Читать книгу Судьба человека - Владимир Губайловский - Страница 7
Занятия философией
Письмо другу философу
Оглавление(Перевод с гревнедреческого)
Текст
Диоген Охломону1 шлет привет.
Не далее как вчера, чуть свет
выходит Анаксагор2
на косогор,
ему навстречу Парменид3
семенит
и говорит:
– Человек – это мера!4
Анаксагор отвечает:
– Какого, простите, хера,
Вы развешиваете у меня на ушах вашу лапшу?
Отвали на семь шагов – по числу планет, а то укушу.
Парменид возражает:
– А ты Платона знаешь? А Сократа?
а бабу его лысую?5 А чего тогда ты
тут выеживаешься? Уйди
с моего многотрудного пути.
В общем, вырвали друг другу по полбороды.
В этом, друг Охломон, еще нету большой беды.
Одному стоику на пиру
в полемическом, сам понимаешь, жару
просто откусили нос.
Стоически перенес.6
Обдумывай сказанное, Охломон, днем и ночью,
и ты убедишься воочью,
что тот, кто живет созерцаньем бессмертных благ,
тот удостоен сих,
тот бессмертен. Так!
(В оригинале латынь: Sic!)
Реконструкция биографии автора письма
Автор жил, скорее всего, в Риме.
Типичный подонок
(обитатель дна). Ходил по бабам,
с ними
был добр и тонок.
Страдал малокровьем.
В связи со слабым
здоровьем
любил пожевать латук,
и мальчиков, иногда сразу двух.
Зимой ночевал в котельной при Термах Нерона,
завернувшись в попону.
Настоящий философ, замечательный человек,
истинный грек.
В возрасте 83 лет и 7 дней
переменил этот мир на иной.
Замечания
Источник можно датировать II или III веком
от Р.Х. Судя по указанной ссылке на Лукиана
I век – рано.
У нас нет никаких оснований считать автора не греком!
К «Жизни философов» отношения не имеет, хотя имитировать стиль немного умеет.
Источник представляет собой
эклектический набор фактов, имен, идей
совершенно несовместимых, практически на любой вкус и цвет,
лексики самого разного рода
от площадного жаргона до глубокомысленных эмпирей,
(что, естественно, сказалось на языке перевода)
никакой собственно философии в источнике нет.
Но если к нему отнестись внимательно и осторожно,
некоторые выводы сделать можно.
Собственно, именно такие крохи
и позволяют реконструировать климат эпохи.
После того как распались отдельные царства
Эпикура, стоиков, скептиков и так далее,
и попытки александрийских и римских контаминаций
ничего не дали,
наступила эпоха обесцениванья
и в конечном итоге смерти классического идеала.
Самым типичным приемом, приметой времени
является ядовитое жало
пародии. Это – II век на всем пространстве Рима.
Пародия действительно необходима,
чтобы вытравить с полустертых монет
профили Диоскуров, которые застят свет.
Человек не может смеяться над тем,
что близко и трогательно, этих тем
смех не касается. Смех – это средство
абстрагирования и, в конечном счете, убийства.
Лукианово безудержное витийство есть отказ от наследства.
«Человечество, смеясь, расстается со своим прошлым», тем паче
с чем-то действительно дорогим и хорошим расстаются иначе.
Пародия – состоянье души, разучившейся плакать, мякоть
съедена или иссохла, остались корки,
вылущенные лозунги, слипшиеся скороговорки.
Но в этот период всегда за сценой идет работа,
и кто-то
обязательно понимает, что прошлое дороже и ближе,
чем кажется большинству, что этой разлившейся жиже
нужно поставить действительную плотину,
и тогда оседает тина,
и наступает время нового синтеза, домината, Плотина.
Библиография
Диоген Лаэрций «Жизнь философов»
и весь Лосев.
1
Охломон – от греческого «охлос» – толпа. Судьба
неизвестна, сочиненья, скорее всего, обратились в дым.
Впрочем, это случилось не с ним одним.
Возможно, саркастический псевдоним.
2
Анаксагор в основанье всего положил Ум.
3
Парменид говорил: Cogito ergo sum,
или что-то близкое в том же роде,
правда, в греческом переводе.
Излагал свои сочинения в виде поэм,
не стеснялся ритмических подпорок
чем
и дорог.
Встреча философов маловероятна,
но многочисленные белые пятна
в биографии и того, и другого
не исключают такого.
4
Фраза, судя то тону и напору,
принадлежит Протагору.
Довольно загадочная фигура.
Есть мнение, что ему принадлежат многие
платоновские диалоги.
По этому поводу существует целая литература,
и рано еще подводить итоги.
5
Сократ был лыс как колено.
Несомненно
искаженье фактов, обычное в эклектическом стиле:
У Ксантиппы волосы были.
6
Источник, скорее всего, точен, как это ни странно.
Вероятней всего ссылка на Лукиана –
«Философы или пир лапифов» –
довольно свободное переложенье известных мифов.
Мужчина, вероятно, находился в состоянии покоя
или атараксии. Такое
поведенье было довольно широко распространено,
во всяком случае, приветствовалось как идеал.
Лосев, в пятом томе «Эстетики», отмечал,
что стоик и бесчувственное бревно
не одно
и то же,
хотя и очень похоже.
