Читать книгу Мы пришли навсегда. Историческое фэнтези - Владимир Макарченко - Страница 7

– Рады вам! – Приветствовал гостей Рост. – Как добрались? А тут ко мне еще гости пожаловали. Сосед, справа от нас, Свидоний, царь Морсулский, сына прислал, с посланием о вступлении с ним в союз единый. Вроде, у границ его еще дальше к восходу солнца война большая зачалась. На соседа его какое-то большое войско нашло из краев дальних, а вместе с войском и весь народ тех краев на новые земли зарится. Хочет Свидоний загодя союз создать с соседями. Когда и дальше попрет захватчик, коли осилит соседа, то получит по зубам от союза целого, а не от одного войска Марсулы. Вот и подумаем вместе, как станем дело решать. Все одно, по вашему предложению, собрал я у себя предводителей родов. Большой совет и проведем.

– Не успели порог твой переступить, Рост, как ты на нас новый груз валишь. – Произнесла в ответ Ольха. – Кем народ племени нашего глядеться будет в малости своей рядом с большим числом племени Горного Орла, а, тем паче еще и царства Морсулского? Малой крохой? Сколь толку-то от нас в делах ратных? Да, прежде всего, свои грани землям положить должны, с тобою в согласии.

– Границы согласуем! То не большое дело. Уже готовы предводители родов точки, на которые опирать границы обозначить тебе. Коли не будет слова вашего против того, то на том и порешим, и завет себе и потомкам сложим. А на большой совет после того придете уже, как племя Придонцев. С равным голосом в решении дел. Совет – он и есть совет. – Успокоил соседей Рост.

Определение границ и на самом деле не заняло много времени. А потом гости были званы на большой совет в зал, где накрыты были заодно и столы к обеду.

– Одно другому не помеха. – Объявил Рост. – На сытый живот и разговор легшее идет.

– Чуешь, старейшина, откуда злом несет? – Обратился к Ольхе Рик. – Вон тот, в шапочке с пером, что возле Дания, принца Мосула, рядышком сидит и из-под лохматых бровей своих на нас взирает, словно подчинить себе хочет.

– Заметила и я его. – Ответила Ольха. – Особенно выделялся, когда разговор о общем союзе пошел. Все хотел, чтоб его царь единолично союзом правил, а не совет общий. Кабы не мы с тобой, то добился бы он воли своей над всеми в помощь царю своему. Видать, заранее было то обговорено у них. Только на нас с торбой силы его не в достатке. Не на тех натолкнулся.

– Потому и насупился. Нас почуял. Не исполнил воли царя своего. Решено все дела союза творить только с позволения общего совета. Тут же и учет взят, что племя Горного Орла и без нас покрупнее царства Морсулского будет. А с нами и тем паче. Добились вы с Ростом того что главным воеводой войска общего, коли такое соберется будет от нас ставится. Тем более, первые набеги на Свидония чужаков, о коих нам теперь сказано, не говорят о многих способностях царя и его воевод дело ратное ставить в должный ряд. – Высказал свою мысль Рик.

– Мы тоже, – продолжила его рассуждения Ольха, – не больно знаем, как ратные дела вести. О том думать надобно. Только людям Горного Орла доводилось дважды врагов с границ своих стряхивать. Но, как ныне рассказ прошел от самого Роста, больно побили врагов. При малых своих потерях. Выходит, есть тут воеводы достойные повести войско союзников на сечу. Потому и решение справедливым было. И нам понадобится своих военачальников толковых обрести. Как думаешь? – Обернулась она уже к Задону. – А не послать ли нам Бора с Уриной возле военачальников Роста чему-то подучиться? Нам ведь тоже свои военачальники понадобиться могут, коли дела тревожные затеваются.

– А почему нет? Тут их и оставим с парой-другой помощников. Поговори об том с Ростом.

– Хорошо. Решу я это дело. – Пообещала Ольха. – А тот сыч все на нас глаза пялит. Не ожидал противников себе тут сыскать. Не справил, как надо, службу перед царем своим. Думаешь, почему Бора тут оставить хочу? Не потому, как внук он мне. Потому, что чую в нем силу растущую, которая, поболе наших разрастется.

– Мне тоже, так отчего-то в пути показалось. Видел, как он встрепенулся от чего-то, нежданно, когда к городу подъехали. Все головой вертел да глазами чего-то искал. Только, то, что он найти хотел, не глазами ищут, а нутром чуют. Его сила тут ему в помощь будет. А Урина – воительница настоящая. Отец сына ждал. Да не получилось. Потому старшую дочь свою воспитал воином. Взамен сына, которого ему Гора не дала. Ведь Гора-то сама воительница. Видать, не напрасно все так свершила.

– Будем надеяться на то. – Ответила Ольха.

*****

За несколько дней конного верхового пути от Подгорья, в широкой степи, меж пологих холмов, поросших редким кустарником да кое-где помеченных каменными валунами, неведомо откуда сюда попавшими, расположился большой город, в котором перемешались каменные дворцы с глинобитными избушками и войлочными юртами. Правда, слово «перемешались» не совсем соответствует тому. Каменные дворцы действительно стояли в стороне друг от друга, выпячивая свою царственную осанку, среди скромных, а иногда и совсем нищих жилищ. Но смешиваться с ними они никак не собирались. Вокруг каждого дворца имелась своя глиняная стена-ограда с одним единственным выходом, каждый из которых, являя глазам прохожих резные деревянные ворота, упирался в расходящиеся в две стороны улочки. Одна, та, что вела к дворцу правителя Ахана, всегда была ухожена и пересыпана песком, чтобы иметь парадный вид. На эти улочки не выходили больше ничьи выходы. Вторая же вела к торговой площади и дальше за город, в степь, где белый ковыль волнами качался под дуновением легкого ветра. Каждый из обладателей дворцов владел большими стадами и табунами, что пасли в степи, принадлежавшие им, как и сам скор, рабы-пастухи. У каждого из них в степи были родовые поселения, жизнью которых управляли на местах поставленные для того родственники. А задача каждго владельца дворца в столице ханства, Изляре, состояла в том, чтобы спозаранок явиться во дворец могущественного Ахана, ханство которого простиралось в степи с востока на запад расстоянием в пять дней верховой скачки по степи. Естественно, время отведенное на ночлег, входило в общий состав затраченного.

Явившись во дворец правителя, каждый из владельцев городских дворцов, усаживался на свои подушки, уложенные с обеих сторон зала для приемов лучезарного Ахана, и замирал в ожидании его выхода. Этот утренний выход правителя многое говорил каждому сидящему на подушке. Если Ахан, проходя к своему креслу, не кинул даже взгляда на вельможу, то для того наступил черный день. Это – явный знак, что правитель чем-то недоволен и этого человека ждут большие неприятности. Если правитель не только посмотрел в сторону вельможи, но даже улыбнулся ему, можно считать, что солнце ярче, чем для всех остальных, сияет для него. Нужно ждать наград, подарков. А возможно и повышений на карьерной лестнице.

В это утро правитель прошел к креслу быстро, не глядя ни на кого. Это значило, что день одинаково сер для всех. Не будет ни взлетов, ни падений.

– Зовите ко мне Хаюба! – Повелел правитель, присаживаясь на кресло. За его спиной два атлета с набедренными повязками стали водид туда-сюда опахалами из перьев диковинной птици, каждое из которых словно не было рождено таковым природой, а написано очень талантливым художником.

В зал вбежал и рухнул у входа на колени рослый воин в полной воинской амуниции. Сорвав с головы шапку из степной лисицы с кованым металлическим колпаком, он на четвереньках проследовал ковровой дорожке к ногам правителя, кресло которого стояло на специальной возвышенности. Поцеловав носок сапога Хаюб замер, стоя на коленях и опустив голову, не смея глядеть на лицо повелителя.

– Скажи нам, Хаюб, сын почтенного Артана, хранителя моих книг, зачем я доверил тебе тысячу воинов, сделав тебя тысяцким и одним из своих вельмож при дворе, хотя и не высшей ступени, как те почтенные мои помощники, что сидят тут в зале? – Медленно произнося слова спросил Ахан.

– Милость твоя не знает границ, лучезарнийший и справедливийший! – Произнес в ответ Хаюб, не поднимая головы. – Милостью твоей я был переведен из сотников в тысяцкие в знак признания заслуг моих перед тобой. Так было сказано тобой. А поставил ты меня командовать тысячей воинов для того, чтобы я совершил набег на гнездо царя Масула и хорошенько потрепал его земли, не готовые, как говорил твой визирь, почтенны Асбек, к внезапному вторжению нашему. Я должен был пожечь селения и побить людей родов приграничных, чтобы создать панику и подготовить путь к пришествию большого войска.

– Что же сделал ты? – Нахмурив брови, поинтересовался Ахан.

– Поначалу я успешно выполнял твою волю, правитель. Я разорил и почти полностью уничтожил пограничный род, который разместился в восьми поселениях и общим числом люди в нем были около двух тысяч человек. Я стер с лица земли этот род, выполняя твою волю. Готов был уже двигаться дальше, когда сильный ливень, который обрушился на ту землю и лил целых три дня, превратил поляны в озера, а овраги в реки и мне пришлось уводить людей чтобы не терять зря твоих воинов, милосердный правитель.

– Почему не остался там? – По-прежнему хмуря брови, спросил правитель.

– Земля превратилась в сплошное грязное месиво. Лошади скользили и падали, подминая воинов. Пришлось спешить всех и выводить лошадей за уздцы. Я спасал твоих воинов, правитель.

– Так ли было все, визирь-командующий? – Обратился к Асбеку правитель.

– Он не врет! – Отозвался визирь, вставая с подушек и ломаясь в глубоком поклоне, приложив руку к сердцу.

– Тогда, как наказать его за то, что он не выполнил до конца волю мою?

– Я бы просил светлейшего и мудрейшего не наказывать его в этот раз. Не мог он противиться воле небес. Лучше пусть повторит свой поход. Земля в степи долго не сохнет. Поди, уже настала пора, когда можно скакать смело на врага. Только, донесли мне мои лазутчики, что готовит царь Морсула встречу нам в союзе с племенами Горного Орла и Придонцев. Объединились они в союз в страже перед тобой. А потому пусть поход Хаюба станет отвлекающим маневром. Пусть он совершает набеги в разных местах вдоль границы, чтобы противник не ждал нас в нужном месте. А я буду поднимать, если позволит светлейший, наше войско этой стороны и готовить большой поход. – Проговорил Асбек.

– На сей раз ты оправдан, тысяцкий Хаюб! – Произнес повелитель. – Уйди.

* каменная гора с острыми выступами, отвесными крутыми склонами.