Читать книгу В Раю снег не идет. Исторический роман - Владимир Леонов - Страница 8

Черной тучей ворвались в пределы Египта злые и подлые северные народы, прозванные эфиоплянами. Выжигая все на своем пути, превращая цветущие оазисы и богатые города в золу и пепел, кровожадные эфиопляне дошли до самого Мемфиса. Под беспощадными ударами мечей погибали тысячами не только египтяне, но и люди Израиля.

Захватчики глумились над пленными, насаживали их живыми на свои копья, вырывали глаза, отрезали языки и уши. Дикий плач стоял над всей землей египетской.

Ненасытные полчища эфиоплян дошли до пирамид и колоссального сфинкса, высеченного из Ливийских гор. Египетская армия терпела поражение за поражением, солдаты и военачальники трусливо покидали поле сражений, не оказывая сопротивления. Страх поселился в сердце фараона, днем и ночью он размышлял как остановить врага. Молчали вельможи и жрецы, хранили безмолвие и боги. Тишина и пустота поселились во дворце.

И вот среди ночи таинственный голос возвестил Рамсесу, что только один еврей может спасти Египет, но имя его названо не было.

Спешно в ночи слуга постучался в покои Фермуфис и объявил, что она срочно должна явиться к отцу.

– Твой приемный сын Моисей, – фараон начал говорить сразу, как только Фермуфис предстала перед ним, поклонившись в пояс, – он же еврей?

– Да, мой повелитель. Он еврей из колена Левита, сын Амрама и Иохаведы.

– Было мне видение, дочь моя, что только сын еврейский спасет Египет, остановит нашествие варваров. Я думаю, что знамение сошлось на Моисее. Он должен стать предводителем египетской армии. Уступи своего сына нашему царству перед лицом такой беды.

Гордостью наполнилось сердце Фермуфис – недаром она спасала Моисея от верной смерти, теперь он стал последней надеждой царской династии и всех поданных империи.

– Отец, – в голосе дочери звучали одновременно и радость и тревога, – я знала, что придет тот час, когда Моисей станет спасителем страны. Потому и терпела обиды трусливой и жалкой дворцовой знати. Моя любовь к тебе, самому величайшему правителю Египта, и Моисею помогали мне выстоять в этой борьбе. Моисею исполнилось двадцать пять лет, он благородный и смелый юноша, познал многие науки, искусству воинскому выучился так, что опытные воины слушаются его. Он будет лучшим военачальником для нашей армии.

Фермуфис замолчала, переводя дыхание. Затем подняла с миндалевидным вырезом блестящие черные глаза на Рамсеса и, не отрывая взгляда от лица фараона, сказала:

– Но ты, повелитель Египта и отец мой, должен дать мне клятву, что никакой другой опасности не подвергнешь Моисея, кроме опасности сражения. А после победы воздашь ему великие почести. Такую же клятву я возьму и с откормленных, как быки, наших жрецов.

Поняв, что Фермуфис уступила, дала согласие на назначение Моисея главным военачальником армии, Рамсес торжественно произнес:

– Клянусь верховным богом Гором, что все будет исполнено слово в слово.

Утром следующего дня Моисей был вызван к Рамсесу. Фараон сидел на золотом троне в окружении многочисленной дворцовой челяди. Рядом с ним стояла Фермуфис, по ее щекам катились слезы.

– Моисей, – заговорил фараон, – ты приглашен на совет по чрезвычайному событию. Полчища эфиоплян рвутся к Мемфису. Блистательная богиня Сехмет гневается на нас, не принимает жертвы. Стране и царской династии угрожает опасность. Египет нуждается в тебе, ты должен помочь.

– Но что я могу сделать? Я молод, неопытен. У тебя, повелитель, столько мудрых и смелых полководцев.

– Нет никаких полководцев, Моисей. Они повели себя как трусливые шакалы, побросали войско и укрылись в горах. Ты почти мой наследник. Ты постиг многие знания, преуспел в военном искусстве, отличаешься выдержкой и смелостью. И я знаю, что тебе покровительствует один из самых сильных богов. Кроме тебя некому защитить страну от врага. Мы с обратились к оракулам и предсказателям, они все в один голос сказали, что только ты способен спасти Египет. Об этом же тебя просит твоя приемная мать Фермуфис, моя дочь.

– Египет нуждается в твоей помощи, мой славный сын, – Фермуфис не скрывала своей гордости за почесть, воздаваемую Моисею. – Мой отец окажет тебе царские почести, когда ты освободишь Египет.

– Моя любимая мать, – произнес Моисей, – ты же знаешь, что меня не волнуют почести, только…

Фараон не дал докончить последние слова:

– Я… обещаю… освободить народ Израиля, – с усилием подбирая слова сказал фараон.

– Тогда я готов возглавить египетскую армию, но вряд ли египетские воины захотят подчиняться еврею.

– Это тебя не должно волновать. Властью фараона непослушные будут немедленно казнены. А теперь послушайте, что скажет моя дочь.

– Я обращаюсь к жрецам, – сурово заговорила фермуфис. – Однажды вы хотели погубить как врага Египта того человека, который был предназначен отомстить за поругание нашего отечества. Знайте теперь, ни один волос не должен упасть с его головы. И вы сейчас в этом поклянетесь перед фараоном, мною и Моисеем.

– Клянемся! – хором ответили придворные.

Таково последнее появление дочери Рамсеса в преданиях иудейских. Она является в какой-то таинственной и очаровательной прелести. Библия не сохранила нам даже ее имени. Принимая во внимание влияние, какое она имела на Рамсеса с самого начала его царствования, автор невольно вспомнил Термутис, ту дочь Рамсеса, которая твердостью характера вдохнула в своего отца мысль сделать из Египта царство мира и указала ему даже средства осуществить этот план…

Силою воображения можно вполне отождествить с ее библейской дочерью фараона, в которой тот же благородный порыв, то же постоянство в добре, тот же великодушный и гордый характер, который история приписывает Термутис.

А еще в нареченной матери Моисея рельефна женская чувствительность, которая так хорошо идет ее мужественной смелости. Благородные и высокие ее черты показывают, что женщина, пытавшаяся поработить мир египетскому владычеству, спасая и воспитывая основателя и законодателя народа Израиль, была орудием в руках Промысла, готовившего спасение целого человечества.

А может это и есть та мечта о покорении вселенной через египетское начало, которую лелеяла дочь Рамсеса?

Восемнадцатилетний Моисей энергично приступил к созданию новой армии, он призвал всех мужчин старше двадцати лет, как египтян, так и евреев и мужчин других племен. Лучшие мастера Египта оснастили армию грозными колесницами и мечами, а портные сшили удобную военную форму. По приказу фараона из неприкосновенных запасов были выделены зерно, рыба и мясо.

Чтобы обучить неопытных людей военному делу, требовалось время.

– Ты медлишь, Моисей, – мрачно говорил фараон. – Враг скоро дойдет до Раамсеса и уничтожит наше царство. Неужели для того я построил новую столицу, чтобы отдать ее эфиоплянам? А жрецы понапрасну приносили жертвы Амону и Сехмет?

– Мне нужна еще неделя, – твердо заявил полководец. – Я обучу за это время бойцов владению оружием, и они разобьют врага. А чтобы эфиопляне не дошли до Мемфиса и Раамсеса, я вышлю им навстречу шесть сотен боевых колесниц, которые задержат неприятеля. Через неделю мы сможем дать ему решительный бой под стенами Мемфиса.

Моисей проводил все время в армии, ни на минуту не давая воинам расслабиться, показывая личным примером стойкость духа и физическую выносливость. И ровно через семь дней навстречу полчищам врага выступила хорошо организованная и обученная военным приемам армия в двести тысяч человек.

А перед походом Моисей принял решение, которое вызвало панику среди военачальников, – Моисей сам обошел войско и отправил домой грешных, боязливых и трусливых.

– Никогда такого не бывало, – сказали командиры. – Если мы отправим домой этих людей, в нашем войске будет вполовину меньше воинов, чем теперь. И нам тогда не победит!

– Грешники и боязливые сделают робкими сердца остальных воинов, – ответил им Моисей. – Вот тогда нам точно не одержать победы!

Армия Моисея следовала к Мемфису не водным, а сухопутным путем, тем самым усыпив бдительность врага, который считал такой маршрут непроходимым. Дело было в том, что в этих местах во множестве водились безобразные ядовитые змеи, а некоторые из них даже летали по воздуху. Укус таких змей был смертелен для человека.

Вот здесь и пригодились знания, полученные Моисеем в жреческой школе мудрецов. Он воспользовался природной ловушкой для гадких тварей: повелел в камышовые корзины поместить длинноногих ибисов, которые были грозой змей. Как только армия дошла до местности, кишащей гадами, ибисов выпустили из корзин, и они принялись поражать их. Путь был расчищен, по нему беспрепятственно прошло войско, а следом обозы, груженные водой и провиантом. Враг не ожидал нападения с этой стороны, проводил время в праздности, пьянстве и разврате.

Вернулись из разведки лазутчики, высланные ранее Моисеем. Они донесли, что эфиопляне многочисленны, хорошо вооружены, крупные ростом и быстро передвигаются на верблюдах. Во время боя они издают дикие крики, приводящие в смятение воинов врага; они бесстрашны, выносливы и хорошо владеют оружием.

Сражение Моисей назначил наутро, а ночью собрал в своем походном шатре командиров.

– Мои воины, – его голос звучал твердо, без страха и волнения. – Мои самые лучшие воины. От вас зависит судьба Египта и жизнь наших семей. У нас восемь египетских дивизий и две еврейских. Я не провожу различия между теми и другими. Сегодня все вы – братья, породнила нас общая беда! Вы храбры как никогда, и я верю в вашу стойкость! Но должны вы иметь ввиду, что позади ваших отрядов будут идти отборные воины, которые покарают трусливых и малодушных – им перебьют голени.

И еще одну проницательную мысль осуществил Моисей: он собрал отдельно от египетских еврейских командиров и приказал им тайно от египтян подбирать трофейное оружие на поле боя:

– Знайте, недалек тот день, когда оно нам пригодится. Как только мы разобьем эфиоплян, пусть ваши надежные люди, взяв это оружие, не дожидаясь египтян, отправятся в Гесем. Войти в землю евреев они должны ночью, чтобы не навлечь на себя подозрений, и спрятать прочно трофеи.

Командиры согласно кивнули головами. И тогда Моисей произнес:

– Поклянитесь, что сбережете эту тайну, и воспользуетесь оружием только по моему приказу.

– Клянемся! – прозвучал в звездной ночи ответ еврейских военачальников.