Читать книгу Шорохи и громы - Владимир Константинович Арро - Страница 9

Насмотревшись псковских музейных и архитектурных красот, зашел в первый попавшийся дворик, посидеть, отдохнуть. Старый, толстостенный дом в три этажа, мощный тополь, несколько новых посадок. Девочка лет двенадцати рядом со мной то и дело склоняется над коляской – и гугукает, и приговаривает.

– Какие сапо-ожки! Ни у кого нет таких сапожек, как у Карины. Нет-нет, ни у кого!.. Ах ты, мой маленький!..

Видно, что нянчит она с удовольствием. По двору бегает кобелек, кусает девочку за ноги, урчит. Она отбрыкивается, смеется.

– А ты все выкобеливаешься! Вот дам под жопу.

Две старухи с лавочки возле парадной позыркали на меня да отстали. Занялись своим прямым делом.

– Это кто пошел, Наташа?

– Это Ритка.

– Ритка? Какая она стала маленькая. А это зять пошел.

– Твой пришел соблазнять, мой спал еще.

– Куда ходили?

– Куда… А х… их знает. Мой спал бы еще…

На лавке рядом с ними сидит котенок. Кобелек, которого зовут Яшкой, подбежит, лапками обопрется о край скамейки – а не достать. Котенок – на дыбы.

Девочка поднимает младенца, пытается поставить его на ноги.

Старухи смотрят с неодобрением.

– Хочешь, чтоб робёнок у тебя ходил… твою мать, чтоб бежал, все хочешь…

– Мала еще… Дай ей котенка, пусть потискает.

Я смотрю на них с почтительным вниманием чужака, ловлю каждое слово, каждую интонацию. Вот так они, наверное, и при Пушкине говорили – псковитянки. И во все прежние времена. На берестяных грамотах, что ни слово, то срамотища.