Читать книгу Третий должен уйти - Владимир Колычев - Страница 4

Наступила ночь, и в Стране Дураков закипела работа. Так говорили мы в армии: там в порядке вещей только ночные дежурства и караулы, а боевая и прочая работа должна проводиться днем, если не считать учений и прочих маневров. А в полиции ночная работа – обычное дело. Особенно если произошло убийство.

Шкотов не исключал, что дело об убийстве Чайкова заберет область или даже главное управление внутренних дел, поэтому и торопился, поэтому в его кабинете и ночью горел свет. Мы же как мотыльки слетелись на этот огонек. Как бы крылышки не опалить…

Мигарев и Станков обошли всех жителей дома, но никто из них не видел Нефедова. И фотографию они раздобыли, и работу провели, а все без толку. Я к ним подключился, мы работали допоздна, но смогли найти только одну зацепку. Выудили-таки одного паренька, который не только видел «Мерседес», но признал в нем «шестисотую» модель и даже запомнил три «семерки» в регистрационном номере. Но буквенные обозначения ускользнули от его внимания…

Среди «шестисотых» «Мерседесов», зарегистрированных в Москве и области, нашлось несколько машин с тремя «семерками», одна из них принадлежала господину Нефедову. Уже что-то.

Нефедов не имел приводов в полицию, и дактилоскопическая карта на него не заводилась. Но и отпечатки пальцев, снятые с орудия убийства, не поддавались идентификации. Как и Нефедов, их носитель не проходил по специальным картотекам. Какое-никакое, а совпадение.

– Уланов, что у тебя? – спросил Шкотов, обращаясь ко мне.

О моем разговоре с Нефедовой он знал в подробностях, но я не удивился его вопросу. В нашем деле можно выудить зерно истины даже из пустоты, если пропустить ее через жернова мозговых извилин не один раз.

– Была Нефедова в сорок седьмом доме. С четырнадцати до шестнадцати часов. В сороковой квартире. Семен Анатольевич снял отпечатки.

Прежде чем вскрыть сороковую квартиру, мы попытались разыскать владельца. Бесполезно. Возможно, Лукьянов действительно сдал ее и съехал. Тунеядец он и алкоголик, такой за деньги мать родную продаст.

Квартиру мы вскрыли без соответствующего постановления, но в присутствии участкового и понятых.

Ремонт здесь делали очень давно и на тяп-ляп – обои потемнели от времени, краска на полах отслаивалась, мебель убогая. Но, как ни странно, везде царила идеальная чистота.

– Семен Анатольевич, – выразительно глянул на криминалиста Андрей Иванович.

– А что, Семен Анатольевич? Ну, снял пальчики, и что? Кому они принадлежат, неизвестно…

Бровкин зевнул в кулак, всем видом давая понять, что ему давно уже пора быть дома.

– А пальчики тонкие, женские, – заметил я. – Нефедовой пальчики… И больше никаких следов. Ни-ка-ких!.. Даже постель чистая, без всяких там физиологий…

– Может, она одна в квартире была? – предположил Мигарев.

– А смысл?

– Может, порядок после всяких там, как ты говоришь, физиологий наводила?

– А зачем ей это надо?

– К следующей встрече готовилась. Вдруг она не может с мужиком, когда вокруг бардак? А может, у нее фишка такая? Меня, например, после такого дела на жор пробивает, а она убираться начинает…

– И так чисто убралась, что все пальчики своего любимого мужчины смыла… Странно все это, – пожал я плечами. – И сама она странная. Сначала выложила мне все как на духу, а потом судом грозить стала…

– Защитная реакция.

– Все равно странная… Любовник есть, а кто такой – не скажу. Как это понимать? И почему ее любовник из тридцать шестой квартиры в сороковую перебрался? Что им там, в тридцать шестой, мешало?

– Муж про нее, наверное, узнал, – оппонируя мне, сказал Мигарев.

– В таких случаях квартиру в другом доме снимают. Или даже в другом городе.

– Логично, – кивнул Шкотов.

– И не муж Серафиму искал, кто-то другой, – заметил Мигарев.

– Нефедов человек большой, и служба безопасности у него большая. Там и охрана, и частный сыск, – вслух подумал Андрей Иванович.

– Если охрана у него, почему он сам в этот дом приезжал?

– Почему сам? Если его не видели, то и охрану могли не увидеть.

– Ну, может быть… Может, кто-то из его людей про Нефедову спрашивал, – предположил я. – И охрана с ним была… Кто-то из охраны Нефедова и убил Чайкова…

– Или же не было никакого Нефедова, – покачал головой Шкотов, – только его человек и был. Может, он и убил Чайкова…

– А мотив?

– А мотив у Нефедова имелся. В прошлом у них был серьезный конфликт. Банда Чайкова наехала на его завод… Подробности прошли мимо нас, этим делом занимались руоповцы. Погиб человек Чайкова, его задушили в собственной квартире, киллера искали, не нашли. Возможно, Нефедов его заказал…

– Там в квартире, здесь в квартире, – вслух подумал я. – Там задушили, здесь зарезали…

– Аналогия, конечно, слабая, но что-то есть, – кивнул Шкотов.

– Но киллер не стал бы оставлять пальчики на ноже…

– И это верно.

– И чьи же это пальчики?

В кабинет зашел оперативный дежурный.

– Товарищ полковник, звонили из дома, который на улице Полевого. Там про Нефедова спрашивали, ориентировку на него оставили, в общем, опознали его… – Александров заглянул в лист бумаги, который держал в руке. – Жучков Борис Тимофеевич, вот. Он с работы вернулся и видел Нефедова… Говорит, тот за голову держался, когда к машине шел. Как чумной шел…

– Ну, вот и срослись персики с бубликами… – глянув на Бровкина, бодро произнес Шкотов. – Что ты там, Семен, про арматуру говорил?

– Ну, кровь там… Волос, фрагменты перхоти.

– И кого этой арматуриной ударили? «Засветился» Нефедов, по полной программе «засветился».

– Пальчиков только не хватает.

– Ничего, завтра постановление будет, подъедем к нему, отсканируем пальцы…

– А куда подъедем? – спросил я. – Дома ведь его нет.

– Офис у него в Москве. Туда и поедем.

– В Москве офис? А почему налоги он в Горанске платит?

– Там у него головной офис, а компания зарегистрирована в нашем районе, в Архиповке. Она так и называется – «Архиповский кирпичный завод»…

– И живет он в Архиповке. Может, ему далеко в Москву ездить и он на этом заводе заседает?

– Это ты о чем, Уланов?

– А вдруг они сейчас там? А тут ехать двадцать минут… Если же его нет, то хотя бы пальчики снимем. Может, у него там кабинет свой… в баре бутылка недопитая с его пальцами стоит…

– Тут сигнал поступил, – загадочно улыбнулся Мигарев, – на нефедовский завод пробрался особо опасный преступник. Надо бы территорию осмотреть. И офис обыскать.

– Смотри, Витя, сам напросился! – усмехнулся Шкотов.

Ровно через полчаса Мигарев, я и Станков подъехали к воротам кирпичного завода. Для пущей важности нам на усиление была придана группа быстрого реагирования.

Начальник заводской охраны что-то промямлил, пытаясь перекрыть нам путь на территорию, но его даже слушать не стали. В сопровождении вооруженных бойцов мы прошли в административное здание, чуть ли не силой взяли ключи от кабинета Нефедова.

Огромный кабинет, хоть мебель выноси и баскетбольную площадку здесь разбивай. Но комнаты отдыха как таковой при нем не было, а я на нее рассчитывал, надеялся застать там Нефедова.

Не было здесь Нефедова, давно уже не появлялся. И в кабинете идеальная чистота, на полированных поверхностях столов ни единого «пальчика». Но в баре действительно стояла початая бутылка, с которой Бровкин легко снял два четких отпечатка. Там же на месте он выявил их совпадение с отпечатками пальцев на орудии убийства. Результат предварительный, недостаточно точный, тем не менее…

Возможно, пальчики на бутылке оставил человек Нефедова, например, начальник его личной охраны, который потом и убил Чайкова. В любом случае мы уже располагали основанием для задержания Нефедова…

Домой мы возвращались с чувством исполненного долга, но без желания работать дальше. Хотя бы несколько часов поспать, а потом уже можно и в бой.

К своему дому я подъехал в начале четвертого ночи. Постоял немного у ворот и повернул назад.

У Нефедова еще осталось несколько часов относительно спокойной жизни, и, возможно, он ими сейчас пользуется. Может, он уже в бегах или еще только собирается. Может, он рванул к жене, чтобы забрать ее с собой. Простить и забрать… Или собирается наказать ее за измену.

Возможно, Нефедов находился сейчас где-то в Москве. Если так, мне до него не дотянуться. А до Архиповки рукой подать, и почему бы не съездить к нему домой? Скорее всего, я ничего не добьюсь, но хотя бы совесть будет спокойной. К тому же Шкотов отправлял меня в Архиповку неспроста, он хотел, чтобы я взял дом под наблюдение. И распоряжение это, кстати говоря, никто не отменял.

Одним словом, я смог уговорить себя и отправился в Архиповку.

Когда подъезжал к поселку, навстречу мне по пустынной дороге проехал «Мерседес» представительского класса. Подумав, что в нем, возможно, находится Нефедов, я развернул машину, помчался за «Мерседесом», но догнать его не смог. Автомобиль стал резко набирать ход, и мне пришлось усиленно давить на педаль газа, чтобы хотя бы удержаться у него на хвосте.

Водитель «Мерседеса» гнал как сумасшедший, и мне совсем не просто было выдерживать этот темп. Тем временем преследуемый автомобиль свернул на междугородную трассу и помчался в сторону от Москвы. Ночь – не самое лучшее время для шоссейных гонок, но, видимо, водитель «Мерседеса» этого не знал и гнал как угорелый.

«Мерседес» был быстрей моего «Форда», но сама дорога вносила ограничения в скоростной режим. На сто восемьдесят – двести километров в час любая машина становилась неуправляемой, а тут еще ночь, повороты, неизвестность впереди… Мне было чуточку проще. Преследуемая машина как бы прокладывала мне путь вперед, и пока ее не вынесло за поворот или не врезало в столб, я мог контролировать процесс. Но все-таки мне приходилось нелегко. Очень скоро бешеная гонка вымотала меня морально и физически. И устал я, и злость меня брала – на выбоины и ухабы, которые разрушали ходовую часть моего «Форда». Машина не казенная, и никто не компенсирует мне расходы на ремонт…

Небо уже окрасилось в розовый цвет, а гонка все продолжалась. Наступило утро, а «Мерседес» мчался на сумасшедшей скорости, напрочь игнорируя ограничительные знаки – через населенные пункты проносился как метеор, даже перед стационарными постами ГИБДД не снижал скорости. А гаишники, как назло, пока не выползли из своих нор, для них время еще раннее.

«Мерседес» свернул с шоссе, не доезжая до объездной дороги, и помчался по проселку через поля к виднеющемуся вдали лесу. Уж не заманивают ли меня в ловушку? Не смог Нефедов уйти от погони, поэтому решился на силовую акцию. Возможно, в машине с ним находятся его телохранители с оружием. Заманят меня в лес, а там расстреляют из всех стволов и закопают как собаку.

Дорога жуткая, колдобистая, моя ходовая громко жаловалась на невыносимые условия эксплуатации, а «мерин» даже не думал останавливаться. И на попутные деревеньки ноль внимания. Люди в ужасе выпрыгивали из-под самых колес, кто-то даже запустил камень, но не в «Мерседес», а в мою машину, ведь я тоже был возмутителем спокойствия. Камень ударился в крышку багажника, и я чуть не взвыл от злости…

Дорога пошла в обход леса, снова на пути попался населенный пункт. Чуть позже – еще один… А потом как отрезало. Дорога продолжалась, а сел и деревень больше не было. Это указывало на скорый тупик, хотя дорога, как назло, стала шире и менее ухабистой.

И все же тупик приближался. Во всяком случае, личный тупик для отдельно взятого капитана полиции. Топливная стрелка уже лежала на «нуле», еще чуть-чуть, и я могу нервно петь песню о впустую затраченных усилиях. Какую именно, даже думать не придется. Эта песня сама вырвется из груди и вряд ли обойдется без мата…

Вдалеке показались очертания деревенских изб, слева от дороги пошла полоса темнохвойного леса. И в этот момент машина потеряла ход.

– А-а, козлина!

Это был вопль радости, а не отчаяния. Не мой «Форд» заглох, а «Мерседес».

Машина встала, открылась дверь, и я увидел мужчину в черном костюме, внешне похожего на господина Нефедова. Он растерянно глянул в мою сторону и рванул к лесу.

Я остановил машину, выскочил из нее и бросился в погоню.

– Стоять! Полиция! Стрелять буду!

Пистолет не подвел, и выстрел громко хлопнул в пустоту.

Нефедов не остановился, и я помчался за ним.

Только он и я – вот и все участники марафона по лесистой местности. А это был настоящий лес – с плотным нижним ярусом из кустарника, с поваленным сухостоем. Я бы не сказал, что Нефедов с легкостью брал препятствия, но пер он мощно, как бульдозер. Вернее, как лось, которому нипочем буераки, реки, раки…

Я занимался спортом, в армии на «отлично» преодолевал десятикилометровую дистанцию, но сейчас это не очень мне помогало. Оказывается, физически Нефедов подготовлен был не хуже моего.

Лес закончился, началась мягкая прошлогодняя пашня, в которой ноги увязали чуть ли не по щиколотку. Беглец замедлил шаг, но и я значительно потерял в скорости.

– Нефедов! Стой! – выкрикнул я и снова нажал на спусковой крючок. Но мой крик и выстрел ушли в пустоту. Нефедов продолжал движение…

Поле закончилось, снова начался лес. И там я его потерял. Слышал хруст веток впереди, но его самого не видел.

Я бежал на звук, пот застилал глаза, дыхалка отказывала, ноги подкашивались. Вдруг послышался шум воды, и в этот момент нога моя ушла куда-то в пустоту. Я подумал, что она подкосилась под тяжестью беспомощного тела, но, увы, ошибся. Я рухнул вниз с обрыва, который заметил слишком поздно.

Обрыв был невысоким, но внизу я напоролся ногой на камень, и острая боль прострелила меня от пятки до макушки.

Сознание от болевого шока я не потерял, но мне понадобилось время, чтобы прийти в себя.

Оглядевшись, я понял, что пришел к финишу последним. И не видно Нефедова, и не слышно, и в каком направлении он исчез, непонятно.

Боль утихла, но стоило мне только сделать шаг, как она дала знать о себе новым выстрелом. Более того, нога отказывалась держать вес тела, и я опустился на землю. Или вывих у меня, или даже перелом, а идти надо, иначе пропаду я здесь. Место безлюдное, рядом шумит река, комары уже начинают слетаться на мою кровь.

А ведь еще совсем недавно я собирался на реку, думая о сексе и комарах. Вот и приехал. Здравствуйте, девочки!..