Читать книгу Город двух апостолов. Книга 1. Кровь убитых фараонов - Владимир Казимирович Апарин, Владимир Апарин - Страница 12

В тайной комнате донжона замка тамплиеров, герметически закупоренной печатями самого Великого магистра, по лучам пентаграммы стояли двенадцать ливанской сосны гробов. В четырёх из них лежали сам Великий магистр Жак де Моле и три его верных брата-рыцаря. Сама комната была довольно низка и располагалась в нише межэтажных перекрытий, в месте, сейчас называемом пентхаус, а попросту на чердаке замка. Если присмотреться, то было видно, что рыцари не были мертвы, они просто спали.

Брат Генрих де Оне, оставленный хранителем ворот, был посвящён в тайну комнаты и по вечерам отправлялся в далёкий путь, вниз, полабиринтам коридоров, ведущих в подвал, но по тайной винтовой лестнице, и оказывался в противоположной стороне. Кроме охраны целостности печати двери, которая вообще-то была фальшивой, оносматривал своих братьев по оружию. И если замечал неладное, то должен был вывести подозрительного адепта из состояния транса. Способ самый простой: он взваливал клиента на плечо, подносил к чану с водой и окунал его, тряс, растирал виски мазью из бараньего жира, хрена и испанского перца. После этой мази на некоторое время оживал даже мёртвый.

Жак де Моле, вдоволь напутешествовавшись во времени и всего насмотревшись, с содроганием думал о прелестях такого оживления. Потому, испытав нашатырный спирт на Баффомете, с удовлетворением отдал флакончик брату Генриху, с твёрдым наставлением начинать процедуру с этого. Но добравшись до сказочной жизни, когда в его руках оказалась судьба самого Великого магистра, Генрих де Оне с настойчивостью бросился пользоваться возможностями.

Он ни минуты теперь не мог находиться трезвым. В замке были только мелкие слуги, охрана и он. Перепробовав всё, что только можно, в винных погребах, он начал экспериментировать, бесконечно переливая и смешивая разными способами. Это приводило его в восторг. После долгих лет трудностей и лишений жизнь задалась.

Осталось только попробовать той штуки в маленьком флакончике. Недолго думая рыцарь вылил половину в кубок с вином и двумя глотками осушил его. Картина далёкого детства, пережитого пожара, накрыла его, и он провалился в бездонную яму.

И в то время, пока славный рыцарь дёргался в предсмертной агонии, с каждым сокращением сердца изрыгая из себя вёдра выпитого и съеденного, в пентхаусе, означавшем дом пятиконечной звезды, начал стремительно видоизменяться Великий магистр. Он резко побледнел, громадный синяк на оба глаза и такой же величины шишка возникли как негатив. Дыхание стало прерывистым, из уголков рта потекли струйки крови. Второй с краю рыцарь несколько раз подпрыгнул и затих. Всё это должно было быть знаком тревоги.

Но спасателя самого нашли только утром. Удивлённые слуги были шокированы, сколько бесконечно много может съесть и выпить один человек. Заметив слабые признаки жизни Генриха де Оне, они вынули его из небольшого озерка желудочного сока, отмыли и переодели. Только после этого послали за капитаном стражи замка, который по своим обязанностям лечил раны своих подчинённых. Тот недолго думая вскрыл вену правой руки брата Генриха.

– Где я? – еле слышно простонал рыцарь.

– Там, где и положено, на Земле, – бодро отрапортовал капитан стражи.

– Сколько сейчас времени?

– Полдень. Солнце в зените.

– Как полдень? – волосы брата Филиппа приподнялись.

Он попытался подняться, но заботливые слуги с рёвом навалились на него. Он понял, что надо действовать по-другому.

– Всё, оставьте меня, – в бессилии он откинулся на подушки. – Все до единого, я хочу спать.

Успокоенные слуги и капитан через некоторое время, увидев, что он, несомненно, спит, вышли. Еле стоя на ватных ногах, видя перед собой вращающуюся действительность и не попадая с первого раза в двери, двинулся в свой долгий путь, вернее, начал восхождение в пентхаус, славный рыцарь Генрих де Оне.

Прибыл он в тайную комнату только через два часа. Из последних сил разыскал в сотнях крутящихся в пространстве гробов, Жака де Моле и нащупав острый как топор нос магистра, сунул туда флакон нашатырного спирта. Оба они подпрыгнули, один в своём сосновом ящике, другой, поскользнувшись на полированных дубовых пластинах пентхауса…