Читать книгу Стрелы менестреля - Владимир Иванов - Страница 8

Прошли уже более двух месяцев, с того момента, когда Этьен покинул замок графини де Пьент. Веселое лето сменилось унылой осенью, но в душе музыканта пылал пожар. Чувства, заставляющие учащенно биться сердце, требовали действий, желание быть рядом с прекрасной Элен подталкивало его на возвращение обратно. Но сдерживало только одно – обещание вернуться только после того, как баллада о любви будет написана. Но вот тут и начиналось самое печальное. Легкая, на первый взгляд, задачка оказалась на самом деле практически невыполнимой. Он написал уже более десятка баллад, но все они после того, как он перекладывал слова на музыку казались либо очень печальными, либо слишком слащавыми. Иногда, в минуты отчаянья, он хотел разбить свою любимую гитару, чтобы не испытывать более груза душевных мук. Однако в самый последний момент его останавливала мысль о том, что если он не выполнит пожелание Элен, то не сможет больше увидеть ее прекрасный образ. И тогда, он снова, с усердием обычного школяра, садился за перо и начинал свою работу заново. Дни пролетали стремительной чередой. Деревни сменялись поселками, поля преображались в леса, леса уступали место холмам и предгорьям. Чтобы снова вытянуться бесконечной равниной с возвышающимися на ней городами и отдельно стоящими замками. Путь музыканта лежал в северные земли королевства. Там среди огромных скал, у самого моря, бросающего свои холодные волны на острые прибрежные выступы, был похоронен его учитель и верный спутник, человек, спасший его от неминуемой гибели и вырастивший его, сделавший из него настоящего менестреля, добряк и весельчак – дядюшка Дру.

Это случилось лет пять назад, но Этьен помнил каждую деталь произошедшего, так, как будто бы это случилось только вчера. Вместе с дядюшкой Дру они колесили на своей повозке по северным землям королевства. Их повозку и маленькие концерты встречали с большим удовольствием и в городах, и в маленьких поселках. Люди, уставшие от борьбы с холодным северным климатом и деспотизмом местного графа, спешили на звуки гитары и красивые голоса артистов. Они подолгу не отпускали Дру и Этьена упрашивая сыграть и спеть еще и еще, пока у музыкантов не начинал пропадать голос и пальцы рук неметь от прижатия струн. Наградой за эти концерты служили щедрые денежные вознаграждения и продукты, предложенные теми, кто не мог положить в шляпу горсть монет.

В самый разгар одного из концертов, к их повозке подъехал всадник, облаченный в дорогой костюм из бархата. При этом собравшийся вокруг них и веселившийся народ, неожиданно замолчал и почтительно расступился перед всадником. Высокомерно и презрительно оглядев музыкантов, он сквозь зубы произнес:

– Мой господин сегодня встречает важного гостя и хотел бы, чтобы вы незамедлительно явились к нему в замок и своей музыкой повеселили моего хозяина и его уважаемого гостя.

– Хорошо, мы только доиграем пару песен и сразу же поедем к вашему господину.

– Мой господин не привык ждать, – всадник резко поддернул узду так, что конь под ним встал на дыбы. Испуганные люди бросились врассыпную, – вот видите и слушателей у вас не осталось. А это, – с этими словами он отвязал от пояса увесистый кошелек и бросил его к ногам дядюшки Дру – ваша плата за веселую музыку. Если мой хозяин останется довольным, получите еще столько же.

– Указывайте путь, мы готовы – дядюшка сел в повозку, дождался, когда Этьен сядет рядом и легонько тронул вожжи.

– Не нравится мне этот господин дядюшка, – проговорил Этьен, когда всадник удалился на достаточное расстояние от них и не мог услышать, о чем они беседуют.

– Мне тоже он не нравится. Но посмотри, сколько денег он нам заплатил. Мы такие деньги и за полгода нашей работы не наберем. А пообещал дать еще столько же. Может, в конце концов, сбудется наша мечта, и мы прекратим свои скитания. Обоснуемся где-нибудь на юге возле теплого моря, откроем свой маленький театр, а при нем винный кабачок и заживем спокойно и тихо. Будем давать концерты, и кормить посетителей.

– Может быть, дядюшка, может быть, – тихо проговорил Этьен, хотя сердце его сжималось от недоброго предчувствия.

Остальную дорогу они преодолели молча. Вскоре на возвышенности показался и сам замок. Он был мрачен, как и окружающие его скалы. Высокие шпили башен впивались в низкое серое небо. Узкие бойницы на высоких стенах хищно смотрели на приближающихся к замку, словно предостерегая, что здесь не ждут незваных гостей. С трех сторон замок окружал глубокий ров, единственным проходом через который являлся подъемный мост. Четвертая стена замка переходила в обрывистый скалистый берег. А внизу бушевало холодное северное море.

Преодолев подъемный мост, повозка въехала внутрь замка. Его внутренний двор был также мрачен, как и наружный вид. Вымощенная крупным булыжником небольшая площадь внутреннего двора была пуста, несмотря на дневное время. Только откуда-то из полуподвальных помещений слышались голоса, и раздавался грохот металла. Всадник остановился возле высокого крыльца, ведущего в одну из башен замка. Словно из-под земли появился конюх и взял его лошадь под уздцы, дожидаясь пока всадник спешится.

– Прими лошадей и убери повозку, – приказал он конюху. И не дожидаясь ответа, обратился уже к Этьену и Дру, – а вы, берите все необходимое и следуйте за мной.

Взяв музыкальные инструменты, они двинулись вслед за проводником. Он шел впереди, высокомерно подняв голову и не оборачиваясь, абсолютно уверенный в том, что гости никуда не денутся. После узкого и довольно длинного проема, освещенного с двух сторон чадящими факелами, они стали подниматься по ступенькам вверх, пока не оказались в переходе, соединяющим башню с внутренними покоями замка. Порывистый ветер, разгуливающий по переходу посвистывал под крышей и пронизывал своими ледяными стрелами насквозь, звенел в струнах музыкантов и эхом разносился по темным углам. Дверь, в которую они вошли, оказалась выходом на балкон. Внизу находился огромный зал. В центре зала расположился стол, заставленный различными блюдами с едой и графинами с напитками. За столом сидели двое: старик и средних лет седовласый муж, с богатым медальоном на шее из золота и вделанного в него огромного кроваво-красного камня. Они пили вино и о чем-то тихо говорили. Этьен засмотревшись на медальон, споткнулся и зацепил гитарой край балкона, отчего струны обиженно и протяжно зазвенели. Сидящие за столом подняли головы вверх, рассматривая вошедших и всем видом показывая, что очень недовольны, что их беседу прервали какие-то посторонние звуки. Их провожатый недовольно обернулся, а потом, склонившись в полупоклоне по направлению к столу произнес:

– Извините хозяин, что помешали Вашей беседе с герцогом. Вы просили привести музыкантов. Они перед Вами.

– Хорошо Луи, – после некоторой паузы ответил старик, в течение которой он еще раз внимательно осмотрел музыкантов, насколько это позволяло ограждение балкона, – укажи им место и пусть начинают играть.

– Слушаюсь граф, – еще раз поклонился Луи и жестом приказал Дрю и Этьену следовать за ним.

В конце балкона находилась небольшая ложа с маленькими скамеечками и пюпитрами, вероятнее всего специально предназначенная для музыкантов. Расположившись и взяв в руки инструменты, они начали наигрывать старинные баллады воспевающие подвиги храбрых рыцарей и турниры, на которых завоевывались сердца прекрасных дам. Этьену с балкона было хорошо видно, как хозяин дома жестом приостановил беседу, прикрыл глаза и стал вслушиваться в слова и музыку исполняемые музыкантами. На лице второго собеседника, которого называли герцогом, в тоже время, отразилось недовольство. Он явно был раздосадован тем, что их беседа прервалась. С ненавистью он взглянул на играющих Этьена и Дру. Словно удар молнии поразил сознание Этьена. Перед глазами, как наяву встала картина: израненный и обессиленный отец с поднятым над головой мечом бежит навстречу человеку в дорогих доспехах. В глазах последнего застыл ужас, страх и оцепенение, он не ожидал такого отчаянного броска, еще мгновение и схватка будет закончена. Большой двуручный меч, сверкнув в отблесках пожарищ, рассечет опешившего противника пополам…. Но где-то совсем близко тонко и мелодично поет спущенная тетива и в спину отца впивается стрела с ярко-красным оперением. Словно наткнувшись на невидимую преграду, он падает лицом вниз, не добежав всего лишь несколько шагов до своего противника. Этьену хорошо видно этого лучника сидящего на коне. На нем одежда оруженосца, не смотря на довольно молодой возраст у него седые волосы, которые тщательно зачесаны и собраны в узкий пучок на затылке, в желто-зеленых глазах горит звериный огонь ненависти и злорадства, рот с тонкими яркими губами искривлен презрительной улыбкой, а весь облик в целом изображает высокомерие и холодность. Затем Этьен слышит громкий и страшный женский крик – это кричит его мать. Она подбегает к отцу, вырывает из его рук меч и бежит к так и не пришедшему в себя рыцарю, продолжающему стоят в полном оцепенении с широко раскрытыми глазами. Вот сейчас, один шаг, и острое лезвие проткнет легкую броню и вонзится в тело, разрывая мягкие ткани и калеча внутренности…. Но снова тонко поет тетива и вторая стрела буквально сшибает женщину с ног. Наступает оглушительная тишина. Рыцарь в богатых доспехах, наконец, приходит в себя и свистящим шепотом отдает команду:

– Повесить, всех повесить на стенах замка…

Этьен срывается с места и начинает убегать в сторону конюшен, откуда есть крутой спуск к реке и где можно затеряться в густых ивовых зарослях. Его замечают и начинают преследовать. Сзади он слышит тяжелый топот ног, лязганье доспехов и буквально ощущает на своей спине горячее дыхание преследующих его солдат. Впереди маячат конюшни и буквально в десятке метров знакомый обрыв. Еще чуть-чуть, но силы оставляют Этьена и он уже готов упасть на землю и предоставить себя судьбе, но в этот момент чьи-то сильные руки подхватывают его, прижимают к груди и несут вперед, навстречу спасению. Вдруг земля переворачивается перед глазами и начинает стремительно приближаться, в глазах вспыхивает разноцветная радуга, боль пронзает все тело, иглами впивается в пальцы правой руки и наступает темнота….

Этьен пришел в себя и огляделся. Вокруг стояла тишина. Дядюшка Дру растеряно смотрел на него, вернее даже не на него самого, а на его руки. Он опустил взгляд и увидел, что на гитаре лопнули две струны, а из пальцев сочиться кровь и капает на каменный пол балкона. Этьен медленно поднялся со скамеечки, взял ее в руки и, встретившись с ненавистным взглядом желто-зеленых глаз, с силой бросил необычный деревянный снаряд вниз, стремясь попасть в голову герцога….