Читать книгу От Второго Иерусалима к Третьему Риму. Символы Священного Царства. Генезис идеократической парадигмы русской культуры в XI–XIII веках. - Владимир Ларионов - Страница 6

Тема особого Божьего смотрения о будущем Русской земли особенно ярко звучит в «Повести временных лет». Тема эта открывается легендарным путешествием апостола Андрея на Русь. Благословение Киевских гор, еще пустынных, водружение креста на них – все это предвозвещало будущее духовное величие земли, на которой проповедовал Первозванный апостол. Для летописца важным был принципиальный момент, что благая весть на Русь принесена тем же апостолом, который проповедовал в Византии, будущем Константинополе. Таким образом, Русь услышала благую весть одновременно с будущей имперской столицей. Тема апостольской проповеди ставила Русскую землю в один ряд с иными землями, входившими в состав Римской империи, удостоившимися посещения и просвещения первыми учениками Христа. Мы не будем разбирать вопрос, насколько такое путешествие апостола Андрея могло соответствовать каким-либо историческим реалиям. Для нас важно, как это предание воспринималось древнерусским обществом после крещения при князе Владимире. Примечательно, что при жизни летописца Нестора в 1086 г. при великом князе Всеволоде Ярославиче и святителе Иоанне II Греке, митрополите Киевском и всея Руси, в Киеве был заложен женский Андреевский монастырь. В то же самое время Андреевский монастырь был устроен в Новгороде, а собор апостола Андрея Первозванного был возведен в Переяславле Южном. Эти факты красноречиво указывают на особое почитание на Руси Первозванного апостола именно в тот момент, когда велась работа по созданию «Повести временных лет».

«Очевидно, такое энергичное почитание святого апостола Андрея на Руси именно в те годы было особо поддержано митрополитом Киевским и всея Руси Иоанном II Греком, который по греческим источникам подтвердил подлинность древнерусского устного предания о Хождении святого апостола Андрея мимо Киевских гор по Днепру до Новгорода Великого»[43] [43].

Учитывая особое внимание, которое уделяли средневековые авторы священной символике, в том числе и числовой, нельзя обойти вниманием библейские реминисценции «Повести временных лет», связанные с числом «двенадцать». Священное Писание свидетельствует, что обетованная Господом земля была завоевана и поделена иудейскими племенами на двенадцать частей, населенных двенадцатью родами – коленами. Число «двенадцать» трижды фигурирует как основополагающий числовой модуль в описании этнической, региональной и династической составляющей общего и расширенного книжного понятия – Русская земля. Можно даже сказать, что летописец сознательно моделирует эту числовую фундаментальную основу, которая необходима ему для концептуального обоснования переноса благодатных даров с «Ветхого Израиля» на «Новый», воплотившийся на Русской земле под управлением одной династии. Читая строки Начального летописного свода, мы видим, что летописец достаточно точно определяет границы расселения именно тех славянских племен, которым суждено было принять крещение по инициативе князя Владимира и составить особый христианский русский народ. Этих племен или, вернее, племенных союзов двенадцать, и они охватывают огромную территорию. Это: 1) словене новгородские, 2) кривичи (с полочанами), 3) вятичи, 4) радимичи, 5) дреговичи, 6) северяне, 7) поляне, 8) древляне, 9) тиверцы, 10) уличи, 11) волыняне, поглотившие древних дулебов, и 12) белые хорваты Карпатского региона. У нас нет достаточного исторического материала, чтобы объяснить, почему именно в этих племенах древний летописец видел основу христианского русского этноса. Условно эти племена объединены наукой в «восточное славянство». Однако в наше время накопился многочисленный материал, который позволяет сделать заключение о том, что новгородские словене были близки по языку и антропологическому типу западным славянам балтийского поморья. Кривичи антропологически сближаются с соседними балтами. Белые хорваты, вероятнее всего, часть большого хорватского племени, нашедшего себе вторую родину на территории империи Ромеев. При этом, несомненно, все перечисленные племена имеют для современной науки определенные сходные черты в материальной культуре и антропологических признаках, которые позволяют видеть в них определенную и органическую этническую общность. Для летописца, не владевшего методами современного изучения лингвистических, антропологических, этнографических особенностей, эта близость должна была быть еще более очевидной. И это при учете того факта, что летопись фиксирует предание о том, что Радимичи и Вятичи вышли от «ляхов», т. е. от западных славян. Однако племя мазовшан, непосредственно примыкавшее к территории расселения волынян и дреговичей, ни русские летописцы, ни князья Рюрикова дома никогда не рассматривали как потенциальное племя или племенную территорию для включения в древнерусское государственное образование. При этом у язычников мазовшан и их соседей волынян кроме языка было наверняка много общего и в материальной культуре. Тем не менее это племя на Руси не считали «русским». Необходимо учитывать, что и борьбы за пограничные, населенные мазовшанами земли с польским княжеским домом не велось, в то время как за Червенские города региона этнической территории белых хорватов борьба киевских и польских князей велась напряженная, с переменным успехом.

Таким образом, мы можем констатировать лишь факт, что границы русского народа, объединенного правлением одной династии и крещеного в православие князем Владимиром, очень четко осознавались летописцем. Эти границы, уже как священные рубежи христианского народа в окружении язычников и иноверцев, будут очерчены через двести лет в памятнике древнерусской письменной культуры – в «Слове о погибели земли Русской». Итак, двенадцать славянских племен древнерусского государственного образования соответствуют двенадцати коленам Израилевым. Но священное для средневекового сознания число двенадцать в «Повести временных лет» не исчерпывается описанием двенадцати восточнославянских племен. Летопись сообщает нам о двенадцати сыновьях князя Владимира. Здесь мы можем усмотреть определенную мысль летописца о том, что князь Владимир выступает в роли праотца нового христианского народа, возглавляемого двенадцатью сыновьями крестителя Руси, уподобляясь ветхозаветным праотцам. Летопись донесла до нас двенадцать имен сыновей Владимира Святославича: 1. Святополк, 2. Вышеслав, 3. Изяслав, 4. Ярослав, 5. Мстислав, 6. Судислав, 7.Станислав, 8. Позвизд, 9. Святослав, 10. Борис, 11. Глеб и 12. Всеволод. Здесь не место подвергать анализу действительное количество детей князя Владимира. Достаточно вспомнить, что некоторые летописные списки знают и еще одного – Мстислава. Но это может быть и опиской переписчика. Нам важно, что летопись в этом перечислении сыновей князя Владимира продолжает моделировать идеологему о символическом преемстве Руси по отношению к «Ветхому Израилю», используя библейскую числовую символику. Владимир наделяет сыновей столами, создавая предпосылки для генезиса древнерусских феодальных княжеств. Сыновья Владимира занимают следующие столы: 1. Новгород, 2. Ростов, 3. Муром, 4. Смоленск, 5. Туров, 6. Владимир Волынский, 7. Полоцк, 8. Тьмутаракань, 9. Псков. Сам Владимир сидит в Киеве. Получается десять стольных градов. У нас нет сведений, какие города получили Станислав и Позвизд. Мы видим, что за пределами данного списка остаются два крупнейших древнерусских города – Чернигов и Переяслав. В дальнейшем картина древнерусских княжеских столов будет меняться, в число главных стольных градов дополнительно выдвинется Галич. После княжения Владимира Мономаха Русь распадается на двенадцать крупных удельных княжений. Дробление княжеств происходило и дальше, но изначальное число крупных княжений очень точно сопоставимо с числом детей князя Владимира и количеством восточнославянских племен, вошедших при крещении Руси в единый государственный организм. Это: 1. Новгородская земля, 2. Владимиро-Суздальское княжество, 3. Муромо-Рязанское княжество, 4. Смоленское княжество, 5. Полоцкое княжество, 6. Черниговское княжество, 7. Переяславское княжество, 8. Киевское княжество, 9. Турово-Пинское княжество, 10. Волынское княжество, 11. Галическое княжество и 12. Новгород-Северское княжество. Были времена, когда Муромский и Рязанские столы представляли собой разные княжения. Новгород-Северский тоже не сразу выделился из Черниговского княжения. Владимир-Волынский и Галич в конце XII – нач. XIII столетия объединились в одно княжение. До половецкого нашествия на земли Восточной Европы количество древнерусских княжеств дополняла Тьмутараканская земля. Дробление древнерусских княжеств продолжалось в домонгольский и послемонгольский период. Однако именно двенадцать крупных княжений раннего периода определили складывания двенадцати культурно-исторических областей со своей культурной спецификой, которые и в дальнейшем прослеживаются на землях Восточной Европы, несмотря и вопреки тому, что земли эти стали входить в разные государственные образования. Культурная специфика этих земель продолжала свидетельствовать об их органической связи с некогда единым древнерусским государственным организмом. Идейная парадигма раннего средневековья о новом народе – хранителе «Ковчега истинной веры» – во всей его органической племенной совокупности позволила населению, подпавшему под власть сначала Орды, а затем Литвы и Польши, сохранить свою сложившуюся еще во времена Владимира Крестителя этническую и конфессиональную самоидентификацию вплоть до Нового времени.