Читать книгу Дикая Роза - Владимир Иванович Коробов (Хуан Вальехо Кордес) - Страница 7

– Ничего не понимаю! – доктор Кастильо был не в силах скрыть своей растерянности. – Она должна была бы уже очнуться, действие успокаивающего укола закончилось.

Доктор еще раз прослушал пульс Кандиды, прислушался к ее дыханию, приоткрыл веки и взглянул на зрачки больной. Что-то его очень и очень встревожило.

– Похоже, что шок перешел в кому. Но совершенно не понятно: как это может быть? Ее придется срочно госпитализировать, мне не нравится состояние сердца – за эти часы почему-то произошло редкостное ухудшение. И теперь, боюсь, может произойти даже непоправимое…

Приехала целая медицинская бригада. Не приходящую в сознание Кандиду тут же, в ее комнате, подсоединили к каким-то переносным приборам реанимации и только тогда уложили на носилки и понесли в машину. Доктор Кастильо уехал вместе с ними.

Рикардо наблюдал за всем происходящим не слишком внимательно. Когда он увидел, что Роза входит в дом, погруженная в разговор со своим бывшим ухажером журналистом Эрнесто Рохасом, то ощутил сильный и болезненный укол ревности. Этот человек с ней рядом, они снова встречаются! И это очень серьезно – ведь Роза привела его сюда. Неужели она хочет ввести его в число друзей дома?! Рикардо думал об этом все время, пока доктор Кастильо осматривал сестру, пока работала медицинская бригада, и несколько раз даже порывался подойти к Розе и прямо ее спросить, что делает здесь этот сеньор. Но момент был явно неподходящий, кроме того Рикардо хотелось по каким-нибудь признакам понять: насколько далеко у них уже зашло.

И вот, когда Кандиду увезли, Рикардо заметил, что Рохас дотронулся до руки его жены, что-то сказал ей потихоньку и они отошли в самый угол комнаты и там начали оживленно беседовать. Пренебрегая вежливостью, Рикардо направился к ним и жестко спросил:

– Могу я узнать, что привело сеньора в наш дом и о чем вы так непринужденно беседуете?

– Рикардо! Эрнесто… – тут Роза взглянула на пылающее лицо мужа и слегка запнулась. – То есть сеньор Рохас убеждает меня вызвать полицию, подозревая, что Кандида заболела не сама по себе.

– Какая чушь, Роза! Уж кому-кому, а полиции в нашем доме делать нечего!

– Но сеньор рассказал мне, что на днях умерли многие женщины, которые были близко знакомы с лиценциатом Федерико Роблесом.

– Вот как, – в том же жестком тоне продолжал Рикардо, – и кто же именно, сеньор, можно узнать?

– Можно! – Эрнесто вынул из кармана маленькую записную книжку, открыл ее на нужной странице и прочитал:

– За три дня ушли из жизни Мария Елена Торрес де Роблес, Ирма Дельгадо, Сильвия, бывшая секретарша лиценциата, и Мириам Асеведо.

Рикардо почувствовал озноб от услышанного, но все же не хотел сдаваться.

– Каждый день в Мехико умирают сотни людей – сеньор Рохас. Их что же, всех убили?

– Убийством пока что полиция считает лишь случай с Марией Торрес, ее застрелил и сам застрелился ее сожитель Лопес. Остальные – несчастные случаи: Дельгадо в результате сердечного приступа утонула в ванне, Сильвия не справилась с управлением и ее машина упала в овраг, а Асеведо в результате неосторожности попала под поезд в метро…

– Ну, вот, все прекрасно объясняется. Прискорбное совпадение.

– Не все в полиции так считают. Лейтенант Фабила предполагает, что нельзя исключать: это – хорошо подготовленные преступления. И даже, если это совпадение, то все равно я бы на вашем месте обратился в полицию: случай с вашей сестрой подозрителен.

– К счастью, сеньор, вы не на моем месте! Здоровье Кандиды в руках врачей и я не буду вмешивать сюда полицию! И потом: какое отношение ко всему этому имеется вы, сеньор? Вы, что же, работаете теперь не в газете, а сыщиком? Но даже если и так, то я к вам не обращался и не нанимал вас

Роза увидела, как вспыхнул теперь уже Эрнесто. Ссора могла разразиться нешуточная. Она решительно встала между мужчинами.

– Рикардо! С Кандидой несчастье – это главное. Допустим, ты прав, и все это лишь совпадение. Но представь на минуту, что это лишь часть какого-то дьявольского замысла. Меня лично подозрения сеньора Рохаса очень взволновали. Не лучше ли и, правда, вызвать полицию?

– Полиция в доме – это скандал, пятно на репутацию!

– Сеньор Линарес! – Эрнесто уловил, что слова Розы как-то подействовали на мужа. – Можно не делать официального вызова. Лейтенант Фабила приедет по моей просьбе, в частном порядке и без формы.

Было видно, что Рикардо заколебался. Тут в разговор вошел Рохелио, все это время сидевший неподалеку и ко всему прислушивающийся:

– Рикардо! Да Бог с ним! Пусть это будет, как и в моем случае, просто для успокоения. Для того, чтобы Роза не волновалась, а сеньор Рохас осознал, что нервы его перевозбуждены, а воображение избыточно.

– Хорошо. Даю вашему лейтенанту Фабиле час на все, и пусть никаких протоколов, абсолютно частный визит…

Высокий красавец, жгучий брюнет лет двадцати пяти, Фабила появился в доме Линаресов через пятнадцать минут после звонка Эрнесто и сразу же приступил к осмотру дома и беседе с прислугой. Очень быстро он выяснил, что служанка Селия не все время находилась в комнате Кандиды. В слезах девушка призналась, чтo выходила «на пять минут» позвонить своему жениху.

– Надо было на время вашего разговора, сеньорита, посадить в комнату кого-нибудь другого, – укоризненно ей сказал Фабила.

– Вы предполагаете, лейтенант, что кто-то мог проникнуть к Кандиде во время отсутствия Селии? Но зачем? И ведь никаких следов насилия у сестры незаметно, – стал снова раздражаться Рикардо.

– Я пока ничего не предполагаю, сеньор Линарес, – спокойно ответил Фабила. – Я лишь устанавливаю картину. Тем более, что я еще не видел вашей сестры. После осмотра дома я немедленно отправлюсь в госпиталь.

Осмотр ничего существенного не дал, но лейтенанта явно заинтересовали те слова, какие Роза расслышала из уст теряющей сознание Кандиды. Заинтересовала его и волна настройки приемника. Тут же Фабила установил, что перед тем, как впасть в прострацию, Кандида слушала «Радио 1000».

– Ну и что? – язвительно спросил Рикардо.

– Может быть, и ничего, сеньор Линарес, – остался невозмутимым лейтенант, – но в этом час обычно «Радио 1000» передает сообщения о происшествиях и несчастных случаях. Сегодня же я выясню: говорили ли о смертях женщин, связанных с лиценциатом Роблесом.

– Брат! – включился в разговор Рохелио – Я думаю, что это бы все и объяснило. Ты помнишь, как пять лет назад болезненно реагировала Кандида на все, что было связано с Роблесом и его личной жизнью. Она услышала о смертях этих женщин, вообразила себе неизвестно что и получила шок.

Зазвонил телефон. Трубку сняла Роза:

– Да, дом Линаресов. Да, сеньор Рохелио Линарес находится здесь. Пожалуйста, сейчас он будет с вами говорить.

– Рохелио Линарес слушает. О, вы меня и здесь нашли, детектив Кастро Что-о? Да как же это? Я немедленно выезжаю…

Рохелио побледнел и так и застыл посреди гостиной, продолжая сжимать в кулаке телефонную трубку.

– Эрлинда, – произнес он наконец. – С ней несчастье, отравление газом. Извините, я должен спешить.

– Я с тобой, – решительно сказала Роза, – я сама тебя довезу, что-то мне не нравится твой вид…

Друг за другом вылетели из ворот дома Линаресов «ягуар» Розы, «мерседес» Рикардо и потрепанная «тайота» лейтенанта Фабилы с Эрнесто Рохасом на месте пассажира. Полицейский принял решение сначала встретиться с детективом Кастро, а лишь потом посетить госпиталь.

Бенито Элиас Кастро не слишком любил свою прошлую работу в полиции, хотя дело свое делал всегда добросовестно и был на хорошем счету у начальства. Ему не хватало в полиции свободы действий, а, главное, свободы мыслей. По поводу почти каждого преступления, в расследовании которого принимал участие и он, у Кастро появлялись свои соображения, но ими мало кто интересовался даже тогда, когда в конце концов выяснялось, что прав-то был именно он, сержант Кастро. И получалось, что чем дальше он служил, тем больше был в конфликте – и не столько с начальством, сколько с самим собой. «Чего же я хочу? – спросил он однажды себя и тут же ответил: – Заниматься тем же самым, но в одиночку, никому не подчиняясь и делая лишь то, что считаю нужным». Немного было жаль десяти лет в полицейском районном управлении в колонии Рома, но лицензия частного детектива была куда как заманчивей для человека его склада характера – самостоятельного и волевого.

Но каково же было разочарование Бенито Элиаса Кастро, когда он на самом себе испытал не столько увлекательность, сколько рутинность и прозаичность обычных занятий частного детектива.

Как правило, его нанимали для слежки: муж хотел знать, что поделывает жена в его отсутствие, жена хотела иметь доказательства неверности супруга, любовница подозревала, что она не одна у своего пылкого кавалера, бизнесмен хотел убедиться, что партнер не надувает его, и все такое прочее. Иногда дело было интересным по своим деталям, по техническим трудностям, которые приходилось преодолевать, но в общем и целом Кастро занимался подобной работой лишь по финансовой необходимости. Житейская грязь претила ему и, как только средства позволяли, детектив избегал такого рода поручений, предпочитая ничего не делать, чем участвовать в разрушении семей, впрочем, и без того уже фактически рухнувших.

Как ни странно, самые интересные и загадочные дела приходили к Бенито из полиции. Сначала прежние сослуживцы, потом и офицеры других участков уголовной полиции, время от времени рекомендовали обратившимся к ним людям связаться с частным детективом Кастро. Это происходило не столько по старой дружбе, хотя и по дружбе тоже, сколько по необходимости предпринять хоть что-то тогда, когда у обратившегося в полицию не было, по сути, ни фактов, ни даже предположений, а только тревога и беспокойство.

Вот и сейчас у него появилось одно такое загадочное дело. Очень красивая и богатая сеньора, которой ни за что нельзя было дать ее сорока лет, донья Фелиситас де лос Анхелес Сильва обратилась в полицию по поводу исчезновения мужа, талантливого ученого микробиолога. Полиция пошла по следу и обнаружила сначала, что пропавший сеньор Сильва по-прежнему пользуется своим банковским счетом, а потом увидела и самого его в одном из лучших ресторанов в обществе очаровательной блондинки. Донье Фелиситас сообщили, что муж ее жив и здоров, скорей всего, он решил покинуть ее и, очевидно, скоро он к ней обратится по поводу развода. Сеньора Сильва умоляла полицейских только об одном: дать ей нынешний адрес или телефон ее мужа. Но в полиции заявили, что это не их дело и направили встревоженную женщину к частному детективу Кастро.

Донья Фелиситас де лос Анхелес Сильва не изображала горящую негодованием брошенную жену, похоже, ей вообще было чуждо всякое притворство. «Поверьте, сеньор Кастро, – сказала она, – если бы у мужа кто-то появился, он бы прямо и честно сказал бы мне об этом. Мигель не тот человек, который способен завести тайные интрижки. Мы женаты двадцать лет и всегда во всем доверяли друг другу. Потом… женщина всегда чувствует такие вещи, когда мужчина начинает охладевать к ней. Ничего подобного не было. Хотя у нас и нет детей, Мигель никогда не переставал меня любить, а в последнее время стал нежен даже более, чем в молодости. Скажу даже больше, сеньор Кастро, он жил только своей работой и мной. Даже если предположить невозможное, что он охладел ко мне, то как же он мог одновременно пренебречь еще и делом всей своей жизни – наукой. Ведь он работал в лучшей подобной лаборатории в Мехико и вот неделю назад они получили с каким-то посыльным его собственноручное послание об увольнении. Полиция считает, что он, достаточно состоятельный, чтобы не работать, просто-напросто сменил подругу и весь образ жизни. Но, поверьте, для Мигеля эта работа значила всегда больше чем… чем все остальное…»

И Бенито Элиас Кастро поверил этой красивой, дородной женщине и начал свое расследование. Довольно скоро он выяснил, что сеньор Мигель Сильва, ничуть не прячась, появлялся за это время еще в двух ресторанах отелей Мехико: в «Гамбурге» и «Ницце». Видели его также в устричной у моста Инсурхентес. Внешность у него была достаточно яркая, а потому его легко узнавали на фотографии и служащие отелей, и официанты ресторанов. «Да-да, – говорили они Кастро, этот сеньор у нас был, исключительно дорогой, изысканный заказ, лучшие блюда и вина, очень щедрые чаевые… Да, сеньор был не один, с очень хорошенькой спутницей – блондинка, лет двадцати трех, дорогое платье, украшения с бриллиантами…»

Кастро давал им деньги и просил позвонить, как только сеньор Сильва появится в их заведении снова, но в глубине души не слишком на это надеялся и наугад заходил в самое разное время дня и вечера в другие шикарные рестораны, бары и устричные колонии Рома и Розовой Зоны, слепо и суеверно веруя, что рано или поздно ему повезет. А донья Фелиситас, не скупясь, оплачивала любые его расходы, но не скрывала и своего недоумения: никогда ее муж не был не только гурманом, но и вовсе считал большие обеды расточительством времени и тратил на еду как можно меньше времени. Представить его регулярно обедающим и ужинающим в ресторане, где прием пищи – целый обряд, такому сеньора Сильва отказывалась верить, несмотря на все факты. Так или иначе, главное и единственное пожелание ее было, чтобы детектив Кастро нашел ее мужа и сообщил его местонахождение ей, вот и все.

Когда рано утром Рохелио Линарес позвонил ему и рассказал о страхах своей жены, первым желанием детектива было отказаться: не в правилах Кастро вести сразу несколько дел. Но те же внутренние правила гласили: никогда не отказывать старым клиентам. Решив, что в расследовании с Мигелем Сильной все равно наступила пауза – вчера Кастро раздал его фотографии двум десяткам уличных торговцев, размещавшимся поблизости от хороших ресторанов и кафе, – детектив, скрепя сердце, дал согласие Рохелио Линаресу и тут же выехал к его дому.

Если бы не десятки операций, в каких он сам был и в роли того, кто «пасет» «объект», и том, кто раскрывает слежку за своим клиентом, Кастро бы не почувствовал того, что в данном случае все обстоит куда как серьезно. Он привык верить своему подсознательному чутью, внутренней тревоге, возникающей при обнаружении и анализе самых незначительных признаков опасности, грозящей тому, кто обратился к нему за помощью. Сейчас эта внутренняя тревога была сильна, как никогда. Смертельную угрозу уловил Бенито Элиас Кастро вокруг дома, в котором жила Эрлинда Линарес с сыном Артуро и мужем Рохелио. Жаль, что ему не удалось убедить в этом сеньоров Линаресов, может быть, тогда бы они и были бы с ним более откровенны и дали хотя бы ниточку к загадке – кому и зачем надо преследовать сеньору Эрлинду да еще в ее интересном положении. Конечно, позже он обо всем узнает, а сейчас у него одна задача: уберечь сеньору от покушения, если такое готовится, и выяснить поточнее: кто за ней следит и на кого работает.

Вернувшись из офиса «Рироли», Кастро переговорил с агентом Рочей, выяснил, что ничего подозрительного не происходило: фургон стоит на одном месте, а тип из кафе напротив все там, бутылка перед ним уже почти пуста. Наказав Роче не спускать с трезвого пьяницы глаз, детектив, оглядевшись по сторонам, поднялся к Эрлинде.

– Сеньор Кастро, – сказала она, – я очень беспокоюсь за сына. Можно, я отведу его к соседям. Там муж работает дома, две служанки и маленький мальчик, с которым мой Артуро с удовольствием играет. В пять часов я должна буду уйти к врачу, мне не хотелось бы брать сына с собой. Вы понимаете меня?

– Понимаю, сеньора, и согласен о нашими действиями, хотя мне и не кажется, что за вами следят с целью похищения вашего мальчика. Но лучше уж подстраховаться. Я подожду, когда вы выйдете из дома и незаметно проследую за вами к врачу и обратно. Может быть, это поможет обнаружить преследователей.

Кастро вошел в кафе, сел за столик, заказал филе под грибным соусом и кока-колу. Ни Рочи, ни его «подопечного» там уже не было. Детектив, не торопясь, ел – до пяти еще было немного времени. В семь минут шестого он закурил вторую сигарету подряд: Эрлинда должна была уже появиться, но ее не было и это начинало беспокоить сыщика. В пятнадцать минут шестого он сорвался с места и, не оглядываясь, ринулся к знакомому дому. Лифт, еще сорок минут назад вполне исправный, застрял где-то между этажами и, чертыхаясь, Кастро понесся вверх, перепрыгивая через две ступени на третью.

Запыхавшись, он с разбегу позвонил в дверь и отчетливо услышал, как трель гулко прозвучала внутри. Никакого движения навстречу к двери Кастро не услышал, а чуткий нос детектива уловил какой-то резкий, специфический запах, понемногу выходящий на лестничную площадку. Не раздумывая ни минуты, сыщик разбежался и с налету высадил довольно-таки крепкую входную дверь и этот запах, теперь ничем не удерживаемый, ударил в носоглотку уже в полную силу: газ. Кастро бросился на кухню и едва не споткнулся посередине ее об тело женщины. Он выключил на полную мощность включенные четыре конфорки, перекрыл кран подачи и распахнул окно. Поднял Эрлинду на руки и понес ее в большую комнату, где газа было меньше, а потом распахнул лоджию, бросил на ее пол подвернувшийся плед с дивана и опустил на него находящуюся без сознания беременную жену Рохелио Линареса.

Пульс был, она дышала. Кастро вызвал по телефону скорую помощь, открыл окна во всех комнатах и стал обследовать помещение. Он не верил и никогда не поверит, что здесь произошел несчастный случай или, скажем, покушение на самоубийство. Но если он опоздал, если сеньора Линарес не придет в себя, то полиция так и посчитает: либо несчастный случай, либо самоубийство. Ибо только Эрлинда может рассказать, что с ней произошло, как она оказалась в кухне на полу и кто открыл газ. Следов взлома на двери никаких, не похоже, что кто-то проникал и через лоджию. Значит, она сама открыла дверь, а, уходя, преступник ее захлопнул? Но он же сам инструктировал сеньору никому не открывать, не услышав, кто это, и не посмотрев в глазок. Значит, значит это был кто-то знакомый ей?.. Что толку предполагать, вот если бы она поскорее очнулась и рассказала, если бы сейчас он не должен был ожидать «скорую», а провел бы немедленное расследование: может, кто-то видел человека, выходящего из квартиры или хотя бы из дома? В полицию можно будет позвонить и попозже, а вот сеньор Рохелио Линарес, его заказчик, пусть прибудет немедленно!

В комнате находилось немало людей, но все они молчали, глядя, как молоденький врач и пожилая сестра милосердия пытаются привести в чувство Эрлинду, которую перенесли с лоджии на диван.

Роза корила себя, что уже длительное время не видела подруги, довольствовалась одними лишь телефонными разговорами. Неужели ей кто-то рассказал, что Рохелио ей снова изменяет и бедняжка Линда решилась на самоубийство? Нет, даже если она все узнала, она бы не сделала роковой шаг, не оставила бы одного маленького Артуро. Кстати, надо будет сейчас же забрать его к себе, он в квартире этажом выше, так сказал детектив Кастро…

Рикардо держал Розу за руку, ничего не хотел думать о происходящем, и решал все ту же задачу: каковы взаимоотношения его жены и этого, невесть откуда снова свалившегося на его голову щелкопера Рохаса?

Рохелио отчаянно защищался от укоров совести и заставлял себя всю тревогу, обиду и боль перенести со своей персоны на другого, внушить самому себе, что этот другой виноват в случившемся куда более, чем он, неверный и легкомысленный муж той женщины, которая лежала сейчас без сознания.

Детектив Кастро старался не замечать пылких и гневных взглядов Линареса и решил отложить свой разговор с ним на завтра. Сыщик незаметно кивнул лейтенанту Фабиле, и они потихоньку вышли из комнаты, а потом и из квартиры. Эрнесто Рохас заметил их движение и, как ни хотелось ему побыть сегодня с Розой, отправился следом за ними.

Разговаривая вполголоса, Фабила и Кастро, методично обходили окрестности, внимательно осматривая все вокруг. Эрнесто шел следом за ними в двух метрах. Шестое чувство подсказало детективу заглянуть в густые кусты сквера сбоку от дома, где произошло несчастье. В этих кустах лежал, как спал, его опытный агент Роча. Никаких следов насилия на нем не наблюдалось, не было видно не только крови, синяков, ссадин, но не наблюдалось даже малейшего ушиба. Был пульс, слабое дыхание, но в себя он не пришел даже от крепкого нашатырного спирта, поднесенного ему в небольшом пузырьке Фабилой – лейтенант возил в своей «тайоте» много чего, что может пригодиться человеку его профессии.

– Обратите внимание, коллега, – сказал он, обращаясь к Кастро, – бессознательное состояние вашего агента и сеньоры Эрлинды Линарес очень схожи, хотя известно, что она отравлена газом, а что с ним – непонятно. Не удивлюсь, если окажется, что сеньора Кандида Линарес (а они ведь родственники, хотя и не кровные) находится в том же, что и они, состоянии. Я не готов сейчас высказать ни какую версию, но я принимаю решение всех их поместить в одном госпитале, тщательно охранять и хорошенько исследовать: не сунули ли им куда-нибудь в организм какую-нибудь гадость?

– Согласен с вами, лейтенант. Займитесь сейчас этим, а потом, как освободитель, позвоните мне, попробуем составить фоторобот, кажется, я видел в забегаловке напротив именно преступника. Во всяком случае агент Роча следил именно за этим человеком…