Читать книгу Русский хан - Владимир Лошаченко - Страница 3

Ну что сказать за организм – есть изменения, есть. За каким лешим я повелся на предложение потомка? Плюсов несомненно много, но вот ощущать себя этаким всемогущим монстром не очень приятно. Слава Богу, что могу по желанию отключать свои новые способности, а то ведь с ума можно сойти. Каково слышать шорох муравья, ползущего в сотне метров, и видеть зеленую листву с десятком оттенков, особенно ночью? Ничего, приспособимся, перебедуем. Пока отдыхали два дня, я многое переосмыслил.

У меня и раньше возникали подозрения относительно печальной судьбы России. Какой-то испытательный полигон, блин, а не страна. По косвенным намекам безопасника, так оно и было, а приложили руки к сему безобразию паскудные янкесы. Удавил бы всех на хрен. Ну, ничего, я до них еще доберусь.

За два дня постарался выявить все свои способности. Прежде всего обнаружил могучую ясность мышления, мгновенное понимание обстановки. По-моему, даже генетическая память заработала и вообще такое ощущение, что я раньше находился в плохо освещенной комнате, и вдруг вышел наружу на яркий свет, где природа играет своими сочными, неповторимыми красками. Происходившее со мной трудно описать обычными словами. Дальше – больше. Заметил, что в темноте мои ладони при небольшом напряжении мерцают золотисто-оранжевым светом. Помня слова безопасника, построил с утра воинов в шеренгу и внимательно изучил биополе каждого. В основном, все здоровые, и только у двенадцати проблемы – последствия ранений. По одному вызывал в шатер, делал легкое гипновнушение, чтобы не помнили самого сеанса лечения. А дальше все просто: лечил бесконтактно, своей энергетикой, которой стало у меня очень много. Но все равно устал, как собака. Отпустив последнего нукера, полежал с часик, приходя в себя. Когда вышел из шатра, увидел любопытную на первый взгляд картину: все двенадцать воинов стояли на коленях напротив входа.

– Вы чего, ребята, совсем обалдели? Встали немедленно! В чем дело?

– О, великий хан, и так далее.

Выяснилось – кто-то из них обнаружил у себя отсутствие старых шрамов, ну, тут и все кинулись себя осматривать. У меня и так авторитет среди аборигенов был весьма высок, а теперь и вовсе поднялся выше крыши. И все же меня мучили сомнения, правильно ли я поступил, согласившись на кардинальное изменение своего организма. И так перед местными огромное преимущество, все-таки двадцатый век и век тринадцатый – вещи несопоставимые. Вдобавок получил «прививку атлантов». Как-то неспортивно получается.

Во время нашего разговора я прямо спросил безопасника, почему они, обладая такими возможностями, сами не осуществили ликвидацию батыевой орды? Мне очень не понравился его невразумительный ответ. Стас начал мямлить о гуманизме, о запрете корректировок прошлого. Нет, ну, каков гусь – мне, значит, можно, а им нельзя, белоручки фуевы. Что-то здесь не так. Ничего потом разберемся.

* * *

Двигались мы, по здешним меркам, довольно быстро и без особых приключений. Через Волгу переправились километрах в трех от Оки. После однодневной стоянки продолжили путь вдоль реки во Владимиро-Суздальское княжество. На последний отрезок дороги ушло около восьми дней. Проезжали мимо хилых деревушек и небольших городков – голимая нищета. Я влет понял, с кем буду иметь дело. Козел редкой масти владимирский князь. Обдирает как липку своих подданных. До его тупой башки не доходит, что скупой платит дважды. Вдобавок ко всему, он еще и трус. По историческим хроникам знаю. Бросил на произвол судьбы не только Владимир с княжеством, но и свою семью. Забился в северные леса, думал, там его монголы не достанут. Как же, раскатал губу, тут ему и трындец пришел, на реке Сити. Случится все через два года. Правда, общаться особо с ним я не намерен: боюсь, не выдержу и сверну ему шею раньше времени. Мне нужен духовный владыка – епископ Серапион.

Так, кажется прибыли – показались золотые купола соборов. Лагерь разбили за километр от городских стен, на берегу Клязьмы. Обозы поставили вокруг шатров и юрт. Я назначил очередность боевого охранения и послал гонцов к князю и епископу доложить о прибытии посольства Булгарского ханства.

Вечером решил опробовать синтезатор. Оказалось, он может многое. Например, по заданной программе создает любую материальную вещь и даже копирует. Но главный прикол, его можно так настроить, что синтезированный предмет просуществует всего сутки, а потом исчезнет: превратится в воздух. Собственно, из его атомов предметы и создаются. Я уцепился за данный феномен и решил проучить князя. Крикнул слугу, велел принести кожаный мешок. Перед компом положил золотой динар, задал программу, и умный прибор через минуту начал производить монеты в геометрической прогрессии. За час наполнил мешок и вырубил синтезатор. Почему я поспешил? Утром наше посольство ждали в тереме князя.

Взяли с собой украшения его жене, а князюшке закинули в повозку мешок с золотом – пусть порадуется. Я отправился с посольством под видом рядового гвардейца охраны. Центральная часть города выглядела неплохо, особенно красиво смотрелся Успенский собор – умели наши предки строить. Основная часть городских построек хиловата – в основном, деревянные домишки, хаотично рас сыпанные за второй крепостной стеной. Внутри двойных стен дома в большинстве каменные. Улицы прослеживаются только в центральной части города. Народ не очень любопытен, люди бросали на наш отряд взгляд-другой и продолжали заниматься своими делами. Правда, ребятишки увязались за нами следом. В детинце – княжий терем, наполовину сложен из камня, красивый, ничего не скажешь. Посол Карчи с толмачом и со мной протопали по лесенке: на крыльце нас ожидал князь Юрий Всеволодович с братом Святославом, женой и ближними боярами.

Опущу все прочие моменты церемонии, самое интересное – вручение даров. В принципе, одного арабского скакуна хватило бы с лихвой, но я решил не мелочиться. Когда четверо дюжих гвардейцев поставили у ног князя мешок, а Карчи развязал его, надо было видеть морду правителя Владимира. Я думал, его кондратий хватит. Погоди, князь, главный сюрприз впереди. В то время золота и серебра ходило в обращении не так много, расплачивались, в основном, пушниной и медными деньгами. Неудивительно, что у них глаза на лоб полезли. Такого количества золота никто из них в жизни не видел. Мы с Карчи незаметно перемигнулись. Он явно сдерживал себя, чтобы не захохотать: шаман был в курсе происхождения сего золота. Затем нас пригласили в терем, слегка попировать, и я незаметно смылся – у меня были другие планы.

Компьютер за пазухой, сабля в ножнах, за полой кафтана «Стечкин» – так, во всеоружии, я и решил прогуляться по городу, заодно осмотреть Успенский собор. С военной точки зрения Владимир неплохо расположен – на высоком северном берегу Клязьмы, и имеет двойные укрепления, то есть две стены. Город в городе.

Двор епископа Серапиона – недалеко от собора – подсказали прохожие. Сориентировавшись, пошел в нужном направлении. Не дойдя до двора епископа, остановился полюбоваться собором. Не дали.

Пробегающий мимо мужик так зацепил меня плечом, что я невольно выругался. Детинушка мигом развернулся и полез в драку. Дальше случилось то, чего я меньше всего ожидал. Гляжу, в мой подбородок летит неслабый кулак, и нога противника явно пошла по верхнему уровню в грудь. Краем сознания понимал: здесь так никто быстро двигаться не может. Правда, до моей скорости противник все равно не дотягивал. Я скользнул влево, ушел от ударов и шлепнул мужика вполсилы по затылку. Детина кувыркнулся носом в пыль. По виду явно служивый – сабля на поясе. Сабли по городу просто так не таскают. Мужик довольно скоро поднялся, и я смог рассмотреть его внимательнее. На вид лет двадцать восемь, на голову выше меня, мощного телосложения. Брюнет с живыми черными глазами, одним словом, амбал в красном кафтане. Я понял, кто передо мной.

– Ты из какого года сюда, в тринадцатый век, прыгнул, земеля?

* * *

В ответ он только рот открывал и закрывал. «Как бы парня заикой не сделать», – запоздало подумал я. Пришлось похлопать его по плечу, успокоить.

– Тебя как звать-величать?

– Семен Скуратов.

– Меня – Владимир Романов. Вот и познакомились. Попал сюда из тысяча девятьсот восьмидесятого года. А ты?

– Тысяча девятьсот девяноста третий. Ну, слава богу, не один я здесь.

Семен явно отошел от шока, и было видно, что нашей встрече рад безмерно.

– Извини, Владимир, не хотел тебя обидеть, глупо все вышло.

– Да будет тебе, не бери в голову. Семен, где бы нам посидеть и потолковать, чтобы не мешали?

Он немного подумал и предложил:

– Ты подожди здесь, я мигом обернусь, предупрежу на службе, что буду дома.

– Хорошо, я подожду.

Семен действительно отсутствовал недолго. Жил он недалеко, в большом рубленом доме с резными воротами. Двор просторный, с большой баней и сараем, выглядевшими добротно, как и сам дом. За загородкой у сарая квохтали куры, верещали поросята – такое ощущение, что в деревне нахожусь. Пасторальный антураж дополнял небольшой огород и яблони с бузиной вдоль забора.

– Семен, ты, никак, натуральным хозяйством занимаешься?

– Да нет, то жена. Опять же, работника держим и кухарку. Пошли, пошли, гость дорогой.

Поднявшись на высокое крыльцо, Семен вдруг заголосил во всю глотку:

– Анюта, принимай гостей, где ты там?

В дверях появилась молодая женщина в синем сарафане, с ковшом в руках.

– Просим отведать, гость дорогой, – и протянула его мне.

Отказаться или не допить – обида нешуточная, местные обычаи я уже знал. Хороша медовуха! Выпил и перевернул ковш – пусть хозяева видят, опустошил до капли.

– Познакомься, Владимир, моя жена Анна. Мы с ней поклонились друг другу.

– Прошу в дом. В коридоре сняли сабли, вошли в большой зал.

Посреди лежала медвежья шкура, на дальней стене висел ковер. Сели за стол.

– Сейчас жена спроворит съестного, погодь маненько, – сказал Семен и достал из стенного шкафа три серебряных чарки.

– Аня, не забудь фряжского вина.

Из кухни вкусно запахло жареным мясом. Семен заговорил вполголоса:

– Анне ни слова, она ничего не знает.

Я понимающе кивнул.

Начали подавать на стол. Чего только не было: стерляжья уха, мясо жареное, курятина, грибочки соленые и прочая, прочая. Натюрморт сей увенчало огромное блюдо со свежими овощами. Моченые яблоки лежали в оловянной тарелке.

– Куда столько? – попробовал я возмутиться.

Бесполезно. Кроме медовухи и пива, подали еще и вино в больших кувшинах с узким горлом.

Чувствую, гулять будем до упора. Нет, надо пить в меру. На всякий случай я попросил отправить работника на княжий двор. Пусть моих гвардейцев предупредит, где меня искать. К нам присоединилась жена хозяина, но посидела недолго – ушла, сославшись на хлопоты по хозяйству.

Мы с Семеном выпили за встречу и налегли на вкусную снедь. Он все порывался крикнуть кухарку, чтобы несла на стол все, что есть в печи, еле угомонил. Широта нашей души не знает границ, у русских, наверное, в крови: гулять так гулять, работать так работать, будто завтра конец света. Меры ни в чем не знаем. Утолив первый голод, я спросил Семена:

– Ты каким макаром сюда попал?

Оказалось, мы с ним влипли в одно время. Скуратов из Коврова ехал во Владимир на своей потрепанной «шохе». Проехав больше половины дороги, остановился передохнуть и отлить. Зашел за ближайшие кустики, сделал свое дело и пошел к машине. Заметил странное явление – туман среди белого дня, вышел к трассе – дорогу как корова языком слизнула. Мало того, и машины нет.

– Как у меня тогда крышу не снесло, сам не знаю, – задумчиво произнес он. – До Владимира по Клязьме здешние купцы подбросили, на своем ушкуе.

– Ну, а дальше как?

– Быстро адаптировался. Сначала служил в княжьей дружине, потом епископ к себе забрал, у него начальником охраны служу.

– Опаньки, ты-то мне и нужен. Сеня, мне край надо к Серапиону попасть, переговорить о важном деле.

– Да без проблем, только не от меня одного это зависит, сам понимаешь, а вообще епископ мужик хороший, с понятием.

– У меня есть волшебное слово. Передашь ему, что скажу, и вопрос решен, – самоуверенно заявил я. – Сеня, по жизни чем занимался?

– В основном, воевал…

– Ни фига себе – на нас Америка напала?

То, что я услышал, повергло меня в шок.

Горбачев с долбанной перестройкой, рухнувшая затем империя под названием Советский Союз, закономерный приход к власти жуликоватых политиков и полный крах экономики. Войны на Кавказе – отдельная песня. У меня от всего услышанного аж скулы свело.

– Суки драные, – только и смог я выдавить. – Наливай, хозяин, помянем нашу великую державу.

Потом Семен рассказал о себе – история типичная для того времени. Закончил Рязанское училище – попал в спецназ. В девяностом году на очередной операции контузило, в придачу поймал пулю в бедро. Из рядов списали вчистую, отправили на инвалидность с нищенской пенсией. Жена сбежала с каким-то делаваром, так называли тогда доморощенных бизнесменов. Семен на жену зла не держал, детей у них не было, денег особых тоже. Грянувший в девяносто первом году дефолт одним махом лишил все население России своих сбережений. Хорошо, «жигуленок» успел купить, на нем пытался таксовать.

– Такое и в страшном сне не привидится, довели до ручки страну, сволочи, – Семен не трахнул кулачищем по столу. – Извини, Владимир, накипело. А у тебя как там жизнь складывалась?

– Да почти аналогично. В семидесятом попал во Вьетнам – рота охраны, наших ракетчиков прикрывали, через полгода при авианалете получил контузию, отправили в Союз. Закончил прерванную учебу в институте, работал инженером на заводе. Тоже в разводе. Здесь женился, сын растет. Вот, кратенько, и все, – подвел я итог.

Мне скрывать было нечего, а что хозяин правду говорит, это я знал точно. Организм такой стал, любое вранье вижу.

– Владимир, у тебя, часом, не ствол под кафтаном?

– Ну ствол, ствол. Углядел, черт глазастый.

Я вынул из-под полы «Стечкин», выщелкнул магазин и, передернув затвор, протянул Семену. Тот его к груди прижал. Ну дите дитем.

– Извини, только сейчас окончательно поверил, что ты из нашего времени. Таких красавцев здесь долго еще не будут делать, – и натурально чмокнул пистолет.

Совсем мужик обалдел.

– Сеня, давай выпьем.

– Да все путем, просто от радости, сам понимаешь. Тут ведь абсолютно не с кем пообщаться, такая тоска иногда подкатывает.

– Ничего, Семен, ты теперь не один. Хочу предложить тебе одно благородное, но опасное дело.

Наш разговор неожиданно прервался: в зал влетела жена Семена, явно не в себе.

– Басурмане к нам заявились, хана своего ищут, ничего не слухают, гыргычут токо по своему.

– По мою душу приперлись. Сеня, пойдем выйдем.

Семен с недоумевающим видом поднялся и пошел за мной во двор.

* * *

На улице меня ждал шаман с десятком гвардейцев, при нашем появлении он шустро слетел с коня и бухнулся на колени.

– Ой, бачка, Светлый хан, еле нашли тебя.

– Вот клоун хренов. Карчи, познакомься – мой земляк, Семен Скуратов, – я незаметно подмигнул шаману. – Семен, это мой посол Карчи.

Хозяин заторможенно протянул:

– Проходите, дорогие гости.

Оставив нукеров во дворе, мы втроем вошли в дом. Семен крикнул:

– Аня, скажи работнику, пусть хлопцам во двор бочонок холодного пива вынесет!

Затем налил в чарки вина:

– Ну, со свиданьицем.

Выпили.

– Владимир, поясни, про какого хана он все бухтел, – Семен ткнул пальцем в шамана.

– Не заморачивайся, Сеня, ну хан я булгарский, делов-то. И говори открытым текстом, мой посол знает, из какого я времени. Карчи, а ты не сиди пнем – ешь, пей и рассказывай. Как там у князя?

– Все хорошо, хан, не беспокойся, тем более такая богатая подарка князь получил, – Карчи захихикал. Я незаметно показал ему кулак. Шаман налегал, в основном, на медовуху, понятно, только из-за княжеского стола. Немного выпив и закусив, я продолжил прерванный разговор.

– Так вот, Семен, история любого государства имеет свои узловые точки. Для Руси это нашествие татаро-монголов и его печальные последствия. Я предлагаю ликвидировать сию банду. Ты не против принять участие?

Семен быстро выходил из ступора.

– Я всегда за правое дело, да в хорошей компании. А ежели просто грохнуть Батыя?

– Это не выход из положения. В Орде на его место куча конкурентов, тебе еще спасибо скажут. Все его войско нужно положить, без вариантов. В данный момент мы можем выставить восемь туменов, на русских князей надежда слабая. У нас есть козырь в руках – стрелковое оружие нашего века.

Я посвятил Семена во все перипетии, как оно у меня оказалось. Хозяин от восторга выдал длинную матерную руладу.

– О це дило у нас будет.

– Ладно, Семен, пора разбегаться, потом детально все обговорим. Завтра переговори с епископом, скажешь, булгарский хан хочет переговорить по очень важному делу. Намекнешь на беду, что на Русь надвигается. Я подъеду после обеда. Успеешь?

– Все сделаю.

Мы с шаманом попрощались с хозяйкой, сели на лошадей и были таковы.

* * *

На другой день, с утра, погонял компьютер по программам синтезатора. Программа позволяла синтезировать почти все, независимо от габаритов и веса, правда, имелось одно маленькое но: не предусматривалось создание биологических объектов, ни фауны, ни флоры. Зато огромный перечень бытовой техники, оружие, транспорт, связь и т. д. Нужно разумно ко всему подойти, многое из списка здешним аборигенам видеть рановато, здесь рассекать на космическом челноке смысла нет. А вот разные задумки появились.

В три часа дня, прихватив пару гвардейцев, отправился в город, к Семену. Он встретил нас с ковшом медовухи на крыльце. Я воспротивился:

– Сеня, без обид, после вчерашнего видеть хмельное не могу, лучше кваску.

Оставив саблю в прихожей, прошел в зал.

– Как успехи, какие новости?

Семен, наливая квас, начал излагать.

– С епископом договорился, завтра в обед будет ждать. – И огорошил новостью: – Вчера князь владимирский, Юрий Всеволодович, помре.

– Что значит «помре»?

– А у него мешок золота сперли, удар его хватил.

– Вот незадача, чего раньше времени?

Пошутил называется. Ладно, умер Максим – ну и хрен с ним.

Если придерживаться исторической хронологии, после смерти князя Юрия Владимирским княжеством стал править его младший брат Ярослав. В данное время здесь находился другой его брат, Святослав. Нужно пообщаться с обоими, кто из них достойнее, тому и помогу сесть на княжение. Наш человек в чужой команде не помешает.

Семену перед отъездом я дал задание найти хорошего ювелира. На стоянке первым меня с обиженным видом встретил Сынок – не любит оставаться в одиночестве.

Снова сел за компьютер, надел обучающий шлем – пошел процесс. Для начала пробежался по истории войн, затем по тактике и стратегии. Пересмотрел вооружение – с тринадцатого по двадцать первый век. Часа через три снял шлем, объем информации усвоил большой, и что удивительно, – никакой усталости. Неплохо, когда мозги работают на полную катушку. Синтезатором приготовил Семену подарок. Вернулась полусотня гвардейцев – говядину покупали в городе. Мне баранина и конина уже поперек горла. Стол у нас стал разнообразней, воины каждый день охотятся и рыбу в речке ловят. Наступил день встречи с епископом. Оделся в шелковый, расшитый золотом халат поверх кафтана, слуги нацепили на моего коня сбрую с золотыми бляшками. С собой взял Карчи и сотню спецназа. Семен встретил нас у главных сторожевых ворот, как уговаривались. Первым делом навестили ювелира. Им оказался подвижный седой старик – явно еврейских кровей.

– Абрам Шац, – представился он.

Выскочил Карчи:

– На колени, перед тобой Светлый Хан Владимир, повелитель Булгарского ханства.

Я вытянул шамана плеткой по хребту.

– Не обращайте внимания, уважаемый. Давайте, мастер, для начала присядем.

– О, конечно, располагайтесь. Мы сели за небольшой столик.

– Прикажете подать чаю?

– Ничего не нужно, займемся делом. По моему настоянию ювелир принимал нас у себя дома.

– Абрам, у меня выгодный для вас заказ. Сделайте все сами, никаких подмастерьев.

Я достал из-за обшлага кафтана тончайший кусок кожи. На него писец скопировал тотем моего клана – башку Сынка. Подробно объяснил размеры, материал и количество – через неделю ювелир обещал выполнить работу. Дал ему пару золотых аванса, и мы всей капеллой поперлись к епископу.

Епископ Серапион принял нас на своем дворе. При встрече присутствовало трое – мы с Семеном и епископ, остальные остались за воротами. Карчи на пупе извертелся от любопытства, но получил полный отлуп.

– Научись сначала вести себя как положено, – посоветовал я.

Серапион производил приятное впечатление – глаза умные и проницательные. После взаимных приветствий он поинтересовался:

– Как вам, русичу, удалось стать булгарским ханом?

– Да все просто, владыка, ханство взял на саблю, – и, не вдаваясь в подробности, я рассказал историю завоевания булгар. Ногайцы тоже покорены, мой тесть Толгат-хан, взял их под свою руку. Остались половцы – с ними в ближайшее время разберемся. Владыко, на Русь надвигается беда, на будущий год придет с ордой Бату-хан, внук Чингисхана. Войска у него много, тысяч сто пятьдесят. Сначала покорит булгар, башкир и половцев, а на следующий год нападет на Русь. Захватит и сожжет наши города, будем платить дань монголам двести пятьдесят лет. Князья в Орде разрешение на княжение выпрашивать станут. Вот такие перспективы на будущее.

Возникла долгая пауза. Серапион переваривал услышанное. Затем спросил напрямую:

– Я вам верю, хан Владимир, но чем подтверждаются ваши слова?

Я предвидел такой поворот дела, придется раскрываться.

– Ваше преосвященство, не удивляйтесь: мы со Скуратовым пришли из будущего, а доказательство перед вами, – и я вытащил из-за пазухи компьютер.

Хроноскоп потомков бесстрастно показывал на голографическом экране захваты русских городов, пожары и битвы. Кровь лилась рекой, полчища басурман творили беспредел. Епископ только крестился. Через полчаса я отключил аппарат.

– Теперь верите, владыко?

Серапион сидел отрешенный и печальный.

– Я, Владимир Романов, клянусь исполнить свой долг и уничтожить Батыеву орду, – сказал я, встал и перекрестился на образа. – Благословите нас с Семеном.

Епископ дал благословение. Вспомнив о своих планах, я добавил:

– Ваше преосвященство, после удачного исхода битвы, прошу вашего участия. Мне и моему тестю нужны титулы князей, а моим ближним соратникам – боярские. Предвидя ваш вопрос, отвечу: я хочу объединить Русь и создать мощное, развитое государство, на погибель врагов наших. Народ наш должен жить в достатке и благополучии. Все, зависящее от меня, я сделаю.

Следом поднялся Семен:

– Владыко, я полностью поддерживаю Владимира и буду ему опорой во всех делах его.

– Верю вам, вижу, ваши помыслы чисты. Ты, раб божий Владимир, уже князь Булгарский, не думаю, что будут препоны назвать тебя русским князем. Все твои сподвижники получат титулы, не сомневайся. Конечно, после разбития нехристей Батыевых.

Потом епископ засыпал нас вопросами о будущем. Часа три я рассказывал, язык стер. С епископом договорился – со службы Семена отпускает. Мне, откровенно говоря, Серапион понравился своей выдержкой и ясностью ума. Для этого времени весьма образован, к тому же не мракобес. Любой другой, услышав мои откровения, потащил бы нас на костер, да кострище своей лампадкой поджег.

Карчи за время нашего отсутствия успел побывать в княжьем тереме с соболезнованиями и пообщался с князем Святославом Всеволодовичем. О своей беседе с князем шаман поведал за столом у Семена. В целом Святослав произвел хорошее впечатление.

– Сеня, я ведь подарок тебе привез, – я принес из прихожей длинный сверток. Семен с любопытством его развернул. Подарок был так себе, ничего особенного: карабин и «Стечкин» в кобуре, с запасом патронов, но Семен, как ненормальный, прыгал возле оружия.

– Ой, хан, удружил, ну спасибо.

Я подумал, как иногда мало нужно человеку для счастья.

– Сеня, хватит изображать из себя папуаса, садись, есть разговор.

Скуратов с улыбкой шире морды плюхнулся на лавку.

– Короче, предлагаю тебе возглавить Тайный приказ. Организация и штат за тобой, вооружением обеспечу. Тайный приказ будет ведать контрразведкой, полицией и мытарями.

– Не многовато на меня одного? – Семен скорчил кислую морду. – Не потяну.

– Вот и сколачивай команду, ищи нужных людей. Приедем домой, там большой выбор, да и здесь посмотри. Поручаю тебе важное дело, для возведения столиц в Булгарии и Башкирии нужны спецы. Найди строителей, плотников, каменных дел мастеров, плиточников и иконописцев. Оплата будет высокой, ползолотого в месяц. Также ищи кузнецов, ткачей, скорняков и мельников, главное – крестьян с семьями – город кто будет кормить? Привлекай молодых парней в мое войско, заодно улучшим коренную породу населения. Кроме столиц, намерен заложить не менее двадцати городков и кучу деревень – пусть привыкают к оседлой жизни. Зайдешь к Серапиону, попросишь выделить священников, сколько сможет, не забудь узнать насчет икон, колоколов и прочей церковной утвари. Будем ставить церкви и соборы.

Карчи с Семеном сидели, открыв рты, потом радостно загомонили. До них дошло: Булгария с Башкирией поднимутся на более высокий уровень.

– На сегодня все. Мы поехали – будем через два дня.

Утром пошел с Сынком на речку, искупаться. Вода была довольно теплая, поплескались вволю, затем позагорали на теплом песочке. Загорая на берегу Клязьмы, размышлял о ненормальной истории государства Российского, пришла мысль: а что, если были посторонние инициаторы похода на Русь? Проверить нужно как можно скорей. Второй вопрос: как? Ответ на поверхности – радиосвязь. Если одни «доброжелатели» сидят рядом с Батыем, другие должны быть на Руси.

– Сынок, срочно домой!

Как наскипидаренные, рванули к шатру. На синтезаторе соорудил мощную рацию и стереомагнитофон с чистыми кассетами. Начал шарить в эфире, перескакивая с одной частоты на другую – один шум и треск. Первый блин комом, придется позже. Так, теперь займусь английским – мои познания в нем не ахти. Надел шлем и запустил программу. За час она сделала больше в сотню раз, чем за мои пятнадцать лет учебы. Языками нужно заниматься основательно, лишними знания не бывают. Почему я сразу уцепился именно за английский? Думаю, напакостить могли янкесы или англичане. Уроды редкостные.

После обеда опять лазил по эфиру, результат – ноль.

– Ладно, подожду до вечера, а пока займусь немецким. Два языка за день – неплохо.

Посмотрел по компу список вооружения – да ешкин кот! Эти засранцы, инфантильные потомки, ничего круче винтовок не предоставили. С пушками облом-с. Смотрим дальше: есть кое-какая взрывчатка, и то хлеб. Вечером в эфире опять пусто, видимо радиохулиганы взяли выходной день. Результат принес следующий день. Ближе к обеду таки наткнулся на янкесов – шпарили открытым текстом, я тут же включил магнитофон. Нужно будет батареек про запас соорудить. Смысл общения двух корреспондентов такой.

Джордж ждет в гости Батыя, затем потрепались за погоду, потом Джордж поинтересовался у Сэма, как обстановка в Киеве. Ответ: все о’кей. Роджер (конец связи).

Значит один из них сидит в Киеве, второй у Батыя – ловил я их на коротких волнах. В условленный день поехал к Семену, магнитофон с кассетой прихватил с собой, дал ему послушать. Реакция ожидаемая – мат на мате.

– Хорош лаяться, давай людей ищи, попробуй среди купцов, денег не жалей. Сэм сидит недалеко от киевского князя. Нашего будущего агента придется подучить и снабдить дальнобойным средством связи. Может, и самому придется сбегать до Киева. Мало выявить долбанного Сэма, нужно его выпотрошить на месте. Так, диспозицию меняем, не трать время на поиски людей. Поедем на стоянку, выделю десятку спецназовцев посмышленее, дам им основы агентурной работы.

Семен похлопал глазами.

– Ты поедешь под видом купца с охраной, вот деньги, купишь ходового товара и лошадей с телегами. Маршрут наметим позже. Сейчас поехали со мной, пройдешь обучение, да и с людьми познакомишься.

В лагере я познакомил Семена с его «десяткой». Пока они общались – соорудил десять шлемов на синтезаторе и подготовил программу. За полтора часа гвардейцы усвоили краткий шпионский курс. Объяснил им задачу и отправил готовиться к операции. Естественно, все были русичи, не станет же купец нанимать охрану из тюрков. Вооружение оставил штатным, правда, кое-что добавил: снайперскую винтовку с полусотней патронов да глушители к «Стечкину», а для связи – армейскую рацию. Всех бойцов снабдил крохотными радиостанциями, у которых дальность связи – километр. Обговорили с Семеном частоту и время радиосвязи, выйти в эфир он должен только один раз – сообщить результат. Мне не хотелось раньше времени раскрывать свое присутствие. Наметили маршрут и примерные сроки завершения операции. Прошло три дня, Семен с отрядом двинулся по Клязьме на Киев через Рязань. Мы с Карчи собрались на княжий двор, нужно было пообщаться со Святославом. По дороге шаман опять вспомнил о смерти владимирского князя, я слушал в пол-уха, но потом что-то меня зацепило в его трепотне.

– Карчи, повтори последнюю фразу. Чего ты о лекаре говорил?

Шаман удивился:

– Говорю, князю даже иноземный лекарь не помог. Очень хороший лекарь, многим боярам помог.

Вот оно! Я внутренне весь ощетинился.

– На месте покажешь его.

– Как скажешь, хан. Подозвал гвардейца, тот подъехал, почтительно наклонил голову.

– На княжьем дворе шаман покажет иноземного лекаря, узнаешь, где живет и с кем.

– Все сделаю, Светлый хан.

В тереме нас встретила вдова, княгиня Агафья.

Выразив соболезнования, прошли в палаты, шаман подвел меня к князю Святославу. Пообщались – нормальный мужик. Намекнул ему, что именно его мы хотим видеть князем Владимира. Бояре сидели насупленные, переговаривались шепотом, подозрительно поглядывая на меня. Выделив из них главного, завел с ним беседу. Из разговора понял – у младшего брата Ярослава шансы на княжение велики. Пришлось применить гипноз – дал установку на Святослава. Когда шаман указал на лекаря, с ходу определил в нем янкеса. Он был не профессионал – с его морды чванливость и снобизм не сходили. Его звали Генри Карпер. После короткого, но содержательного разговора с боярами мы отбыли к епископу. Ему я заявил откровенно: на княжение нужно поставить Святослава, и объяснил почему. Гвардейцы внесли сундук с золотом, Серапион сдержанно поблагодарил.

– Через неделю уезжаем, Владыко. Как с моей просьбой по священникам?

Епископ заверил – четверо его людей к моему отъезду будут готовы. В придачу дает три малых колокола, несколько икон и церковную утварь.

Ближе к вечеру прибыли в съемный дом – Карчи похлопотал. Хорошо отдохнули, а к полуночи нукеры привезли два больших тюка. Развернули кошму – вот они, красавцы. Привет, Америка. Янкес упирался недолго – затруднительное дело, если на твоей груди лапа огромного тигра. Генри Карпер пел довольно долго, и картина вырисовывалась очень неприглядная.

Заварил кашу Джордж Саймур – бывший резидент внешней разведки Америки. Отличался просто патологической ненавистью к России. Я вышел на еще одного мракобеса – ученого, занимавшегося проблемами времени. Короче, эти чмошники решили стереть Россию с лица земли. Подло и грязно, как всегда, чужими руками. В их группе было семь человек, один погиб при переходе. Здесь они находятся два года, группа разделилась на три пары. Кроме этой, еще одна в Киеве, и Джордж с напарником у Батыя. Вооружение слабое – по пистолету, есть три рации, остальное протащить не удалось. Приказал вытащить лекаря из комнаты, взялись за напарника. Все совпадало, вплоть до мелочей. Шепнул десятнику – убрать тихо и закопать в огороде.

Неделю посвятили поиску мастеровых и прочих нужных людей. Брал не всех, при малейшем вранье отказывал. Карчи закупал лошадей и телеги. Я нанес визит ювелиру, Абраму Шацу, забрал свой заказ: четыре овальные пластины на цепочках – пайцзы. Идею передрал у Чингис-хана. Пайцза заменяла паспорт, пропуск и наделяла полномочиями. Ювелир сделал пластины из разных материалов – золото, серебро, бронза и медь. Пробовал уговорить его ехать с нами. Шац отказался, сославшись на почтенные годы, предложил выбрать из подмастерьев – один согласился. Щедро заплатив старому еврею, отбыли к себе в лагерь.

* * *

Между тем, рядом с пристанью достраивали наши суда. С первого дня я подрядил несколько бригад, они в бешеном темпе клепали ладьи, ровно десять штук. Одну из них, самую большую, решил взять за образец. Возвращаться водным путем – лучший вариант, хоть осень стояла теплая и сухая, кто его знает, пойдут дожди – будем сидеть до морозов.

Карчи принес новость: Святослава утвердили на княжение Владимиром, нужно его увидеть напоследок.

Прошло две недели, как Семен уехал в Киев, рация у него раз в пятнадцать дней работала на прием. Ровно в два часа дня я провел сеанс, дал ему данные по Сэму с напарником.

Всех гвардейцев обучил грамоте, преподал азы географии, истории и православия. Православие буду внедрять повсеместно – как среди своих подданных, так и меж башкиров с ногайцами. Все-таки знания очень меняют людей, сейчас мои гвардейцы разительно отличались от прежних. В глазах появилось нечто. Я заставил их думать, а не тупо подчиняться приказам. Буду продолжать в том же духе, по приезде вплотную займусь учебой населения.

В свободное время учил кузнецов, их было пятеро. Все, кроме грамоты, получили основы физики, химии и металлургии. Мне нужны пушки, нужно поднимать промышленность и экономику, транспорт и пути сообщения. Для скорейшего развития, создать в ханстве благоприятные условия. Я задумал дать хороший пинок всем ханствам, пора им выходить из феодализма, хватит жить набегами, да овец пасти.

Со Святославом договорились – будущей весной на Волгу пришлет отряд воинов, заодно оповестит Ростов и Рязань. Нам удалось собрать более восьмисот человек, из них триста крестьянских семей. В середине сентября флотилия отплыла по Клязьме до Оки. Больших судов синтезатор наделал двадцать штук, да десять построили. Всем места хватило. По течению да под парусом довольно быстро вошли в Оку. Дойдя до Волги, остановились на день передохнуть, пополнили запасы провианта, походили по твердой земле, и в путь.

На третий день плаванья по Волге нас обстреляли из луков чуваши или мордва, не понять. На полном серьезе хотели взять на абордаж, так в своих челнах и пошли на дно. Несколько пулеметных очередей, и все, концы в воду, – привыкли купцов стричь, а здесь полный облом.

С утра над рекой чаще стал появляться туман, леса потихоньку одевались золотом. Осень. Наконец подошел финиш нашему речному круизу. Встали на месте будущей Казани, люди с заметным облегчением сходили на берег, выводили лошадей с телегами, выгружали нехитрый скарб. На другой день послал гонца в Болгар к своему наместнику, требовались квалифицированные рабочие руки. Строго наказал гнать сюда стада овец и табуны лошадей – населению нужно было пережить зиму.

По размеченным улицам плотники ставили срубы домов, построили три кузни, на реке Казанке поставили мельницу. Оставив за себя Карчи, с парой сотней гвардейцев и тремя сотнями строителей отправились по Волге, к тестю. Ничего необычного за время путешествия не случилось. Плывя по Белой, получил весточку от Семена из Киева, всего одну фразу: «Бобики сдохли вместе с аппаратом». Установка перемещения во времени накрылась медным тазом вместе с хозяевами – так я расшифровал его послание.

Спустя несколько дней наткнулся в эфире на Джорджа. Выдал ему по-английски: «Ты следующий». Пусть подергается.

Прибыли на место – нас встречали всем кочевьем, большая радость видеть родные лица. Обнимая Марьяшу, смотрел на сына, он заметно подрос. Сынок кинулся всех облизывать, мурчал и говорил что-то на своем языке. Толгат-хан только лыбился, по обыкновению. Разместив воинов, вернулся в шатер – хорошо с ними, с женой и сыном.

Вскоре пришел тесть с Ильясом, просидели за праздничным столом до вечера, они требовали подробного рассказа в нашей поездке во Владимир. Было чем порадовать хана – результат налицо. Сразу по прибытии раздал всем подарки, дарить и видеть радостные лица родных мне было приятно.

Тестю подарил боярскую бобровую шубу, Марьяше – полный набор одежды русской боярыни с шубой. В придачу тесть с женой получили по золотой пайцзе – их я сделал десять штук. Ванюшке на шею надел серебряный крестик и объявил о будущем крещении сына. Возражений не последовало.

Поговорил с Толгат-ханом по поводу будущей столицы Башкирии. Пошло время ударной стройки и учебы. На глазах рождались прямые улицы со свежими срубами – центр не трогали. Здесь по плану должен быть Кремль с соборами и торговая площадь. Особой программой готовил будущих учителей. В новой церкви священник справил первую службу. В первое воскресенье он окрестил Марьяшу с сыном. Что радовало – в церковь ходило все больше башкир. Каюсь, сам приложил руку – всем принявшим православие давались денежки, а новым семьям из разных национальностей хорошее пособие. Русские парни, решившие взять в жены местных девушек, получали крупную сумму – три золотых монеты.

На стройке все крутилось в бешеном темпе. Однажды утром, выйдя из шатра, обнаружил первый снег – пришла зима. Пора собираться в Казань, подождем до крепкого льда на Белой и алга. Напоследок, произвел на синтезаторе десять тысяч карабинов для тестя, с солидным запасом патронов. Добавил тридцать пулеметов и столько же ротных минометов 82 мм. По ускоренной программе обучил его воинов, преподав азы военного дела и владения стрелковым оружием. Самое главное, большинство воинов стали грамотными людьми.

В городе между тем построили школу, с двумя печками для тепла. Я посоветовал тестю сделать учебу обязательной для населения. Тестя, Ильяса и Марьяшу заставил учиться – дал им общеобразовательную программу. Освоили два иностранных языка – немецкий и английский. Знания – могучая сила.

Толгат-хан стал больше думать, мои новшества принимал на ура. Через три дня учебы отменил рабство в своем ханстве. Дошло до человека, что рабство – вчерашний день, по большому счету – дикость несусветная.

Синтезатор для тестя изготовил мощную армейскую рацию, а также сотню раций-крошек. Из смышленых нукеров подготовил двух радистов. В конце ноября с большим обозом поехали по реке в Казань. Морозец стоял небольшой – ехать в санях одно удовольствие.

Добрались за полторы недели, город не узнать, молодцы строители, что скажешь. Нас торжественно встречали, выстроилась моя гвардия – присутствовало все население Казани. Через прибывшего ранее Скуратова все знали дату нашего приезда. Марьяша во все глаза смотрела на невиданное зрелище. Раздалась команда – грянул салют из всех стволов, затем троекратное ура из луженых глоток гвардии. Не иначе, Семен придумал. Мелочь, а приятно.

Я прыгнул на коня и толкнул приветственную речь, немного скомканно, но от души.

Отдохнув днем, вечером закатил пир. К великому изумлению народа, на него пригласил всех старшин артелей – строителей, кузнецов и прочих ремесленников. Не обошел вниманием духовенство, а также моих гвардейцев, вплоть до сотников. Такого явления в этом веке раньше не было, нужно быть ближе к народу, так что все правильно – не хрен из себя корчить белую кость. Проще нужно, ребята, проще.

Пировали сразу в нескольких домах и шатрах. Гулял весь город, кроме сторожевых отрядов. На большой площади жарили баранов, всем наливали айран и вино. Специальные патрули следили за порядком, не допуская нарушений, уставших от гуляния развозили по домам. Народ повеселился и поплясал от души. Пока все были заняты яствами и напитками, мы с Семеном потолковали о наших делишках. Проведение операции в Киеве он изложил детально. Янкесов взяли в их доме, а после экспресс-допроса ликвидировали. Дом сожгли, ушли чисто. По киевскому князю Владимиру Рюриковичу – ничего хорошего, власть делить ни с кем не намерен, подданных держит в черном теле. Только что, за выкуп, был освобожден из половецкого плена. С ним разберемся позже.

– Сеня, немного отдохни и принимайся за Тайный приказ. Мой указ о его создании и твоем назначении получишь завтра. Присмотри место в центре города под здание. Все, пойдем гулять.

Утром меня разбудил Сынок своим шершавым языком – никак не могу отучить его от вредной привычки. Первым делом за компьютер, плотно поработал над обучающими программами для гвардии. На синтезаторе кое-что сотворил. Вызвал Семена по рации, велел быть у меня с командой ровно в три часа дня. Вместе с Марьяшей и Ванюшкой на руках пошли смотреть наш будущий терем. Достраивалась уже вторая половина – пора въезжать, хватит по шатрам ютиться. Заказал плотникам необходимую мебель.

В три явился Семен со своими волкодавами. От моего сюрприза они несколько обалдели, радости много. А сделал я вот что: наградил за успешную спецоперацию. Семена – орденом Славы, а гвардейцев – георгиевскими крестами на полосатых колодках. Кресты из чистого серебра, орден – платина с золотом. Результат превзошел все ожидания, после моего поздравления гвардейцы радовались как дети. Сеня был доволен – у его ордена первый номер.

Вызвал к себе Карчи:

– Давай, канцлер, находи кадры да начинай работу. Дай приказ строителям, пусть ставит общественную баню. Нужен постоялый двор. Займись.

Затем занялся обучением гвардейцев – готовил будущих унтеров.

Полтумена отправил валить лес, другая половина под руководством строителей ставила казармы и конюшни. Военный городок будет располагаться за городом. Заодно оборудуют стрельбище и плац, поскольку я намерен создать настоящую боевую часть. Сажусь за боевой устав воина. В принципе, в компе все есть, необходимо только отредактировать. Дел навалилось немерено, вывод один – нерационально себя веду, нужен комендант города, все хоздела – его вотчина.

После обеда пришли найденные шаманом лекари, пять человек. Дал им задание – через три дня каждый приведет четверых, способных к учебе, затем снова занялся гвардейцами. В трудах и заботах пролетали дни.

Город менялся на глазах, стройка не прекращалась ни на минуту. На площади возвели торговые ряды и лабазы. Вовсю кипела торговля, купцов приехало много – греки, латиняне, евреи, персы, русские. Многие из них прослышали, что я снизил таможенную пошлину вдвое, причем на целый год. Скуратов хорошо поработал во время своего вояжа в Киев, делал рекламу нашему ханству. По зиме к нам стал прибиваться всякий люд, с семьями и без, приезжали целыми обозами. Народ услышал о хорошем заработке на строительстве, вот и двинул в Казань. Приезжих расселяли и распределяли. Комендант Тарас Невдоба – выходец с Киевщины, хитрющий и хозяйственный хохол, шустро управлялся со всей этой оравой. Население города жило по армейским законам, иначе пока нельзя. Две виселицы у частокола начали функционировать. Народ быстро усвоил жесткие правила, тюрьму строить недосуг. Появилась первая полиция, Тайный приказ потихоньку набирал обороты. Временно полицию называли стражей – небольшая по численности, всего тридцать человек, но дело свое знала. Построили школу, началась учеба – днем детвора, вечером взрослые. Раз в декаду говорю по рации с тестем. Тот нещадно гоняет своих воинов на стрельбище. Курс молодого бойца дается многим с большим трудом, ничего – тяжело в ученье, легко в бою.

Новый год подкрался незаметно. По моему указу его теперь празднуют с тридцать первого декабря на первое января. На площади поставили огромную ель и украсили самодельными игрушками – праздновали три дня. Народу нужен был отдых.

После праздников заявился Семен, огорошил новостью – поймали шпионов, работали на Батыя, что с ними делать? Оба из Персии – купец с приказчиком. Голову ломали недолго – перевербовать. Я обозначил задачу: янкесы. Пообещать им кучу золота и дать аванс за ликвидацию Джорджа с напарником.

– Семен, операция на тебе, обдумывай детали, денег не жалей, чтобы к весне купцы янкесов завалили. Способ пусть выбирают сами.

Обговорили текущие дела, затем Сеня ускакал в свою контору.

Я посмотрел по компу, какое количество оружия может выдать синтезатор. К своему удивлению, обнаружил: лимит исчерпан, осталось с десяток пистолетов и четырнадцать винтовок Мосина с большим количеством патронов. Вот так, фейсом об тейбл. Правда, по большому счету, грех жаловаться, того, что имеем, пока хватит.

Прибыл гонец от Тахира, наместника Болгара, сообщает: два тумена сформированы, ждет дальнейших указаний. Гонец отдохнув, через три дня отправился обратно с моим указом – сформировать третий тумен, и все три к началу весны должны быть в Казани. Иметь походные шатры, провизию и лошадей. Стада овец гнать с собой обязательно, а также подготовить гарнизон для Болгара. Тахиру со своим туменом отправляться в Казань совместно с булгарскими. Новые тумены срочно обкатать, ими займутся гвардейцы.

Тесть сейчас тоже занимается формированием новых туменов, нужно ему посоветовать – пусть на берет один, но боеспособный. Кому нужна неуправляемая толпа? Пусть все его нукеры проходят курс молодого бойца. И пора вводить железную дисциплину, этому у монголов не грех поучится.

В дверь постучали – старший телохранитель Федор Свист доложил о делегации жалобщиков. Я завел такой порядок: раз в месяц любой мой подданный может прийти на ханский суд, но только по важным делам. Остальное решает комендант. Делегатов трое, они поклонились, один обратился ко мне:

– Хан Владимир, рассуди по справедливости, на торгу купцы цены подняли несусветные на съестное, курицу не купишь, мука – золотая. Как нам с детишками зиму пережить? Помоги, Светлый хан.

Узнав имена купцов, я мужиков отпустил. Ну, заразы – купцы! По моему приказу стражники притащили четверых, морды у всех самые продувные.

– Всех связать, тащите на торг.

На площади глашатай зачитал мой указ: кто из купцов превысит цену на провизию, оговоренную комендантом, тот будет бит кнутом у позорного столба и оштрафован на пять золотых.

Народу указ понравился, о чем свидетельствовали крики «Ура!» и кидание вверх шапок.

Купцам тут же вломили по десять плетей. Вызванному в терем коменданту сделал втык, обязал его каждый день бывать на торгу, следить за ценами. Отговорки о нехватке времени не принял.

– У тебя есть помощники. Тарас, пойми, голова садовая, ты городская власть и должен делать все для народа. Повторится сей неприятный факт – встанешь у позорного столба сам. Иди.

Понурившийся Невдоба вышел. Сходил к Марьяше с сыном, выбрал время. Жену застал за чтением книги. Ванюшка спал.

– Что читаешь, красавица?

– Очень полезная вещь – «Домострой».

Перед Новым годом на синтезаторе соорудил ханскую библиотеку – десять тысяч томов, причем на разную тематику. Процентов на сорок – научные труды, справочники, учебники.

Марьяша как всегда с вывертом:

– Ты должен взять меня в жены по-настоящему.

– Здрасьте, приехали, – я легкомысленно хмыкнул.

– Балда, – она пыталась дать мне подзатыльник, но промахнулась. – Мы в церкви должны обвенчаться, тогда перед Богом будем муж и жена.

Права Марьяша, как я раньше не сообразил. Обнял ее и поцеловал.

– В скором времени пойдем под венец, дату венчания обговорю с отцом Амвросием.

* * *

Свадьбу сыграли на Крещение, предварительно обвенчавшись, – все как положено. За небольшим застольем были только свои, пиры затевать не ко времени. Перед уходом гостей придержал Семена:

– Будь у меня утром, нужно кое-что проверить.

Скуратов явился в девять.

– Сеня, сейчас поедем по артелям, до меня слухи нехорошие дошли. Людям не доплачивают заработок, а ты не в курсе, я вижу.

– Дак, хан, у меня ревизор финансы в канцелярии блюдет. То Карчи вотчина.

– Вот сейчас и поглядим, как блюдет. Во всех артелях одна и та же картина – с осени половине не заплачено и, главное, суки из канцелярии прикрылись моим якобы указом.

– Сеня, всех причастных под стражу, по их домам обыски, своего ревизора не забудь.

Через день расследование закончили, по делу шло трое. Все украденные деньги нашли при обысках. В присутствии всех горожан глашатай объявил приговор: петля с конфискацией имущества в пользу казны. Артельщикам выплатили все до копейки. Карчи и Скуратову дал звиздюлей по полной программе. Приказал заняться чисткой кадров и перетрясти всю канцелярию.

– Не найдете нужных людей, будете сами исполнять их обязанности – и никаких возражений.

Зима подходила к концу. Нарисовались четыре тумена с обозами из Болгара, снова завертелась круговерть забот. В воскресенье отдыхал с семьей, нелегкая принесла Скуратова с перекошенной мордой. Глянув на него, спросил:

– Что, с клиента гипс снимают?

– Какой гипс? – Семен захлопал глазами.

– «Бриллиантовая рука», забыл?

Скуратов шутку не воспринял.

– Половцы, хан, прут пятью туменами по Волге.

– Далеко?

– Километров двести с гаком, разведка донесла.

– Семен, всех темников ко мне немедленно.

Скуратов юркнул за дверь.

Военный совет длился часа три, обговорили ситуацию до мелочей. Оставив для защиты Казани пять тысяч воинов, двинулись по льду навстречу кочевникам. Во всем винил только себя, за повседневной суетой забыл о половцах. Теперь будем ими вплотную заниматься. Основная задача не в том, чтобы их всех закопать, мне нужно взять Половецкое ханство под свою руку в будущей войне, оно пригодится. Сюрприз для них я приготовил интересный, с таким здесь точно никто не сталкивался.

Перед походом пошел с женой в баню. Попарились, поплескались холодной водой, обосновались в просторном предбаннике, попивая квасок. На красивое лицо Марьяши вдруг набежала тень, у жены был необычно задумчивый вид.

– Что случилось, ласточка моя?

Она немного помялась и выдала очередной бабий выверт:

– Любимый, мне кажется, тебе нужна вторая жена.

Я подавился квасом, долго откашливался, затем просипел:

– Какая муха тебя укусила? Окстись, мне, кроме тебя, никто не нужен.

– Никакие мухи меня не кусали, но ночью у тебя мужской силы явно на двоих, а то и на троих жен. Одной меня тебе, по-моему, мало.

Хм, отчасти она права, организм перестроился – энергия прет через край, но гарем заводить – увольте. Мой ответ жене явно понравился, вон какая счастливая мордашка.

– Все, закрыли тему, иди ко мне.

От города отошли километров за тридцать, два тумена булгар отправил по двум берегам Волги, сам с Тахиром и нашими воинами остался на льду. Гонцы из сторожевых отрядов донесли: половцы в одном дневном переходе. Назначив охранение, легли спать в поставленных шатрах. Труба подняла всех затемно, часов в шесть. При свете факелов спецназовцы устанавливали аппаратуру. Стоял небольшой морозец, градусов одиннадцать, сыпал редкий снежок. С рассветом прискакал гонец, тяжело дыша, доложил:

– Светлый хан, половцы за поворотом, через час появятся.

– Молодец воин, вовремя ты подскочил.

Кинул ему серебряную монету. Позвал Савелия Хвата, тот доложил о полной готовности.

– Минометы и пулеметы на позиции, хан.

– Стрелять только по моему приказу, начинают минометы – один залп.

– Все помню, Светлый хан.

И темник, прижав ладонь к груди, поклонился. Тумены половцев они заполнили всю поверхность льда. Увидев нас, остановились метров за семьсот. Я выехал вперед, с мегафоном. Проорал вызов половецкому хану – без толку, а хотел обойтись малой кровью. Тогда по моему знаку по всему периметру поставили мощные колонки. Наше войско, не мешкая, отошло назад. Встал у пульта аппаратуры и предложил противнику сдаться. Мой голос гремел на пару километров. В ответ свист и визг.

«Ну, я вам сейчас устрою поле Куликово», – и нажал красную кнопку. Мои нукеры заранее заткнули уши кусочками войлока, лошадям то же самое. Над Волгой раздался оглушительный вой сирены, постепенно переходящий в резкий тонкий свист.

Уж на что я был готов, но и мне с трудом удалось перенести такой звук. Секундная волна ужаса промчалась в моем сознании. А вот половцам досталось по полной, хотя какофония длилась всего три минуты. Махнул саблей, и минометы дали залп. Зарокотали пулеметы, кочевники запаниковали, передние ряды всадников выкосило. Многие легли, зажимая уши руками, взбесившиеся лошади носились по льду. Взяв мегафон, снова рявкнул о сдаче в плен, обещая сохранить жизнь. Все, чистая победа. Правда, в хвосте половецких войск случилась отчаянная рубка.

Половецкий хан Косян с несколькими сотнями нукеров сошел с ума, пришлось хлопцам их ликвидировать, все равно лечить нечем. В итоге пленных взяли более трех туменов.

После возвращения в Казань половцев загнали в карантин, предварительно обезоружив. Их накормили, раненым предоставили лекарей – пусть адаптируются, да отойдут от шока. Наши потери тысяча сто семьдесят человек. По случаю победы закатил большой пир, на котором попытались меня восхвалит – я это дело быстро пресек. Плетка по хребту укорачивает льстивый язык. Все ведь знают: не люблю хвалебных речей, но никак не отучу. Сеня, сидевший от меня по левую руку, выпив очередную чарку, вдруг расхихикался. Я недоуменно к нему обернулся.

– Хан, ты не поверишь, сегодня на льду я первый раз в жизни чуть портки не замочил.

– Сегодня добрая половина половцев будет штаны менять, – тут и я заржал во весь голос.

Когда темники с тысячниками узнали причину моего веселья, захохотали все, дрыгая ногами. Спустя некоторое время я поднял руку и в наступившей тишине сказал:

– В конце недели два тумена пойдут по рекам в Половецкое ханство, беру его под свою руку. С вами будут две тысячи гвардейцев со стрелковым оружием. Все свободны.

После возвращения с Волги Марьяша встретила с радостной новостью – Ванюшка сделал первые шаги по детской комнате. Я призадумался: пришло время делать сыну «прививку атлантов», а меня не покидали сомнения. Вроде плюсов очень много, да как-то боязно за него, он ведь совсем маленький. Подожду до лета, а там увидим.

Недавно, потерзав синтезатор, обнаружил неприглядную картину: потомки оказались жлобами – денег смог сотворить с гулькин нос. Сундук золота – две тысячи монет, два сундука серебра – четыре тысячи монет и три с медяками.

Ну не засранцы ли? Одному, конечно, за глаза, но мне-то государство поднимать, хочешь, не хочешь, придется заниматься экономикой и торговлей. А спец из меня в сих делах слабый.

Услышав перебранку в коридоре, вышел из кабинета. Семен в своем репертуаре:

– Хан, я нашел людей на должность мытарей, глянь сам.

– Давай по одному в кабинет.

Рядом со столом лежал Сынок, притворившийся спящим, у дверей замерла личная охрана – Федор с Петром.

Скуратов завел первого претендента и ткнул его в шею – худощавый мужичонка бухнулся на колени.

– Семен, прекращай выеживаться.

Коротко пообщался с мужиком, что честен, увидел сразу, вдобавок грамотен и смышлен – аура чистая. Шепнул Семену – берем.

Ввели второго, только глянул, сразу подал знак телохранителям – сжал кулак. Те скрутили его в секунду, Скуратов только лупал глазами.

– Повесить немедля, нам душегубов в ханстве не надобно.

Упиравшийся мужик щерился по-волчьи и сверкал глазами.

– Семен, ты куда смотришь, мать твою? С него мытарь, как с меня балерина.

– Владимир, ты ведь даже словом с ним не перемолвился, как татя распознал?

– У него ореол черный, по нему давно веревка плачет.

Из всей пятерки подошли трое.

– Двоих отдашь Карчи, одного себе.

– Хорошо, Светлый хан, – Семен козырнул и повел новых мытарей к месту службы. Все они в дальнейшем показали себя с хорошей стороны. После подбора кадров навестил лагерь половцев, в котором четыреста гвардейцев-унтеров обучали их воинскому делу. Гоняли кочевников по плацу с утра до вечера – до сего дня дети степей и не подозревали, что есть левая и правая нога. В половецких туменах заменил всех темников и тысяцких. Худо-бедно, они солдатскую науку усваивали, правда, со скрипом.

Город радовал глаз новыми улицами – дома стояли как игрушки. Одуряющее пахло сосной. Умельцы возвели красивые церкви, все из дерева. Причем одним инструментом – топором. Дай бог, доживем до лета, поставят каменный собор. В городе кипела жизнь, на торгу появилось много местных товаров и изделий. Ремесленники довольно неплохо поднялись, в ханскую казну всего шло тридцать процентов от чистой прибыли.