навестить. Пошла в профком и выписала 10 рублей материальной помощи на посещение. Нам даже автобус дали доехать до больницы. Ну рассказывайте, как Вы тут?

Хм, вроде мои мозги начинают вставать на место. Я воспринимаю своё прошлое, и оно уже не кажется мне настолько чуждым. Утром смог разглядеть себя в зеркале, на этот раз уже критически. Русоволосый, лицо приятное, немного скуластое, нос с горбинкой. Рост в районе 1.80, телосложение нормальное, что ещё? На предплечье здоровенный синяк, видимо последствия падения при травме.

Удалось вспомнить и обстоятельство получения травмы. Это Маринка, мой станочница, работающая на полуавтомате. Та на сдельщине и ей нужно делать сменную норму и чуточку выше, чтобы получить премию. Она мама одиночка и нуждается в деньгах. Молодая и симпатичная деваха, а тут на неё запал электрик из службы главного механика. Вот она и пожаловалась мне на него. Дескать, тот настаивает на свидании и тянет время, не приходя на вызов. А у ней барахлит кнопка включения станка. Вот я и пошёл девчонке навстречу и решил сам устранить неисправность. Тем более там и нужно было – всего-то открутить четыре болта, снять панель и вернуть обгоревший провод. Но меня, наверное, увлекли прекрасные очи девчонки, иначе чем можно объяснить, что я не обесточил станок.

Видать провод коротнул на массу, не знаю, но 380 вольт – это не подарок. Тряхнуло так, что нас с Максом поменяло местами. Вот и вся история моего появления здесь в сибирском городке в самом расцвете страны Советов.

Через четыре дня после госпитализации меня оформили на выписку. В этот же день нарисовался братец. Впервые вижу его воочию – невысокий сероглазый крепыш с усиками и в милицейской форме. Судя по лычкам – старший сержант. В накинутом сверху на форму халате он кажется инородным пятном в отделении хирургии.

– Ну, Макс, как ты сам? Я звонил врачу пару дней назад, он сказал, что ты пучком. Вот я на выписку и приехал. Даже машину дали в райотделе, – это что братец оправдывается что-ли, что не навестил меня в больнице? Я думал об этом, но не зная точных нюансов наших отношений решил, что так у них заведено. Вообще, насколько я помню, мы с братом никогда особо дружны не были. Он старше меня и после армии пошёл в милицейскую школу. Паша вообще серьёзный товарищ, занимался самбо и учился играть на гитаре. Я не знаю, где и когда точно он познакомился с Галкой, своей женой. Но после смерти мамы он сразу привёл молодуху к нам домой.

Мама говорила, что при разводе они с отцом поделили квартиру. У отца была другая женщина, с которой он и позже съехался. А мы втроём ютились в однокомнатной квартире. Мама за ширмой, Пашка на диване, а я на раскладушке.

Поначалу Пашкина жена мне даже нравилась. Галина великолепно готовила, сама она хохлушка с Днепропетровска и варила классный борщ. Её матушка присылала нам сало с прожилками, короче первый год мы жили дружно.

А потом у них родился пацан, страшно крикливый товарищ. И моя жизнь стала напоминать филиал ада. Невыспавшаяся мамаша и раздражённый папаша – а причём тут я? Меня начали шпынять, я всем мешал. Пришлось на ночь переносить раскладушку на кухню. Я и так уже старался пореже бывать дома, задерживался на работе или просиживал с друзьями. И всё равно отношения стремительно портились. А когда я услышал, как Галка ночью убеждала мужа выставить меня на улицу, то понял, что мирно мы не разойдёмся. Максим даже собрался воевать за свои законные метры, ведь он, то есть уже я, прописан в ней. Но лично я, Виталий Петрович Мельников, не считаю правильным биться за это, тратя свои нервы.

– Ну, давай собирайся, выписку я забрал. Галя такой обед сварганила, пальчики оближешь, – брат сглотнул слюну.

М-да, быстренько же ты попал под полное влияние своей супружницы. Раньше был такой принципиальный и в разговорах сторонник жёсткой мужской руки – и кем ты стал, товарищ старший сержант?

А вот и наша квартира, на четвёртом этаже пятиэтажного дома. Его сдавали для работников ДСК отсюда и повышенное качество. Кирпичный с большими комнатами и раздельным санузлом, даже балкон есть. Комната у нас почти 20 метров, на тихий стук открыла Галина. Полноватая кареглазая женщина сразу шикнула на нас, – тихо, Костик спит, проходьте на кухню.

Да, женщина положила нам в тарелки гуляш, очень вкусно. После больничной еды пошёл на ура. Запив компотом, Паша засобирался на работу.

– Павло, хлеба купи и молока не забудь. От брата твоего толку особо не будет, как я погляжу.

Павло, никто так моего брата не называл, но сейчас он сильно изменился, натуральный подкаблучник.

Я подошёл к окну, в комнате спит малой, а пока Галина моет посуду, я смотрю на улицу, наблюдая за прохожими.

– Чай? – спросила она меня.

– Давай, – согласился я, чувствуя, что женщина хочет поговорить.

Та налила в чашки кипяток, достала сверху вазочку с карамельками и по-хозяйски уселась сбоку от меня.

Быстро же она освоилась в нашей квартире. Всё переставила по-своему.

А вот это запрещённый приём. В последнее время женщина взяла на вооружение новую тактику. Оставаясь со мною наедине, она успешно загоняла деверя в густую краску, так вроде можно назвать меня для жены брата. Вот и сейчас молодая женщина закинула ногу на ногу и развалилась на стуле. При этом расстегнула на пару пуговиц свой халатик, демонстрируя налитую грудь. Ну типа ей жарко. А ещё при этом полы халата разошлись, раскрывая полноватые, но красивые ноги. А видимо для усиления эффекта она ещё поёрзала, чтобы показались белые пышные бёдра. Обычно на этом всё заканчивалось, Максим покрасневший убегал на улицу, а женщина с чувством победы возвращалась к своим делам.

Но вот меня – Виталия, пятидесяти пяти лет отроду и прошедшего массу всяких ситуаций с женщинами, включая и таких, этим не смутить. Наоборот, стало забавно, на что она ещё пойдёт ради получения моей жилплощади?

Поэтому я отхлебнул чай и даже привстал, чтобы взглянуть сверху на её богатства. Молочные шары впечатляли, я рассмотрел в деталях застиранный лифчик под халатиком и некоторые анатомические подробности. После откинулся и с интересом перевёл взгляд на ноги. Женщина резко покраснела и вскочив, убежала в ванную. Вот и ладушки, как легко оказалось её смутить таким примитивным способом.

Но вот вечером разразился скандал, хохлушка затащила братца на кухню и минут пять что-то ему втолковывала. И пока я держал на руках племянника, та на повышенных тонах учила супруга жизни. Вроде даже всплакнула.

– Ну, Макс, этого я от тебя никак не ожидал. До чего ты опустился, чтобы домогаться до жены брата, – я уже всё понял и просто ждал, когда он выговорится. Оказывается, я не только на его драгоценную Галюню посягал. А ещё я редкостный грязнуля, лентяй и просто плохой дядя для малыша. Выяснилось, что я должен был вставать ночью к их ребёнку и гулять с ним. А не водку пьянствовать с дружками.

– Смотри, Паша, в следующий раз твоя благоверная скажет, что она английская королева и ты тоже ей поверишь? Ладно, что Вам нужно от меня?

Брат резко сник, – ну, ты же как молодой специалист можешь получить общежитие у вас на заводе. И тебе там будет лучше, и нам тоже.

– Ага, и выписаться из квартиры, переписав её на Вас? А морда лица у твоей Гали не треснет? Я имею такие же права, как и ты. В конце концов это мамина квартира и твоя жена никакого отношения к ней не имеет.

– Максим, как же тебя угораздило? Ты же как мастер должен сам следить за строжайшим соблюдением техники безопасности. Эх, ладно – как себя чувствуешь? Врачи допустили к работе или ты ещё на больничном? – наш начальник цеха классный мужик. Валерий Оттович Рупп работает на заводе двадцать лет. Невысокий, круглолицый с обширной лысиной и в очках с солидными диоптриями, он производил впечатление мягкого и интеллигентного человека. Да так оно и было. Но вот когда дело касалось плана, он становился жёстким и неуступчивым. Хоть умри, а выдай продукцию на-гора. А вот рабочие любили пользоваться его слабостями и ходили со своими просьбами. То помоги ребёнка в заводской садик вне очереди устроить, то путёвку выбить в горячий период. Вот и я хотел обратится к нему по поводу общаги, но решил выждать, когда он будет подобрее.

Затем меня хорошенько пропесочили в отделе ТБ и только к первому перерыву я вернулся в цех.

На машиностроительный завод им. Пархоменко в экспериментальный цех № 3 я попал сразу после окончания института. Вообще на предварительном распределении выбрал работу в проектном институте, а на окончательном поменялся с одной девчонкой из нашей группы. Мне расхотелось провести три года среди лысеющий кандидатов наук и стервозных дамочек, курящих на лестничных клетках, обсуждая своих коллег. Вот так я и попал в наш небольшой коллектив. Отчего небольшой? Так на заводе без малого трудится 12 000 человек. Цеха гигантские, пока обойдёшь, успеешь проголодаться. А в нашем всего сотни две рабочих. На то и экспериментальный, разбит на две части. В большей – собственно моя епархия, десятка четыре металлообрабатывающих станков. Во втором – инструментальный участок. Трудимся мы в две смены, поэтому у меня есть сменщица Ольга Николаевна Кочетова. Ей лет сорок, недавно вернулась с декретного отпуска. А вообще в цеху она работает давно, лет семь точно. Поэтому мне частенько ставят её в пример.

Оно конечно, я-то первый год работаю. Пока освоился и познакомился с народом, пока схватил работу – прошло полгода. Станочники – народ ушлый, молодого мастера сразу взялись прощупывать.

-Мастер, надо бы норму пересмотреть. Видишь какая сложная деталь, а стоит копейки, – это токарь IV разряда Славка Жорняк пробует молодого мастера на слабо.

Нормы устанавливает отдел труда и заработной платы (ОТиЗ). На основании данных техотдела, они и оценивают конкретную работу. У меня почти все станочники на сдельщине. Ноги волка кормят, вот некоторые нагловатые личности и решили попытаться пересмотреть расценки. А ещё молодые станочницы подкатили со своими требованиями. То им дует от окна, то плашки бракованные на М6 мешают делать сменную норму.

Короче, первое время мне было нелегко. Я тысячу раз пожалел, что не попал в другой цех. На третьем курсе мы проходили производственную практику в первом цеху. Огромный двухпролётный ангар, заблудится можно. Над стройными рядами станков величественно проплывают контейнеры, перемещаемые мостовыми кранами. Там всё давно отшлифовано. Токарю забрасывают контейнер с заготовками. Он берёт техкарту и идёт в инструменталку, где получает нужный режущий инструмент. Работа относительно простая, как правило, не требующая высокой квалификации.

Взял заготовку, зажал в патрон. Проточил, отрезал – проточил, отрезал, и так неделю. А то и месяц.

А наш третий цех расположен в старом приземистом здании недалеко от проходной. И кранов у нас нет, есть тельфер, перемещающийся по кранбалке. А грузы перемещает в основном цеховой грузчик Яша. И партий больших у нас нет, работа мелкосерийная или единичная. Вот я и воюю, чтобы ОТиЗ правильно оценивал такой труд. Отработает смену токарь четвёртого разряда и подходит ко мне, – Максим, ты же видел, что я не филонил. Но за смену заработал всего два с полтиной. Кто будет мою семью кормит? Если я так каждый день приносить буду, – так что первое время мне было откровенно сложно.

Моё рабочее место – стеклянная будка, где кроме меня сидит наш старший контролёр ОТК Таня Морозова. Мой приход уже засекли и из будки стремительно прыснули две девчонки. Это Ира Саяпина и Люда Моругова, мои полуатвоматчицы. Как и Татьяна они старше лет на пять и поэтому смотрят на меня немного с высоты своего возраста. Все замужем и имеют маленьких детей. Поэтому разговоры среди них исключительно о пелёнках и распашонках, детсад, детская поликлиника и прочие сопливые темы. Реже достаётся коллегам или же девки обсуждают чисто бытовые темы типа – кто, где удачно купил курицу.

– Ой, Максим, а мы тут чай пили, хочешь я тебе заварю?

Утренняя смена с 7. 00 до 15.25. В 10.00 пятнадцатиминутный перерыв. Народ дружно валит в курилку, а кое-кто распивает чаи в нашей кандейке. По технике безопасности нельзя в цеху пользоваться электрическими приборами. И курить тоже вроде как нельзя. Но ребята курят, а кто будет их шугать, если они прячутся за станками. А у девчат есть чайник в инструменталке. Вот они и разливают кипяток в кружки, расползаясь по углам.

– Нет, Тань, не нужно. Скажи лучше, какие новости на фронте?

– Да вроде никто больше руки в электричество не совал, – прыснула от смеха Татьяна.

– Ясно, наряды закрыла? – в мои обязанности входит вести наряды. Это бланки формата А3, куда я заношу на каждого сдельщика выполненную им работу. Включая расценки. Выглядит это так:

– Втулка, номер чертежа, 50 штук, III/0.25 – 9 руб.

Перевожу – нормировщица оценила втулку малой серии по третьему разряду, время работы 0.25 часа. Для станочников в нашем министерстве установлены следующие нормы:

– II разряд – 0.65 руб.

– III разряд – 0.72 руб.

– IV разряд – 0.84 руб.

– V разряд – 0.95 руб.

Таким образом стоимость одной детали выходит 18 копеек, умножаем на партию и получаем 9 рублей. Весьма неплохо для одной смены.

Высший разряд – VI, но я никогда не видел станочников такой квалификации, и работы такой сложности. Даже пятый – чрезвычайная редкость, это скорее к инструментальщикам.

Так вот, контролёр ОТК должна поставить напротив каждой строчки свой штампик и роспись. В конце месяца я сдавал пачку нарядов в ОТиЗ и периодически ругался, отстаивая зарплаты некоторых ребят. А бывает Татьяна заупрямится и приходится с нею перемерять готовую продукцию. В случае брака вызываем технолога и если нет возможности переделать, то оформляем соответствующий бланк. Тут не всегда срабатывает аргументация о горящем цеховом плане и бедственном семейном положении бракодела.

Дверь будки гулко хлопнула, выпуская меня в цех. Наша кандейка расположена строго по середине цеха, немного выступая от стены. Таким образом даже сидя за столом можно увидеть большую часть помещения.

Я смотрю на знакомых незнакомцев. Этих людей лично я вижу впервые. Но вглядевшись тут же вспоминаю, это включается память Максима Аверина. Сразу справа начинается ряд токарных станков. Первые три – наша гордость. Это немецкие машины производства ГДР, на них работает наша элита, мужчины в возрасте с высокими разрядами. Дальше идут работяги, токарно-винторезные 1К62 московского завода «Красный пролетарий», далее небольшие универсальные 1А616 и завершали парад-алле здоровенные ДИП-300 и ДИП-500. Дальше отделение заготовки, где стоят механические пилы и властвует бывший шахтёр дядя Боря.

Разворачиваясь, иду вдоль ряда фрезерных станков, огороженных сетчатыми щитами для защиты от стружки. Как вертикальных, так и горизонталок. И тут же зубонарезные и строгальные. Несколько плоско и – круглошлифовальных станков. Ну и конечно, огороженное отделение полуавтоматов. Это чисто девчачье поле деятельности. Только женщина может нудно делать две-три операции годами. Правда, периодически также ставим сюда практикантов.

Незаметно подошло время обеда. Без пяти двенадцать цех пустеет. Некоторые берут с собой тормозки и уединяются в раздевалке. Где и раскладывают на лавках свои бутерброды и дружно решают кроссворды. Но основная масса уже стоит в очереди в столовую. Стараются пораньше послать гонца, чтобы тот занял очередь. Меня обычно зовут к себе девчонки автоматчицы.

Вообще на территории завода три столовых. И еще одна в здании заводоуправления. Типовые двухэтажные здания, на первом этаже диетзал и зал для тех, кто питается по талонам. Мне же на второй, здесь большой общий зал, и ещё один небольшой для начальства.

– Максим, ну где ты ходишь? – Саяпина активно машет мне рукой. И в самом деле очередь уже втягивает за ограждение, где вытягивается и становиться возможным взять поднос и ложки с вилками.

Супчик меня не вдохновил, поэтому взял двойную порцию мяса с пюре и овощной салат. К этому добавил компот и коржик, посыпанный орешками. За всё заплатил 69 копеек.