Читать книгу Блуждающая звезда - Владимир Крышталёв - Страница 4

За работой время текло незаметно. Сергей попал в подчинение к шеф-повару и занимался в основном тем, что мыл кухонные столы, чистил лук и картошку, наводил порядок. Здесь, на кухне, он смог как следует оценить, что значит обслужить без малого три сотни человек.

Шеф-повар, Кьян Шагол, с виду походил на задиристого выпивоху. К тому же, словно в опровержение устоявшихся традиций, он был тощ, как швабра. Длинные усы, свисающие ниже подбородка, в сочетании с довольно крупным носом придавали лицу Кьяна какое-то любопытное выражение – "обаятельного гуляки", как назвал это про себя Сергей.

На самом деле Кьян отличался поразительной аккуратностью и деловитостью в повседневной работе. Трудиться под его начальством было одно удовольствие. Ну а чем он там занимался в свободное время, это уже другой вопрос.

"Два наряда вне очереди", данные Сергею, означали два шестичасовых дежурства во благо корабля и его экипажа. Каждый из пиратов "Астарты", исключая самую "верхушку", регулярно привлекался к таким дежурствам – по мере необходимости. А внеочередные наряды, как уже говорилось, служили своего рода наказанием (поскольку выполняемая работа едва ли вселяла в сердца восторг). Такой способ наведения порядка принадлежал к числу едва ли не самых старых военных обычаев, по какой-то причине перекочевавший к космическим джентльменам удачи.

И вот теперь маркетолог на себе мог прочувствовать эффективность воспитательных мер.

Впрочем, физического труда он не гнушался с детства. На отцовской ферме приходилось порой сталкиваться с куда более "черной" работой, и сетования "товарищей"-пиратов вызывали у Сергея лишь недоумение. Юноша просто не мог понять, почему обычное мытье посуды должно порождать столько эмоций.

Кьян, половину жизни проведший на кухне, искренне любил свое дело и проникался симпатией к тому, кто был способен хотя бы отчасти разделить его взгляд на вещи. Нытиков он, вероятно, презирал, хотя и старался этого не показывать. С Сергеем же они нашли общий язык буквально в первые часы, в чем не последнюю роль сыграло трудолюбие маркетолога.

И в конечном итоге чисто инструментальное знакомство этих двоих человек, как частенько бывает, обернулось неожиданной стороной.

– Ну вот, на сегодня мы свободны.

Сергей как раз извлекал последние тарелки из посудомоечной машины, когда подошедший шеф-повар похлопал его по плечу.

– Всё? – переспросил юноша, выпрямляясь.

– Ага, – Кьян привычно вытер ладони о ткань фартука и критически осмотрел вымытые тарелки. На тех не было ни пятнышка, что вполне устроило шеф-повара. Удовлетворенно кивнув, он продолжил: – Уже полночь… Потехе час.

– Э?

– Ты усердствуешь так, что даже старый Кьян пускает слезу, – заявил Шагол, придав своему голосу оттенок суровости. Затем весь начальственный лоск моментально слетел с шеф-повара, и он фыркнул: – Отдыхаем!

Сергей повернулся, окидывая взглядом кухню.

Здесь словно и не готовили пищу. Все сверкало чистотой, о которой час назад можно было лишь мечтать. Каждая мелочь лежала на своем месте. Пол был тщательно подметен и вымыт.

Прямо-таки не верится, что по большей части порядок наводил он сам.

Кьян что-то промурлыкал себе под нос, взял большой кухонный нож и задумчиво повертел его в руках.

– Попадешь в яблочко? – спросил он Сергея.

Тот завертел головой:

– Куда?

– Туда, – Шагол ткнул острием ножа себе через плечо. Оказывается, там висела мишень. Юноша не заметил ее раньше по той простой причине, что для этого нужно было заглянуть в соседнее помещение. Да присмотреться повнимательнее. Поскольку от того места, где стоял шеф-повар, до мишени было около пятнадцати метров.

"Яблочко" представляло собой круг, нарисованный от руки чем-то темно-синим на дереве старой разделочной доски. По всей видимости, его диаметр не превышал пяти сантиметров. К тому же синяя краска плохо выделялась: само дерево потемнело от времени и интенсивного использования, и теперь было лишь едва светлее. Требовалось основательно вглядеться, чтобы увидеть цель. Сейчас Сергей заметил мишень только потому, что острие ножа указывало точно на нее. При этом Кьян смотрел в противоположную сторону.

– Это невозможно, – выдохнул юноша.

Кьян сосредоточился, перехватил нож поудобнее, сделал глубокий вдох. А затем последовало настолько быстрое движение, что Сергей даже впоследствии не смог разложить его на элементы – невзирая на свою феноменальную память. Утверждать можно было лишь две вещи: Шагол развернулся, и нож вырвался из его руки.

Из соседнего помещения донесся слегка приглушенный удар. Сергей взглянул на мишень. Огромный кухонный нож с толстым лезвием и очень неудобной для метания рукоятью торчал строго в центре.

– Почему невозможно? – удивился Кьян, при этом его длинные усы забавно встопорщились. – Получается же.

Словно желая на всякий случай удостовериться в собственных словах, он потянулся за еще одним ножом.

Теперь у Сергея возникло такое впечатление, что шеф-повар даже не прикоснулся к предмету кухонной утвари. Последний как будто не пожелал идти в руки Шаголу и сам устремился в нужную сторону.

Свист воздуха, рассекаемого сталью. Удар. Еще одно лезвие, застывшее перпендикулярно плоскости мишени, на сантиметр правее первого.

Такому мастерству нельзя даже завидовать, подумалось Сергею. Зависть уместна там, где сам способен достичь большего – способен, но не достиг по каким-либо причинам. А тем, что делает с ножами Шагол, можно лишь восхищаться.

– Держи, – Кьян достал еще парочку ножей и протягивал их Сергею. – С какого расстояния попадешь?

Юноша автоматически принял холодные лезвия.      Широкие, тщательно заточенные с одной стороны, сужающиеся к концу, они совсем не предназначались для бросков на поражение цели. Удобнее всего было нарезать ими капусту.

– Я не смогу попасть… этим, – выдавил Сергей. Слова дались ему нелегко: с одной стороны, он не хотел упасть в глазах шеф-повара, мнение которого уже стало кое-что значить для юноши; с другой, блефовать и пытаться доказать и себе, и Кьяну, что он тоже умеет обращаться с оружием (если кухонные ножи можно так называть), не имело смысла.

– Почему? – снова удивился Шагол. – Они ничем не хуже боевых ножей. Вот вилкой попасть немножко сложнее… просто из-за того, что не привык.

Как будто поставив себе задачу демонстрировать каждое свое утверждение, шеф-повар взял из ближайшего ящика вилку и небрежно швырнул ее в мишень. Удар стали о дерево снова обозначил попадание. Вилка воткнулась аккурат между ножами.

– Запомни: к бою ты должен быть готов всегда, – Кьян перешел на поучительный тон, лицо его опять стало серьезным и деловым. – Если тебя застали без твоих клинков, это еще ничего не значит. Оружие обязательно найдется где-то поблизости, главное – уметь его использовать.

Он полюбовался на лезвие, плавно выехавшее откуда-то из его правой ладони (Сергей мог поклясться, что еще мгновение назад этот нож лежал на расстоянии вытянутой руки от Кьяна), и продолжил:

– Оружием может быть сломанная ветка, пригоршня песка и даже чей-нибудь дырявый носок. Если ты сможешь хоть что-то применить против врага – считай это своим оружием. И чем неожиданнее оно будет, тем лучше для тебя.

Почесав в завершение речи затылок, Шагол послал еще один нож в мишень. Затем повернулся к Сергею и вопросительно поднял брови:

– Пробуем?

Юноша беспомощно развел руками.

– Ничего сложного здесь нет, – заявил Кьян. – Главное – постановка кисти. Смотри.

Он взял из левой руки Сергея нож, взглянул на утыканное "яблочко". Покачал головой, отдал нож назад и пошел вытаскивать свое "оружие". Маркетолог смотрел ему в спину, испытывая двоякие чувства. Радость и восторг от того, что сейчас он тоже чему-нибудь научится, и страх: а вдруг ничего не выйдет? Он ведь никогда не отличался особой ловкостью. Вот, к примеру, в университете увлекся теннисом, но бросил, поняв, что товарищи попросту насмехаются над его неуклюжестью.

– Смотри, – повторил Шагол, вернувшись, и медленно показал, как нужно делать бросок.

Сергей сделал попытку повторить продемонстрированное, но сам увидел, насколько корявым смотрится все это в его исполнении и даже не довел имитацию броска до конца. Кьян не обратил на это внимания, повторив все с начала. А потом еще раз. Он словно любовался красотой и отточенностью собственных движений, плавностью, с которой перетекали из одного положения в другое мышцы. И маркетолог поневоле заразился. Его руки сами начали двигаться – сперва неуверенно, а затем постепенно улавливая внутренний ритм и гармонию, приобретая чувство "верного пути".

Через некоторое время юноша окончательно избавился от комплексов по поводу своей способности выполнить показанное движение и орудовал ножом довольно быстро. Так что когда Кьян повернулся оценить успехи своего нового ученика, Сергей с готовностью прокрутил весь комплекс.

– Неплохо, – кивнул Шагол. – А теперь бросай.

И сам швырнул нож в мишень. Тот опять воткнулся точно посередине. Мысленно вздохнув, Сергей начал заученное движение…

Нож отчаянно завертелся и плашмя ударил по разделочной доске – сантиметрах в двадцати от "яблочка". Потом отскочил и загрохотал по полу. Это оказалось ничуть не похожим на то, что показывал Кьян.

– Молодец, – шеф-повар утвердительно покачал головой, как бы соглашаясь с чем-то. – Научишься быстро. Почти все делаешь правильно, только есть маленькая ошибка…

После столь провального броска юноша ожидал чего угодно, но не одобрения. Ему казалось, что он-то как раз ничему и не научился. Однако Кьян говорил серьезно, со знанием дела. И так же серьезно стал показывать, где маркетолог допустил ошибку.

Именно тогда Сергей осознал, что наконец у него появился настоящий учитель.

***

Вернулся в каюту юноша усталый и счастливый. Кьян в дополнение к сегодняшней тренировке пообещал, что отныне такое будет повторяться каждый день. Маркетологу следовало наверстывать когда-то упущенное – ведь его сотоварищи в физическом отношении были куда более развиты (Сергей про себя заметил, что "сотоварищами" он мысленно именует и друзей с "Блуждающей", и – теперь – пиратов). Назавтра, конечно, он должен был отрабатывать еще один наряд, однако шеф-повар пообещал устроить его снова к себе, на кухню. "Ну а после и потренируемся", – сказал Шагол.

Помимо метания ножей они занялись еще и (как назвал это Кьян – причем даже без тени иронии) основами мордобития. То ли Шагол заметил, с какой охотой юноша пытается освоить новую для себя сферу, то ли шеф-повар сам по себе считал, что каждый нормальный мужик должен уметь по необходимости пользоваться кулаками, – но уже через полчасика он потащил Сергея в тренировочный зал. А спустя еще три часа маркетолог чувствовал себя апельсином, из которого сделали сок.

Правда, очень довольным апельсином. Юноша с полным на то правом мог бы заявить: "Да, я сегодня поработал хорошо!" Тело, пусть и уставшее, пронизывали нити неведомой раньше энергии, и казалось, что даже мир вокруг изменился – стал светлее, приобрел новые оттенки.

Перемена не ускользнула от глаз Артура.

– Смотрю, вы с Кьяном нашли общий язык, – сказал бородач, когда Сергей, приняв душ, с блаженством уселся на свою кровать.

– Гм? – юноша вопросительно уставился на товарища по каюте.

– Учил драться? – лаконично уточнил Артур.

Сергей кивнул.

– Значит, все нормально. Кьян, конечно, своего рода фанат, но я знаю только пару случаев, когда он снизошел до объяснений.

Задумчиво помолчав, бородач добавил:

– Если так пойдет и дальше, то через некоторое время ты окончательно впишешься в круг наиболее значительных людей на "Астарте".

Юноша смущенно фыркнул.

– Не думай, что это так просто, – заявил Артур, по-своему истолковав выражение лица Сергея. – Пиратский корабль – очень замкнутая и в некотором смысле самодостаточная система. Обычно новичков принимают настороженно. У многих уходят годы на то, чтобы хотя бы чуточку приблизиться к кругу людей, которых капитан видит каждый день.

– А сколько времени нужно для того, чтобы самому стать капитаном? – спросил юноша, заинтересовавшись.

Артур отрицательно покачал головой:

– Это почти невозможно. Должность капитана передается по наследству.

Сергей искренне удивился:

– Вот как?

– Ты не знал? Эту особенность жизни пиратов недалекие жители "цивилизованного" мира называют пикантной и активно мусолят ее в своих сериалах, где изображают из нас средневековых придурков с мечами и абсолютной монархией.

– Я никогда не смотрел сериалов.

– И хорошо. До людей не доходит, что иначе мы просто не смогли бы существовать… ну да оставим социологию. А тебе разве никогда не приходило в голову, почему именно Юлия руководит нашим кораблем? Да и не только нашим…

– Нет, – произнес Сергей, а затем поправился: – То есть, приходило, конечно, но я не думал… такой вариант как-то ускользнул от моего внимания. И что, все пиратские корабли похожи на "Астарту"?

Артур окончательно отложил книжку, которую читал до прихода юноши, и, снисходительно улыбнувшись, изрек (в его исполнении это прозвучало как прописная истина):

– Каждый "пиратский" корабль – отдельное государство. Уже поэтому они не могут быть слишком похожими.

Затем, немного сбавив патетику в голосе, бородач продолжил:

– Но наша "Астарта" – совершенно отдельный случай. Если ты еще не хочешь спать, я могу вкратце рассказать о нас. Думаю, тебе будет интересно.

– Давай! – без раздумий выпалил Сергей.

Артур почесал затылок.

– М-да, тогда придется начинать с пиратов вообще. Как я уже сказал, каждый корабль в сущности представляет собой независимое государство. Но есть некоторые общие тенденции развития этих самых государств… Ничего, что я таким лекторским тоном говорю?

– Нет, очень хорошо.

– …А то, знаешь ли, привычка, – пожал плечами бородач, словно оправдываясь. – Если буду вещать слишком уж заумно, останавливай. Так вот, общие тенденции. Как обычно возникает пиратский корабль? Определенный человек, лидер, сплачивает вокруг себя единомышленников и либо захватывает власть на уже функционирующем корабле, либо покупает корабль, изначально имея в виду пиратские планы. Естественно, такой человек становится капитаном. Если подумать, в подобной первоначальной организации слишком много произвола и слишком мало собственно организации. Своим ближайшим помощником капитан поставит лучшего друга, верно? А человека, который ему не симпатичен, уберет с глаз подальше.

– Ага, – кивнул Сергей, усмехнувшись. – У Макса Вебера это называлось харизматической властью. Власть, основанная на личных качествах.

– Да, ты получил неплохое образование, – отметил Артур. – Веберовская схема довольно хорошо вписывается в то, о чем я говорю. Следующим шагом у нас будет традиционализация власти, так? Неустойчивая вначале структура иерархии постепенно обретает стабильность. Возникают определенные схемы подчинения, традиции, обычаи. И спустя некоторое время выясняется, что выдающиеся личные качества лидеру не очень-то нужны. Иерархия уже сложилась и работает. Теперь наверху может оказаться практически любой.

По понятным причинам этим "любым" зачастую бывает сын лидера. Власть становится наследственной – что, впрочем, не обязательно, но по отношению к пиратам справедливо.

Дальше Вебер утверждал, что одним из ключевых процессов развития общества является рационализация. И традиционная власть, просуществовав отведенный ей промежуток времени, мало-помалу сменится властью рациональной – диктатом безликого закона, перед которым все равны. Ну, понятно, что закон и пираты – совершенно несовместимые между собой вещи, так что эту часть рассуждений пока опускаем, хотя она и могла бы привести нас к весьма любопытным умозаключениям.

– К каким, например? – заинтересовался Сергей, когда Артур сделал в этом месте своих пояснений небольшую паузу – словно преднамеренно ожидая вопрос.

– Например, к созданию некоего подобия экстерриториального государства. А что, было бы интересно такое наблюдать! – бородач оживился, вкушая перспективы своего допущения. – Пиратство как альтернатива всяческим там Федерациям. Хм, звучит!

Он ненадолго задумался, все еще смакуя мысль, а затем вернулся к разговору:

– Но мы, кажется, основательно отклонились от темы, ты уж извини. Знаешь, меня хлебом не корми – дай только порассуждать да пообобщать… Так на чем мы остановились? Ага, что такое пиратство сегодня…

***

То, что было сказано после этих слов, во многом изменило представления Сергея о мире. Уже несколько дней он ставил под сомнение свои вполне стереотипные взгляды по поводу пиратства. Теперь же пришла пора изменить их полностью.

Да, пираты зарабатывали себе на жизнь преимущественно грабежом – здесь общественное мнение не ошибалось. Да, они уважали только силу. Да, они были жестокими и коварными. Но существовала и другая сторона их деятельности, известная лишь немногим.

Изначально анархичное и аморфное множество свободных искателей приключений постепенно структурировалось и приобретало собственные традиции. Этот процесс шел медленно, но начался он еще с самых первых космических путешествий, так что у пиратства было достаточно времени для выработки собственной концепции существования. А последняя заключалась, как ни странно, во взаимопомощи и поддержке.

Поставленные в довольно жесткие условия борьбы против всех, выброшенные за рамки закона, пираты не стали воевать еще и друг с другом. Те, кто стал, давно канули в небытие. У остальных же сложилась определенная система отношений, работающая в основном и по сей день.

Если пиратский корабль попадал в беду – терпел аварию или нечаянно встречался с военным патрулем – на помощь к нему спешили ВСЕ находящиеся поблизости "братья", кто смог засечь сигнал бедствия. В случае патруля, правда, это иногда приводило к гибели еще одного или нескольких кораблей, но чаще всего пиратам все-таки удавалось выручить неудачников. Экипаж патрульных крейсеров отнюдь не горел желанием любой ценой ликвидировать преступников – особенно когда в смысле цены речь шла о собственной жизни. Пираты умели драться насмерть и, как казалось патрульным, делали это с удовольствием. Так что если соотношение сил становилось не очень понятным, крейсеры предпочитали отступить.

Еще "джентльмены удачи" весьма ревностно почитали свое чувство справедливости. Они могли нарушить любые правила, в том числе и собственные, но выступить с предложением, которое большинством экипажа признавалось несправедливым, зачастую было не под силу даже капитану. А иногда хватало одного голоса против, чтобы приостановить какие-нибудь действия сомнительного толка. Впрочем, последнее случалось редко, поскольку позиция капитана все же традиционно была очень сильна. (Вообще у пиратов существовало такое поверье, что смена капитана – дурное предзнаменование. Для посвященных это было своего рода звонком тревоги: фортуна отвернулась от данного корабля, и в ближайшем будущем его ожидают крупные неприятности. Так что после подобной смены власти вполне нормальным считалось, если несколько человек – вплоть до половины экипажа – навсегда покидали родной борт.)

"Профильной специальностью" космических авантюристов, как уже говорилось, был грабеж. Торговых судов или отдаленных колоний – все равно. Однако случалось и так, что своей деятельностью пираты намеренно или ненамеренно способствовали развитию заурядных планет. Первое имело место, когда одна из таких планеток на некоторое время выбиралась "штаб-квартирой" братства: там устраивались всякого рода развлечения, аукционы и т.п. Апогеем развлечений считался турнир. Во время него большинство забегаловок подавало пищу и выпивку бесплатно – об этом заботились устроители. Такая особенность данного праздника неизменно привлекала "братьев" со всех уголков галактики (однажды кто-то из умных людей подсчитал, что не будь ее – и народу приезжало бы на треть меньше). Устроители, начиная подготавливать празднества, по сути брали всю власть на планете в свои руки: часто возводили целые города, где казино, таверны, публичные дома и прочие заведения были буквально на каждом шагу. Благодаря интенсивным вложениям капитала экономика отсталой планетки за считанные годы поднималась до весьма терпимого уровня. А потом выросший торговый потенциал замечал "цивилизованный мир" (до этого совершенно игнорировавший факт, что здесь – в ужасной нищете – тоже живут люди), и планета включалась в систему внутригалактических отношений. Пираты же, абсолютно не способные препятствовать этому процессу, подыскивали себе новую "штаб-квартиру". В итоге выходило, что они делали благо для многих тысяч – или даже миллионов – колонистов, оставленных "гуманным человечеством". (Анекдотичной ситуация была и с другой стороны: потом наши авантюристы здесь же грабили тех торговцев, которым так удачно подготовили почву для приумножения капитала.)

Ненамеренная помощь колониям могла принимать самые замысловатые формы и выражаться в чем угодно. Для примера достаточно вспомнить не столь давние события на Илионе.

Эта планетка, названная в честь древнего земного города, долгое время находилась под "протекцией" не очень значительного, но весьма претенциозного государства Тиутар. Дабы не очень нарушать декларативные галактические нормы о правах человека, Тиутар создавал видимость того, что ведет с Илионом взаимовыгодное сотрудничество. В реальности же правительство планеты было насквозь коррумпировано, и речь шла лишь об интересах Тиутара на Илионе – не более того. Для предотвращения возможных эксцессов на орбите колонии содержались четыре боевых станции-спутника и два больших крейсера – якобы в целях защиты. Если быть до конца честным, то Тиутар попросту не мог себе позволить большего, но уж об этом нигде не упоминалось. В официальных документах речь шла о "дружественном и сильном партнере".

Весь этот грабеж под маской лицемерных улыбок так бы и продолжался по сей день, если б не случай.

Один пиратский корабль вляпался в совершенно житейскую неприятность: во время очередного боя была нарушена целостность обшивки, и началась разгерметизация. Пока возились с заплатами, пришлось израсходовать резервы воздуха. Когда утечка была остановлена, оказалось, что давление упало ниже допустимого уровня, и нужно срочно искать планету с подходящей атмосферой для восполнения утраты.

Ближайшей такой планетой был Илион.

Однако вместо того, чтобы дать безобидному с виду транспорту накачать воздушные резервуары, орбитальные станции, исходя из каких-то своих соображений, открыли огонь. Пират ретировался, но чуть позже на него насели крейсеры, не давая переключить двигатели в маршевый режим и просто уйти. Изрядно потрепанному кораблю пришлось принять новый бой. Причем заведомо неравный.

Впрочем, тот день для пирата был счастливым. Уже спустя десять минут к защищающемуся присоединился первый из подоспевших кораблей "братства", а чуть больше чем через полчаса их стало… двадцать шесть!

Теперь чаша весов склонилась на сторону пиратов. И у последних немедленно возникли вопросы. Капитану пострадавшего корабля вдруг захотелось узнать, из-за чего, собственно говоря, началась пальба.

Остальным идея показалась небезынтересной, так что когда первый крейсер взорвался, второй решили взять на абордаж.

Большая часть экипажа погибла еще во время дистанционного боя, некоторые полегли в рукопашной, но несколько человек осталось в живых. К счастью, среди них оказался капитан. Вот за него и взялись пираты.

Полученный ответ вызвал сперва озадаченное молчание, а затем и негодование. Пиратский корабль попросту приняли за Свободного торговца, пытающегося под видом крайней необходимости проникнуть на планету и что-то там продать. (Свободные тоже часто отказывались "светить" свои регистрационные номера – у них на это были свои причины.) Инструкции, данные военным, достаточно четко говорили, что нужно сделать в подобном случае. Уничтожить без предупреждения.

Относительно законопослушных граждан соседних государств, коими в большинстве случаев являлись Свободные, такие действия выглядели по меньшей мере странными. Пираты всегда были убеждены, что грабить торговцев – занятие благородное. Но вот просто так, бессмысленно, уничтожать…

В общем, они возмутились. Большинство космических авантюристов считало государство неким абсолютным злом, которое можно терпеть лишь по необходимости. А здесь – столь явный бандитизм на государственном уровне! Несправедливость, возведенная в ранг закона!

Короче говоря, кто-то из пиратов сказал слово "несправедливость", и с этого момента процесс стал необратим. В результате были уничтожены все четыре боевых станции, что оказалось фатальным для военного присутствия Тиутара на Илионе.

Вволю поразвлекавшись, пираты ушли. Совершенно не размышляя о последствиях собственных действий.

А последствия были. Через несколько месяцев марионеточное правительство, лишенное силовой поддержки орбитальных баз, пало жертвой революции. Илион объявил независимость, от посягательств на которую он защитился серией ловких дипломатических ходов. И за прошедшие с тех пор семь лет уровень жизни в этой отдаленной, но перспективной колонии вырос в пятьдесят четыре раза (стоит сравнить с 1-2 % в год при "протекторате" Тиутара!).

***

Что касается "Астарты" и двух ее постоянных спутников ("Алгола" и "Аписа"), то даже в многоликом пиратском сообществе они стояли особняком. Хотя бы потому, что руководила данной троицей девушка.

Отец Юлии любил женщин и приключения. Именно в такой последовательности, так что может показаться странным наследование капитанской должности молоденькой и смазливой девчонкой. У любвеобильного капитана должно было быть куда больше, чем один ребенок. Но об этом чуть позже.

Из-за первого своего пристрастия – любви к женщинам – преуспевающий молодой адвокат, живший тогда на одной из богатых планет Федерации Катару, попал в такие неприятности, о которых юристы боятся даже думать. Карьера была безнадежно испорчена, да и сама жизнь юноши находилась под вопросом. К счастью, действовал Игорь решительно. Бросив шикарный дом, привычный круг знакомых и страховку в два миллиона марок Катару, он бежал на топливной барже. По его собственному признанию, это было не самое лучшее путешествие. Капитан баржи согласился провезти "контрабанду", но безопасности ради посадил бывшего адвоката в воздушный резервуар – для чего спустил воздух, вырезал в стенке резервуара отверстие, пропихнул юношу внутрь и снова запаял вход. И всю дорогу (благо, она отняла всего несколько часов) Игорь просидел в абсолютной темноте, пытаясь не думать о том, что будет, если капитан не захочет его выпустить.

Как оказалось, предосторожность старого космического волка была нелишней. Судно перехватил патруль Федерации и довольно тщательно проверил. Искали беглого преступника. Стенки же резервуара защищали не только от профессионально цепких взглядов патрульных, но и от детекторов биомассы.

Игорь осознал, что самое страшное уже позади, только когда вновь увидел синее небо над головой. Но окончательно успокоился лишь после того, как покинул пределы Федерации Катару.

Какие могут быть перспективы у молодого, умного, полного сил юноши без денег и вне закона? Стать пиратом!

Неизвестно, сыграло ли здесь свою роль второе пристрастие Игоря (любовь к приключениям), или в самом деле пиратство было наиболее вероятным выходом из положения, но бывший адвокат вступил в "братство". А поскольку он обладал умом действительно незаурядным, то уже через считанные годы капитан приблизил юношу к себе, сделав старшим помощником.

Затем однажды случилось то, чего пираты всегда опасаются. Они нарвались на транспорт, полный солдат.

Дело в том, что по внешнему виду корабля очень трудно определить количество людей, находящихся внутри. Этот вопрос выясняется только при абордаже. Вот космический патруль и проводит иногда профилактику пиратских нападений – напичкает торговое судно неплохими бойцами и пустит в качестве наживки. Кто-нибудь да клюнет.

В тот раз клюнули они. Более того, транспорт казался столь лакомым кусочком, что капитан пожелал лично принять участие в абордаже, оставив вместо себя на мостике старпома – несмотря на активные протесты последнего (Игоря тогда мучило чувство смутной тревоги, и он ни за что не хотел отпускать Старика).

Когда "братья" с абордажных катеров проникли на борт грузовика и столкнулись с солдатами патруля, капитан все понял, но было поздно. "Игорь, уходи! Это засада!" – прохрипел он, уже оседая на пол со смертельной раной в груди.

И вновь решительность бывшего адвоката спасла жизнь. На этот раз не только его собственную.

Как ни тяжело было оставить еще сражающихся "братьев" и просто уйти, но Игорь достаточно четко осознавал, что иначе шансов не останется вообще ни у кого. И после слов Старика он колебался всего несколько секунд.

– Двигатели – марш! – коротко приказал старпом.

Резкий тон его голоса несколько отрезвил пилота, начавшего было впадать в панику при виде творящегося на борту транспорта (шлемы "группы захвата" транслировали нечто настолько хаотичное, что мудрено было остаться спокойным).

– А наши… – все-таки попробовал возразить парень, ткнув в сторону экранов.

– Уже мертвы, – отрезал Игорь. – Поздно.

И сам задал программу разгона.

Возможно, этим самым он заслужил бы клеймо труса и был бы изгнан из "братства", если б не дальнейшее развитие событий.

Патруль никогда не оставляет свою "наживку" без прикрытия. Но чтобы не насторожить пиратов, крейсеры обычно следуют за транспортом на значительном удалении – далеко за пределами видимости радаров. В момент нападения транспорт передает им сигнал, после чего боевые корабли спешат на место происшествия – перехватить судно преступников.

Когда корабль Игоря начал разгоняться, приближающиеся крейсеры уже "видели" его. Но сами они вошли в зону обзора более слабого радара пиратов немного позже.

Теперь "братья" воочию могли наблюдать угрозу, от которой их пытался спасти старший помощник. Речь уже шла не о каких-нибудь абстрактных "дурных предчувствиях", или "соображениях безопасности", – а это ведь совсем другое дело.

Погоня продолжалась больше получаса, и выручили тогдашнюю "Астарту" (которая, впрочем, называлась по-другому) только мощные двигатели – почти не уступающие тем, что ставятся на крейсерах. Расстояние между преследователями и беглецом сокращалось до смешного медленно. В конце концов патруль решил прервать бесполезную гонку и отстал.

У погибшего Старика не было детей, и по традициям "братства" капитаном становился тот, кого предыдущий шкипер особо выделял среди остальных. Вне всяких сомнений, на "Астарте" абсолютным доверием Старика пользовался лишь Игорь. Вот он и принял на себя командование судном с половиной экипажа.

Воспитанный в благополучной семье, получивший прекрасное образование, бывший адвокат по-своему представлял себе, как должны вестись дела. И в последующие годы на "Астарте" многое изменилось.

Прежде всего Игорь занялся неслыханным для пиратов делом – торговлей. Мотивировал он это необходимостью заработать на модернизацию судна. "Братья" поначалу роптали, но затем стали находить в новом занятии даже некий шарм – особенно когда новый капитан попросту купил у одного небольшого государства, входящего в Лигу Независимых Планет, регистрацию для своего корабля. Теперь "Астарта" могла под видом Свободного торговца официально находиться в любом порту цивилизованной галактики.

Игра в законопослушных граждан была, несомненно, забавной, но реальная цель Игоря заключалась в другом. Он впервые подумал о том, чтобы объединить все еще разрозненное пиратское "братство" в более или менее единую общность, которая давала бы приют всем отверженным. Он придал пиратскому понятию о справедливости новый смысл.

Накопив с помощью торговли приличный капитал, Игорь сделал полную реконструкцию своего корабля: поставил новое вооружение, новые двигатели, системы жизнеобеспечения и все такое прочее. После ремонта судно стало выглядеть совсем по-другому, на основании чего Игорь предложил сменить название. Авторитет молодого капитана уже стал настолько велик, что большинство членов экипажа поддержало выдвинутую идею, хотя обычно мысль о смене названия вызывала у "братьев" лишь отторжение.

Здесь опять проявилась первая страсть бывшего адвоката: он решил, что название должно быть непременно женским. Дело осталось за малым – найти подходящее по благозвучию имя.

Большинство современных сразу же отпало из-за банальности. Что касается редких, то многие из них произносились с трудом (так Игорь раскопал имя, в котором на восемнадцать согласных приходилось только две гласных). В общем, перед капитаном встала трудная задачка, однако тут ему пришло в голову переключиться на мифологию.

Первым реальным вариантом нового названия можно считать "Тиамат". Непонятно, чем глянулась Игорю древневавилонская мать-прародительница, но молодой капитан даже взялся было за изготовление логотипа. А потом неожиданно передумал, найдя женщину в своем вкусе. Ею оказалась финикийская богиня плодородия Иштар, или Астарта.

Созвучность этого безусловно красивого имени с латинским "astra" окончательно все решила. Игорь подумал, что лучшего названия для корабля, путешествующего среди звезд, не сыскать. На том и остановился.

Теперь уже почти ничто не связывало его судно с прошлым. Да, новый капитан преднамеренно рвал все нити, ведущие назад во времени. Его не устраивало положение преемника. Он закладывал основы будущей династии. Собственной династии.

Между тем "Астарта" продолжала быть пиратским кораблем со всеми его особенностями. Игорь отнюдь не брезговал посещать "братские" тусовки, на которых он тоже, кстати, успел заработать уважение. Более того, часто бывший адвокат выделял значительные средства на турниры и всяческие общественные мероприятия, таким образом играя в жизни "братства" заметную роль. Постепенно к его положению лидера привыкали даже те, кто совсем не был связан с "Астартой".

Началом осуществления грандиозных замыслов молодого капитана можно считать день, когда под его командование перешел дотоле независимый корабль – "Алгол". Неизвестно, что лежало в основе этого беспрецедентного поступка (ведь ни один пиратский капитан в здравом уме не решил бы добровольно признать над собой чью-либо власть), однако то, что Игорь заранее рассчитывал на подобный ход событий, было вполне очевидным.

За первым успехом последовал и второй, словно подчеркивая, что бывший адвокат не оставляет места случайностям. Казалось, судьба космического пиратства решена, а достижение заветной цели – вопрос только времени.

К сожалению, как раз времени Игорю и не хватило. Он погиб при загадочных обстоятельствах на одной из планет Федерации Катару в возрасте сорока девяти лет. А во главе трех кораблей, продолжая династию, стала его семнадцатилетняя дочь, Юлия.

***

Мать Юлии была удивительной женщиной. Во всяком случае, никогда до встречи с ней Игорь не приводил своих подруг на корабль, что само по себе говорит о многом.

Капитана "Астарты" она покорила не безупречной красотой своего тела (разве мало на свете красивых женщин?!), а, скорее, необычайно острым умом в сочетании с живым темпераментом. Они были чем-то похожи между собой – тридцатидвухлетний непоседа с высшим юридическим образованием, командующий пиратским кораблем, и двадцатисемилетняя дочь разорившегося помещика, прошедшая в своей жизни путь от девушки из благородного семейства до уличной проститутки и затем – до хозяйки одного из самых известных столичных отелей. Ради нее он отказался от всех остальных женщин галактики, ради него она забросила собственное дело и стала женой капитана.

Их счастливая совместная жизнь продолжалась три года. А потом Джейн внезапно умерла от неизвестной болезни, подхваченной на отдаленной планетке. Игорь остался один, с двухлетним ребенком на руках.

Пожалуй, до последнего года своей жизни он ощущал эту утрату. Джейн оказалась в его глазах незаменимой спутницей. И никогда после ее смерти отношения капитана "Астарты" с женщинами больше не перерастали во что-то серьезное. Впрочем, отчасти так было из-за Юлии. Игорь не хотел, чтобы его дочь росла с мачехой.

Воспитанием девочки занимался он сам, стараясь вложить в юную голову все свои представления о мире. Его мысль о династии была слишком заманчивой, чтобы просто отказаться от нее. К тому же, как он полагал, женщине будет проще осуществить некоторые его планы, посему отсутствие наследника мужского пола не очень огорчало капитана "Астарты".

Однако сам он рассчитывал сделать куда больше. Нелепая смерть фактически привела к краху многих замыслов, оставив Юлии не мощный флот с упорядоченной пирамидой власти, а всего три корабля в непосредственном подчинении. Сама же девушка была еще слишком юной, чтобы с ней считались маститые капитаны, и несмотря на весь свой ум она пока не могла продолжать политику отца. Внедрение в жизнь грандиозной идеи застопорилось на самом начале.

***

– Вот такие мы есть, – подытожил свой рассказ Артур. – Немного воюем, немного торгуем…

Сергей, до этого молча внимавший повествованию, зашевелился.

– А как насчет названий остальных кораблей? – задал он давно уже вертевшийся на языке вопрос. – Почему все начинаются на "а"? Их тоже переименовывали?

Бородач хмыкнул.

– Нет.      Простое совпадение. Забавное напоминание матушки-судьбы о том, что самые маловероятные случайности все же имеют место в нашей жизни. Жаль, но Игорь к нему не прислушался…