Читать книгу Мы пришли навсегда. Историческое фэнтези - Владимир Макарченко - Страница 3

Огромная поляна, на которой хаотично расставлены наполовину закопанные в землю жилища рода Рыси, упиралась одной своей стороной в лес, тянущийся вдоль не очень быстрой Донки-реки, другой в саму эту реку. Лесная граница почти ровным полукругом охватила эту поляну, упираясь концами своей дуги в берег Донки. Заселена поляна только на треть своей площади. Шесть десятков землянок, в каждой из которых своя семья. В некоторых и до десятка жителей ютятся. Родители. Да те из детей, кто не пришел к возрасту, когда в свою семью идти. Мужчины охотой промышляют. Мед пчел лесных берут. Женщины грибы да ягоды собирают. Все вместе рыбу в реке добывают. Бьют крупную рыбу острогами, специально выструганными для того Шимом и его взрослыми сыновьями. Умельцы они в том.

Бить рыбу острогами – это не рыбалка. Та же охота. Только без лука и стрел. Войти в воду и замереть там до той поры, пока доверчивая рыбина не замрет рядом, любопытствуя, что за новые коряги торчат со дна. Замерла? Тут и нанизывай ее. Ловкость большая нужна. Не сразу у каждого получается.

Еще сообща занимаются заготовкой дров. Кто помладше, те за хворостом ходят. Его в теплое время нужно много иметь, чтобы наружные костры возле землянок жечь, на которых пищу женщины готовят. Крупные сучья для более холодных времен к стенам землянок складываются. Их тоже лес дает в достатке. Только потрудиться надо, чтоб срубить их со стволов в завалах. Более повезет, когда молодняк от недостатка света, который от них вековые деревья заслонили, так и не дотянувшись макушками до светлого пространства, засохнет. Тут сразу дров сколь надо собрать можно. И стволы, что удобно лягут в очаг посреди пола землянки, делить на части мелкие удобно. Для того, чтобы дым от очага наружу убегал, в крыше каждой землянке имеется особое отверстие, которое, когда костер прогорит, затыкают изнутри, чтобы тепло за ночь из жилища не сбежало. Крыши тоже все ставят одинаково. Сначала жердями пространство над головой перекладывают, оперев их краями на стенки и на бревно, которое лежит по длине земляки от передней до задней стены на специальных подпорах. Потом каркас обкладывают щепой деревьев в несколько рядов. Мажут все это глиной. А поверху сосновыми лапами обкладывают плотно. Пот такой крышей и от холода, и от дождя надежное в жилище укрытие.

Так повелось с той поры, как пришел сюда род Рыси. А минуло уже четыре десятка лет. Всего в достатке у сородичей. Одно плохо. Нет тут ни одного кузнеца. От того это, что нет тут и мест, где можно руду брать для дел кузнечных. А потому, каждый год приходится отправлять Улу-предводителю мужчин в дальнее Подгорье, где в специально установленный день идет обмен товарами среди жителей местных с пришлыми людьми. Так там старейшина племени Горного Орла поставил с давних времен. На этих торгах обменных и доводится запастись изделиями из желез. Ножами и наконечниками стрел для охоты. Топорами для нужд быта. Если же повезет и от обмена какой-то товарец в остатке будет, можно женскому населению ленты цветные выменять. Так вот железо в род Рыси попадает.

Еще чем разнятся меж собой люди рода Рыси с людьми племени Горного Ола, это тем, что в каждом роду племени есть что-то свое, чего нет у людей приведенных сюда Ольхой. Кроме охоты лесной и рыболовства в родах того племени занимаются и выращиванием зерна, из муки которое, после помола, пекут какие-то лепешки. Те из посланцев за железами, кому довелось отведать эти выпечки, очень даже хвалили еду ту. Иные разводят стада коров, которые немного похожи на диких быков лесных. Только не лохматые совсем. В третьих местах лен-траву сеют, из которой ткут ткани разные, в том числе и ленты разноцветные. Много чего есть у Горных Орлов, чего нет у Рыси.

Давно носит постаревшая Ольха мысль о том, как бы и ее род многими полезными делами овладел. Только как сделать много при малости людей? К старейшине племени в поклон пойти? Прими, мол, в племя свое. Нельзя так. Сколько у нее в роду людей и сколько их в племени. Семь сороков и народу то всего.

Много для той поляны, на которой живут. Но мало, чтобы с родами племени сровняться. Вот, кабы кто сюда подселился! На другом берегу реки долина ровная. Коли кто из умельцев обжился бы тут, кто может с земелькой ладить, да скотину развести. Особенно бы лошадки в помощь стали, на которых и пахать, и ездить можно, а еще и поклажу какую возить, вместо того, чтобы тащить ее на плечах. Только, как мечты те в жизнь вставить? Просила подсказки у Дара. Только и получила знак, что всему свое время. А когда время то придет? На ее ли веку?

Был ответ, что явится в роду ее тот, кто и сотворит много дел, которые многие ее мечты воплотят в жизнь рода ее.

Когда помог Дар через пропавшего потом куда-то Дардома, от которого родила она тут сына и двух дочерей, тут обосноваться, то сказано ей было, об особом даре ее общаться с богом и сохранять род свой в единстве и здравии. Тогда же ей и уклад был дан, в каких рамках народ свой держать. Надеялась, что и Ул в наследство дар какой получит. Ан – нет! Обычный он человек. Хотя и сын, а возрастом уже с матерью видом ровняется. Видать, и долголетием его не наделила по наследству. Не он вестник новых дел. Не он. Он дочерей только нарожал. А Дардом, до того, как пропал совсем, сказывал, что только мужская плоть может унаследовать что-то от того, чем сам Даром наделен. Кто же тогда? К внукам своим присматривалась. Они тоже ничем от других не отличились. Выходит, со стороны кто забредет? Снова на такой вопрос Дар ответа не дал. Так и не дозналась, кого рядом держать да от всяких невзгод до поры беречь особенно.

Нынче младший из пятерых ее внуков мужчиной стал. На первую охоту в одиночку бы отправлен. Но и в нем ничего особенного не приметила. Таков, как и все. Поглядит, при возвращении из леса, какого зверя завалить удалось тому. Первые четверо ничем не отличились. Обычных взяли. Не матерых. Чью же шкуру Бор притащит? Может тут будет знак, какой получен. Вечереет. Уже и вернуться пора внуку в родное поселение.

Ольха в раздумьях прохаживалась по поляне и, сама не заметив того подошла к пахнущей свежими сосновыми лапами землянке Бора.

– Ты к нам, ведунья? – Окликнула ее, стоящая возле землянки, Ане. – Поди, внука хотела увидеть? Так не его еще. Жду уж. Кабы не случилось чего.

– Чего там может случиться? – Встрепенулась от раздумий Ольха. И тут же выдумала для Ане. – Чую, что вот-вот явится. От того и завернула к тебе, чтобы рядышком постоять и подождать. А заодно и спросить хотела: как впервой в себя мужа приняла? Все ли ладно?

– Вроде… – Уклончиво ответила Ане. И краска залила ее щеки.

– Не стыдись, девка! – Успокоила ее Ольха. – Впервой стыд берет. Потом все то в радость будет. Ждать ночей тех станешь, которые с мужем рядом проводить будешь. Все мы так. Весь бабий народ. Вона и муженек твой из лесу вышел. Гляди, тащит шкуру звериную. Приготовься. Тебе часть сердца этого зверя прилюдно съесть придется. Вторую часть на жертвеннике Дару спалим. Беги уж навстречу. Чего рядом со мной ерзать?