Читать книгу Потомок - Владимир Хрусталев - Страница 4

Идти по-прежнему тяжело, отсутствие навыка и привычки нагружать свои мышцы в достаточной степени сказывается чем дальше, тем очевидней. Даже пушистый снег через пару километров становится тяжелым.

Дошел до очередного водораздела. Теперь мне видна вся долина до обрыва перед морем. В другой бы ситуации любовался полчаса, снимал на телефон, рассылал друзьям. Сейчас телефона нет, а сам вид скорее озадачивает, чем ласкает взгляд.

Но есть все же плюс: теперь я могу более-менее верно оценить дистанцию пути, хотя еще неизвестно, что там, за кромкой горизонта перед океаном. Оглядываюсь назад. Мои следы почти ровной полосой уходят за тот водораздел, где я нашел мертвого охотника. Это примерно в три-четыре раза короче того пути, который развернулся до горизонта перед океаном, значит, впереди меня ждет еще как минимум день пути.

Решаю заночевать прямо здесь. Хорошо, что моя дорога стала заметно уже, не более пятидесяти метров, хворост таскать теперь намного ближе. С помощью топорика хворост собрал легко, под скалой нашел удобное место для ночлега – маленькое углубление типа грота, как раз на одного человека. Принес еще пару охапок дров, чуток разгреб ногами снег, под ним оказался сухой мох, спать на нем и тряпках, которых теперь у меня в изобилии, будет весьма мягко, а тепло мне даст костер. Зажигалка поначалу разгорелась, но в следующую минуту огонек ее уменьшился, стал желтым и погас, так и не запалив отобранные сухие ветки и кору. Как же вовремя у меня оказались спички, с их помощью мне быстро удалось разжечь огонь. Пошло тепло. Я развалился на тряпках, достал свои припасы из шестнадцати свитков замерзшего красного мяса. Откусил кусок волчатины, разжевал. Довольно вкусно, а уж когда поджарил и посолил, получился деликатес. Трапезу я закончил горячим чаем, вскипятив его в котелке на огне. Поблагодарил, как обычно, Бога за помощь, что не оставил меня в беде, и уснул.

Утро нового дня снова встретило меня ярким солнцем, безоблачным небом и легким морозцем. Настроение приподнятое. За сегодня я подойду к видимому горизонту, а там океан, люди, корабли. Все это вселяло надежду, несмотря на горькие нотки воспоминаний о разбившемся самолете и погибшем охотнике. Быстро разжег костер, малость погрелся, пока вскипала вода и жарилось мясо, поел, собрал все и двинулся в путь.

Следующие километров восемь все было как вчера, правда, идти мне стало легче: сказалось привыкание. Зато дальше меня ждала заслуженная награда, даже две. Во-первых, неописуемой красоты радужный водопад. Во-вторых, маленькая лагуна у берега с прозрачной водой и плавающими в ней рыбками. Я тут же, не ожидая от себя такой прыти, выловил одну из них прямо руками, а другую просто выбросил на снег пинком ноги. Так и простоял, сжимая руками одну рыбу и наступив ногой на вторую, пока те не перестали биться. Соблазн поесть рыбы пересилил, и я принялся разводить костер, благо лес начинался всего в десяти-двадцати шагах от заводи. И правда, куда спешить, все равно уже скоро дойду. Рыба получилась чрезвычайно вкусная, вторую я завернул в пакеты и убрал в рюкзак. Настроение стало близкое к эйфории, я решил передохнуть полчаса, наслаждаясь видом водопада.

Так, млея на солнышке, я посмотрел на свой пройденный путь. Он уходил к месту, где я нашел карабин и все остальное. Почему-то в первую очередь, подумалось именно о карабине, и тут же стало понятно почему. Примерно на середине пройденного пути, хорошо видимый на заснеженном склоне, из леса вышел медведь и стал внимательно изучать мои следы. Сделав для себя какие-то медвежьи выводы, он вразвалку пошел по ним, держась чуть правее. Ясно, это новая, весьма существенная угроза для меня. Опять в голове начинается вихрь разных мыслей, которые я, по обыкновению, начинаю сразу систематизировать, отбрасывая ненужное. В итоге понимаю, что это не Россия, где наши бурые медведи зимой спят, это американский гризли – смелый, сильный, коварный и умный, по животным меркам, зверь. Его вес – где-то полтонны, патронов всего четыре, стрелять издалека бесполезно. Придется подпускать почти вплотную, а там уж как Бог даст…

Теперь надо выбрать лучшую позицию для боя. Оглядываюсь. На первый взгляд ничего подходящего. Вода мне не помощник, ведь он умеет плавать, да и глубины тут для него по колено. Подходящего дерева, с которого можно прицельно стрелять, рядом нет. Между речушкой и опушкой леса стоит одинокая мощная лиственница, но, как назло, ни одной ветки, чтобы залезть. Чуть дальше, у излучины реки валяются два толстых бревна. Это, падая с водопадом, сломался почти пополам ствол и был вышвырнут водой на берег. Эврика! Стрелять буду из-за этих стволов, но надо, чтобы медведь немного задержался, а не бросился на меня сразу от дерева. Ему это два прыжка, а мне прицелиться надо, да еще в левый бок, где сердце. Срываю свой рюкзак, достаю рыбу, кладу в нескольких метрах от дерева. Еще через несколько метров раскладываю несколько рулончиков мяса. Если медведь захочет закусить перед обедом мной, я успею прицелиться.

Все, диспозиция выбрана, что можно предусмотрено. Загоняю оставшиеся три патрона в магазин, взвожу затвор. Медведь уже близко и, по всей видимости, слышит клацанье затвора, останавливается, встает на задние лапы и прямо смотрит на меня. Расстояние – метров сто-сто двадцать. Борюсь с желанием выстрелить сразу, но понимаю, что с такой дистанции попасть точно в сердце не получится. Гризли тем временем опустился на все четыре лапы и как ни в чем не бывало посеменил к лесу, голову держа повернутой ко мне.

Первой моей мыслью было, что он решил не связываться, знает, кто такой человек, уже слышал когда-то звук перезарядки оружия, может, даже пострадал от такой встречи с людьми, но выжил и теперь остерегается. Сижу, все взвешиваю, колени замерзли на снегу, лезу в рюкзак, достаю что можно и подстилаю себе. Тем временем левый глаз фиксирует, что почти напротив меня в лесу, метрах в тридцати от опушки, закричала и взлетела какая-то крупная птица, либо сойка, либо галка, и, крича во все горло, перелетела на дерево чуть левее. Слышу хруст ветки, разворачиваю ствол. И вправду умный зверь, заходит с тыла, если он бросится с кустов позади меня, то до меня ему три прыжка, даже прицелиться не успею. Надо перелезать на другую сторону лежащих стволов, чтобы хоть карабин на весу не держать. Перелезаю, ложусь, ствол навожу на мысок леса у реки и вожу чуть правее, туда и обратно.

Подстилка осталась с другой стороны. Начинаю подмерзать, еще и нервы дают о себе знать. Время не засек, но примерно минут десять прошло, как я перелез на другую сторону бревен. Опять взлетает та же птица за моей спиной и орет – предупреждает… Холодный пот по всему телу, медведь возвращается, а я прямо перед ним, спиной к нему, карабин в другую сторону направлен. Бери и жри тепленького. Снова лезу на другую сторону, навожу на дерево, но при этом все время оборачиваюсь на кусты сзади. Птица не взлетает, сидит в чаще напротив и истошно кричит.

Хитрый медведь тоже взвешивает, как лучше напасть. Он меня из чащи хорошо чует, а может, даже и видит. На помощь прилетела еще одна птица, тоже орет, как первая. Мне полегче ориентироваться в передвижениях зверя. Гризли тоже это понимает. Внезапно почти напротив дерева с приманкой сбрасывает снег одна осинка, затем сразу другая, и со звуком ломающихся веток на открытое место выскакивает зверюга. Стрелять опять нельзя, хотя я и занимаю правильную позицию, но медведь выскочил так, что оказался прикрыт стволом лиственницы, и приближается, скрываясь за ним. Вот и думай теперь, есть у них разум или только рефлексы. Если с такой же скоростью выскочит из-за дерева, то я успею выстрелить всего один раз, потом перезарядить, и дальше, походу, уже ничего не успею. Так и происходит. Медведь на полном ходу выскакивает из-за дерева. До меня прыжок, от силы два. Вижу его наклоненную голову с налитыми кровью маленькими злыми глазами. Целюсь прямо в лоб, задним числом вспоминая какой-то рассказ, где говорилось о подобной ситуации, что пробить лоб медведя даже в упор почти невозможно. Поближе, еще поближе, тогда, может, удастся попасть в глаз. Все время целюсь. Как-то наискосок проносится мысль: «А вдруг осечка?» Гоню ее, целюсь, но глаз гризли скачет вместе с ним. Ну все, надо стрелять, будь что будет. Шансы мои почти нулевые, палец начинает давить на спусковой крючок. Вот-вот грянет… И в этот момент – о чудо! – у медведя срабатывает рефлекс. Запах еды! Совсем рядом с ним, с правой стороны, лежит свежая рыба. Гризли не может удержаться, поворачивает сначала голову, а затем и сам делает шаг вправо. Видит поблескивающую на солнце чешую рыбы, делает еще шаг к ней, вытягивает морду в сторону мяса, видно, и его почуял, и тем самым шикарно подставляет мне свой левый бок.

Кабанов я на охоте стрелял – как целиться, чтобы попасть в сердце, знаю. Палец плавно дожимает крючок, приклад несильно бьет в плечо. Вижу отраженную чешуей рыбы вспышку от выстрела. Медведь оседает, но в следующий миг, громко рыча, встает на задние лапы и бросается ко мне. Я давно уже перезарядил карабин после первого выстрела и всаживаю ему еще одну пулю в сердце. Еще раз перезаряжаю. Медведь уже в шаге от меня, вижу его оскаленную пасть и стреляю прямо в нее. Позади гризли все пространство окрашивается в буро-красный цвет от разлетающихся брызг крови, серого вещества мозга, кусков шкуры и еще чего-то… Медведь закидывает голову далеко назад, из пасти у него вываливаются на всю длину окровавленный язык и кусок челюсти с премолярным зубом и огромным клыком. Гризли по-прежнему стоит передо мной и не издает ни звука, мертвая тишина, только стучит перезаряжаемый мной затвор, потом хруст снега, зверь оседает на задние лапы и еще через секунду заваливается вслед за откинутой головой на спину. Пара судорог, и он затихает. Радует, что он упал навзничь, ведь я прямо перед ним, и, упади он вперед, у меня было бы мало шансов отскочить, а в нем не меньше четырехсот килограммов. Еще дурацкая мысль, что мяса у меня теперь невпроворот. Гоню ее, в свое время читал об опасностях употребления мяса медведя.

Заливаюсь истеричным смехом. В конце концов я оказался умнее и остался жив, а он, такой хитрый, валяется дохлый. Хохот прошел, как и начался, в одно мгновенье, идти уже никуда не хочу. Решаю здесь и заночевать. Но в лесу, не дома. Выбрал место на той стороне реки, благо вода и мне оказалась по щиколотку, даже в унты не затекла. Натаскал дров, развел костер, постелил, как всегда, собрал свои приманки, поблагодарил Бога и без ужина уснул, понимая, что сегодня ночью туша медведя защищает меня от непрошеных зверей.