Читать книгу Свинцовая совесть - Владимир Колычев - Страница 5

Одна тапочка лежала на лестничной площадке, другая – в прихожей, на смятой дорожке, рядом с оторванной пуговицей. Дверь нараспашку, на кухне от сквозняка надувается тюлевая занавеска на окне, на плите в кастрюльке варятся макароны. Ольги нигде нет.

Глеб озадаченно поскреб затылок. Ничего себе за хлебушком сходил! Всего двадцать минут его не было, и вдруг такое. Не могла Ольга уйти из дома, не выключив плиту. Да и сумочка ее висит на месте, туфли тоже там. К тому же тапочки сброшены не просто так, и пуговица от халата оторвалась не сама по себе. Коврик опять же смят. Кто-то схватил Ольгу, она пыталась вырваться, но сил у нее не хватило. Пуговица оторвалась, с ноги слетела правая тапочка, а когда ее вытащили на лестничную площадку, она потеряла и левую.

Глеб бросился вниз, к скамейке, где обычно сидели словоохотливые и любопытные старушки, но, как назло, никого там не было. Погода сегодня не очень, прохладно, ветер, дождик накрапывает, потому по домам бабульки сидят. Парень с длинными волосами домой торопится, гитара у него зачехленная на плече. Этот видеть ничего не мог, потому что далеко он был отсюда в момент похищения. А ведь похитили Ольгу. Значит, надо звонить в милицию.

Наряд патрульно-постовой службы прибыл минут через двадцать. К этому времени Глеб уже успел поговорить с женщиной, что жила на первом этаже в одном подъезде с Ольгой.

Пузатый, в годах старший лейтенант с высокомерным скучающим лицом неторопливо вышел из машины, поправил кобуру, съехавшую к самому копчику. Наверняка он мечтал о банке пива, тараньке и кресле перед экраном телевизора, а о службе думал меньше всего, а тут какой-то жалкий обыватель со своими проблемами, и надо делать над собой усилие, чтобы расшевелить в себе хотя бы одну извилину. Вслед за ним из «уазика» выбрался длинный – как оглобля – сержант с автоматом на плече. Этот с любопытством и живо глянул по сторонам, как будто желая обнаружить преступников. При этом автомат свалился с плеча, и ему пришлось присесть, чтобы поймать его у самой земли. Нескладный он, неловкий.

Глеб уверенно шагнул к машине, старший лейтенант пытливо глянул на него.

– Вы наряд вызывали? – нарочито басом спросил он.

– Я милицию вызывал. У меня невесту похитили.

– Документы?

– Чьи документы? – не понял Глеб.

– Ваши документы.

– Зачем вам мои документы?.. Хотя если так надо… Дома документы…

Глеб зашел в подъезд, поднялся на второй этаж, переступил порог квартиры. Старлей последовал за ним, по пути ненарочно пнув лежавшую тапочку.

– Что вы делаете? – косо глянул на него Глеб.

– А что я делаю? – удивленно и с возмущением на сделанное замечание спросил начальник наряда.

– Тапочку вы пнули. Эту тапку Ольга потеряла, когда ее вниз тащили.

– Кто ее вниз тащил?

– Не знаю.

– Откуда ее тащили?

– Из квартиры… Я в магазин пошел, возвращаюсь, а дверь нараспашку. Тапочки валяются, пуговица от халата оторвана… Похитили Ольгу.

– Документы!

Вид у старлея был такой, как будто он собирался зевнуть во весь рот. Так ему интересна была эта история с похищением, что в сон потянуло.

– Дались вам мои документы, – с недовольным видом качнул головой Глеб.

Он прошел в комнату, и офицер последовал за ним, наступив при этом на вторую тапочку. Запустили слона в посудную лавку…

Глеб достал из шкафа свое удостоверение, протянул милиционеру.

– Дробов Глеб Александрович… Военный?

– Да, майор.

– Точно, майор… Командир роты, – вычитал в документе старлей. – Майор? И всего лишь рота?

– Так вышло, – пожал плечами Глеб.

Он не стал говорить, что вся их бригада состоит всего из пяти рот, в которой служат одни контрактники. Как не стал объяснять ценность такой роты, сопоставляя ее, например, с мотострелковым полком. Все равно ведь не поймет. Хотя бы потому, что нет у него желания шевелить извилинами.

– А прописка где?

– Какая прописка? Это удостоверение личности!

– А паспорт где?

– Нет паспорта. В части он.

– В какой части?

– По месту постоянной дислокации. В Чечне меня ранили, сюда в госпиталь доставили…

– Значит, неместный вы, Глеб Александрович? – С каким-то непонятным злорадством старлей хлестко шлепнул гибкими корочками удостоверения по своей ладони.

– Неместный.

– А в этой квартире вы что делаете?

– Живу.

– С кем?

– Со своей невестой.

– Что-то я не пойму, вы лечиться приехали или жениться?

– Одно другому не мешает.

– Может быть, может быть… А квартира чья?

– Моей невесты. Зовут ее Ольга Евгеньевна, фамилия Соломенцева.

– И где она?

– Как «где»? Похитили ее!

– Кто?

– Не знаю!

– Зачем?

Глеб в недоумении посмотрел на старлея.

– Не знаю.

– Кто похитил, не знаете. Зачем похитили, тоже не знаете… – осуждающе покачал головой начальник наряда. – Странно все это.

– Конечно, странно. Или у вас каждый день людей похищают?

– А вот острить не надо, майор! Не в твоем положении острить… Собирайся!

– Куда?

– В отделение. Показания будешь давать.

– Какие показания?

– А такие, куда невесту свою дел… Думаешь, вокруг дураки, никто ничего не понимает? Только нет у нас дураков, мы таких умников, как ты, быстро на чистую воду выводим!

– Какая чистая вода? О чем это вы?

– Давай собирайся!

Старший лейтенант грубо схватил Глеба за рукав. Можно было бы взять его на прием и ткнуть носом в пол, но ни к чему обострять ситуацию. Глеб просто вырвался из этого неуверенного захвата, отступил на шаг.

– Только без рук. Я сам.

Офицер кивнул и снял с пояса стальные браслеты. Глеб вздохнул, но руки под них протянул.

Он вышел из квартиры, закрыл дверь на ключ, спустился к машине. Сержант по приказу своего начальника открыл для него заднюю дверь, и Глеб оказался в зарешеченном отсеке для перевозки преступников. Не надо было ему звонить в милицию, ведь знал же он, что с ментами лучше не связываться. Иметь с ними дело – все равно что свинью стричь: визгу много, а шерсти нет.

Глеба доставили в отделение, закрыли в камере с решетчатой стенкой, через которую из дежурной части было видно, что происходит внутри.