Читать книгу Русский хан - Владимир Лошаченко - Страница 2

Наступила зима, приближался Новый год по моему времени. Толгат-хан с ордой в октябре решил откочевать на южные пастбища. Я пытался его отговорить – без толку. Мои доводы о булгарах хан воспринял скептически. Ну и флаг тебе в руки и барабан на грудь. Обтрепанная орда вернулась месяца через два с половиной, тестя, раненого, привезли на повозке. Он потерял убитыми полтумена воинов и треть обоза с людьми. Марьяша с Карчи выхаживала отца, получившего две стрелы. Раны болезненные, но не смертельные. Хуже другое – погиб старший сын Галим. Толгат-хан довольно быстро поправился. Я навещал его, когда было свободное от обучения нукеров время. О многом с ним толковали, прежней самоуверенности у него заметно поубавилось. Он поклялся отомстить булгарам, ругал себя последними словами, что не внял моим советам. Как ни цинично звучит, но, благодаря сим печальным событиям, я получил надежного союзника в будущей войне. Марьяша была беременна, ребенка ждали к весне. Мы с ней иногда спорили, кто родится. Мне хотелось мальчика, ей – девочку.

Спорили шутя. Какая разница, главное – это будет наше дитя. Марьяше беременность пошла на пользу. Стала мудрее и мягче. Обычному человеку хватило бы с лихвой того, что я имел. У меня ситуация была немного другая. На подсознательном уровне я не сомневался, что придет день, и я вернусь в свой мир. А как же Марьяша с будущим ребенком? Так ведь потому я и не хотел жениться. Сынок стал таким здоровенным – в холке мне по плечо. Марьяшу признал за хозяйку, ластится к ней, просит почесать за ухом. Своих воинов стал обучать метанию гранат и сразу получил результат – трое убитых и пять раненых. Это не зер гут. Нам, кстати, подарили на свадьбу около сотни рабов. Из них сорок молодых парней, все русичи. Мы с Марьяшей посоветовались и дали им вольную. Собрали народ и объявили о своем решении. Я дополнил: через три года все будут на Руси.

Парням предложил принять участие в походе против булгар, но сначала пройти курс молодого бойца. Согласились. Обещал через три-четыре года отпустить со службы. Обучать их огненному бою, как выражаются здесь, оказалось проще, чем тюрков. Но и с ними проблем хватало. Я давно обратил внимание: у нынешнего народа, скорость мышления значительно ниже, чем у моих современников. В то же время они гораздо честнее и порядочнее нас. Неимоверными усилиями удалось создать десять пулеметных расчетов. Но тут возникла финансовая проблема – война дело затратное.

Марьяшин сундук с золотыми побрякушками потрошить нельзя – ее приданое, материальное обеспечение на будущее. Решил посоветоваться с тестем, он подсказал радикальное решение. Экспроприация экспроприаторов – любимый лозунг большевиков.

Хан предложил обуть булгар по полной программе: ограбить по весне золотой обоз, направляющийся раз в год в их столицу – город Болгар. Я от полноты чувств отчебучил смесь цыганочки с плясовой, тесть развеселился. Затем начали обговаривать детали будущего набега. Стрелков решил взять все четыре тысячи – пусть обкатаются в живом деле. Для охраны Марьяши оставил пулемет с расчетом и две тысячи нукеров. Хан решил принять участие, взял с собой целый тумен. На хозяйстве оставались Марьяша и ее старший брат Ильяс со своим туменом.

У меня образовался отряд разведки из бывших пленных русичей. Дружинники быстро все схватывали, но маловато их было – сорок человек. Самое сложное для них автоматы и пистолеты, холодным оружием они владели неплохо. За зиму освоили АКС-74 и «Стечкин». Командиром назначил Савелия Хвата – отчаянного рубаку и блестящего рукопашника. Он молодых воинов гонял нещадно, огневую подготовку давал я.

В марте послали разведку в Булгарию, в начале апреля выступили основными силами. Через месяц были на месте, встретили разведчиков. Они молодцы, все сделали как надо: под видом купцов проникли в Болгар. Нужную информацию просто купили. Золото – оно и в Африке золото. Главное мы узнали: когда и по какой дороге пойдет «золотой» караван.

Засаду организовали километрах в ста от города. Строго предупредили воинов: в пленников, то бишь рабов – не стрелять. Вместе с караваном булгары обычно много рабов гнали. Через неделю дождались каравана. Охрана была серьезной: тысяч пять воинов, если не больше. Место нападения выбрали удачно: длинная балка пролегала параллельно дороге. Хан с туменом стоял дальше, за лесом. Вот караван с охраной поравнялся с засадой. Я подал знак, махнул саблей. Один залп, второй, и зарокотали пулеметы. Через полчаса все было кончено. Булгары даже не успели понять, что их выкосило в один миг. Хан потом немного обиделся, когда приперся со своим туменом. Саблями помахать не пришлось, только раненых добили. Собрали трофеи, рабов и алга домой. Освобожденных из полона было много, тысяч семь, в основном русичи. В кочевье вернулись к началу мая. По договоренности с ханом я забрал всей русичей к себе. Также лошадей третью часть, золота и всяких драгоценностей досталось три повозки и две с пушниной. Добыча превзошла все ожидания. По случаю удачного набега Толгат-хан закатил пир – гудела вся Орда. Я внутренне хихикал, вспоминая ошарашенные лица хана и его нукеров, прискакавших к нам на помощь, громить булгарский конвой. Тесть, сидевший рядом со мной на пире, сказал:

– Владимир, теперь я верю, что ты одолеешь монголов. В любом деле я тебе союзник.

После разлуки, хоть и недолгой, приятно возвращаться туда, где тебя любят и ждут. При встрече Марьяша зацеловала меня всего, потом давай осматривать, не ранен ли. Соскучилась, да и я тоже, чего скрывать. Сынок, остававшийся с Марьяшей в кочевье, сначала сидел к нам задницей, выражая свою обиду. Как же, я не взял его с собой. Бойкот продолжался недолго. Прыгнул ко мне, обнял мои плечи передними лапами, повалил, зараза, и давай облизывать лицо. А язык шершавый. Еле-еле угомонил тигра. Марьяша приказала слугам, те быстро накрыли низенький столик. Наелся от пуза. Отвалившись на подушки, пили чай. Жена потребовала подробного рассказа о набеге и была разочарована его краткостью.

– А что рассказывать? Пришли, хлопнули конвой и ушли без потерь с добычей.

Я ей посоветовал обратиться к отцу, может, он больше видел. Но это все мелочи, главное событие впереди – ребенок должен родиться вот-вот. Из освобожденных семи тысяч русичей четыре – молодые мужчины. Всех поставил под ружье. Курс молодого бойца проходил вместе с ними. Много синяков и шишек получил, пока учился сабельному бою. Полгода регулярных тренировок сделали свое дело, да и учителя были хорошие. А среди освобожденных из булгарского плена русичей нашелся отличный мастер клинка.

В начале лета мой уровень настолько повысился, что на тренировках бился сразу с несколькими противниками. Впрочем, насчет своих успехов в ратном деле я несколько заблуждался. Глаза мне открыл тесть. Как-то в разговоре он спросил:

– Ты хоть знаешь, как тебя воины называют?

– Без понятия, – буркнул я.

– Мерцающий хан.

– О как! А в честь чего?

Тут хан и поведал довольно занимательную историю. На тренировках один на один ничего необычного я не делал. А вот когда сражался одновременно с несколькими противниками, то временами исчезал из поля зрения. Сам того не замечая, рефлекторно увеличивал скорость передвижения. Потому-то на тренировках иногда и сам замечал – воздух слишком упругий, плотный. Ну и ладно. Через два дня после нападения на булгарский караван произошло радостное событие: у нас с Марьяшей родился сын, как раз девятого мая. Для нас с женой праздник души. Тесть ходит довольный и счастливый – у него уже четвертый внук. Назвали Иваном, Ванечкой. Малыш получился что надо – здоровенький и хорошего веса. Слуги перегородили ширмой половину юрты, для Марьяши с сыном. С тигром я имел воспитательную беседу, чтобы не перся на другую половину юрты, он вроде понял. По случаю рождения наследника я устроил большой пир. Все мои воины получили по серебряной монете. На другой день у хана собрались темники. Был и Карчи с Ильясом. Все думали, что я предложу устроить очередной набег, но промахнулись. А предложил я разгромить ногайцев, а затем Булгарское ханство. У присутствующих глаза на лоб полезли, один лишь Толгат-хан довольно крякнул.

На первый взгляд такую мысль мог подать только полный идиот. Но есть одно большое «но». Во-первых, наше вооружение. Во-вторых, все кочевья и улусы Башкирии взять под руку Толгат-хана. Сразу убиваем двух зайцев: обезопасим себе тыл и основательно увеличим количество своего войска. Булгарию, конечно, мы не уничтожим, да и не та у нас задача, нужно ее просто захватить, а это золото и, главное, – людские ресурсы. Брать столицу Болгар придется однозначно.

Толгат-хан был проинформирован лучше остальных: он с моих слов знал о будущем нашествии Батухана и прекрасно понял всю подоплеку дела. Если монголы присоединят к своему войску булгар и прочих тюрков – всем кисло придется. Сначала темники были против, но когда я им разжевал, радостно загалдели, выражая согласие. Война и набеги для них дело обычное, тем более, когда шансы на успех довольно велики. На большой, нарисованной мной карте наметили пути движения туменов. Кое-что мы с ханом и раньше обсуждали. По атласу автомобильных дорог неудобно намечать для темников маршруты – слишком много лишнего. Вот и пришлось делать большую схематичную карту. Наша Орда располагалась на севере, между реками Уфой и Белой, на берегу огромного озера, где я в свободное время частенько рыбачил – отводил душу. После недолгих дебатов решили, не разделяя войско, пройти на юг до реки Сакмара, до границы Булгарского ханства, затем повернуть на северо-запад и двигаться вдоль Белой до Камы. Мои сомнения относительно переправы через несколько рек со всеми табунами и отарами быстро развеялись. Оказывается, все давным-давно отработано, и переправа через реку для тюрков не проблема. Тесть обрисовал состояние дел на сегодняшний день. У Касим-хана, главы ногайцев, примерно такое же количество туменов, что и у нас. Остальных можно не принимать во внимание ввиду их малочисленности. Я обрадовал собравшихся: мне удалось подготовить расчеты ко всем минометам. Правда, не стал уточнять, что наводку пока приходится делать самому. На подготовку к походу выделили месяц. Мне надолго запомнится это время. Уставал как собака, везде нужно было успеть. Параллельно я создавал два новых полка гвардии – исключительно из русских, смешанный состав себя не оправдал. Полки имели на вооружении карабины, пулеметы КПВ и минометы. В полках готовил саперов и минеров. Курс молодого бойца давался им тяжело, а мне тяжелее во сто крат. Те не менее к началу похода тумен представлял собой мощную боевую единицу. В этом мире ему не было равных. Мы с тестем разделили тумен погибшего сына Галима. Теперь у меня полтумена тюрков и пять тысяч русских. Во избежание конфликтов я их не соединяю. Полки русичей неполные, по две с половиной тысячи человек. Думаю, скоро будет пополнение.

Полки я тренировал по буденовскому методу времен Гражданской войны. При атаке конницы всадники действовали парами. Первый – искусный рубака, второй держался за ним и отстреливал противника с флангов. Пулеметы начинают первыми, выкашивают ряды врага, внося сумятицу и панику. Затем несколько залпов минометов и атака лавой всей нашей конницы. Вот такая тактика боя. В данное время реальных сил противостоять нам нет, я так полагаю. Разведотряд увеличился до сотни человек. Цели и задачи его несколько изменились, поэтому решил переименовать разведку в спецназ. Командир гвардейских полков – Савелий Хват – оказался уникальным знатоком русского рукопашного боя. Конкретный жилистый мужик, лет сорока, из бывших дружинников. Спокоен и умен, а главное – грамотен. Как он мне поведал, корни русской рукопашки уходят во времени княгини Ольги. Савелий обучал не только спецназ, но и меня. Лишними знания не бывают. Пропадет вдруг моя сверхскорость – что тогда? То же самое с умением хорошо владеть саблей, без этого не выжить в сем жестоком веке. В соответствии с планами на будущее, я попросил тестя документально заверить мой ханский статус. Толгат-хан не возражал, надо значит надо, и через три дня, на очередном курултае торжественно вручил официальный документ из тонкой телячьей кожи, с большой золотой печатью на золотом шнуре. Первый шаг по реализации моих планов сделан. Между тем, время на подготовку вышло, завтра в поход.

* * *

Войска двинулись четырьмя колоннами, по тумену в каждой. Погода стояла хорошая, почти без дождей. Красивая чистая природа, не изгаженная цивилизацией. Несбыточная мечта «зеленых». Зверья всякого и прочей живности – видимо-невидимо. Тигр повадился ходить каждую ночь на охоту, и довольно успешно. За время похода на юг особого сопротивления нам никто не оказывал. Толгат-хан брал местные племена под свою руку, запретив воинам их грабить. Умный ход – народ должен видеть в нас освободителей, а не оккупантов. За месяц дошли до реки Сакмары, владения ногайского ханства. Наша разведка сработала хорошо, мы знали, что у Касим-хана численность войска – порядка пяти туменов. Наши колонны соединились в заранее обговоренном месте. Оставив обозы под охраной в тылу, выдвинулись вперед и заняли выгодную позицию – на возвышенности. Вражеская рать в зоне видимости появилась на следующий день. Мы выслали парламентеров, слабо веря в положительный исход дела. Так оно и случилось. Наши переговорщики вернулись злые и недовольные, долго шипели и плевались. Наглые ногайцы предложили нам сдаться добровольно, тогда, мол, не всех зарежут. Бахвалясь, предложили поединок перед войсками. Был в старину такой обычай, но, по большому счету, он мало влиял на исход сражения. Меня зацепили самоуверенные засранцы, и я вызвался на поединок. Темники бросились отговаривать, мол, не ханское это дело и стоит ли рисковать. Я подмигнул тестю, он-то мигом въехал в ситуацию и дебаты прекратил. Войска стояли в полукилометре друг от друга. На месте схватки меня поджидал мощный ногаец на коне, с копьем наперевес и щитом в левой руке. Он удивился, увидев меня без щита и кольчуги. Тяжелое копье и нож на поясе – все мое вооружение. Поприветствовали друг друга взмахом копий и разъехались в разные стороны. Триста метров хватит для разгона – повернул лошадь, встал. Мой противник ринулся в атаку, я спокойно ждал. Двести метров, сто – пошла работа. Вышел на боевой режим. Ногаец приблизился на расстояние броска копья, выспаться можно за это время. Очень медленно он начал отводить копье назад.

«Да бросай ты его!»

Наконец-то бросил. Копье, как беременная черепаха, плыло в воздухе мне навстречу. Пора. Метнул свое копье, целя противнику в грудь, прикрытую щитом. Копье пробило щит вместе с ногайцем и улетело в поле, упав метрах в десяти. Через некоторое время ко мне подплыло копье противника, которое я перехватил и воткнул в землю. Ногаец еще сидел в седле, не понял, бедняга, что его уже убили. Когда батыра снесло с коня, понял. Начался обычный ход времени. Я повернулся к нашим, помахал рукой – войско ответило оглушительным ревом радости. Позднее все докапывались ко мне: как я это сделал? Один только тесть довольно лыбился – он-то знал правду.

А вот сама битва… Хотя какая это битва? Было избиение, в общем, мяч в одни ворота. Крупнокалиберный пулемет Владимирова – КПВ – пробивает полуметровую кирпичную стену как картон, а также легкобронированную технику. Калибр 14.5 мм – не шутка. Наши пулеметы сделали по одной очереди. Ну, и минометы стрельнули разок. Всё. Дальше пошла такая резня, что нам с тестем пришлось вмешаться. Противник за каких-то пару часов потерял половину войска. Ногайский хан Касим погиб в числе первых, вместе с охраной. Чужих раненых добивать не стали, вместе со своими отправили в обоз. Погибших сожгли на поминальном костре. Воины собрали трофеи – доспехи, оружие и ценные вещи.

Отдельно – десятая часть хану, то есть нам. Главный трофей – казна ногайская – достался троим: тестю, мне и младшему сыну Толгат-хана – Ильясу. Пленных было чуть больше двух туменов, теперь они подданные Толгат-хана, пусть повоюют в наших рядах. В этом сражении мои гвардейцы впервые применили буденновский метод боя. Каждого рубаку прикрывал напарник с карабином. Преимущество такого метода очевидно. После атаки моего тумена в порядках ногайцев сразу образовалась широкая просека – жуткое зрелище. Копыта наших коней были в крови врага. Встав кочевьем на берегу Сакмары, Толгат-хан закатил победный пир. Отдохнув неделю, войско двинулось на северо-запад, к Каме. Через месяц переправились через Каму, здесь решили встать на отдых. Ногайское ханство было покорено полностью и – главное – малой кровью. За весь поход мы потеряли всего две тысячи воинов.

Наконец появилась возможность плотно пообщаться с семьей. Сынишка выглядел здоровым – поход на нем не сказался. Я спросил у Марьяши:

– Почто Ванюшка постоянно спит, может, приболел?

Жена рассмеялась:

– Он же маленький, ему нужно много спать. Быстрей вырастет.

Марьяша моя ненаглядная из меня все соки выжала за время стоянки. Темперамента столько, что меня едва хватало.

Во время отдыха провернул одно весьма полезное дело, не все ведь любовными утехами заниматься. С сотней телохранителей осмотрел окрестности. В километре от излучины Камы, строго на юг, наткнулись на три древних кургана. У подножья одного из них я решил устроить тайник – спрятать лишнее золото. Три кожаных мешка с золотыми монетами и два с золотыми украшениями и драгоценными камнями уложил на повозку. С собой взял только Сынка. По моему приказу четыре тысячи гвардейцев патрулировали по периметру кочевья, никого не выпуская за его пределы. Зачем мне лишние свидетели? Добравшись до курганов, привязал лошадку к одинокой березе. От серединного холма отсчитал триста шагов на север и воткнул саблю. На повозке вернулся к намеченному месту. Выгрузил мешки и лопату. Приказав Сынку стеречь лошадку, занялся тайником. Уложил мешки в выкопанную яму, засыпал землей и застелил аккуратно срезанным дерном. Вроде замаскировал нормально. Сынок все норовил облизать мне физиономию, здоровенный балбес: в холке с меня ростом, а ведет себя как маленький котенок. Кстати, на моем личном флаге вышита мордаха Сынка. Получается, он тотем моего родового клана. Пока ехал домой, пытался прикинуть, сколько стоит моя заначка в моем времени. Ничего не вышло, не нумизмат я.

* * *

Настала пора идти покорять Булгарию. Обозы с семьями решили не брать, оставили для охраны полтумена. Переправились через Каму. Путь наш лежал на юго-запад. Обозы нас не сдерживали, и через двадцать дней были у столицы ханства – города Болгара. Во время движения передовые сотни изредка натыкались на мелкие отряды булгар. Уничтожали не всех, пусть булгарский эмир собирает войско для битвы. Не будем же мы гоняться за ним по всему ханству. Булгары нас ждали на обширной равнине. Эмир Махмуд собрал под свои знамена семидесятитысячное войско. У нас чуть меньше – шесть туменов, два из них – ногайцы. В ногайских туменах мы сразу заменили всех военачальников, вплоть до сотников. Наш «генералитет» заранее составил план сражения и расположения наших туменов. Булгарское войско мы окружили полукольцом и, не дожидаясь атаки противника, открыли огонь из всех стволов. Главная наша задача – нанести ощутимый урон живой силе противника и внести панику в его ряды – была выполнена. Булгары держались неплохо и первую сумятицу ликвидировали. Пытались атаковать, но последствия для них оказались весьма плачевными. Наши минометы и повозки с пулеметами располагались по всему периметру. Молотить они начали одновременно. Сигнал – стрела с горящей паклей. Первые булгарские тумены полегли в первый час битвы, затем пошла в атаку наша конница. Перед ее началом нукерам пришлось изрядно попотеть: очищали от трупов проходы. Ужасы войны я не воспринимал, как реальность – инерционное мышление, видимо. Не вовремя отвлекся – пошел ногайский тумен, следом мои гвардейцы. Я решил поучаствовать и занял место в середине первого полка. Вместо карабина взял второй «Стечкин» и вперед. «За Родину», «За Сталина» орать не хотелось, да и не поняли бы меня. Пострелял от души, извел пять магазинов, а затем поймал стрелу в плечо. Все, хватит дурью маяться. Охранная сотня сомкнулась в круг и утащила меня в глубокий тыл. Гвардия продолжала укладывать булгар носом в землю. Кстати о гвардии: как и спецназ, я лично каждого принимал на службу. Каждый давал клятву отдать за меня жизнь, не раздумывая. Пять тысяч гвардейцев прошли обучение по укороченной программе спецназа. Много времени уделялось огневой подготовке. Гвардию создал личным указом. У них особая форма – синие кафтаны с золотыми шнурами, и лошади одной масти. После боя гвардеец, кроме трофеев, получает четверть гривны серебра. Савелий Хват – в три раза больше.

Опять отвлекся. Лекарь стрелу выдернул, рану присыпал серым порошком. Во булгары дают, стрелой двойную кольчугу пробили! Плечо мне забинтовали холстиной, а то я устал отпихивать тигра – он все норовил зализать мою рану. Между тем, преследование противника продолжалось около трех часов. Согласно приказу, пленных не трогали, им предстоит сражаться в наших рядах. Эмир Махмуд с парой тысяч воинов сорвался с крючка – ушел в Болгар. Будем брать столицу. Окружили город по всем правилам – дали отдохнуть войску. Рана моя чесалась, снял повязку посмотреть, в чем дело. Раны нет, один след – розовое пятно. Ничего себе струя, выше подоконника. Такой быстрой регенерации не ожидал. Можно становиться в строй. Осада велась весьма лениво – минометы сделали по выстрелу, и все. Город разрушать не было смысла, самим пригодится. Штурмовать пока тоже не стоило, воинов беречь нужно. Стали думать с тестем, как взять Болгар с минимальными потерями. Приемлемого варианта с ходу найти не удалось. Долго не мог заснуть в своем шатре, крутил проблему с разных сторон, заснул под утро. Проснулся поздно: я «сова» по натуре. Сынок посапывал рядом. Вышел наружу – слуга уже ждал с ковшом воды для умывания. Во время утреннего туалета пришло озарение. Так все просто. За свою тупость хотелось самому себе дать в морду. Поскакал к тестю, тот на радостях приказал подать айран, но я отказался. Сначала дело нужно сделать – обмыть всегда успеем. Вечером привезли из обоза два ящика пехотных мин и с десяток гранат РГД. В сумерках четверо гвардейцев приперли ящики с гранатами к передовой линии. Главное, лопаты не забыли. Все действия я согласовал с темниками днем. В два часа ночи наша пятерка по-пластунски двинулась к главным воротам. В целях маскировки оделись во все темное. Ориентир приметил заранее: убитая лошадь лежала метрах в двухстах от нашей цели. Доползли удачно, стража на стенах нас не заметила. В нескольких словах объяснил гвардейцам, какое укрытие нужно выкопать. Только тихо. За час окоп был готов. Осмотрел связку гранат, к кольцу одной из них привязал тонкий ремень. Несколько длинных ремней заранее связал вместе до нужной длины. Аккуратно сложил гранаты в заплечный мешок. На поясе – «Стечкин» в кобуре и мой надежный нож. Взял в руки по ящику с минами, приготовился и прыгнул из окопа. Давненько я так не бегал. Ворота передо мной – мины к створкам, из мешка достал связку гранат и закрепил их между ящиками. Обратный путь – ползком, иначе никак. Бегом можно подорваться раньше времени. А оно мне надо? Вот и мои орлы.

– Хан, все в порядке?

– Нормально, скоро начнем. Стало светлее, утро постепенно вступало в свои права.

– Пора, – и рванул ремень.

Труп лошади на бруствере принял на себя осколки и камни. Хорошо рвануло, сквозь рассеивающийся дым увидел – ворота исчезли. В момент взрыва мы притаились на дне окопа, никого не зацепило.

– Сигнал! – я толкнул гвардейца с луком.

Дымя паклей, стрела по крутой траектории полетела к стенам город. Дрогнула земля – пошли наши тумены. К нам прискакала моя охранная сотня. Сев на коней, отправились в тыл – мы свое дело сделали. Между тем, наши воины рубились уже на улице Болгара. Тумены, один за другим исчезали в главных воротах. Участь столицы Булгарского ханства была решена.

* * *

При штурме наши потери составили более пяти тысяч воинов. Булгары бились до последнего, за что и поплатились. Эмира Махмуда вместе с охраной изрубили на куски. Невзирая на приказ уничтожать только вооруженного противника, озверевшие от сопротивления воины стали стрелять и рубить всех подряд. В город срочно ввели мою гвардию с пулеметами – остудить горячие головы.

К вечеру сопротивление булгар прекратилось, город пал.

Позже, проезжая по улицам города и любуясь красивыми зданиями, высокими минаретами, я удивлялся, как можно руками рабов построить такую красоту. Особых разрушений и пожаров не было. Мы заставили местных жителей вывезти за стены все трупы и сжечь. Освободили около тридцати тысяч рабов. Рабства больше двух-трех лет никто не выдерживал. С рабами здесь обращались жестоко, били постоянно. Оставшемуся в живых населению был зачитан глашатаем указ: если булгары сделают хоть один набег за территорию ханства, то их вычеркнут из списков живых. Кирдык тогда всем участникам. В этом же указе я отменил рабство по всему ханству. За неповиновение – высшая мера. Пусть учатся сами работать, а то привыкли разбоем жить. На тему рабства имел с тестем очень серьезный разговор. Все-таки выбил из него уговор – русичей в рабство не брать. Вот ведь феодал недобитый. Ладно, начало положено. Кстати, когда тесть прочитал мой указ, долго кривился, потом выдал:

– Не хотел бы я быть твоим врагом. Не перегибаешь палку?

– Нормально, в самый раз.

Его, видимо, зацепила концовка указа. Она гласила: оружие может иметь только стража и охранники важных лиц, количество оных будет оговорено в специальном уложении. Наказание за нарушение указа одно – смерть.

Тесть долго не мог въехать в смысл сего выражения. А когда понял шутку – хохотал до икоты и дрыгал ногами, валяясь по ковру. Свою главную ставку мы устроили на берегу речки Бездны – подальше от стен.

Толгат-хан по случаю победы устроил пиршество. Достали они меня своими банкетами. Нет, повод действительно был, но не мог я уже смотреть на хмельные молочные напитки. Скулы сводило – их пить только с похмелья.

Чувство юмора у моего тестя иногда зашкаливает. Он ведь что отмочил – отдал мне во владение Булгарское ханство. Поначалу я отказывался: на хрена мне такой геморрой. Позже, подумав хорошо – согласился. Найду толкового наместника, пусть заправляет делами. А пока придется самому разгребать. Один полк гвардейцев и спецназ сейчас шуруют по всему ханству. У них две задачи: подавление всех очагов сопротивления и освобождения пленных. Попутно: оглашение моих первых указов. Для начала решил вдвое снизить налоги. Спецназ по списку ликвидировал ханов и прочую знать, всех, кто засветился в набегах на Русь. К моему удивлению, в Болгаре жило некоторое количество русичей – купцы, ремесленники. И, чего я не ожидал, имелась православная церковь. В вопросы веры я не лез: у каждого свой бог. Охрану к русской слободе на всякий случай поставил.

Ну, хан подсуропил – столько всего навалилось, кручусь как белка в колесе.

А он щерится да подкалывает, зараза. Все, ставлю наместника – из меня администратор никакой. На эту должность своим указом назначил своего темника Тахира, из башкир. Мужик справедливый, но суровый. Он их научит свободу любить и с какой стороны репку есть. Такие указания ему и дал, главное – геноцид не устраивать. Он должен создать три тумена из пленных булгар. Особое внимание обратил на развитие торговли и ремесел. Таможенную пошлину уменьшил вдвое. Пока на год, а там посмотрим. Под его началом оставил один тумен ногайцев. За три недели, что стояли у Болгара, мои орлы прошли ханство вдоль и поперек. От булгарской знати осталась меньше трети. Двадцать тысяч бывших рабов привели мои воины, а сколько погибло и продано на крымских базарах да на базарах Кафы!.. По всем кочевьям и стойбищам шла конфискация оружия, в основном плохого качества. Металлолома приперли много, больше трех десятков возов. Оружие получше лежало отдельно. Мне гвардейцы презентовали пару сабель из дамасской стали и золоченую кольчугу с зеркалами на груди. Также из степи пригнали четыре воза с золотом и украшениями. С тестем и его сыном все поделили по-честному, не забыли и нукеров. У меня многовато золотишка образовалось, но я знал: впереди большие траты. С моими «наполеоновскими» планами и этого может не хватить. Небольшую часть оставил Тахиру в казну, на первое время. Наконец отбыли в кочевье, стоявшее на берегу Камы. Я ехал в конфискованной карете – ее нашли в главном эмирском дворце. Откуда ее булгары сперли, ума не приложу. В ногах, свернувшись в клубок, спал Сынок. И неудобно ему и тесно, но нет, нужно быть рядом со мной. Сильно привязались мы друг к другу.

Он меня в очередной раз от смерти спас. Самым натуральным образом. С неделю назад я решил осмотреть эмирский дворец, хорошо, Сынок меня сопровождал. Когда сзади, из-за колонны кинулся ка кой-то хмырь с кинжалом, вовремя отреагировал только тигр. Я не видел нападавшего, а охрана просто лопухнулась. Героем дня стал Сынок: булгарина убил мгновенно. Удар лапой – и голова тюрка покатилась по мозаичному полу, оставляя кровавый след. И ведь не первый случай, получается, тигр – лучший телохранитель. Четверку охранников я сразу разжаловал и отправил служить простыми нукерами. Неудавшийся убийца оказался третьим сыном эмира Махмуда, во дворец проник через потайной ход. Я приказал замуровать все подвалы во дворце наглухо, на всякий случай.

Войско неспешно двигалось в направлении стойбища. К чему трудно привыкнуть здесь – к скорости лошадей. Двигаются так медленно, сил никаких нет. Быстрей на велосипеде, ей-богу. Этот мир еще долго будет зависеть от коняшек. Потому и отношение к ним особое, а у кочевников тем более.

* * *

Встречало нас все кочевье: сегодня у всех праздник, ну, почти у всех. У кого-то погиб муж или брат. Плач, слезы, у людей горе. В Орде царят законы, созданные дедом Толгат-хана. Один из них гласит: семья, потерявшая воина, получает не только добытые в бою трофеи, но и существенную помощь хана. Вот тебе и дикие тюрки. Выводы, как говорится, делайте сами. Встреча с женой и сыном после разлуки всегда радостная. Как говаривал басмач Абдула, что еще нужно человеку, чтобы встретить старость. Сынишка заметно подрос, глазенки стали более осмысленные. Сынок все норовил облизать Ванечку – Марьяша хлопнула тигра по заду и выгнала его из шатра. Пару дней мы из постели не вылезали. Соскучились. При всем своем воображении я не мог представить, что найду свою половину в дремучем и жестоком тринадцатом веке. К тому же дочь главного башкирского хана. А она вот – спит у меня под боком, счастливая и удовлетворенная. Мать моего сына, сопящего в своей кроватке, за зеленой шелковой ширмой. Все хорошо, но дело прежде всего.

Послал к тестю гвардейца – предупредить о своем приходе. Через час пил с Толгат-ханом чай, ждали шамана Карчи, его присутствие было необходимо, он мужик умный и может дать дельный совет. Пришедший Карчи присоединился к чаепитию, потом поговорили о здоровье родственников и т. д. Закончили быстро, предстоял серьезный разговор. По моей просьбе собрались впервые.

– Так вот, уважаемые, – начал я, – повод, по которому мы собрались – монголы. Только вы знаете, что я прибыл из будущего. То, что я вам скажу, вряд ли вас обрадует, но, как у нас говорят – кто предупрежден, тот вооружен. Следующим летом, то есть в тысяча двести тридцать шестой год от Рождества Христова. Бату-хан с ордой вторгнется на ваши земли. Войско у него приблизительно пятнадцать-шестнадцать туменов. Покорит Башкирию, булгар, половцев, затем нападет на Русь. Погибнут десятки тысяч людей, многих уведут в полон, разграбят и сожгут города. Все будут под монгольским сапогом. И будет длиться татаро-монгольское иго больше двухсот лет. Таковы наши исторические хроники.

Наступило тягостное молчание. То, что они услышали, их ошеломило, тем более, тесть с шаманом знали – я говорю правду.

– Что ты предлагаешь? – осведомился хан.

– Нам удалось осуществить наши задумки. Булгарию и ногайцев мы завоевали, теперь в тыл никто не ударит. Осталось главное: разгромить орду Батухана. Причем не просто победить, а истребить полностью.

– Почему? – вырвалось из них одновременно.

– Да потому, что если мы этого не сделаем, они через некоторое время припрутся снова и устроят «детский крик на лужайке», в общем, всем плохо будет. Вы что, хотите двести пятьдесят лет дань платить? – разозлился я. – Мне выпала редкая возможность помочь Руси, а заодно и всем вам. Значит, нужно повернуть ход истории в нужном направлении.

Долго длилась наша беседа. Их интересовало все, что и как там, в будущем. Как мог, рассказал, конечно. Многое они не поняли, но, главное, ход моей мысли уловили. Любому государству нужно развиваться. Всякое торможение прогресса худо скажется на его будущем. Правда, до конца, свой план не открыл – рановато. Наши затянувшиеся посиделки закончились с положительным результатом – я заручился их поддержкой в войне с монголами. Продолжить разговор решили завтра. Утром я более детально обрисовал будущее нападение монголов.

– Летом орда придет с двух сторон. С юга заявится сам Бату-хан, он начнет с Булгарского ханства. На Башкирию пойдет Шейбани-хан со своими туменами.

Нужно подумать, с кого начинать. Я думаю, с весны наша разведка должна патрулировать границы нашей территории. Дорога с юга нам известна, она упирается в Итиль-Волгу. Если на Русь нападут зимой, значит, монголы пойдут по замершим рекам по льду. В другом месте лошади по снегу не пройдут.

– Да, хитро придумано, – одобрил хан.

– У булгар уже была с ними битва шесть зим назад, и они победили монголов, – заметил Карчи.

– Сколько туменов у Шейбани-хана? – спросил тесть.

– Точно не помню, но не меньше пяти-шести туменов.

– Я думаю, мы можем значительно увеличить наше войско. У булгар и ногайцев с монголами старые счеты.

– Верно говоришь, Толгат-хан, три-четыре тумена можно организовать.

– Владимир, ты займись булгарами, с тебя три тумена, а я – ногайцами. Двадцать тысяч воинов из них точно наберу. Сейчас придут темники, будем держать совет.

Совещались до вечера, прикидывали различные варианты предстоящих военных действий. Всем жестко приказали держать язык за зубами. Началась подготовка к большой войне. С тестем стали встречаться гораздо чаще – решали насущные дела. Как-то, засидевшись за большой картой, подкинул тестю идею построить столицу ханства. Показал на автомобильном атласе расположение Уфы, на слиянии трех рек.

– Хан, ставь здесь город-крепость, не прогадаешь. Да и другие города и села нужно строить. Сразу будет видно, что у тебя государство, а не толпа кочевников в юртах.

– Ты сначала свою столицу построй, – парировал хан.

У, холера ехидная. Я больше не заикался о столице и забыл про этот разговор. Но через пару недель тесть сам напомнил:

– Ты был прав, Владимир, я много думал, с Карчи советовался. Он тебя поддержал во всем. Мне раньше и мысли такие в голову не приходили, видимо, пришло время менять старые порядки и обычаи.

– Я рад, хан, что ты все правильно понял. Ты достойный правитель своего народа. Но ответь на один вопрос: наши историки не упоминают о крупном войске башкир. Расскажи о своем народе.

– Мой народ называется башджары. В нем много племен: карагат-кипчаки, гирей-кипчаки, каратабынцы, сыгинцы, бурзянцы. Раньше все кочевали, сейчас много оседлых.

– А чем промышляют?

– Да кто чем – охота, рыбалка, бортничество. Ну и воюют, само собой.

– А войско большое откуда взялось?

– Мой дед пришел в эти края с неполным туменом и взял под свою руку большинство племен. Он ввел закон: с каждой семьи один сын хану, ну, и рабы, конечно. Ай, хватит языки чесать, пойдем кататься! – предложил хан.

Достал он меня с мотоциклом.

– Извини, Толгат-хан, не могу, дел много.

Мы вышли из шатра, здесь его поджидал личный экипаж – лошадка, запряженная в мотоцикл. Бензин-то кончился. Уморительное зрелище.

– Чисто дети, – пробормотал я и отвалил в свой шатер.

Там я застал своеобразную картинку. Ванюшка оседлал лежащего тигра и, ухватившись за его ухо, что-то лопотал. Сынок в ответ мурчал и щурился.

– Ты, Марьяша, никак Сынка в няньки определила?

– Да пусть играются, – беспечно махнула она рукой.

Я прилег на кошму, нужно было кое-что обмозговать. Во-первых, послать гонца в Болгар, пусть Тахир срочно комплектует три тумена. Уверен, мой наместник справится. Во-вторых, я хотел съездить во Владимир, своими глазами глянуть на княжество, пообщаться кое с кем. Добраться проще всего водным путем, сначала до Камы, затем Волгой по Оке до самого Владимира. Придется строить большой речной струг, да не один.

* * *

Задумал я, конечно, неплохо, да только в результате полный облом. Строить некому. Придется переправляться на плотах, а там на лошадках. Устал я от верховой езды, задница болит до сих пор. Хорошо, есть трофейная карета, но езда в ней не комфортная. В свое посольство беру три сотни гвардейцев, сотню спецназа и десятку охраны. Выпросил у тестя Карчи с толмачем и писарем. По прибытии во Владимир решил походить в простых гвардейцах, до определенного момента. Лично занялся отбором даров для владимирского князя, его супруги и двух сыновей, подарков епископу Серапиону и пожертвований церкви. Даров набралось две повозки, одна из них с пушниной. Для князя приготовил скакуна арабских кровей. Марьяша хотела составить мне компанию в поездке, пришлось добавить металла в голосе. Рисковать женой и сыном не собирался, мало ли, как все повернется. Не на пикник еду. На повозки велел поставить пару замаскированных пулеметов, всем воинам карабины упрятать в закрытые чехлы, а пистолеты – под полой кафтана. Халатов мои гвардейцы не носили.

Сынка беру с собой, он последнее время от меня не отходит. Интуиция у него, воистину, звериная. Наконец, в середине августа, наше посольство тронулось в путь. Перед отъездом тесть предупредил: кочевье уйдет к слиянию Белой и Уфы. Там оно и будет нас ждать. Попрощался с семьей, поцеловал Марьяшу и сына. Вскочил на коня и махнул своим гвардейцам: вперед! Рядом со мной трусил Сынок, мой конь опасливо косился на него – никак не привыкнет к тигру. Дошли до реки Вятки, переправились и двинулись вдоль Волги до Ветлуги. Через Ветлугу переправились вечером. Не отходя от реки, встали на ночевку. Слуги, раскинув шатер, готовили ужин. Я, расстелив на кошме карту, принялся размышлять. После Владимира неплохо было бы заглянуть в Рязань, но, боюсь, не получится. Пойдут осенние дожди, фиг выберешься. Вышел из шатра, у входа чавкал Сынок, сегодня ему выделили полбарана, значит, ночная охота отменяется. Подоспел ужин, на него я пригласил Карчи, он интересный собеседник. Наблюдателен и умен от природы.

За чаем я поинтересовался:

– Карчи, я заметил, у вас нет своей письменности. Занялся бы ты на досуге, а я помогу. Даже моя ханская грамота написана писарем-уйгуром.

– Ты прав, хан, как ты выражаешься, на все сто. Мы раньше никогда не задумывались о своем письме, жили по старым обычаям, как наши предки. Ты правильно говоришь, народ должен идти вперед к знаниям. Я, между прочим, второй месяц составляю башкирский алфавит.

– Ну, вы с ханом даете, вот тихушники!

– Что такое «тихушник»?

– А, потом объясню.

Допил чай и решил прогуляться на берег реки.

Уселся на принесенное телохранителем седло, стал смотреть на звезды и слушать тишину ночи.

Здесь и произошла знаменательная встреча с весьма интересным субъектом, много объяснившая в случившемся со мной провале во времени. Где-то через полчаса слева от меня, шагах в десяти, я заметил голубоватую дымку, переливающуюся в свете костра. Уже больно знакомой она мне показалась. Мелькнула неяркая вспышка, и появился человек. Он прошел сквозь завесу дымки и неспешно направился ко мне. Я понял, кто передо мной, ведь я сам год назад пришел через эту дымку, прежде чем очутился в тринадцатом веке. Свистнул телохранителю, велел принести седло и предложил незнакомцу сесть. Тот поздоровался и, сев, представился:

– Меня зовут Станислав, можно – Стас.

– Владимир.

– Мы знаем, – мягко улыбнулся гость.

– Кто «мы»? И вообще, откель будете? Из каких времен?

– Две тысячи триста двадцатый год, – лаконично ответил собеседник.

– Ну, ешкин кот, турист, значит, отдыхаете по разным векам?

– Нет, у нас такой туризм запрещен. Все походы во времени, в любую сторону, закрыты сто лет назад.

– О как! – я пригляделся к потомку.

Высокий, под два метра, обычное европеоидное лицо, короткая стрижка, на вид лет сорок. Фигура атлетическая, в остальном – ничего особенного, человек как человек. Одно отличие – глаза. Знакомое выражение, иногда в них мелькавшее, заставило спросить напрямую.

– Вы безопасник?

Он удивленно-уважительно глянул на меня.

– Совершенно верно, я начальник безопасности института времени. Здесь появился по решению Главного управления имперской безопасности.

– Так, значит, я вас должен материть за мой провал в прошлое?

– Вы ошибаетесь, мы здесь абсолютно ни при чем. Вы случайно попали в белую дыру, где происходит перенос во времени. Черные дыры – перенос в иные измерения, но лучше в них не попадать. Кстати, и тех, и других на нашей планете довольно много. Над данной тематикой и работает наш институт.

– А заправка? А законсервированный военный склад? Тоже не вы?

– Стоп, стоп – безопасник примирительно поднял руки. – Да, заправка – наша работа, а вот склад нет. Скажите, Владимир, каковы ваши дальнейшие планы?

– Да есть одна задумка.

– Ну-ну, – подзадорил безопасник.

– Хлопнуть Батыеву орду, раз выпала такая возможность.

– Ну, а потом?

– Я хочу объединить Русь и попытаться ускорить прогресс.

– Скромненько, но со вкусом, – улыбнулся Станислав.

– Чем богаты, – буркнул я в ответ и отвернулся к реке.

После недолгого молчания безопасник спросил:

– Скажите, Владимир, как ваше отчество и фамилия?

– Полностью – Владимир Михайлович Романов, – с удивлением сказал я. – Вам-то зачем?

– Вроде все сходится. И последнее. У вас на груди есть татуировка?

– Есть.

– Разрешите взглянуть?

– Да всегда пожалуйста, – я расстегнул рубаху и показал ханский знак. Морду Сынка на левой груди вытатуировал Карчи. Обрадовал тогда, дескать, знак не простой – все наследники им будут отмечены. Я не стал особо обращать внимания, обычные шаманские заморочки. Поскольку я глава рода, вот и выбрал тотем – голову Сынка. Тесть вместе с ханской грамотой преподнес золотую печатку с тигриной мордой.

Безопасник цепко меня осмотрел.

– Действительно, все сходится, – пробормотал он.

– Уважаемый, может, объясните, в чем дело?

Станислав встал с седла и вдруг отвесил мне глубокий поклон.

– Позвольте от лица потомков Российской империи поприветствовать основателя царского дома Романовых.

Я чуть с седла не брякнулся.

– Окстись, Станислав. Какой, на хрен, основатель?

В ответ Станислав вынул из кармана своей блестящей куртки предмет, напоминающий пистолетный магазин.

– Генетический анализатор, – пояснил он. – Дайте вашу руку, – и приложил сию штуковину к моему среднему пальцу. Послышалось тихое жужжание, на экране анализатора замелькали красные огоньки, минут через пять появились цифры. Станислав удовлетворенно кивнул.

– Посмотрите сами.

На желтоватом экране пульсировала рубиновая цифра – девяносто девять и девять десятых.

– Ну, убедились? Я ошалело помотал головой:

– Ерунда какая-то. Где я и где цари!

– Вы и есть царь всея Руси. А как вы думали объединить Русь? Статуса булгарского хана маловато будет. Вы наверняка заслужите титул князя. А там и до царского трона недалеко. Мы хотим вас подстраховать. Возьмите.

На его ладони лежали три серебристых горошины.

– Подарок для вашей семьи.

– Что это такое?

– Наследство атлантов. От такого ответа захотелось покрутить пальцем у виска, хотя безопасник не был похож на идиота.

– Лет сто двадцать назад наша экспедиция нашла на Тибете огромную пещеру. В ней бесценные артефакты, а также книги и научные труды атлантов. Расшифровкой занимались двадцать с лишним лет, некоторыми артефактами до сих пор. Горошины представляют собой деблокираторы мозга. Ведь что сотворили атланты – человек, как вид, существовал уже в их время. Человеческая цивилизация в своем развитии так бодро рванула вперед, что атланты, не успев моргнуть, оказались втянуты в войны, причем с применением ядерного оружия. Слава богу, наших предков вовремя остановили. В научном и техническом плане атланты были на несколько порядков выше, да и в нравственном тоже. Надавав странам-агрессорам по шапке, они придумали, как укротить непоседливых и драчливых гомо сапиенс. Поставили всем выжившим после войн людям блокираторы мозга. Как они это сделали, какую применяли аппаратуру, мы до сих пор не понимаем. Сами атланты покинули Солнечную систему через сто лет после случившегося.

Я слушал его, открыв рот, но чувствовал – Станислав говорит правду.

– Зачем они поставили блокираторы, можно только догадываться, – безопасник хлопнул на щеке комара. – Может, боялись конкуренции или беспокоились о собственной безопасности. Люди – существа весьма непредсказуемые. Из-за блокиратора наш мозг задействован на двенадцать-пятнадцать процентов. Остальное спит, то есть блокируется. После снятия блока наш мозг активизируется до семидесяти-восьмидесяти процентов. Человечество обрело новые возможности, цивилизация сделала качественный скачок вперед. Наши ученые после ударного десятилетнего труда создали аналог деблокиратора. Кстати, снятие блокировки передается по наследству. Вы своему сыну снимите блок в годовалом возрасте, раньше нельзя.

– Значит, теперь у вас все гении получились? – спросил я.

– Нет, конечно, но общий уровень мыслительной деятельности значительно повысился. У большей части людей появились паранормальные способности.

– Конкретней можно?

– Конкретней: способность к телекинезу, невосприимчивость к ядам и агрессивным средам. К радиации, к большим температурам. В отдельных случаях – левитация – способность видеть биополе человека, очаги заболеваний. Способность лечить пациента своей внутренней энергией. Диапазон восприятия органами чувств возрос на несколько порядков. Ну, и многое другое.

– Ну что же, я рад за вас, а вот по поводу страховки не понял?

– Мы, специально для вас, приготовили обучающий комплекс, он включает в себя истинную историю человечества, экономику, субматематику, медицину, физику, геологии, металлургию и гипно-психологию. И, конечно, всемирную историю войн. Да, дайте на минуту вашу печатку.

Я снял печатку и отдал безопаснику. Он положил ее на выемку в передней части анализатора, нажал на пару кнопок.

– Анализатор – многофункциональный аппарат, теперь вашу печатку может надеть только наследник из рода Романовых. Кстати, о наследниках: у всех потомков Романовых рождалось по одному мальчику, ну девочки – по-разному. Так что в будущем никакой борьбы за трон – нет конкуренции. И последнее – прививка атлантов продлевает жизнь, человек живет в среднем двести пятьдесят – триста лет.

– Да уж, – я только головой покрутил.

– Теперь перейдем к делу.

Стас достал из небольшого рюкзачка, висевшего у него поры за спиной, обыкновенный обрезок доски. Правда, на одной стороне был изображен нейтральный пейзаж. Безопасник нажал на один из углов – доска раскрылась на две половинки. Одна представляла собой экран, вторая – клавиатуру. Затем неуловимым жестом фокусника из того же рюкзачка он извлек круглый шлем, явно не из металла. Потом целый час вдалбливал мне инструкцию, как пользоваться всей этой хренью.

– Скажи, Стас, а нет ли у тебя синтезатора драгметаллов? С золотом, серебром здесь напряженка, а мои задумки требуют огромных расходов.

Безопасник ошалело уставился на меня, потом хлопнул себя по лбу:

– Ну, конечно, как я мог забыть. Смотри и запоминай.

Ноутбук имел функции синтезатора. Потомки в научно-техническом плане далеко продвинулись вперед.

– Станислав, а как там, в будущем? Надеюсь, никто больше не строит коммунизм?

Безопасник хохотнул.

– В нашей реальности, слава богу, до большевистской революции не дошли. Ленин погиб в тысяча девятьсот пятом году – застрелили пограничники при переходе финской границы. Сталин скончался от ранения в голову при попытке ограбления почтовой кареты в тысяча девятьсот седьмом году. Таким образом, Российская империя избежала глобальных поворотов истории. К тому же сказалось умное имперское правление. А вот Европа хватила полной ложкой коммунистического дерьма. Да вы сами все узнаете, когда пройдете курс обучения. Чуть не забыл насчет деблокиратора. Прижмите его ко лбу, но перед этим следует выпить литр воды – от обезвоживания. Первое время лучше полежать, перестройка организма займет два-три дня. Ну, будем прощаться. Удачи вам. Она вам очень понадобится.

Мы пожали друг другу руки, и безопасник отошел метров на десять. Махнул рукой и исчез в оранжевой вспышке. У меня появилось смутное подозрение, что мы с ним видимся не в последний раз.

Мучительно захотелось курить, хотя я и бросил это дело после своего появления здесь. Табака тут в глаза не видели. Пошел в шатер, по пути приказал слуге принести кувшин холодной воды. Дальше сделал все по инструкции. Интересная деталь: горошина безболезненно всосалась в лоб, затем – темнота. Очнулся под утро с пересохшей глоткой и дребезжанием всего организма. Видимо, придется пару дней задержаться на стоянке.