Читать книгу Исчезнувшие без следа - Владимир Гриньков - Страница 5

– Она ничего обо мне не знает, – сказал Дружинин. – Я говорю ей, что работаю в проектном институте. Так спокойнее.

– Кому? – осведомился Шаповал.

Он стоял у окна и смотрел на реку. Там проплывал буксир, с пыхтением толкая баржу.

– Ей спокойнее, – сказал Дружинин. – Она так далека от всего этого. Живет здесь тихо, учит в школе детишек, и к чему ей знать, что где-то далеко ее брат свою башку подставляет под пули.

– А я бы не стал скрывать.

– Да я и вижу – тебя прямо распирает от желания поведать что-нибудь этакое из своей геройской жизни.

– А что? – обиделся Шаповал. – Имею право.

– Имеешь, – согласился Дружинин. – Но не здесь и не сейчас.

– А ты не командуй!

– Только попробуй что-нибудь ляпнуть! – прошипел Дружинин, но тут вошла Светлана, и Шаповал с обиженным лицом опустился в кресло, взял в руки газету и словно отгородился ею.

Света расставила на столе тарелки. У нее были выверенные, мягкие движения. На брата она смотрела взглядом, полным обожания. Шаповал уже почти ревновал ее. Чтобы отвлечься, он обвел взглядом комнату. На стене висела фотография: мальчик и девочка сидят в кресле, обнявшись. В глазах – недетская строгость.

– Это кто? – спросил Шаповал.

– Мы, – ответила Света. – Я и Андрей.

– Вы похожи на себя в детстве, а он – нет.

Светлана засмеялась.

– Это из-за бороды, – сказала она. – Ему совершенно не идет борода. Вот если бы он ее сбрил…

– Нельзя, – важно произнес Дружинин.

– Почему? – удивилась Светлана.

– Зарплату срежут.

– А вам ее за бороду платят?

– Борода – символ мудрости, – пояснил Дружинин. – А мудрых ценят.

– А я, значит, так себе, – снова обиделся безбородый Шаповал.

– Ну почему же, – проявил великодушие Дружинин. – И тебя ценят тоже. А если хочешь, чтобы еще больше ценили…

– То нужно отрастить бороду, – заключила со смешком Светлана.

Шаповал скорбно вздохнул.

– Я отращу, – пообещал он. – К концу отпуска она будет у меня не хуже, чем у Фиделя Кастро.

– Ой, не надо! – засмеялась Светлана. – Вам идет без бороды.

Они сели за стол.

– Тост! – объявил Дружинин. – Давай, Светик, на правах хозяйки.

Сестра замялась, но лишь на мгновение.

– За вaс!

– И за тебя, – отозвался Дружинин.

Они очень любили друг друга, и это было заметно.

День за окном догорал. С улицы доносились запахи трав и звуки близкой реки.

– Как ты здесь? – спросил Дружинин.

– Хорошо.

– Справляешься?

– Конечно.

– Трудно, наверное?

– Я привыкла, Андрей. Мне нравится. В первые дни боялась – шла в школу на работу, а казалось, что я не учитель, а первоклашка. – Светлана засмеялась. – Так оно и было, наверное. Только начала работать, опыта поначалу никакого…

– Плакала?

– Что? – попыталась Светлана укрыться за вопросом.

– Плакала в первые недели? Признайся.

– Было. Не все и не сразу получалось. Даже хотелось все бросить и уехать.

– Куда? – удивился Дружинин.

– К тебе.

Шаповал покосился на друга.

– Приехала бы, а меня нет, – безмятежно улыбнулся Дружинин.

– Как это – нет?

– В командировке, например.

– Много приходится ездить?

– Приходится, – подтвердил Дружинин. – Таких, как я, холостых, часто посылают.

– А ничего в письмах об этом не писал.

– Зачем? – пожал плечами Дружинин. – В этом нет ничего интересного, ты же сама сказала – гаечки да болтики.

– Где побывать пришлось?

– Я почти всю страну объездил, Светик. У нас такой институт – широкого профиля. Вот Толик подтвердит.

Шаповал послушно кивнул и посмотрел на Свету полным многозначительности взглядом.

– Жениться еще не собираешься?

– Нет, – честно ответил Дружинин. – И в мыслях этого не держу.

В комнату вползал сумрак. Предметы постепенно теряли четкость очертаний.

– Я свечи зажгу, – сказала Светлана. – У меня есть, я люблю со свечами.

– Не надо. Так посидим.

– Да, – поддержал Шаповал. – Очень уж хорошо. Спокойно.

Оба они – и Шаповал и Дружинин – это спокойствие ощущали почти физически. Не было ни тревоги, ни даже смутного ее ожидания. Они уже и забыли, что так бывает.

Светлана скользнула на диван, где сидел Дружинин, и прильнула к брату.

– Как хорошо, что ты приехал, – чуть слышно прошептала она. – Андрюшка, милый.