Читать книгу Инквизитор времени - Владимир Леонидович Шорохов - Страница 9

Ян метался, кричал, будто истеричная баба, царапался, визжал, готов был обложить каждого матом, но не мог вырваться из тела Элис. Понимая, что обречен, начал себя развлекать, вот и пел песни.

«Мы себе давали слово – не сходить с пути прямого, но так уж суждено.

И уж если откровенно – всех пугают перемены, но – тут уж все равно.

Вот новый поворот и мотор ревет, что он нам несет -

Пропасть и взлет, омут или брод, и не разберешь, пока не повернешь».

Яну нравилась группа «Машина времени», пусть не все, но в их песнях веяло свободой, бунтарством, чего как раз ему не хватало.

– И пугаться нет причины, если вы еще мужчины, вы, кое в чем сильны. Выезжайте за ворота, и не бойтесь поворота, пусть добрым будет путь.

Ян замер, это пел не он, а Элис, она закончила четверостишье и замолчала.

«Вот новый поворот и мотор ревет, что он нам несет -

Пропасть и взлет, омут или брод, и не разберешь, пока не повернешь за поворот».

Продолжил Ян и девочка сразу подхватила:

– Вот новый поворот и мотор ревет, что он нам несет – пропасть и взлет, омут или брод, и не разберешь, пока не повернешь за поворот.

«Ты меня слышишь?»

– А ты? – спросила Элис.

«Да, черт возьми, слышу!»

– Не ругайся, мама говорила, что это от слабости, от безысходности. А ты что тут делаешь?

«Если бы я знал».

– Совсем-совсем не знаешь?

«Догадываюсь. А у тебя хорошо получается, мне еще нравится про флюгер».

– А мне про рыбку в банке.

«А мне разговор в поезде».

– Не помню.

«Ну как же, вот, слушай

Вагонные споры – последнее дело,

Когда больше нечего пить.

Но поезд идет, бутыль опустела

И тянет поговорить.

И двое сошлись

Не на страх, а на совесть,

Колеса прогнали сон.

Один говорил -

Наша жизнь – это поезд,

Другой говорил – перрон.

Один утверждал -

На пути нашем чисто,

Другой отвечал – не до жиру.

– А, помню, помню.

Один говорил -

Мол, мы – машинисты,

Другой говорил – пассажиры.

Один говорил -

Нам свобода награда,

Мы поезд куда надо ведем.

Другой говорил -

Задаваться не надо.

Как сядем в него,

Так и сойдем.

И уже через несколько секунд они вместе пели песню.

– Я догадывалась, что ты тут, иногда слышала тебя, но думала, что мне почудилось. Ты ангел?

«Я… – Ян хотел сказать, что он дух, что умер, что его просто прихлопнули как назойливую муху, но не стал пугать девочку. – Похоже, что так и есть».

– Интересно.

«Тут мало интересного, ты не опоздаешь в школу?»

– Нет, еще полчаса. А ты откуда знаешь?

«Я же твой ангел, вроде как это моя обязанность знать».

– Честно, тогда подскажешь? Я вот вчера решала, не все поняла в упрощении рациональных выражений с суммой разности дробей.

«Стоп, давай договоримся, я тут временно, как бы остановка. Не подсказываю, это не честно, и не подсматриваю за тобой».

– А ты можешь?

«Ну вроде как да».

– И видишь меня?

«Да. Расскажи, что произошло», – Ян давно хотел узнать историю девочки.

– Нет, не расскажу.

«Не обижайся, но хочу сказать тебе по секрету, ты красивая».

– Нет! – крикнула Элис.

«Я не смотрю в зеркало, это удел человека пялиться на себя, но ты красивая, уж поверь мне».

– Честно?

«Да-да, ладно, беги завтракать и одеваться, а то Денис тебя уже ждет».

– Ты знаешь и про него?

«Не все, но знаю».

После того как Ян начал разговаривать с девочкой, ему полегчало, теперь был не один, появился друг. Иногда отворачивался и уходил в себя, вспоминал свою жизнь, много что хотелось поменять, особенно пройти мимо цветочной клумбы и не заметить телефона. Он с грустью вздыхал и думал о своей матери. «Надо ее навестить, а как?»

«У меня к тебе просьба».

– Слушаю.

«Надо кое-куда сходить».

– Нет-нет, и не проси.

«Ты красивая и добрая, ты же это знаешь, я ведь не могу сам идти. Поможешь?»

– А что надо сделать? – спросила девочка и, подойдя к зеркалу, посмотрела на свое уродливое лицо.

«У меня был приятель, он погиб».

– Умер?

«Похоже на то, надо сходить к нему домой и узнать у его мамы».

– Нет, не пойду, – она коснулась пальцами глубокого шрама на лице.

«Тебя поймет».

– Кто?

«Его мама. Мне просто надо ее увидеть, понимаешь, надо».

– А может позвонить?

«Можно и так, он мой друг, хочу узнать, что с ним случилось».

– А что с ним случилось?

«Убили».

– Ты расстроен?

«Сильно. Сходи, и я больше не буду тебя ни о чем просить».

Элис не знала, что делать, хотела помочь своему ангелу, но боялась выйти из дома. Ян не мешал ей думать, не мог заглянуть в ее мысли.

– Ну хорошо, а это далеко?

«Нет, около «Космоса», я подскажу».

– И правда недалеко. Ладно, прямо сейчас идти?

«Давай вечером, вдруг она вышла».

– Хорошо, – согласилась Элис.

Девочка весь день примеряла платья, выбирала косынки, чтобы скрыть обезображенный череп. То надевала шляпу, то темные очки, то все снимала и долго смотрела на свое отражение. Настало время, Элис была готова.

– Я пошла.

«Спасибо».

– А кто он тебе?

«Друг, близкий друг».

– Ты был его ангелом-хранителем?

«Да».

– Как же так, ты ангел-хранитель и не уберег его.

«Не все в моих силах. Он художник, иллюстрировал книги, может даже ты их читала».

– Ух ты, я тоже рисую, но получается не очень.

«Я тебя научу. Хочешь?»

– Да, сегодня начнем?

«Нет, надо сделать уроки, а потом, если останется время, начнем».

– Ладно, ты мне обещал.

Наверное впервые за последнее время Ян ощутил тепло, которое шло от девочки, он был рад, что не растворился пространстве, а задержался у нее в гостях. Минут через тридцать Элис стояла напротив двери, смело нажала на звонок, посмотрела назад, будто там был ее ангел.

– И что мне спросить?

«Узнай про…»

Но Ян не успел закончить фразу, дверь открылась, и увидел свою маму. Она сильно исхудала, под глазами появились морщины, кожа посерела и приобрела пергаментный цвет. Женщина внимательно посмотрела на девочку.

– Здравствуйте, можно увидеть Яна?

– Яна?

– Ну да, Яна, он меня начал учить рисовать и пропал. Можно увидеть?

– Нет, детка, он в больнице.

– В больнице, а разве он не… – Элис уже хотела сказать: «не умер», но Ян ее прервал.

«Молчи».

– Да, он в больнице.

– А можно к нему?

– Нет, сейчас нельзя, он в коме.

– Значит он жив, ты слышишь?

«Я все и так слышу, – с трудом сдерживая свою радость, ответил Ян. – Прекрати ко мне обращаться, ты ее запутала».

Женщина наклонила голову и кончиками губ улыбнулась.

– Значит он жив? – еще раз спросила Элис.

– Да, жив, но в коме.

– А какая больница?

– Вторая городская.

Если бы у него было тело, он обнял бы девочку, расцеловал мать и от радости затанцевал, но у него не было тела, оно лежало в больнице. Теперь Ян стал догадываться, почему оказался с Элис. Там в операционной он подумал о ней, и в момент «провала» пришел к ней. «Значит я жив, еще есть надежда, я смогу…» Ян будто ребенок радовался, и уже серый мир девочки ему не казался таким мрачным. Попрощавшись с его матерью, Элис ушла, а вечером, как он и обещал, начал учить ее рисовать.

«Не поворачивай лист».

– Но мне так неудобно.

«Ты ведь будешь рисовать, а не писать. Начнем с тюльпана».

– А может Марту? – Элис посмотрела на спящую кошку.

«Можно и с нее, но пока не стоит, надо научиться держать карандаш и увидеть во всем пропорцию. Итак, сегодня урок по тюльпану».

– Ладно, тюльпан – значит тюльпан.

Элис была послушным и талантливым учеником, уже через несколько дней приступили к занятиям по перспективе, потом пропорциям тела человека. И только после этого она попробовала нарисовать свою Марту, но тело получилось коротким, словно толстая сарделька.

Ян не вмешивался, он только наблюдал, как девочка, заточив карандаш, взяла новый лист бумаги, поставила перед собой шкатулку и, сделав несколько легких росчерков, нанесла очертания будущего рисунка.

Его будто за рукав дернули, толкнули в спину, и уже через мгновение он открыл глаза. Белый потолок, запах стерильного воздуха, хотел подумать, но не успел, новый «провал», и вот он уже смотрит на себя со стороны. Трубка, что идет в рот, датчики у головы, приборы, и человек, что стоял около его тела.

«Я жив», – радостно произнес Ян, понимая, что секунду назад открывал глаза и вот опять их закрыл.

– Оставим еще на несколько дней, все идет хорошо, надо подождать.

Ян крикнул: «Ты это слышала?» Но понял, что сейчас не в теле девочки, а смотрит глазами доктора. Потянуло в сон, он зевнул и уже через несколько секунд заснул, в этот раз, как ему казалось, видел сон. Элис стояла на берегу реки и показывала рукой на лодку, что плыла по течению, а потом она пошла по воде, словно по живому песку.

Он открыл глаза, знакомый потолок, шторы и кошка Марта, что уже тыкалась мордочкой Элис в лицо.

«Доброе утро».

– А ты где пропал? – радостно спросила его.

«А утро?»

– Доброе, и все же где пропал? Сейчас покажу, что нарисовала, целый час сидела.

Девочка потянулась, встала, подошла к столу и взяла в руки листок.

– Ты видишь его?

«Да».

– А как ты, интересно, видишь?

«Твоими глазами».

– Ух ты, а я думала, что ты летаешь рядом и заглядываешь во все комнаты.

«Нет, я ведь твой ангел. И знаешь, наверное тебя скоро покину».

– Ой, – расстроено произнесла Элис. – Уже?

«Но я буду рядом, и мы продолжим наши уроки. А теперь можно поближе взглянуть на рисунок?»

– Вот, смотри, – и девочка поднесла лист к лицу.

«Не так близко, я ведь не близорукий. О… Так-так, надо же, – Ян удивился тому, что Элис начала рисовать совсем недавно и уже так мастерски могла строить пропорции лица. – Хочу по секрету тебе сказать, ты талант».

– Честно или шутишь?

«Разве я когда-то шутил?»

– Нет. Понравилось? Мне кажется, глаза косые, и зрачки в сторону, а так даже ничего, вот только…

«Мы вечером обязательно продолжим, а теперь умываться, завтракать и в школу».

– Есть, мой ангел, – весело сказала девочка и побежала в ванну.