Читать книгу Эхо «Янтарной комнаты». Тень «Янтарной комнаты» - Владимир Иванович Баранов - Страница 14

Приехав в славный город Калининград, они припарковали машину возле дома Иваныча и всей гурьбой поднялись к нему в квартиру. Хозяин ждал их в дверях, довольно улыбаясь. Он всегда был рад гостям, которые вносили свежую струю, в его тихую и размеренную жизнь. По установившейся традиции, начали с чая, который хозяин заваривал самолично, из одному ему известного сбора, чаёв и трав. Отдав дань традиции, приступили к делу. Расселись в гостиной, вокруг старинного, круглого стола и Фриц взял слово. Когда было нужно, он умел говорить по теме, не отвлекаясь на второстепенные детали. Закончив рассказ, он подытожил сказанное.

– Итак, что мы имеем. Есть доклад офицера охраны о передаче груза №33, офицеру эсэсовской команды. Есть доклад офицера СС о его погрузке на машину и отправке его в Приморск. И его же доклад, о разгрузке в точке «Ост». Мы с Воронцовым полагаем что это форт Западный, который находится в северной части косы Фрише Нерунг.

– А почему, вы так полагаете? – спросил Сергей Иванович. Его очень заинтересовала эта история. Он брал подсушенные Витькой бумаги и быстро их прочитывал. Отставной полковник знал четыре иностранных языка и прочитать немецкий текст, для него не составляло проблемы.

– Так вот план этого форта – протянул ему бумагу Володька.

– А, кто сказал, что он имеет какое-то отношение к грузу? – поинтересовался хозяин квартиры. – Этот план может и не относится к делу.

– Ну да – усомнился Фриц – А на фига он в этой папке то лежит.

– Ну, на это может быть множество причин – задумчиво ответил Сергей Иванович – Кстати, покажите мне на плане, где спрятан груз?

Все сгрудились вокруг полковника, разглядывая план форта.

– Целый грузовик ящиков – это груз. И что бы их спрятать, нужно много места. А оно там есть?

– Да нету там никакого места – в сердцах махнул рукой Воронцов. —Мы в детстве всё там излазили, всё ход под проливом искали, с косы в Приморск. – И нашли? – оживился полковник.

– Нет – сконфузился Володька —Оружие ржавое находили, патроны, гранаты. А входа, так и не нашли.

– А, ведь он там есть- вдруг хитро прищурился Сергей Иванович – И я точно это знаю.

И он поведал удивлённым друзьям историю давно минувших лет.

Сергей Иванович Вяземский служил в органах госбезопасности. Как только Советская армия перешла границу Германии, вслед за отступающими фашистами, в Москве были созданы группы, основной задачей которых, был поиск культурных ценностей, вывезенных немцами из захваченных стран. Полковник возглавлял одну из таких групп, начавшую работу в Восточной Пруссии. Кроме ценностей культуры, ей предлагалось обращать внимание на необычные заводы, мастерские, необычную технику и прочее. В подчинение Вяземского, пришли люди, способные с первого взгляда опознать картины великих художников. И люди, с первого взгляда оценивающие необычную технику и механизмы, спрятанные от посторонних глаз. Группа шла по пятам наступающих войск, что давало ей шанс, первой найти и взять под охрану, все «артефакты» нацистской Германии. Сотрудники группы допрашивали пленных, вели разговоры с местными жителями, опрашивали наших бойцов и командиров. В войска была спущена директива, согласно которой командиры всех рангов, обязаны были докладывать наверх, о нахождении всего ценного и необычного. Одной из первых находок стал завод, по производству частей к ракете Фау-2, находившийся в Приморске, в районе кладбища. На нём работали военнопленные, которых при подходе наших войск расстреляли. По какой-то причине немцы, при отступлении, завод взорвать не успели, и он достался нашим войскам. А затем были широкомасштабные поиски, с привлечением комендантского взвода и сапёров. Группа методично прочёсывала город и его окрестности. Было найдено много интересного – склады с оружием и боеприпасами, подземное хранилище бензина и дизельного топлива, склад с 200-литровыми бочками спирта. Почти везде склады были заминированы. Непонятно было, почему не взорвали? Или надеялись в скором времени вернуться назад? Ведь ходили потом слухи по России. Что якобы, то ли в Бонне, то ли в Берлине, на центральном железнодорожном вокзале, на табло прибытия-убытия поездов, была надпись, – Кёнигсберг – поезда временно отменены…

Через некоторое время поиски перенесли на косу Фрише Нерунг. Так же были осмотрены все уцелевшие и полу-заваленные блиндажи и катакомбы. В том числе был осмотрен и форт, находившийся на выходе из канала. Ничего интересного там найдено не было. Но, через некоторое время, Вяземский, при допросе пленного немецкого фельдфебеля, услышал, что тот служил на батарее зенитных орудий. Которые охраняли воздушные подходы к форту, называемому немцами Западным. Полковник удивился этой несуразности, ведь форт находился на самой северной точке косы. На что немец, весьма словоохотливо ответил, что форт входит в систему обороны «Люнет» и находится на западе от остальных укреплений. Вяземский уже хотел продолжать допрос, как вдруг неожиданная мысль, пришла в голову.

– А, на остальных укреплениях тоже стояли зенитные батареи?

Фельдфебель закрутил головой – Нет, господин офицер, просто в Форте Западном находится подземный ход с Фрише Нерунг в Приморск под каналом Фрише Хафф. Ну, который разделяет эти две точки и по которому выходят в море суда, из Кёнигсберга, Циммербуде (Светлый) и Приморска.

– Ну-ка, ну- ка – шлёпнул ладонью по столу Вяземский – Подробней пожалуйста!

– Сам я его не видел – развёл руками пленный —Просто рассказывал однополчанин, как там всё устроено.

– Вот и со мной поделись – полковник взял ручку и лист бумаги. По рассказу фельдфебеля, вырисовывалась следующая картина. Подземный ход только так назывался. На самом деле, это была узкоколейная железная дорога, с двумя дорожками по бокам рельс. По ней катались вагонетки с грузами. Причём сам ход был сделан очень умно. Он начинался с маленькой станции, где находились вагонетки. И шёл под уклон метров 350—400, а затем начинался подъём до станции на другой стороне. Вагонетки, под своим весом набирали скорость, устремляясь вниз, а затем центробежная сила их уносила наверх. Приехавшую вагонетку автоматически фиксировали специальные устройства. Можно было этот путь пройти пешком по правой стороне тоннеля, но быстрее было доехать на специальной вагонетке, с шестью креслами. Где находилась станция на косе, немец не знал. А о станции в Приморске слышал. Она находилась рядом с площадкой, куда в случае шторма вытаскивались бонны. На просьбу полковника объяснить, что это такое, немец пояснил, что пролив Фрише Хафф постоянно перегорожен стальной сеткой, против подлодок и торпедных катеров противника. Верхняя её часть прикреплена к большим буям, которые все называют бонны. Так вот, чтобы выйти или зайти в базу, кусок боннов под названием «ворота» отводит в сторону буксир, а затем ставит обратно на место. А, вот в случае очень сильного шторма или урагана, специальная боцманская служба, вытаскивает бонновое заграждение на берег. При помощи электромоторов или ручных лебёдок. Вот рядом с этой площадкой и находится станция прибытия.

Но, сам я её не видел – повторил немец. – Меньше знаешь, крепче спишь. Были тут, понимаешь, очень любопытные. Так эсэсовцы враз их пристроили под песчаные дюны, на вечное жительство. —Ну, любопытство и у нас не приветствуется – подумал полковник – И с этим ничего не поделаешь. Он ещё немного поговорил с пленным, но больше ничего ценного, вытащить из него не смог. Конечно, Вяземскому хотелось съездить на Косу, но навалившиеся дела не дали ему этого сделать, а затем и вовсе заставили забыть об этом. Все силы были брошены на поиски пропавшей «Янтарной комнаты».

– Как пропавшей? – вдруг спросил, молчавший до этого, Санечка Юдин. – Ведь говорили, что она сгорела при налёте авиации?

– Нет- сделал рукой отрицательный жест хозяин квартиры – В нашей группе были только профессионалы высшей категории. Вот они-то и определили, что был небольшой пожар в правой части Королевского замка. Но, «Янтарная комната» находилась вовсе не там. Как и ящики с янтарными панно, которым не хватило места и которые хранили вообще в подвале. Кстати, именно моя группа выяснила, что на пожаре вообще нет сгоревшего янтаря. И обнаружили ещё одну вещь. Вы же знаете какие бомбы сбрасывала на Кёнигсберг, англо- американская авиация?

– Ну, да – махнул рукой Юдин – С белым фосфором, верно?

– Верно – подтвердил полковник —И с фосфором тоже. Но большая часть их была с напалмом.

– Да ладно – не поверил Воронцов – Он то откуда там взялся?

– Предположительно американцы использовали. Поле опроса местных жителей, которые рассказывали, как горит и плавится кирпич, наши заподозрили неладное. Да, у напалма и температура больше.

– А что, напалм уже тогда изобрели? – спросил Немцов.

– Его изобрели американцы в 1942 году, в Гарвардском университете. Руководителем проекта был некто профессор Луис. Ф. Физер. Напалм при горении выжигает кислород, выделяя углекислый и угарный газ и создаёт температуру 900- 1200 градусов. Впервые применялся во время бомбёжки немецких складов во Франции 17 июля 1944 года. А также при бомбёжке Дрездена в феврале 45 года. А вот про Кёнигсберг как-то такой информации не было. Но, мы нашли.

– Ну, да ладно, как-то мы отвлеклись – сказал Юдин. Так что, делать-то будем? И все посмотрели на Сергея Ивановича.

– А что вы на меня так смотрите? – удивился тот —Или желаете, чтобы я опять по подземельям ползал? Вы парни молодые, здоровые, вам и флаг в руки. А я пока по своим старым связям пройдусь, попробую кое-что выяснить…

– Кстати, Сергей Иванович – вдруг вспомнил Воронцов – Я там ещё вот что нашёл. И он протянул полковнику серебряный перстень в виде черепа, с красными камешками в глазницах. Тот взял его и тут же спросил:

– Это у того, что с чемоданчиком?

– Нет, этот офицер рядом лежал.

– А, вот это может поменять всю картину —задумчиво сказал полковник. – Такие перстни носили члены общества «Аненербе». История, этого секретного общества, начинается в 1933 году, когда под руководством Генриха Гиммлера была учреждена организация под этим названием. В переводе на русский – Наследие. Вскоре в обществе появилось много офицеров СС, а структура получила статус «Главное управление А». Оно осуществляло свою деятельность, под патронажем Гиммлера и под личным контролем фюрера. Некоторые исследователи считают, что Гитлер на исследования в области оккультизма (а этим и занималась организация) потратил денег больше, чем американцы, на создание атомной бомбы. В «Аненербе» работали с людьми, имевшими паранормальные способности. Действовали курсы подготовки биолокации. Это были поисковики, вооружённые вращающейся рамкой, по- другому – лозой. Они могли находить источники питьевой воды, залежи полезных ископаемых, а, так же, выполняли функции разведчиков. Руководство Третьего Рейха планировало перенести столицу на территорию северной Вестфалии. И центром нового мира хотели сделать замок Вевельсбург. Для членов ордена «Мёртвая голова», это было сакральное место. За несколько дней до краха Германии, Гиммлер приказал взорвать замок. По некоторым данным, в сейфах Вевельсбурга хранились перстни погибших СС-овцев высшего круга.

– Вот таких —показал перстень ребятам Сергей Иванович. —Только вот когда это место заняли американцы, после раскопок, они ничего не нашли. Так что рядом с офицером, везущим секретную почту в Германию, находился представитель ордена. А это человек из «посвящённых», то есть из самых верхов. Только думаю, что к «Янтарной комнате» он отношения не имел.

– Кстати, Володя – обратился он к Воронцову – А в какой стороне от выхода из канала, лежит судёнышко?

– К норду от фарватера, расстояние около мили, на глубине 15—17 метров. То бишь вправо – бодро доложил отставной мичман. —А, что?

– Дело в том, что судно, если оно планировало прорваться в Германию, должно было по проходу молов, повернуть влево. А оно пошло вправо, к мысу Брустерорт, сейчас это мыс Таран. Жаль, что нет судового журнала, а то узнали бы куда собирался идти твой буксирчик. Но, сохраниться он конечно же не мог. Столько лет прошло. Но, у меня есть мысли по этому поводу. Попробую связаться с одним хорошим моряком, если он ещё жив – грустно добавил он.

В общем решили поступить так. Организовать вылазку на Косу, с фонарями, металлоискателем, и малыми сапёрными лопатками. Их легко скрыть, например, в рюкзаке. И с удочками и спиннингами для маскировки. Взять с собой еды, воды и прочую снедь. А напоследок, Володька спросил потихоньку, не привлекая внимания друзей

– Иваныч! А что это Библия у вас раскрытая лежит на телевизоре? Никак уверовали?

– Экий ты Володя глазастый- засмеялся полковник – И не спрячешь от тебя ничего. Вот приедешь ко мне в одиночку, мы с тобой на эту тему и побеседуем, хорошо?

Воронцов только кивнул в ответ. И они, распрощавшись с хозяином, отправились в путь. Рассказ Сергея Ивановича о бомбардировке Кёнигсберга с применением напалма, настолько поразил воображение Воронцова, что за одну ночь он написал стихи, посвящённые этому старинному городу. И назвал их «Баллада о Кёнигсберге».

«Этот город возник на холмах, у красивой реки,

И расцвёл облепиховым цветом у самого моря,

И построив здесь форт у крутой Королевской горы,

Люди жили привольно, не зная ни страха, ни горя.

Они рыбу ловили, пахали и сеяли хлеб,

И варили густое, хмельное, игристое пиво,

И дома вырастали как в сказке и девственный лес,

Оставался таким же зелёным, всем людям на диво.

Люди жили в достатке, любили, растили детей,

И не знали они, что их ждёт впереди, в жизни этой,

Потому что нельзя пожелать ни чужого добра,

Ни жены, ни коня – вам отплатят такой же монетой!

А когда, вдруг на город тень свастики чёрной легла,

Загремели подковы и чётко запахло бедою,

Заорала толпа – «Дранг нах Остен!» под звуки фанфар,

И железная рать, поползла на соседей войною.

Ах, как было, приятно голландский жевать шоколад,

И закусывать шнапс белорусским и салом, и хлебом,

Как приятно хлебать и вино, и французский коньяк,

Под измазанным копотью, чёрным, расстрелянным небом!

Но, не помнили люди – за всё надо в жизни платить,

После пьянки лихой, наступает большое похмелье,

И посыпались бомбы на город уснувший, во тьме,

Выбивая с истерзанных тел, вместе с жизнью, веселье.

Здесь сгорали в огне, словно факелы, тыщи людей,

И корячилась свастика, словно паук, выгорая,

Умирал город – призрак под звуки пожарных сирен,

И трещали деревья, в кромешном огне догорая.

Над пылающим городом, в чёрных, густых небесах,

Где хватали прожекторы тучи, как скорбные руки,

Пролетали посланники смерти, на крыльях скользя,

Над кричащей, от боли землёй, распахнув бомболюки…

То, что было – прошло, заросла лебедою земля,

Город – призрак исчез, поржавели снаряды и мины,

Новый город, из пепла, у синего моря возник,

И забыты облитые жарким напалмом руины…